Законы развития общества открыли Маркс и Энгельс. В «Предисловии к «К критике политической экономии»» Маркс писал:
«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и кото-раму соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»
Марксизм учит, что ключ к пониманию условий жизни и деятельности народных масс надо искать в изменении способов производства материальных благ, а не в сознании людей, не в прогрессе знаний. Прогресс знаний сам обусловлен и определяется развитием материального общественного производства. Развитие каждого общества начинается с развития производительных сил и прежде всего с изменения орудий труда. С усовершенствованием орудий труда развиваются и сами люди, их навыки к труду, растёт их производственный опыт. Орудия производства создают и усовершенствуют, разумеется, сами люди, трудящиеся. Трудящиеся массы являются главной производительной силой общества, творцами всех материальных благ, главным двигателем производственного процесса, а вместе с тем и истории общества.
Развитие производительных сил обусловлено соответствующими им производственными отношениями. Новые производственные отношения способствуют развитию производительных сил. Старые же производственные отношения становятся оковами развития общества, что приводит к социальной революции. Передовые силы общества, прежде всего трудящиеся, ломают старые производственные отношения, расчищают путь для развития новых производственных отношений и тем открывают простор для дальнейшего развития производительных сил.
Возникновение нового способа производства создаёт новые экономические условия жизни и деятельности людей. С изменением экономического базиса общества более или менее быстро происходит переворот во всей общественной надстройке: вслед за изменением общественного бытия людей изменяется и их общественное сознание.
Такова в самых общих чертах диалектика общественного развития, открытая Марксом. Благодаря открытию исторического материализма хаос и произвол, царившие до Маркса во взглядах на историю и политику, «сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий».
Оценивая значение переворота, совершённого Марксом и Энгельсом в понимании истории общества, Ленин писал:
«Открытие материалистического понимания истории или, «вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений, устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественно-исторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий».
Домарксовская социология, за немногими исключениями, рассматривала общество как нечто неизменное, раз навсегда данное, или же как простую сумму людей, как некий механический агрегат индивидов, изменяющийся случайно, по произволу отдельных лиц — монархов, законодателей, завоевателей, учёных и т. д. Марксизм положил конец такому ненаучному воззрению, доказав, что общество, так же как и природа, находится в постоянном изменении, что развитие общества надо рассматривать как естественно-исторический, т. е. закономерный, процесс. Марксизм изучает общество во всей его сложности и противоречивости, рассматривая его как процесс развития и смены общественно-экономических формаций, причём переход от одной общественно-экономической формации к другой совершается путём революции, борьбы классов.
Благодаря перевороту, совершённому Марксом и Энгельсом в понимании истории, основа развития общества предстала как история труда и трудящихся масс, а история антагонистических общественных формаций предстала как история классовой, революционно-освободительной борьбы против тех или иных форм эксплуатации и угнетения, порождённых закономерным развитием способов производства, производительных сил и производственных отношений общества.
С позиций нового, материалистического понимания истории Маркс и Энгельс дали глубокую и последовательную критику всех идеалистических, антинаучных социологических теорий. Они подвергли критике прежде всего философию истории Гегеля и левых гегельянцев.
«Гегелевское понимание истории, — писали Маркс и Энгельс, — предполагает существование абстрактного, или абсолютного, духа, который развивается таким образом, что человечество представляет собой лишь массу, являющуюся бессознательной или сознательной носительницей этого духа».
В народных массах Гегель видел лишь пассивный материал для творчества абсолютного духа, выступающего в виде мирового духа и национального духа. Эти идеалистические взгляды Гегеля нашли ещё более карикатурное выражение в философии его последователей — правых и левых гегельянцев.
Левые гегельянцы — Бруно Бауэр и др. вслед за Гегелем изображали трудящихся как косную «материю», как «врага духа» и прогресса. Левые гегельянцы свысока, по-барски третировали народные массы как некритическую, невежественную, тупую и самодовольную толпу. Массе они противопоставляли «критическую критику», т. е. буржуазную интеллигенцию, как единственную носительницу духа, разума. Буржуазную интеллигенцию, по-аристократически, свысока, пренебрежительно относящуюся к народу, левогегельянцы считали движущей силой исторического прогресса. Раскрывая реакционную суть теорий левых гегельянцев, Маркс и Энгельс писали: «Открытое г-ном Бруно отношение «духа» и «массы» на самом деле есть не что иное, как критически-карикатурное завершение гегелевского понимания истории, которое, в свою очередь, есть не что иное, как спекулятивное выражение христианско-германской догмы о противоположности духа и материи, бога и мира». Эта противоположность изображена таким образом, будто в истории «немногие избранные индивидуумы, в качестве активного духа, противостоят остальному человечеству как неодухотворённой массе, как материи». Бруно Бауэр утверждал, что великие дела в истории кончались неудачно потому, что масса интересовалась ими, принимала в них участие. По его мнению, великая идея, если она поступала на одобрение массы, в силу этого становилась «вульгарной», поверхностной и посрамляла себя. В качестве примера, якобы подтверждающего это положение, левые гегельянцы ориводили опыт французской буржуазной революции.
Разоблачая эту надуманную «философию истории», Маркс показал, что не масса, а сама «критика» Бруно Бауэра и К0 оказалась весьма некритической, самодовольной, косной и тупой. Эта «критика» не заметила, что «идея» всегда посрамляла себя именно тогда, когда она отрывалась от интересов и потребностей народных масс и противопоставляла себя им. Интересы буржуазии Франции конца XVIII и начала XIX века оказались настолько могущественными, писал Маркс, что сумели преодолеть не только монархию Бурбонов, но и революционную диктатуру якобинцев и военную диктатуру Наполеона. Буржуазная революция 1789 г. во Франции была ограниченной не потому, что её идеологи и вожди взывали к интересам масс, и не потому, что массы приняли в ней активное участие (в этом были именно сила и величие революции), а потому, что по своей буржуазной классовой природе, по своим ограниченным идеям и целям эта революция не могла удовлетворить коренных интересов народных масс.
Маркс показал, что народная масса, изображаемая гегельянцами в виде косной «материи», ничего общего не имеет с действительной народной массой, которая расчленена иа классы, находящиеся «в весьма массовом противоречии друг с другом» и движущие своей борьбой развитие общества. Реальную борьбу классов и социальную революцию левые гегельянцы предлагали заменить революцией в самосознании, в сознании людей. В ответ на это Маркс и Энгельс писали, что реальные цепи, которыми скованы трудящиеся и эксплуатируемые массы, нельзя разорвать только изменением сознания или самосознания, цепи должны быть разбиты реальной, материальной силой, борьбой масс, революцией. Идеи могут стать и становятся материальной силой, но лишь тогда, - когда они овладевают массами и вдохновляют, организуют и направляют их борьбу.
Разоблачая идеалистические, реакционные теории «героев и толпы», Маркс выдвинул положение о том, что «вместе с основательностью исторического действия будет, следовательно, расти и объём массы, делом которой оно является».
Ленин оценил это положение как одно из важнейших философско-исторических положений марксизма. Марксова критика левых гегельянцев была заострена прежде всего против высокомерного, барского отношения идеологов буржуазии к трудящимся массам, к пролетариату. Эта критика велась во имя «действительной человеческой личности» — рабочего, попираемого господствующими классами и их государством. Эта критика требовала борьбы за лучшее устройство общества. Маркс и Энгельс открыли в пролетариате ту общественную силу, которая способна вести эту борьбу, руководить ею и которая кровно заинтересована в коренном переустройстве старого общества на новых, социалистических началах.
В своей работе «Немецкая идеология» Маркс и Энгельс подвергли критике буржуазно-идеалистические взгляды идеолога анархизма Макса Штирнера, который противопоставлял массе, коллективу, народу отдельную личность. Ратуя за свободу личности, Штирнер защищал интересы буржуазного эгоиста, не признающего ничего, кроме своего «я». Разоблачив буржуазную и идеалистическую суть фраз Штирнера о свободе «автономной» личности, о «независимости» личности от общества, Маркс и Энгельс показали, что развитие каждой личности всегда обусловлено развитием других людей, с которыми она находится в прямом или косвенном общении. Личность может существовать и развиваться только в обществе.
Маркс и Энгельс показали закономерность преемственной исторической связи между сменяющими друг друга поколениями людей. Поколения связаны друг с другом необходимой связью. Уже само существование людей каждого поколения определяется их предшественниками. Каждое последующее поколение перенимает от своих предшественников накопленные ими производительные силы и культурные ценности.
Маркс и Энгельс подвергли критике реакционные идеи английского писателя Томаса Карлейля его идеалистическую теорию культа личности в истории, теорию «героев и толпы».
В своей книге «Герои и героическое в истории» (1841 г.) Карлейль утверждал, что история общества есть лишь реализация идей великих людей. Великий человек, по Карлейлю, — это выразитель божественного провидения, все остальные смертные — это «толпа», которая должна следовать слепо за героем. Общество, утверждал Карлейль, должно быть построено на почитании героев как носителей божественного откровения. Демократию Карлейль отрицал и изображал как нечто противоестественное, противоречащее «вечным» законам природы и истории, как болезнь, заражающую общество и приводящую его к упадку. Вселенная, утверждал он, устроена иерархически и монархически и открывает свои тайны лишь немногим избранным. «Благородных» и «мудрых» носителей божественного откровения надо искать среди «образованных».
«При таком воззрении, - указывал Маркс, — все реальные классовые противоречия, столь различные в различные эпохи, сводятся к одному великому и вечному противоречию между теми, которые познали вечный закон природы и поступают согласно ему — мудрыми и благородными, и теми, которые его ложно понимают, искажают и поступают наперекор ему — глупцами и мошенниками».
Философия истории Карлейля выражает реакционные взгляды феодальной аристократии на народные движения эпохи буржуазных революций. Во всех произведениях Карлейля, указывал Маркс, критика настоящего тесно связана с удивительно антиисторическим апофеозом, восхвалением средневековья.
Антинародный, реакционный характер этой философии истории особенно явно выступил в памфлетах Карлейля против революций 1848 г. в странах Европы. Эти революции Карлейль изображал как анархию, как «бунт черни». Выступая открыто на стороне помещичье-буржуазной контрреволюции, Карлейль призывал буржуазию на помощь аристократии с целью обуздать народ. Карлейль направлял своё негодование против класса наёмных рабочих, призывая господ аристократов и «капитанов индустрии» обуздать мятежный дух рабочих расстрелами и тюрьмами.
Вот почему некоторые современные идеологи империализма поднимают на щит философию истории Карлейля. Она выражает и их ненависть к рабочему классу.
Подобно этому германские фашисты в своё время подняли на щит человеконенавистническую философию Ницше и Шпенглера.
Некоторые идеологи правых социалистов также повторяют и развивают буржуазные идеи «героев и толпы», маскируя реакционную сущность этих идей фразами о социализме и демократии. Но о них мы скажем ниже.
