Герцен А. И. Отечественные записки, 1843, № 11. OCR Biografia.Ru
ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ Г. ВЁДРИНА
Один неизвестный литератор, впрочем, очень почтенный человек, г. Вёдрин, объехавший с большой пользой многие страны, намерен издать в весьма непродолжительном времени свои «Путевые записки», — как для покрытия издержек, неминуемых при путешествиях, так отчасти для пользы и удовольствия читателей. Спешим познакомить публику с этими записками небольшим отрывком, в котором живо описывает г. Вёдрин выезд из Москвы. К путешествию присовокупится особо напечатанная на веленевой бумаге расходная книжка, в которой можно будет ясно видеть и всю воздержанность почтенного Вёдрина и все пренебрежение его к благам мира сего. Но вот отрывок, отдаем его на суд читателей. «28. Клопы не дали спать всю ночь. Скверное насекомое! Говорят, на Дербеновке грузин продает кавказский порошок, уничтожающий клопов; да страшно дорого, рубль серебром фунт — а там выдохнется, перестанет действовать. Но все к лучшему. Вскочил в 5, умылся и — в Рогожскую искать товарища. Долго толкался. Что за лихой народ извозчики! Борода, кушак... Размечтался и вспомнил Кеппена брошюру о курганах. Товарищ попался, купец из Нижнего, с брюшком, говорит на о. Потолковали — сладили — через час едем. Домой за чемоданом — даль страшная, — хотел взять извозчика, очень стали дороги, 25 сер., меньше ни один взять не хотел... Идучи, проголодался, перехватил. Нельзя не отдать справедливости цивилизации, когда дело идет об удобствах, — кабы не вред нравам! Только не завязывай туго кошелька; цивилизация требует за все деньги, но за этот презренный металл окружает человека такими предупредительными удобствами, что менее жаль денег. Я бегу домой... верст пять — проголодался, в животе ворчит: а цивилизация тут; так аппетитно бросила в открытые лавки печенку; вынул грош; отляпали кусок в две ладони, соль даром — разумеется, у них свой расчет. Заметил, что жевавши дорога кажется короче. Гастрический обман! Встретился мальчишка обтерханный, продает голенища, стянул где-нибудь; посмотрел, немецкая работа, поторговал было — дорого просит — мимо! Выехали в 11 часов. На заставе солдат с медалью и усами. Люблю медаль и усы у воина; молодец! Нынче на заставах дают контрамарку с №. Получил — отдал, шлагбаум вверх — тррр... едем. Товарищ — человек тихий, занимает три четверти повозки, платит половину. Он дома поел пирога с луком. Странно: запах сивухи — ничего, лука — даже хорош, а эти два запаха вместе — препротивные. Пусть объясняют химики — не наше дело. Места более плоски, нежели гористы; справа виднеется река — волны смалтово-серебристо-платинистые. Чудный вид! Что перед ним хваленая Италия! Деревни и села, и притом все русские деревни и села... Мужички работают так усердно. Люблю земледельческие классы: не они нам, мы им должны завидовать; в простоте душевной они работают, не зная бурь и тревог, напиханных в нашу душу, ни роскоши, вытягивающей мнимые избытки. Село — церковь, довольно большая, византийской архитектуры.
Станция. Ехали на вольных. Постоялый двор с резными украшениями. У ворот хозяин с рыжей бородой, на лице написано корыстолюбие; не пойду: слупит черт знает что! Остался в повозке. Пока лошадей — наблюдать нравы. На улице мужик тузит какую-то бабу, вероятно, жену; это развеселило меня, хохотал; нищие помешали досмотреть. Отвратительная привычка у нищих — просить у проезжего: проезжему мелкие деньги нужны, не крупных же дать. Надоели, притворился сонным, помешали и тут: ямщик разбудил, требуя нa водку, — еще скверный обычай! Что у них за служения мамону! Дал 3 коп. сер. (что составляет на асе. десять с половиной). Жалел. Пошел дождь — промочил до костей. Скучно.
Поскакали. До второй станции ничего особенного. Купец вылезал из повозки, так ненадолго; это было к сумеркам, я дрожал, сидя один с ямщиком; я родился не воином — признаюсь. Приехали, вышел на постоялый двор, закатил сивухи с перцем, славно! А всего стоит 17 коп. с половиной асс. Сапоги долой, все долой — растянулся. 29. Чем свет разбудил товарищ и предложил выпить чаю (он возит свой чай, маюкон, не цветочный, но хороший; это умно, гораздо дешевле: платишь только за самовар). Я не отказался: я люблю пить чай с кем-нибудь. Да и ему почти все равно, я же пью сквозь кусочек». Очень сожалеем, что на первый раз г. Вёдрин не мог дать нам более отрывков из своих «Путевых записок», но в скором времени надеемся получить от него еще несколько отрывков, и тотчас же поделимся ими с нашими читателями.
