Шлиссельбуржец „второго призыва", Иустин Петрович Жук не был коммунистом, он был анархистом-синдикалистом. Освобожденный от каторги рукой рабочего в первые дни после Февральской революции, он тут же попал в атмосферу пролетарской борьбы и сразу сделался „горячим поборником коммунизма... И он отдал себя в распоряжение нашей партии. И он признал ее суровую дисциплину. И он погиб на посту, на который поставила его наша партия" (1).
Товарищ Жук родился 31 мая 1887 года в местечке Городище, Черкасского уезда, Киевской губернии. Eгo отец, бедный крестьянин Петр Жук, живший на хуторе Дырдином со своей семьей сам-шест, всегда терпел большую нужду; тем не менее, видя недюжинные способности и страсть к учению своего второго сына, Иустина, не препятствовал мальчику поступить в Городищенское одноклассное училище, куда тот и попал в 1899 году. Отсюда в сентябре 1901 года он перешел в 3-ю группу двухклассного Городищенского заводского училища. Эту школу Иустин Жук окончил с блестящим успехом в мае 1904 года.
В юноше росла жажда знания, но продолжать образование обычным школьным путем он не мог из-за бедности родителей: был необходим заработок. Иустину удалось поступить на работу при химической лаборатории того же завода. Работа была интересная и давала некоторый досуг для пополнения образования. Со всем рвением принялся энергичный юноша за труд, получив возможность в процессе служебной работы расширять свой умственный кругозор и приобретать интересующае его научные знания. Дело в том, что работа
-------------------------
1. Из статьи Г. Зиновьева в газете „Петроградская правда", № 244, от 20 октября 1919 г.
-------------------------
в лаборатории тесно связала его с химией, в изучении которой Иустин скоро достиг блестящих результатов; атмосфера же, окружавшая завод, дала ему возможность пропитаться революционным духом и еще глубже проникнуться сознанием необходимости общего образования.
Но такое раздвоение скоро перестало нравиться его непосредственному начальнику, заведующему лабораторией. Он начал придираться к своему подчиненному, ставя ему на вид, что тот слишком много времени отдает ученью в ущерб службе. Видя, что продолжать здесь дело своего самообразования ему будет невозможно, Иустин решил бросить службу и поискать лучших путей.
Узнав о том, что известный в их краях Т. И. Осадчий основал Ирусянские сельскохозяйственные классы, молодой Жук сговорился со своим ближайшим товарищем по заводскому училищу Морозовым, и в сентябре 1905 года они оба стали учениками Осадчего.
Но не удалось нашим друзьям сделаться агрономами. Грозой прокатилась по России первая русская революция, и отраженные громовые раскаты после ее ликвидации достигли и Украины. Черная реакция овладела и этим благодатным краем. Города и села наполнились шпиками и провокаторами, деревни отдавались на разграбление казакам и жандармам, люди толпами засекались до смерти, военно-полевые суды всё чаще и чаще начали олицетворять собою „правосудие".
Скоро администрации стало известно, что в Прусянской сельскохозяйственной школе вольным духом пахнет, что ее педагогический персонал и значительная часть учеников заражены революционным ядом. На школу был учинен набег, после чего ее постиг полный разгром. Школа была закрыта, большинство педагогов арестовано, а часть из них и многие ученики должны были скрыться, причем некоторые бежали за границу.
После разгрома Прусянской школы Иустину пришлось вернуться в свою деревню и, оставшись, так сказать, без руля и без ветрил, заканчивать свое воспитание и свое образование в таких условиях, какие создались под влиянием общественной жизни того времени: полный мрак и отчаяние, поражение революции и беспощалная ликвидация ее, разгон 9 июля 1906 г. первой, а затем 3 июня 1907 г. и второй Государственной думы, полное торжество реакции, подъем настроения у помещиков и капиталистов. Партийная интеллигенция была снова загнана в глухое подполье. Значительная ее часть переживала глубокий кризис и ушла от революционной работы. Экономические условия, — недостаточный заработок и общие тяжелые условия жизни рабочих, недостаток земли и обнищание крестьянства,— карательные экспедиции, тюрьмы, виселицы поддерживали в них революционное настроение, которое, при отсутствии идейного партийного руководства, иногда шло по ложным путям и толкало население к организации боевых дружин и к анархическим выступлениям. Стали все чаще и чаще практиковаться „эксы", так называемые экспроприации, а попросту ограбления учреждений и частных лиц, иногда находившие поддержку в интеллигенции.
Что касается партии анархистов, то она возводила эксы в принцип и делала их чуть ли не основной своей работой.
Вот в такую-то атмосферу и попал молодой Иустин, очутившись „на свободе" — свободным от школы, от ученья, от интересного дела. Нет ничего удивительного, что юноша — экспансивный, горячий, сильный — увлекся видимой революционностью работы анархистов. Особенно же, когда появились интеллигенты, дававшие и идеологическое обоснование этой революционности, умевшие увлечь юношу, окружить всякие бесшабашные эксы известным ореолом,— при таких условиях юнец, полный честных порывов, но не имевший еще твердых моральных и научных основ, отдался всей душой жизни, полной романтических приключений, риска и героизма.
Думается, что вступление т. Жука в группы анархистов-максималистов легко может быть объяснено настроением, сходным с настроением недавно погибшего т. Дм. Фурманова, который писал в своей автобиографии: „... Пламенные настроения, при малой политической школе, толкнули быть сначала максималистом, дальше анархистом, и, казалось, новый желанный мир можно было построить при помощи бомб, безвластья, добровольчества всех и во всем..." (1).
На юге России вообще, а в Киевской губернии в частности, анархистское движение было развито чрезвычайно широко. Объемистый том районных агентурных сведений, подававшихся начальнику Киевского губернского жандармского управления в 1909 году, выясняет, что анархические группы, слившиеся впоследствии в одно русло — Южное федеративное общество
-----------------------------
1. Д. А. Фурманов, Из автобиографии. "Прожектор", № 6/76. от 31 марта 1926 г.
-----------------------------
анархистов-коммунистов, образовывались по каждому частному случаю — нападение на завод, на мельницу, на банк, на частных лиц — и после окончания данного дела либо ликвидировались и расходились, либо продолжали существовать и „работать" в том же направлении. В состав их входили члены разных партий — изредка эсдеки и очень часто — эсеры. Пополнялись эти группы — главным образом случайно — ремесленниками, рабочими и крестьянами.
Жук был близок со смотрителем Городищенского завода Ващенко, а брат последнего, доктор Ващенко, укрывал у себя товарищей Жука. Анархисты проникали в учреждения, где они могли иметь непосредственную близость с массами. Так, Нина Рыбакова и некая „Мария Ивановна" работали по организации Народного дома. Анархисты поставили довольно хорошо издательскую работу. У них были издательства: „Вольная воля", „Буревестник", „Трудовая республика" и проч., поставившие своей целью издание брошюр и листовок специально для крестьян и рабочих. Количество анархистских групп было очень велико. Были „безначальцы", „бунтари", „трудовики" и - др. Организационную работу в них иногда вели интеллигенты с большими знаниями и связями. Так, некая Вера Москалева имела связи и получала деньги из Нью-Йорка; некий Аденский был связан с Парижем и получал оттуда агитационную литературу; какой-то „Стефан" такие же связи имел в Бельгии.
