«Сэр!
В статье m-me Новиковой, опубликованной в «Пэлл-Мэлл газетт» от 15 января, автор, высмеивая отсутствие логики у англичан, которые требуют выдачи американских динамитчиков, заявляет, что такое же оскорбление, какое Америка наносит Англии, Англия наносит России. «Где дали убежище Гартману, носились как со знаменитостью с Кропоткиным, признали большим авторитетом Степняка, в то самое время, когда они замышляли против нас убийства в России?» (подчеркнуто мною).
Мы, русские революционеры, привыкли ко всякой клевете и очень редко отвечаем на нее, особенно, когда она столь нелепа, как измышления m-me Новиковой. Но мне сказали, что в Англии другой обычай и даже такой вздор надо опровергать. Я предлагаю m-me Новиковой предъявить хоть малейшее доказательство своих утверждений, которые так же ложны, как и смешны.
С того дня, как я стал эмигрантом, я не мог готовить заговоров против русского правительства, как бы сильно я этого ни хотел. Русские изгнанники не готовят заговоров. Этот факт общеизвестен и доказан неоднократно. Для меня единственный способ использовать предоставленную мне свободу и безопасность — было и есть обращение к общественному мнению цивилизованного мира, сначала в пользу русских революционеров, объясняя их истинную сущность, взгляды и цели, в столь ложном свете изображаемые партией m-me Новиковой; затем более широко, в пользу свободы моей родины, показывая намерения политического режима, защищаемого m-me Новиковой, и положение русского народа, которое m-me Новикова называет вполне удовлетворительным. Эта последняя часть моей пропаганды до сих пор была обращена исключительно к английскому народу и к английской печати. Именно с целью проводить ее более успешно я и прибыл в Англию. Я сообщил еще очень мало, но добился уже благосклонного внимания английской общественности и имею полную возможность разоблачать злодеяния, которые деспотическое правительство причинило 100 миллионам русских. В этом истинная причина негодования m-me Новиковой и, позвольте мне это сказать,— страха ее политических друзей в Петербурге.
Что до приписываемого мне злоупотребления английским гостеприимством и замышления убийств, я и в самом деле не знаю, как ответить на это серьезно. Когда? С кем? Против кого? «Против нас»,— таковы собственные слова m-me Новиковой. Значит, против нее и ее русских друзей.
Это единственное указание, имеющееся в статье. С нетерпением ожидая дальнейших разъяснений, я могу лишь заверить слишком боязливую даму, что такой ужасающий замысел, смею сказать, никогда не приходил мне в голову, даже во сне. Ее драгоценная жизнь вне всякой опасности. Но если она беспокоится о своей литературной репутации так же сильно, как о своей жизни, я позволю себе посоветовать ей представить какие-нибудь доказательства обвинения против меня.
В России использование таких средств против литературных противников — весьма обычное явление в определенной части прессы, руководимой политическими друзьями m-me Новиковой, но мне сказали, что у англичан особый взгляд на эти вещи, и они называют такое поведение словами, без которых я лично могу обойтись.
Остаюсь, сэр, ваш покорный слуга С. Степняк.
21 января».
К этому письму редактор газеты сделал такое примечание:
«Если «русские эмигранты не готовят заговоров», то они отличаются от всех эмигрантов, которых свет когда-либо видел. Это заявление просто неправдоподобно».
