Современная историческая эпоха характеризуется величайшим подъёмом и размахом деятельности широчайших народных масс. Начало этой новой эры в историческом творчестве народных масс положила Великая Октябрьская социалистическая революция.
Великая китайская народная революция, установление народной демократии в ряде других стран Европы и Азии, национально-освободительное движение на огромных пространствах Азии и Африки — всё это события, вытекающие из внутренних условий развития каждой из этих стран и в то же время связанные с тем, что было осуществлено в октябре 1917 г. в России. Эти события также знаменуют собой новую эпоху в историческом творчестве масс. Происходит процесс крушения мировой системы капитализма, крах колониализма, формирование и развитие новой, идущей на смену капитализму социалистической общественно-экономической формации.
В идеологическом плане этот процесс означает революцию в умах миллионов людей, разрыв их с буржуазной реакционной идеологией, торжество социалистической идеологии марксизма-ленинизма.
Современные события, происходящие во всём мире, полностью подтверждают марксистско-ленинское учение о решающей роли народных масс в истории, в развитии общества.
Великая Октябрьская революция и победа социализма в СССР, социалистические революции в странах народной демократии явились самыми крупными событиями в современной экономической и социально-политической жизни. В идеологической области они являются подтверждением правильности идей марксизма-ленинизма. Именно эти события определяют собой умонастроения не только в среде рабочего класса, но и в лагере буржуазии. Само собой разумеется, что эти события в умах буржуазии и в умах пролетариата отражаются не одинаково. В рабочем классе всех стран растёт тяга к марксизму-ленинизму. В лагере буржуазии эти события вызывают растущую тревогу, ярость и злобу к социализму и к научной, социалистической идеологии, к марксизму-ленинизму. Не выходит сейчас по общественным наукам ни одной буржуазной книги, которая прямо или косвенно, открыто или скрыто не воевала бы с марксизмом-ленинизмом. Борьба против марксизма-ленинизма — это центр, фокус, главная линия всей идеологической и политической борьбы современной буржуазии.
Одной из главных проблем в этой политической и идеологической борьбе является проблема роли народных масс и личности в истории. Как по всем другим вопросам современности, так и по вопросу о роли народных масс и личности в истории буржуазные идеологи, публицисты, буржуазная социология и историография отстаивают положения, противоположные принципам марксизма.
В противовес марксистскому учению о народных массах как главном творце истории, об исторической миссии рабочего класса как авангарда всех трудящихся, буржуазная социология, историография, публицистика стремятся развенчать роль народных масс, принизить их, доказать неспособность рабочего класса, трудящихся управлять государством. А в качестве своего положительного принципа эти «демократы» выдвигают положение о роли личности как главном творце истории.
Среди современных буржуазных социологов популярна теория «элиты», избранных личностей, якобы составляющих «соль земли», на которых будто бы держалась и держится всякая цивилизация, в том числе и современная капиталистическая. Эти социологи заявляют, что если «элиту» отстранить от власти, то мир, цивилизация погибнет, воцарится хаос. Идея «элиты» выдвинута итальянским маркизом Вильфредо Парето (1848—1923).
Пытаясь доказать положение о решающей роли личности в истории, буржуазные социологи используют, и события современности и историю далёкого прошлого, причём история и картина современности соответствующим образом обрабатываются, фальсифицируются, приспосабливаются к современным политическим целям буржуазии. Так, например, когда в 1953 г. происходили выборы президента во Франции и народные массы срывали замыслы буржуазной реакции, проваливая её кандидатов в президенты, американская буржуазная печать писала о кризисе, упадке Франции и утверждала, что Францию может спасти только «сильная личность», новый Бонапарт.
Всюду, где возрастает сознательность, политическая зрелость народных масс, буржуазия начинает вздыхать о сильной единоличной власти, о независимом от парламента президентском кабинете министров.
Бывший премьер-министр Англии Уинстон Черчилль взялся написать труд «История народов, говорящих по-английски». В предисловии к первому тому этого труда — «Рождение Англии» (1956 г.) автор пишет, что он не ставил перед собой задачу исследовать историю, а лишь стремился изложить свою точку зрения на исторический процесс. Какова же эта точка зрения?
Ход истории, по Черчиллю, определяют не народные массы, а выдающиеся личности. В качестве доказательства этого положения Черчилль ссылается на усиление государства в Англии в XI и XII веках — при Вильгельме I Завоевателе и при Генрихе II; свойствами характера этих (королей Черчилль объясняет усиление английского государства. Наибольший уопех в истории, по Черчиллю, имели личности, обладающие твёрдым и воинственным характером. Нетрудно заметить, что господин Черчилль видит в этих королях свой идеал политического деятеля. В ов#ей деятельности он стремился подражать этим историческим образцам. Правда, времена теперь изменились, и для воинственных натур поле деятельности становится всё более узким: они встречают растущее сопротивление, всё большее противодействие народных масс. Теорию и попытку исторического «обоснования» исключительной роли «элиты», т. е. «аристократии духа» и великих личностей, в историческом процессе, в развитии цивилизаций даёт английский историк А. Тойнби в своей многотомной работе «Исследование истории» («A Study of History»).
Согласно философии истории Тойнби современное общество, человечество состоит из трёх групп: творческого меньшинства («элиты»), «нетворческой массы» и окружающих «примитивных» обществ. Творит только меньшинство, а большинство пользуется тем, что открыло и создало это меньшинство. Прогресс, по Тойнби, зависит только от меньшинства («элиты»). Общество живёт нормально, когда господствует меньшинство, а «нетворческое» большинство подчиняется ему. Меньшинство проявляет инициативу, изобретает, а большинство должно покорно принимать изобретения и приспособляться к ним. Тойнби считает цивилизованным только то общество, в котором имеются одновременно «эти акты инициативы и эта установка покорности». Отсюда он выводит необходимость муштровки людей из «нетворческого большинства» и воспитания их в духе покорности.
По мнению Тойнби, все акты «социального творчества», «великие новые силы демократии и индустриализма» были делом крохотного творческого меньшинства, которое ведёт цивилизацию вперёд; а масса человечества почти не изменяется: она всё время остаётся позади творческого меньшинства и стоит в основном на том же самом интеллектуальном и моральном уровне, на котором находилась в первобытном обществе. Выходит, что разрыв между творческим меньшинством и «нетворческим» большинством, «элитой» и массой народа, всё больше увеличивается.
Чтобы обосновать свой антинаучный и антинародный вывод о неспособности трудящихся масс к прогрессу и доказать, что большинство общества всегда находится в «неподвижном» состоянии, как люди примитивного, первобытного общества (куда он относит все народы колоний), Тойнби ссылается на разрыв, существующий между людьми физического и умственного труда. Под «элитой» Тойнби и К0 разумеют по сути дела людей умственного труда, а под «нетворческим» большинством — людей физического труда, которые обречены строем частной собственности и эксплуатации на подневольный, каторжный труд, на прозябание в нищете и невежестве, на интеллектуальное угнетение и подавление. Эта противоположность умственного и физического труда всё более углубляется и обостряется в антагонистическом обществе и доходит до высшего предела именно в капиталистическом обществе. Однако Тойнби источник этой противоположности, этого антагонизма ищет не в капиталистическом строе, не в эксплуатации большинства общества меньшинством, а... в природе человека!
Тойнби становится на позиции откровенной, вульгарной метафизики и проповедует давно опровергнутое наукой положение о том, что «человеческая природа никогда не изменяется». А как же тогда быть с природой «элиты»? Очевидно, её приходится отнести к «сверхчеловеческой», «божественной», высшей породе, как твердили Карлейль, Ницше, Шпенглер, фашиствующий немецкий католический философ Макс Шелер Или Отмар Шпан и разные расисты. Современные апологеты империализма, таким образом, повторяют давным-давно разоблачённые наукой, разбитые и развеянные впрах идеи расистов и других реакционных философов.
Начав с апологии «элиты», избранного творческого меньшинства, Тойнби кончает отрицанием прогресса общества, проповедью реакционной теории «круговоротов» в истории: повторения, смены и гибели культур, цивилизаций. Он считает, что история не движется вперёд, а вращается по замкнутым кругам, повторяя одни и те же циклы: нарушение нормальных отношений между творческим меньшинством и «нетворческим» большинством, гибель данной цивилизации, нарождение новой «элиты» и повторение того же цикла.
Так философия, отрицающая роль народных масс в истории, логически приводит историка к антиисторическому абсурду, к метафизической бессмыслице о «неизменной» человеческой природе и к отрицанию прогресса.
В действительности же история общества есть не движение в одном и том же кругу смены «элит», рождения и гибели цивилизаций, а прогрессивное развитие, движение человечества от низших ступеней развития общества к высшим, ос первобытно-общинного строя к рабовладельческому обществу, от рабовладельческой общественной формации к феодализму, от феодализма к капитализму, от капитализма к социализму и к высшей фазе — коммунизму. Как отметил выдающийся марксист И. В. Сталин, история общества есть прежде всего история развития производства, история развития производительных сил и производственных отношений, история производителей материальных благ, история трудящихся людей. «...История общественного развития есть вместе с тем история самих производителей материальных благ, история трудящихся масс, являющихся основными силами производственного процесса и осуществляющих производство материальных благ, необходимых для существования общества.
Значит, историческая наука, если она хочет быть действительной наукой, не может больше сводить историю общественного развития к действиям королей и полководцев, к действиям «завоевателей» и «покорителей» государств, а должна, прежде всего, заняться историей производителей материальных блат, историей трудящихся масс, историей народов».
Народные массы обеспечивают своим трудом развитие общественной жизни, вносят свой великий вклад в развитие науки, техники, искусства, культуры. Народные массы своим трудом обеспечивают и существование привилегированной верхушки общества, т. е. тех, кого буржуазные социологи называют «элитой», а именно господствующих, эксплуататорских классов в антагонистических общественных формациях. Смена одного господствующего эксплуататорского класса другим классом (смена «элиты») и ликвидация всех эксплуататорских классов при переходе от капитализма к социализму происходят в результате развития материального производства, развития материальных производительных сил, а главными двигателями материального производства и главной производительной силой общества являются опять-таки трудящиеся массы.
Вопреки этим неопровержимым истинам Тойнби, Дж. Бернхэм, Э. Росс, Э. Богардус, Дьюи, С. Хук, Флюэллинг и прочие американские и иные прагматисты, персоналисты, социальные психологи твердят, что история общества есть лишь история «элиты», узкой привилегированной верхушки общества — рабовладельческой и дворянской аристократии, а ныне — господствующей буржуазии, магнатов финансового капитала.
«Толпа», масса служит объектом изучения лишь постольку, поскольку она может вредить и вредит делу «элиты», заявляет Бернхэм. Предметом исторической и политической науки он считает прежде всего изучение «элиты», её состава и отношения к людям, не входящим в «элиту». Политическая наука для него — это наука о захвате власти «элитой». Сохранение своей власти и привилегий — главная задача «элиты», так откровенно и обнажённо раскрывает классовую сущность своей философии истории Бернхэм, утверждая в то же время, что классовая борьба не может изменить ход истории.
Но, во-первых, классовая борьба, как известно, сама представляет и выражает ход истории на определённых ступенях развития общества; во-вторых, сама «элита» (т. е. эксплуататорское меньшинство) ведёт классовую борьбу за сохранение своего господства и привилегий, пытаясь задержать ход истории и даже повернуть его обратно. Но как бы «элита», т. е. эксплуататорское меньшинство общества, ни пыталась сохранить свою власть и привилегии, ход истории, ход классовой борьбы неумолимо ведёт к тому, что поражение и ниспровержение эксплуататоров эксплуатируемым большинством общества неминуемо, а уничтожение эксплуатации человека человеком неизбежно изменяет весь ход истории, открывает новую, подлинно человеческую эру.
Антинаучная, реакционная теория «героев и толпы» делит общество на повелевающих и повинующихся, на лидеров и их слепых последователей, на фюреров и их послушную свиту: лидеры предвидят и определяют события, направляют ход истории, а их последователи, свита делают то, что им укажут лидеры или фюреры.
Однако эта теория не объясняет и не пытается объяснить, почему одни лидеры тянут ход событий в одну сторону, скажем вперёд, а другие — в противоположную. Почему одни массы идут за первыми лидерами, а другие — за вторыми? Почему и при каких условиях возникает разлад или конфликт между лидерами и «толпой»? Почему побеждают в конечном счёте те лидеры и массы, которые стремятся вперёд, и терпит поражение дело тех лидеров и классов, которые пытаются остановить ход истории или повернуть его назад? Ни на один из этих вопросов теория «героев и толпы» не даёт и не может дать убедительного ответа, подтверждённого ходом истории.
Разумеется, если все общественные, классовые, экономические и политические противоречия назвать противоречиями между повелевающими и повинующимися, «героями» и «толпой», «элитой» и массой, то все конкретные жизненные противоречия, классовые антагонизмы, конфликты и борьба «исчезнут», но они «исчезнут» только в идеалистической теории, в сознании теоретиков-идеалистов, а не в жизни. Это только видимость разрешения и преодоления реальных классовых противоречий. Эти противоречия не устраняются словесными упражнениями. К тому же они всплывают каждый раз, как только авторы таких теорий пытаются решить проблему «лидерства» с точки зрения буржуазной политической практики более конкретно.
Проблемой личности и масс особенно много занимался американский социолог Эмери Боогардус. Он пытался доказывать, что масса управляется слепыми инстинктами и потому каждый лидер-демагог имеет возможность превратить сотни тысяч людей в «бешеную толпу», поклоняющуюся автору любого проекта общественного устройства. «Дух толпы» якобы делает затруднительным разумное рассмотрение вопросов общественного благосостояния и мирового сотрудничества, сетует Богардуе. Отсюда он логически делает выводы о необходимости лишить народные массы права или возможности участвовать в рассмотрении и решении этих вопросов. По его мнению, масса не обладает критическим умом, она должна подчиняться немногим, обладающим такими способностями; следовательно, демократия не годится как метод управления государством.
«Обладает ли демократия такой магией, которая способна была бы дать критический ум массам, которые привыкли жить, подчиняясь авторитетам? Демократия не способна дать такой ум массам», — категорически заявляет и Дьюи в своей книге «Индивидуализм старый и новый». Дьюи призывает себе на помощь древнегреческого идеалиста Платона, который для своего идеального государства тоже отверг демократию, ссылаясь на «ограниченные» умственные способности масс.
Дьюи вместе с сотнями других идеологов буржуазии пытался доказать «умственную ограниченность масс». При этом он утверждал, что «умственная ограниченность масс» — неизбежное и вечное состояние, ибо массы всегда имели и всегда-де будут иметь дело «с низменным, материальным, между тем как избранные, аристократы духа оперировали возвышенными идеалами, разумом».
Дьюи и К0 забывают при этом указать, кто обрекает массы на занятия преимущественно этим «низменным», материальным, подневольным, каторжным трудом и на умственную ограниченность и откуда «аристократы духа», занимающиеся возвышенными идеалами (часто весьма сомнительными), получают себе источники жизни, те самые «низменные» материальные блага, которые для них создают презрительно третируемые ими массы.
Подобные теории пропагандируют не только откровенные апологеты финансового капитала, но и идеологи правых социалистов и лейбористов, некоторые высказывания которых уже приводились в первой главе.
Проблема «героев и толпы», лидеров и масс становится всё более неразрешимой для буржуазной философии и социологии по мере углубления всеобщего кризиса капитализма и обострения классовой борьбы, по мере нарастания революционного рабочего и национально-освободительного движения, роста боевой революционной инициативы и активности широких народных масс, усиления влияния среди них идей коммунизма.
Классовую суть этой проблемы очень отчётливо, хотя и помимо своей воли и желания, выразил упомянутый нами американский социолог Богардус в своей книге «Лидер и лидерство», когда писал, что лидерство возникает в ответ на запрос группы, ищущей руководства в период кризиса.
Идеологи буржуазии выполняют социальный заказ буржуазии, ищущей выхода из кризиса своего господства по линии «усовершенствования», формирования и выдвижения таких лидеров, которые умели бы обманывать и подавлять массы более искусно, чем обанкротившиеся лидеры фашизма.
Во время второй мировой войны в американском журнале «Воспитательная социология» (в частности в № 17 за 1944 г.) была опубликована серия статей, посвященных проблеме «демократического руководства». Искусно затушёвывая и обходя классовые противоречия буржуазного общества, авторы этих статей с учёным видом и пространно рассуждают о роли и функциях председателя общества покровителей животных, о руководящей роли капитана футбольной команды, о лидерстве в группе лифтёров и дворников и т. п.
Это схоластическое словоблудие в разгар второй мировой войны, когда лилась кровь миллионов людей, рекламировалось его авторами как «исследование динамики руководства» с целью поднять проблему руководства «из царства мифов на уровень современных событий». В этом пустозвонном словоблудии была своя цель и реальная «проблема», которая занимала умы «учёных» социологов, а именно: должен ли лидер для достижения своих целей «размахивать бичом или... играть на эгоизме». Вопрос этот, правда, так и остался «нерешённым», ибо история и современность показывают, что всё более проваливаются и те лидеры буржуазии, которые «размахивают бичом» (или атомной и водородной бомбой), и те, которые «играют на эгоизме», а также и те, кто играет на том и на другом инструменте одновременно, проводя испытанную буржуазную политику по отношению к массам — политику кнута и пряника, насилия и обмана. Проваливаются все эти буржуазные лидеры в результате обострения классовой борьбы, в ходе которой растёт классовое сознание и самосознание трудящихся масс, их политический опыт и политическая бдительность по отношению к разным буржуазным демагогам, напяливающим на себя личину борцов за «свободу личности», борцов за «высокие идеалы», за демократию и за мировое сотрудничество народов, разумеется под эгидой империалистов США или Англии.
Массы на опыте классовой борьбы учатся проверять буржуазные политические партии и их лидеров и судить о них не по их словам и декларациям, не по их крикливым вывескам и названиям, которым нельзя верить, а по их делам. Поэтому в ходе развития общества всё меньше и меньше будут становиться шансы буржуазных демагогов на обман масс.
Более умные и дальновидные идеологи и политики буржуазии давно уже поняли, что в эпоху величайшего революционного подъёма масс во всём мире политика кнута и пряника, разжигание частнособственнических инстинктов, религиозных предрассудков, националистической и расовой ненависти, а тем более размахивание бичом не всегда дают ожидаемый буржуазией эффект, чаще же приводят к противоположным результатам. Буржуазная политика «с позиции силы» и на международной арене всё чаще даёт осечку. Не исключено, что логика вещей, неумолимые законы истории в конце концов заставят не потерявших разум представителей буржуазии признать историческую необходимость мирного сосуществования и экономического соревнования двух систем, понять опасность военных блоков, организуемых поджигателями новой войны.
Обоснованием реакционной теории «героев и толпы» по-своему занимаются и расисты, и социальные дарвинисты, и неомальтузианцы, и представители так называемой «социальной психологии». При этом они используют для своих целей и перепевают на новый лад расистские идеи Гобино, Ляпужа, Оппенгеймера, Ницше, X. Чемберлена, Муссолини, Гитлера и т. п. Расисты уже целые века твердят на разные лады, что трудовой народ — это-де низшая раса, стадо, которым призвана командовать «высшая» раса, «раса господ», «сверхчеловеков».
Социальные дарвинисты — Амман, Зомбарт, Бенжамин, Грэхем, Саммер и др. — пропагандируют в сущности те же идеи, изображая трудящиеся массы как «скопище неудачников» в борьбе за существование. Воспевая буржуазную конкуренцию как «вечный закон бога и природы», они утверждают, что массы трудящихся — это именно те, которых обогнали другие, «более способные» в борьбе за существование, т. е. господа капиталисты.
По лживым теориям социальных дарвинистов выходит, что господа капиталисты обогащаются благодаря своему гению и таланту, трудоспособности и бережливости, а не благодаря эксплуатации трудящихся; трудящиеся живут в нищете и умирают с голоду якобы потому, что у них не хватает гениальности, способностей обогащаться. Социальные дарвинисты твердят, что подлинным и единственным двигателем прогресса является конкуренция между «вождями промышленности» — предпринимателями и что плодами этой конкуренции предпринимателей пользуются не одни победители-монополисты, магнаты капитала, а будто бы всё общество.
В действительности же конкуренция между предпринимателями есть борьба между ними за ту массу прибавочной стоимости, которая создаётся рабочими, трудящимися — подлинными творцами материальных благ и главными двигателями общественного прогресса. Современные буржуа (рантье) и обслуживающая их многочисленная и всё более растущая паразитическая челядь не создают никаких ценностей, а только потребляют их. Все ценности на капиталистических предприятиях создаются наёмными рабочими, и даже управление предприятиями ныне осуществляется наёмными работниками: директорами, инженерами, мастерами, а не самими предпринимателями, всё более переходящими в категорию праздного, паразитического слоя буржуазного общества.
Представители так называемой «социальной психологии» повторяют зады социологии Тарда, который всю общественную жизнь сводил к психическим актам подражания. «Нетворческая масса», по их определению, подобно обезьянам, подражает гению, талантливым изобретателям, которые изображаются единственными творцами истории.
Борясь против революционного движения, представитель «психологической школы» в социологии Тард утверждал, что революционная масса—это толпа, подражающая дурным, преступным вождям (так он называл революционеров и социалистов). То же твердят и современные представители «социальной психологии» — упомянутый выше американский социолог Эмери Богардус, а также Эдвард Росс.
Аргументы школы «социальной психологии» широко используются всеми другими течениями буржуазной социологии и политики в борьбе с народными массами.
«Социальные психологи» занимаются «профилактикой духа толпы» (выражение Эдварда Росса); они приписывают массам трудящихся, угнетённым нациям и расам самые отрицательные и «опасные» для демократии и цивилизации черты и «разрушительные» тенденции; они сочиняют для буржуазных политиков, фюреров и лидеров рецепты и наставления о том, как обуздать восстающую против буржуазии массу, как держать массы в повиновении, как привести их к покорности, если они взбунтуются.
Немало такого рода рецептов и предложений можно найти в книгах Э. Росса, Э. Богардуса и других представителей «социальной психологии». Прогрессивным деятелям полезно знакомить народ с этими наставлениями, чтобы народ знал, какие новые средства придумывают идеологи и политики империализма для его обуздания, как они обучают своих лидеров и фюреров, которые будут призваны затем муштровать и «дрессировать» массы.
Активным пропагандистом идеи «элиты» в настоящее время выступает гуверовская школа в американской социологии, возглавляемая Гарольдом Лассуэллом.
Идею «элиты», выдвинутую итальянцем Парето, пропагандируют и теоретики технократии, и позитивисты, и реформисты, и психологическая школа, и т. д.
В своей работе «Социалистические системы» Парето заявил, что он открыл «закон» «кругового движения, возникновения и падения элит». В своём четырёхтомном труде «Трактат всеобщей социологии», который буржуазные критики оценили как «не имеющий себе равного в мире», Парето пытался доказать, что развитие общества идёт «по закону элиты». В каждом обществе, в каждой стране, по мнению Парето, имеются два слоя (две «страты») населения: «низшая» и «высшая страта — элита», которая в свою очередь делится на две части: на правящую элиту и неправящую элиту. Появление новой «элиты» на смену старой, подъём, расцвет и разложение, падение и исчезновение её — таков «закон» истории, который необходимо-де учитывать, «чтобы понять великие социальные движения».
После прихода к власти новой «элиты» начинается -новый круг истории, «образуется новое аристократическое правительство; наряду с ним тотчас поднимается оппозиционная партия, которая берёт в руки дело «маленьких людей», особенно мелких крестьян; новая «элита» рекрутирует единомышленников там, где она их может найти, там, впрочем, где их брала элита, уже пришедшая к власти».
Так в отличие от идеи о замкнутой, аристократически-дворянской «элите» Парето, как идеолог буржуазии, проповедует идею «открытой элиты», доступ в ряды которой открыт наиболее способным из низших слоев народа, разумеется, при том условии, что они будут верно служить интересам буржуазии.
Эта теория также стремится затушевать коренные, глубокие классовые противоречия капиталистического общества, завуалировать материальные, экономические основы деления общества на классы, скрыть борьбу классовых интересов и антагонизмов и тем самым отвести внимание трудящихся масс от необходимости социальной революции, т. е. от коренных социально-экономических преобразований, от уничтожения частной капиталистической собственности на средства производства, а политические перевороты свести к смене верхушки одного класса эксплуататоров верхушкой («элитой») другого класса эксплуататоров.
Но даже в прежних социальных революциях, которые состояли в смене одного господствующего, эксплуататорского класса другим эксплуататорским классом, дело не могло ограничиться только сменой верхушки. Тем более это невозможно в период социалистической революции, которая осуществляет уничтожение всех эксплуататорских классов, ликвидацию всякой эксплуатации человека человеком. Социалистическая революция уже произошла на четвёртой части земли, охватила более трети человечества и привела к величайшим и глубочайшим изменениям во всех областях общественной жизни сотен миллионов людей.
Сочинители идеи «элиты» смотрят на историю общества с точки зрения перемен в положении ничтожной кучки людей и потому вместо великих социальных бурь они видят лишь волнение в стакане воды.
В целях обуздания трудящихся масс и отвлечения их от революционной борьбы за социализм и демократию реакционные идеологи буржуазии усиленно занимаются пропагандой религии, средневековой теологии и мистики, в особенности религиозной философии Августина Блаженного и Фомы Аквинского.
С проповедью религиозного мракобесия выступают, в частности, философы-персоналисты, твердящие, что Вселенная есть проявление «высшей личности», т. е. бога, что «совершенная свобода» требует превращения всех людей в рабов этой «высшей личности». Американские философы-персоналисты: Хокинг, Брайтмен, Флюэллинг и др. — выступают против власти народа, третируя её как «демократию количества», как «тиранию ранее непривилегированных» и требуя «демократии качества», т. е. господства «элиты», власти капитала, финансовой олигархии. Так под флагом защиты религии, воспитания религиозной «жертвенности» и распространения «западной цивилизации» персоналисты проповедуют человеконенавистнические идеи империалистической буржуазии, в том числе и идеи поджигателей новой войны.
Для духовного подавления и угнетения трудящихся империалистическая реакция в США, Франции, Италии, Испании, Западной Германии использует идеологию католицизма и всячески поддерживает христианско-демо-кратические партии и подобные им политические организации. И это не случайно. Католицизм, возглавляемый пашой римским, представляет собой крупнейшую религиозно-политическую организацию, имеющую свою агентуру, широко разветвлённую во всех странах мира, и тесно связанную с верхушкой монополистического капитала США.
Католическая церковь и её центр — Ватикан ценится империалистической реакцией как веками испытанное эксплуататорскими классами орудие духовного угнетения масс. Этим орудием католическая церковь служит и в современную эпоху. Ведь это она именем бога освящала кровавый фашистский режим Муссолини в Италии и Франко в Испании; она первая заключила договор с Гитлером, это она благословила его на кровавый разбой и истребление народов Европы. Историк католицизма Люган в своей книге «Католицизм в Соединенных Штатах» сделал довольно откровенное признание о том, за какие «преимущества» монополистический капитал США ценит католичество. Он пишет: «При анархии протестантских, еврейских и других сект католицизм ценится как твёрдая опора социального консерватизма, в особенности ценится теми, кто больше других обладает чувством порядка, ибо он им предоставляет мирно пользоваться правами начальников, собственников, финансистов».
Католическая церковь и сама является крупным собственником: землевладельцем, банкиром, финансистом.
Как и всякая другая религия, католицизм проповедует смирение, покорность трудящихся своим угнетателям и эксплуататорам, обещая им «спасение души на том свете» и запугивая их небесными карами за малейшие попытки восстать против якобы установленных богом эксплуататорских общественных порядков и «властей предержащих». Христианская церковь не раз объявляла «орудием или слугой дьявола», «последователями антихриста» всех, кто участвует в революционном освободительном движении.
Конечно, перед народом религиозно-политические организации выступают всегда в соответствии с обстановкой, учитывая настроения масс. Встревоженные ростом влияния идей социализма в массах, реакционные церковники начинают заниматься «социальными вопросами», «рабочим вопросом», объявляют религию и церковь «другом рабочих», демагогически критикуют «власть денег», изображают себя защитниками социальной справедливости. Эта социальная демагогия рассчитана на то, чтобы обмануть наиболее отсталые слои трудящихся масс, находящиеся под влиянием религии, и сохранить в неприкосновенности капиталистический строй.
Политика реакционных церковников, диктуемая магнатами монополистического капитала, направлена прежде всего на разжигание вражды к коммунизму, на раскол рабочего класса (на верующих и неверующих). Этим целям служит создание религиозно-политических организаций: христианских профсоюзов, политических партий под флагом религии (связанная с Ватиканом проамериканская христианско-демократическая партия в Италии, проамериканские католические партии во Франции, Западной Германии, Бельгии, Голландии, выступающие под флагом «христианской демократии» и «христианского социализма»). Организуя пропаганду «классового мира» эксплуатируемых с эксплуататорами и вместе с тем разжигая вражду против коммунизма и освободительного движения трудящихся масс, эти партии и организации служат империалистической буржуазии. Реакционные церковники активно участвовали в империалистических заговорах против СССР и стран народной демократии, в пропаганде буржуазного космополитизма, в критике национального суверенитета, в холодной войне против лагеря социализма. Всё это в конечном счёте разоблачает религиозные организации, проводящие эту пропаганду, как защитников империалистической реакции. Сами церковники всё чаще жалуются, что между церковью и народом растёт всё более широкая и глубокая пропасть, что
большинство народа индифферентно к религии и церкви, что значительная часть трудящихся враждебна религии и церкви, что атеизм проник в широкие народные массы.
Вопреки попыткам реакционных церковников разжечь в массах религиозный фанатизм и нетерпимость к неверующим и инаковерующим и тем ослабить борьбу масс против угнетателей и поджигателей войны, среди широких народных масс, среди сотен миллионов людей, независимо от их национальной и расовой принадлежности и религиозных убеждений, растёт стремление к миру и свободе, растёт борьба против гнёта империализма во всех его формах.
Лучшим средством борьбы против религиозного дурмана, против затемнения сознания масс религиозными предрассудками является работа по вовлечению всех трудящихся, в том числе и верующих, в активную борьбу за действительно справедливый, демократический мир, за свободу и социализм, сочетающаяся с терпеливой пропагандой научно-материалистического и атеистического мировоззрения. В эту работу втягивается лучшая, передовая, прогрессивная часть интеллигенции капиталистических стран, выступающая за мир, за свободу и против империалистической реакции, религиозной мистики и мракобесия.
В этой связи большое значение имеет разоблачение реакционной философии, в частности идей католицизма и других религиозно-мистических течений в философии и искусстве. А эти течения широко распространяются и пользуются поддержкой огромного, разветвлённого аппарата реакционной буржуазной пропаганды.
Представители католической философии — Гаррингтон, Рейнгард, Ж. Маритен и др. — призывают идти «назад к средневековью», т. е. к тёмным временам инквизиции, сжигания «ведьм», преследования всякой свободы мысли, к власти церкви над обществом, к теократической форме государственного строя. На деле они служат современной буржуазии. Они сами заявляют, что не отрицают капитал и не осуждают капиталистов, а хотят использовать капитализм «для морального и духовного благополучия мира»; они стараются доказать необходимость покорности трудящихся и мирного сотрудничества наёмных рабочих с предпринимателями — капиталистами, проповедуют буржуазную мысль о вреде забастовок рабочих на капиталистических предприятиях.
Католические идеологи ловко прибегают и к социальной демагогии, они искусно обманывают массы верующих фразами о демократии, свободе, равенстве и даже о социализме... на том свете.
Так, например, последователь Фомы Аквинского — французский католический философ Маритен, который в своё время был тесно связан с фашистской организацией «Аксьон фраисез», много болтает о демократии, ибо без этого теперь не войдёшь в доверие к массам. На словах Маритен готов признать даже великую роль рабочего класса и крестьянства как «обновителей и вдохновителей» в будущей фазе эволюции общества, которую он мыслит на базе «религиозного возрождения». Он, как и другие идеологи буржуазии, изливает поток пышных и пустых идеалистических фраз о «свободе личности», которая стоит якобы «выше» общества и государства. Но классовое содержание всей этой болтовни быстро разоблачается, как только этот поборник «свободы личности» начинает доказывать, что частная собственность и богатства эксплуататоров священны и неприкосновенны, что стремление коммунистов установить социальное равенство здесь, на земле, есть кощунство, покушение на «естественную и разумную иерархию» (т. е. на отношения господства и подчинения при строе эксплуатации), установленную якобы самим господом богом.
Вслед за другими защитниками буржуазной частной собственности и классового неравенства Маритен согласен признать возможность социального равенства, но только в «сверхъестественном мире», на «том свете». Христианский «демократ» Маритен злобно нападает на народ, твердя, что народ не компетентен в высших тайнах божественного откровения, что это компетенция церкви, церковных пастырей, «духовной элиты», которая должна-де вести народ, якобы неспособный «самоуправляться», что народ ведь не бог, он «не имеет безошибочного разума и добродетелей».
Так идеологи католицизма обосновывают устранение народа от управления государством и передачу этого дела церкви, представляющей важное орудие господства для имущих, эксплуататорских классов.
Чтобы подорвать рост стремлений широких народных масс к социализму, построенному в СССР и успешно строящемуся в странах народной демократии, в частности в великой Китайской Народной Республике, идеологи буржуазии коварно внушают массам мысль, будто в социалистическом обществе создаётся новая «элита», новый привилегированный и правящий класс, который-де не лучше, а хуже и опаснее, чем прежняя «элита», т. е. свергнутые эксплуататорские классы. «Элитой» социалистического общества они называют народную, социалистическую интеллигенцию и тех, кого народ избирает в органы государственной власти, кому народ поручает управление хозяйством, руководство делом народного образования, развитием науки, искусства, культуры.
Такими ухищрениями идеологи буржуазии рассчитывают обмануть трудящихся капиталистических стран. Трудящиеся, естественно, питают недоверие к эксплуататорским правящим классам и к их интеллигенции, которая вынуждена служить этим классам, а не народу. В антагонистических обществах трудящиеся имеют над собой в качестве «правящих классов» различные классы и партии эксплуататоров, угнетателей народа. А идеологи буржуазии называют «правящим классом» и социалистическую интеллигенцию. Но в странах социализма правящими классами являются рабочие и крестьяне, т. е. сам народ, подавляющее большинство общества. Социалистическая интеллигенция служит этим правящим классам — рабочим и крестьянам и сама в подавляющем большинстве состоит из детей рабочих и крестьян; ей некому больше служить, кроме как народу, что является великим историческим завоеванием. И интеллигенция социалистических стран верно, преданно служит народу, являясь равноправным участником строительства нового общества вместе с рабочим классом и крестьянством, также перешедшим на путь социализма.
Интеллигенцию идеологи буржуазии тоже стараются запугать, клевеща на социализм. Они утверждают, что при капитализме-де интеллигенция пользуется «уважением и почётом» в обществе, поставлена в привилегированное положение, в положение «элиты» по отношению к трудящейся массе, а при социализме она становится-де рабом «толпы», невежественной массы и лишается всех благ, которыми она якобы пользуется в буржуазном обществе.
Но практика социализма разоблачила и опровергла и эти измышления идеологов буржуазии. Интеллигенция капиталистических стран всё больше убеждается в том, что интеллигенция в социалистическом обществе пользуется всенародным почётом и уважением и что ей предоставлены такие условия деятельности, каких она никогда не имела и не будет иметь в буржуазном обществе. А по мере роста материального благосостояния народа улучшаются материальные условия жизни и деятельности всей массы социалистической интеллигенции, а не только верхушки буржуазной интеллигенции, как это происходит в капиталистическом обществе.
Советский народ настолько щедр к своей интеллигенции, к учёным, писателям, художникам, работникам культуры, что это вызывает законную зависть у многих учёных, деятелей искусства и других представителей интеллигенции капиталистических стран. Многие из них страдают и терпят лишения от роста конкуренции среди интеллигенции, от трудностей получить соответствующую их квалификации работу, живут в страхе потерять работу. Ничего этого не знает интеллигенция в странах социализма, несмотря на то, что она увеличивается и растёт неизмеримо быстрее, чем в странах капитализма. При социализме всем образованным людям обеспечена соответствующая их подготовке работа.
Вопреки измышлениям идеологов буржуазии, в социалистическом обществе не может возникнуть и упрочиться никакая «новая элита», никакой новый привилегированный правящий класс, ибо общенародная социалистическая собственность на средства производства исключает возможность образования эксплуататорских классов и других привилегированных социальных групп. В социалистическом обществе происходит постепенное стирание классовых различий между рабочими и крестьянами, граней между этими классами и интеллигенцией, ибо стираются существенные различия между городом и деревней, между людьми физического и умственного труда. Социалистическое общество ставит своей задачей сделать всех рабочих и крестьян культурными и образованными.
В СССР осуществляется всеобщее среднее образование, проводится в жизнь принцип политехнического образования, всемерно расширяется высшее образование. Иными словами, создаются условия для обеспечения всестороннего развития всех трудящихся, всех членов общества, а не одной только узкой верхушки общества, как это происходит в капиталистических странах.
Мы живём в величайшую эпоху всемирной истории, когда воплощаются в жизнь самые смелые мечты лучших умов человечества, сбываются думы, чаяния и надежды народов. И нет большего счастья для человека, чем служение быстрейшему осуществлению этих надежд.
Нелёгок, труден был путь к социализму в СССР. Народы Советской страны под руководством своей славной Коммунистической партии первыми прокладывали путь в новый мир, мир социализма. Пионерам, первооткрывателям, идущим по неизведанным дорогам, всегда бывает труднее, чем тем, кто идёт вслед за ними по проторённым дорогам. Другим народам — отрядам всемирной армии социализма значительно легче бороться, легче идти вперёд, легче строить социалистическое общество.
Пусть идеологи и слуги неистовствующей буржуазии клевещут на СССР, на страны социалистического лагеря, на коммунизм. Будущее всё же во всём мире, несмотря ни на что, принадлежит трудящимся, социализму, коммунизму. Порукой этому неумолимые законы всемирной истории и небывалый и всё более растущий подъём народных масс, взявших и всё более смело и решительно берущих исторические судьбы в свои собственные руки.
А когда народы, возглавляемые рабочим классом, руководимые их революционными, марксистско-ленинскими партиями, поднимутся во весь свой богатырский рост, силам реакции не устоять. Об этом свидетельствует весь опыт мировой истории и особенно опыт современной эпохи, эпохи величайших революционных общественных преобразований.
