.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Марксизм-ленинизм - это единственная наука, которая учит трудящихся побеждать своих врагов


С.М.Киров. Статьи и речи. Москва, 1934 г. OCR Biografia.Ru

Вернуться в Читальный зал

МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ - ЭТО ЕДИНСТВЕННАЯ НАУКА, КОТОРАЯ УЧИТ ТРУДЯЩИХСЯ ПОБЕЖДАТЬ СВОИХ ВРАГОВ
(Речь на пленуме Ленинградского областкома и горкома ВКП(б) 10 октября 1934 г.)

Товарищи, я думаю, что первый вывод, который нам нужно сделать из тех докладов, которые мы заслушали на пленуме, и из тех решений, которые мы приняли,— это то, что необходимо еще более энергично, еще более организованно проводить сельскохозяйственные кампании, которые остаются в текущем году.

НАШИ ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ В ОБЛАСТИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА

Как вы слышали из доклада т. Струппе, Ленинградская область в целом успешно справилась с хлебосдачей всех видов. Выполнен полностью также план заготовок льносемени. Но было бы ошибочным думать, что основные сельскохозяйственные заготовки уже позади. Достаточно сказать, что на 5 октября мы сдали всего: 45,5% - льнотресты, 1,5% - волокна, только 68,7 % картофеля по поставкам и еще меньше — всего 9,9 % сдано картофеля по хозяйственным договорам. Овощей мы заготовили всего 65,3 %, мяса — 68,8 %, сена — 94,8 % годового плана. И, наконец, лишь в самые последние дни у нас начали развертываться закупки хлеба. Всего на сегодняшний день закуплено по области хлеба 628 тыс. пудов, в то время как мы считаем, что урожай этого года дает возможность закупить минимально 2 млн. пудов. Наконец, товарищи, еще не все закончено и по зернопоставкам. Только 34 района полностью выполнили установленный для них план, а за другими районами — где десять, где двадцать, а где и вся сотня тонн (как например в Лядском районе) задолженности перед государством. Таким образам думать, что сельскохозяйственный год уже окончен, что основное сделано и остаются только какие-то «остаточки», которые, дескать, легко дойдут сами собой, — было бы вреднейшим заблуждением.
Мы здесь на пленуме установили ориентировочные сроки окончания заготовок льна, картофеля, овощей и завершения таких кампаний, как силосование. Мы отметили недостаточность нашей организационной работы вокруг хлебозакупок. И сейчас, товарищи, нам предстоит бороться за реализацию этих сроков и наших решений, бороться, не ослабляя энергии, сил, напряжения, потому что заготовить то, что осталось, не менее трудно, чем то, что мы уже заготовили.
Надо во что бы то ни стало добиться того, чтобы каждый колхоз, колхозник и единоличник выполнили полностью все свои обязательства перед государством. Надо, чтобы каждый колхозник и единоличник твердо знали, что эти обязательства имеют силу закона.
Я хочу остановиться особо еще на одной задаче, без выполнения которой нельзя говорить об успешном завершении текущего сельскохозяйственного года, — я имею в виду программу нашей работы в области развития животноводства. Вы слышали из доклада т. Марченко, и вы все это знаете из своей практики на местах, что в этом году мы сохранили молодняка значительно больше, чем в прошлом году. Так было по состоянию стада в середине лета, как показал июньский учет скота, так это обстоит и сейчас. Но ведь это, товарищи, только полдела. Конечно, не так просто добиться сохранения молодняка с весны, т. е. сделать то, что мы уже сделали, но гораздо сложнее, труднее, ответственнее сохранить молодняк сейчас, осенью, зимой, сохранить его в течение всего стойлового периода до будущей весны. Это, товарищи, задача, которая требует самой напряженной, самой усиленной работы, ибо здесь мы встретимся с враждебной агитацией кулацких элементов, которые будут нашептывать и колхозникам и единоличникам, что нужно резать скот, мы столкнемся и с безрукостью, бесхозяйственностью отдельных головотяпов, которые не сумеют правильно подготовить и организовать зимовку скота, и, наконец, с отсталыми настроениями некоторой части колхозников. И поэтому наша задача — взяться за это дело со всей большевистской напористостью, поставить нашу массовую работу вокруг животноводства так, чтобы каждый колхозник, каждый единоличник знал, что резать телку — это значит совершать преступление перед государством.
Мы должны поднять на борьбу за сохранение молодняка и тем самым за расширение стада всю массу колхозников, колхозниц и молодежи, до школьников и пионеров включительно. Было бы ошибкой думать, что задачу подъема животноводства можно решить из кабинета, из канцелярии, в порядке обращения или приказа, без широкой и глубокой, действительно массовой организационной работы. Кроме этого я хочу указать еще на один рычаг, который мы до сих пор не использовали в достаточной мере для подъема животноводства. Этот рычаг — государственный план! В постановлениях июньского пленума ЦК ВКП(б) записано, что мы начинаем сейчас совершенно по-новому дело развития животноводства, что мы ставим его на основе такого же твердого государственного плана, как планы сева, которые мы успешно проводим уже на протяжении ряда лет.
«Для обеспечения скорейшего подъема животноводства пленум ЦК ВКП(б) считает необходимым применить, по примеру государственного посевного плана, метод государственного плана развития животноводства с установлением плановых заданий по росту поголовья скота в совхозах и товарных колхозных фермах, плана выращивания молодняка совхозами, колхозами, колхозниками и единоличниками и плана производства кормов, с доведением этих планов до совхозов, колхозов и сельсоветов» (1).
Это, товарищи, громадный рычаг, которым мы должны воспользоваться, и воспользоваться немедленно, в ближайшие же дни, так как осень уже наступила, и если мы упустим несколько недель, то мы столкнемся с непоправимыми потерями. Вот почему мы в своих постановлениях пишем, что райкомы и райисполкомы должны немедленно приступить к реализации плана подъема животноводства, чтобы к 1 ноября эти планы были спущены на места и стали основой практической работы по сохранению и расширенному воспроизводству стада.
Вот то основное, товарищи, что нам осталось еще сделать в текущем сельскохозяйственном году, и этот «остаточек» такого солидного свойства, что я думаю, что и нам и вам придется еще немало поработать, чтобы его к сроку выполнить.
Нельзя забывать также и того, что остающееся время надо использовать для максимально организованной подготовки к будущему году. Возьмите такие работы, как зяблевая вспашка, подъем целины (где, кстати сказать, у нас дело очень неважно идет), ремонт тракторов, машин, ссыпка семян и т. д. Ведь без своевременного, и притом не просто своевременного, а еще и высококачественного выполнения всех этих работ, я подчеркиваю слово высококачественного, все разговоры о борьбе за повышение урожайности в будущем году останутся пустыми разговорами.
---------------------------
1. Решения июньского пленума ЦК ВКП(б)
----------------------------
Вот, товарищи, те важнейшие очередные задачи в области нашего сельского хозяйства, которые стоят перед нами на ближайший период времени.

НАМ НАДО ЕЩЕ КРЕПКО ПОРАБОТАТЬ НАД УКРЕПЛЕНИЕМ КОЛХОЗОВ

Но я думаю, что, подводя итоги нашего пленума, необходимо хотя бы в общих чертах остановиться на тех основных вопросах, которые отчетливо выступают вперед на фоне итогов всей нашей работы в деревне, на фоне итогов, которые мы здесь подводили. Первое, и это главное, на что нужно обратить внимание,— это состояние колхозов нашей Ленинградской области. С первого взгляда многим товарищам может показаться, что вопросы колхозного строительства у нас не только теоретически разрешены, но что и на практике они разрешаются настолько успешно, что никаких трудностей мы на этом пути в настоящее время уже не встречаем. Верно, что мы добились огромных успехов в колхозной стройке. Эти успехи настолько громадны, что их сейчас не смеют отрицать даже наши враги. Но тем товарищам, которые склонны представлять себе дело так, что вся колхозная стройка идет совершенно безоблачно и что теперь больше, собственно, и говорить уже как бы не о чем и делать нечего, я должен к их разочарованию в порядке самокритики сказать, что в колхозном строительстве дело обстоит не совсем так, в частности у нас в Ленинградской области. Я не собираюсь приводить цифровые выкладки, но ясно одно, что за последние месяцы темпы коллективизации у нас по области замедлились, а по ряду районов коллективизация как бы стабилизировалась в отношении дальнейшего количественного роста. Я должен привлечь ваше внимание к тем недостаткам, которые мы имеем в деле организационно-хозяйственного укрепления наших колхозов. Мне кажется, что тот исторический лозунг, который в свое время дал товарищ Сталин, — «сделать все колхозы большевистскими, а всех колхозников зажиточными»,— мы этот лозунг подчас проводим недостаточно по-большевистски. И поэтому до сих пор довольно значительная часть наших колхозов еще не является колхозами большевистскими, колхозами в подлинном значении этого слова.
И беда в том, что мы этого очень часто не замечаем в практической работе. Здесь выступал один из секретарей сельрайкомов и удивлялся тому, что один колхоз, трижды премированный за прошлую работу, при развертывании кампании по закупке хлеба на предложение продажи хлеба государству ответил категорическим отказом. В чем тут дело, какой вывод надо сделать из этого? Надо сделать тот вывод, что мы в данном случае имеем дело с таким колхозом, который не только не надо было премировать, но вообще это не настоящий колхоз, потому что для настоящего колхоза немыслимо такое противопоставление своих интересов интересам государства.
Я мог бы еще привести вам ряд примеров, когда мы имеем просто формальные колхозы, в которых по существу живут единоличники и работают, собственно говоря, на единоличных началах, но для того, чтобы скрыть единоличное положение, они принимают внешнюю форму колхоза и под этой маркой живут. Если посмотреть наши колхозы, то мы нередко в них обнаружим такого рода недостатки. Вы знаете, что, когда мы говорим об организационно-хозяйственном укреплении колхозов, мы подразумеваем под этим, что надо сделать сельскохозяйственную артель такой, чтобы она несла в себе начала социалистической организации производства и работы. А во многих колхозах в настоящее время на деле это еще зачастую не так, и отсюда проистекают те мелкобуржуазные колебания и антигосударственные тенденции, которые мы еще видим у части колхозов. Текущая хлебозаготовительная кампания показала, что нам надо еще крепко поработать над укреплением колхозов.
И поэтому первый вывод, который надо сделать,— это неустанно продолжать, и не только продолжать, но и всемерно усилить нашу работу по организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Я приведу немногие примеры, которые, показывают, насколько важна эта задача. Например в Волховском районе есть колхоз, который называется «Верный путь», он имеет 28 хозяйств, 48 га посева, трудоспособных 78 человек, из них работают всего 23 человека. Если подвести итог их работе в 1934 г., то окажется: скажем, Александров в прошлом году выработал 6,6 трудодня, в 1934 г.— ни одного трудодня; Александров второй выработал в прошлом году 0,2 трудодня, в этом году — пока что ни одного; Тимофеев в прошлом году выработал 11 трудодней, в этом году — 7; Березина в прошлом году — 15 трудодней, в этом году — 4; Кузьмин в прошлом году — 1,8 трудодня, в этом году — ни одного. Вы не думайте, что это единственный случай. Такие колхозы встречаются почти во всех районах. И вот я вас спрашиваю, как можно жить в колхозе и иметь нуль трудодней? Ясное дело, что перед нами колхозник только формальный, с колхозом в работе у него никакой связи нет.
Это значит, что он живет где-то вне колхоза, по существу как единоличник, используя колхоз для всяческих льгот. Значит, эти 5 человек, взятые на выборку, они по сути дела не колхозники, и не подлежит никакому сомнению, что и некоторые другие в этом колхозе представляют собой примерно то же самое. Повторяю, что это не единичные примеры, которые мы встречаем, когда поближе подходим к изучению наших колхозов.
Есть у нас образцовые, хорошо поставленные и крепкие колхозы, но наряду с ними очень часто встречаются и такие явления, о которых я здесь говорил. Отсюда вывод — нам надо плотнее, чем до сих пор, подойти к организационно-хозяйственному укреплению колхозов.

НЕ ЗАМАЗЫВАТЬ, А РЕШИТЕЛЬНО ИСПРАВЛЯТЬ НЕДОСТАТКИ В РАБОТЕ МТС

Остановлюсь сейчас на одном рычаге, который в деле организационно-хозяйственного укрепления колхозов должен играть первую скрипку,— я имею в виду МТС. Вы знаете, что партия придавала и придает громадное значение МТС в деле социалистической реконструкции сельского хозяйства. На пленуме может быть не удастся, но, очевидно, на Бюро областкома надо будет поставить вопрос о работе МТС в целом. Опыт их работы уже большой, практика большая, и нам на Бюро надо будет подвести некоторые итоги.
То, что я сейчас скажу, относится не только к Ленинградской области.
Вы знаете, что у нас колхозы в общем делятся на две группы: одна часть колхозов (большая или меньшая — это зависит от района) обслуживается МТС, другая группа находится вне этого обслуживания. Заранее напрашивается мысль, что те колхозы, которые обслуживаются МТС, должны работать лучше, чем те, которые МТС не обслуживаются. Но вот что получается на практике у нас, в Ленинградской области. Возьмем например уборку зерновых. На 10 августа колхозы, обслуживаемые МТС, убрали 48 %, колхозы, находящиеся вне радиуса МТС,— 50,7 % всей площади; на 10 сентября колхозы, обслуживаемые МТС, убрали 98 %, колхозы, находящиеся вне радиуса МТС, закончили уборочную кампанию. Возьмем, дальше, теребление льна. На 10 августа колхозы, обслуживаемые МТС, убрали льна 57 %, остальные колхозы — 60 %; на 20 августа — соответственно 88 и 96,5 %. Если взять сенокошение, то тут первая цифра на 1 июля как будто бы говорит о некоторых успехах колхозов МТС. На 1 июля колхозы, находящиеся вне обслуживания МТС, убрали 20,6 %, колхозы, обслуживаемые МТС — 23,7 %, но уже на 1 августа это дело сразу повернулось, и колхозы, обслуживаемые МТС, убрали всего 87,3 %, а находящиеся вне обслуживания МТС закончили сеноуборочную кампанию.
О чем это говорит? По уборке хлебов и сена колхозы, не обслуживаемые МТС, шли почти все время впереди колхозов, обслуживаемых МТС. Должен оговориться, что некоторые работники эти цифры оспаривают, но у нас, во-первых, других цифр нет и, во-вторых, если есть ошибки, то они имеются как с одной, так и с другой стороны. Во всяком случае, тенденция такая, как я сказал, и не только у нас в области. Такое же явление наблюдается и в ряде других областей нашего Советского Союза.
То же самое явление мы имеем и в деле зернопоставок. Казалось бы, там, где работают не только районные партийные организации, но и политотделы,— там зерно должно итти веселей, скорей. А что мы имели в Ленинградской области? На 20 августа колхозы, обслуживаемые МТС, выполнили план зернопоставок на 26,7 %, колхозы, находящиеся вне обслуживания МТС,— на 32,9 %; на 25 августа — соответственно 31,7 и 36,5 %; на 1 сентября — 39,5 и 45,7 %; на 5 сентября — 49 и 56,8 %; на 10 сентября 68 и 73,4 %. И только позднее начинается подтягивание колхозов, обслуживаемых МТС, потому что надо заканчивать хлебозаготовки. Получается на 15 сентября — 95,2 и 95,7 %, на 20 сентября — 99,5 и 101,5 %, на 25 сентября — 101,7 и 103,2 %.
Если взять показатели текущих сельскохозяйственных работ на 5 октября, то получим такую же картину. Возьмем например силосование: колхозы, обслуживаемые МТС, выполнили 71 %, не обслуживаемые МТС — 73,3 %.
Подъем целины: колхозы, обслуживаемые МТС, выполнили 54 %, не обслуживаемые — на 71,6 %. Зябь подняли: колхозы, обслуживаемые МТС,— на 29 %, не обслуживаемые — на 37,8 %.
Одним словом, товарищи, какой бы показатель мы ни взяли, мы встречаемся с этой же самой закономерностью.
Какой вывод здесь нужно сделать? Наши МТС до сих пор работают еще далеко не так, как этого от них требует наша партия. А между тем мы затратили на их организацию громадные деньги, бросили на их укрепление тысячи людей, создали политотделы. И. поэтому мы имеем право требовать от МТС образцовой работы.
Я должен сказать, что меня буквально поразило, что отдельные работники политотделов МТС, выступавшие на пленуме, не хотят видеть этих цифр, не умеют вдумываться в их значение, пытаясь скрыть крупнейшие недостатки в работе МТС.
Приведенные мною цифры говорят о том — и в этом их основное значение,— что мы в наших МТС работаем еще плохо, работаем по-казенному, формально. Мы еще не оценили в достаточной мере машины в сельскохозяйственном производстве и не сумели добиться правильной расстановки сил и хорошей организации труда вокруг этой машины. Я приведу один пример (он взят не из сельскохозяйственной практики нашей области, а из Казахстана), чтобы показать, как формально еще во многих случаях работают наши МТС. Я имею в виду комбайн. Это ведь изумительная, прекрасная машина, которой принадлежит огромное будущее. Как мы организуем и планируем работу комбайна? Оказывается, наше планирование построено таким образом, что задание на комбайн дается не на день, не на пятидневку, а дается на весь сезон уборки хлеба. Предположим, планируется, что каждый комбайн в такой-то области должен собрать, обмолотить хдеба 150 га. Не надо быть сельским хозяином, достаточно быть просто разумным человеком, чтобы понять, что можно хлеб убрать в течение недели, можно и в течение двух, даже трех недель, а у нас иногда еще больше затягивается уборка. И поэтому цифра 150 га уборки на комбайн за сезон ничего не определяет, ни о каких темпах уборки не говорит. Если бы мы так считали рабочее время машины на заводах, ничего из этого не вышло бы.
Я это привожу как пример, чтобы показать, насколько мы еще неграмотно управляем таким важнейшим орудием, как комбайн. Не лучше обстоит дело и с тракторами и с другими сложными сельскохозяйственными машинами.
Выходит так, что мы настолько плохо организуем наше машинное хозяйство, что колхоз, слабее машинизированный, не обслуживаемый МТС, в сельскохозяйственной работе обгоняет колхоз, опирающийся на громадную машинную базу наших МТС. Этого никак нельзя было бы понять, если не заметить, что наши МТС работают плохо, и отсюда эти странные, на первый взгляд, и во всяком случае достаточно неприглядные результаты их работы.
В этой плохой работе наших МТС, этих могучих рычагов социалистической реконструкции сельского хозяйства, прежде всего повинны формальные, канцелярско-бюрократические методы руководства, которые так решительно и категорически осуждены нашей партией. Ведь зачастую мы так планируем, считаем, рассчитываем, так увлекаемся бумагой, графиком, расписанием, что упускаем из виду, что жизнь идет, что погода (а от погоды, вы знаете, в сельском деле многое зависит) не укладывается в график, что хлеб созрел быстрее, чем мы думаем, и т. д. А отсюда — провалы, разрыв, простои машин, с одной стороны, осыпание хлеба — с другой. Я не против планов, расписаний, графиков. Все это должно быть, но все это должно быть оперативно, должно подкрепляться знанием жизни, знанием колхозов, обстановки, знанием того, что конкретно делается на поле, все это должно исправляться и дополняться на ходу. А у нас этого часто не бывает, а отсюда и происходит то явление, что, пока МТС план составит, пока этот план ходит и согласовывается, колхоз, обслуживаемый МТС, еще ждет, а другой колхоз уже начал работать во-всю, и там 25 % уже готово. Пока мы развернули работу МТС по-настоящему, пока пошли все машины в ход, колхозы, работающие без помощи МТС, эти работы уже кончили.
Отсюда второй вывод, что нужно не только укреплять наши колхозы, но нужно всячески укрепить и работу МТС и следовательно обратить серьезное внимание на улучшение работы политотделов МТС. Если мы будем так смотреть на работу МТС, как это выходило у отдельных выступавших товарищей, то тут возникнет серьезная опасность. Нельзя закрывать глаза на недостатки МТС и тем более скрывать и замазывать эти недостатки.
Отставание колхозов, обслуживаемых МТС,— это вопрос чрезвычайно серьезный, и над ним надо политотделам основательно подумать. Надо нам, областному комитету, поставить этот вопрос специально, собрать директоров МТС, начальников политотделов и показать им действительную картину работы МТС. Надо немедленно поставить на ноги наших работников и добиться того, чтобы МТС, опираясь на мощную тракторную базу, которую они получили, правильно расставив силы и обеспечив сочетание трактора с лошадью,— двинули дело укрепления колхозов семимильными шагами вперед.
Третье, что нам надо проделать для укрепления колхозов,— это добиться дальнейшего роста стоимости трудодня. Мы должны сделать наших колхозников зажиточными, и для этого надо, чтобы каждый колхозник получал много больше, чем он получает сейчас на трудодень, и продуктов и особенно денег.
А это в свою очередь возможно только в том случае, если колхозы будут лучше работать, если выше подымется производительность труда, если меньше станет в колхозах лодырей, лжеколхозников, если наши колхозы действительно по-большевистски будут драться за высокий урожай.
Тут же я хочу сказать и об единоличнике. Мы после пленума ЦК ВКП(б) об этом подробно говорили, но надо сказать, что от разговоров мы еще робко переходим к делу. Мы должны поставить всю нашу работу так, чтобы обеспечить на деле все преимущества колхозов и колхозников перед единоличниками.
Некоторые товарищи говорят о том, что у нас сейчас мало единоличников и поэтому, дескать, большой важности этот вопрос не представляет. Это неверно. Колхозное движение не может стоять на месте.
Став на путь коллективизации, мы должны притти к 100-процентной коллективизации, и растягивать без конца этого нельзя. И для успешного решения этой задачи крайне важно, чтобы колхозники были во всем поставлены в преимущественное положение перед единоличником, чтобы единоличник в колхозе видел для себя единственный выход к лучшей, зажиточной жизни. Надо жизнь колхоза построить таким образом, чтобы сразу можно было отличить колхозника от неколхозника, чтобы каждый колхозник реально, на деле каждый день чувствовал свое преимущество перед единоличником. А что у нас выходит? На прошлом пленуме мы много и подробно об этом говорили, а когда товарищи из Дновского района приехали с пленума и когда им нужно было обеспечить фуражем ветеринарные пункты, то они не придумали ничего лучшего, как просто в порядке постановления обязать колхозы предоставить такое-то количество фуража и пр. Вообще этого нельзя приказать в порядке постановления, но дело не только в этом, а и в том, что единоличника это постановление Дновского райкома совершенно не касалось. И, таким образом, колхозы обязывались сено и фураж на ветпункты выделять, а единоличнику райком разрешал ходить мимо этого дела, а когда надо, конечно тем же ветпунктом пользоваться. На первый взгляд как будто это пустяки, но это не пустяки, потому что из этого складывается колхозная жизнь. И если мы хотим завершить коллективизацию нашей области, то надо, во-первых, на практике обеспечить преимущества колхозников перед единоличниками и, во-вторых, заставить единоличника по-настоящему выполнять государственные и общественные обязательства. У нас есть такие работники, которые либерально относятся к единоличникам, нарушающим советские законы, из-за боязни сделать перегиб. Эти люди являются «героями самотека» в самом чистом его виде. Они рассуждают примерно так: для того чтобы не было загибов и недогибов, лучше сидеть сложа руки и ничего не делать. (Смех.) Эти люди, допускающие гнилой либерализм на практике по отношению к единоличнику, не умеют проводить политику партии по отношению к колхозникам. С этим нужно кончать.
Надо показать единоличнику, что советские законы нужно уважать, неуклонно выполнять, что в общественных повинностях надо участвовать и что во всем этом советская власть дает реальные преимущества колхознику перед единоличником. Только тогда единоличник поймет, что путь коллективизации — это действительно единственная для него дорога к лучшей, зажиточной жизни. И поэтому, если мы хотим,— а мы хотим этого всерьез,— усилить организационно-хозяйственное укрепление колхозов, то надо решительно покончить с либерализмом и попустительством в отношении выполнения государственных обязательств единоличником, в отношении соблюдения им советских законов.

САМОУСПОКОЕННОСТЬ — ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ НАШЕЙ РАБОТЫ

И еще один большой практический вывод нам следует сделать из нашей работы в области сельского хозяйства в текущем году. Для того чтобы сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными, мы должны безусловно выполнить поставленные задания по поднятию урожайности. Мы подчас мало об этом думаем, а сейчас это важнейший боевой вопрос. Посмотрите, что получается по плану сева 1935 г. Мы кое-где расширяем посевные площади, кое-где расширяем площадь под пшеницу, но в общем в будущем году у нас площадь останется почти такая же, как и в этом году, потому что 2—З % расширения ничего существенного не изменяют, площадь остается почти стабильной.
А раз площадь на будущий год останется почти стабильной, а по многим культурам, например по льну, совершенно стабильной, то прямой вывод отсюда: для того чтобы больше собрать, нужно поднимать урожайность. Нынешний год у нас был в общем урожайный, и мы успокоились на том, что он урожайный.
Но ведь, товарищи, нужно по совести сказать, что хотя большая доля урожайности зависела и от нас, от нашей работы, но значительная доля зависела и "от бога": погода была нам наруку, нам повезло,— и это вместе с нашей собственной работой обеспечило сносный урожай. Так было в этом году, но нельзя надеяться на то, что так будет и в будущем году. Нам нужно драться, и крепко драться, за повышение урожайности. Мы говорим: неплох урожай этого года. Вы думаете, что можно на этом успокоиться, этим ограничиться? Ничего подобного: урожаю текущего года еще далеко до настоящего, культурного урожая. Сейчас у нас есть большие возможности для повышения урожая, мы можем поставить дело лучше, вложить больше удобрений, больше использовать химию и т. д. Нужно по всем культурам поднимать урожайность: по зерновым, по льну, не говоря уже о клевере, где мы собираем крайне низкий урожай.
Относительно картофеля и овощей. В нашем проекте написано, что урожай по овощам должен быть в текущем году с одного гектара 14 т. В 1934 г. площадь под овощами была увеличена на 40 %, тем де менее мы поставили в качестве задачи добиться урожая овощей не менее 14 т с гектара в среднем. В будущем — 1935 г. мы увеличиваем площадь под овощами на 7,6 %, и опять выдвигается проект записать урожайность в 14 т. с гектара. Я считаю, что этого мало.
Нужно, чтобы в будущем году мы не топтались на месте, а качественно двинули вперед дело нашего овощеводства.
То же и по картофелю. Здесь нужно поставить дело так, чтобы каждый знал, что нужно сделать, чтобы поднять урожайность. Ведь если даже говорить с точки зрения простого хозяйственного расчета, то лучше занимать поменьше земли, но побольше с нее собирать, потому что если слишком разбрасываться, то нехватит сил для обработки. У нас есть все возможности для того, чтобы реально поставить и выполнить задачу повышения урожайности. Конечно эту задачу надо ставить отдельно для каждого района, подходить к каждому району, как выражаются, диференцированно, а районам те задания, которые они получили, безусловно выполнять. Разумеется, это требует самой напряженной, большевистской мобилизации сил и средств.
К сожалению, наша повседневная практика и руководство оставляют еще желать много лучшего: иной раз план или задание примут, а делом его не подкрепят. Происходит это в значительной степени потому, что у целого ряда наших работников, и здесь в области и у вас в районах, существует глубоко вредное для нашей работы настроение, которое можно назвать настроением самоуспокоенности. Происходит это, видно, потому, что еще вчера мы были в жестких исторических тисках, метала нас борьба из стороны в сторону, переживали мы величайшие испытания, эти тиски мы разбили, наших врагов, которые нам в свое время угрожали, разгромили и вышли победоносно на широкую, социалистическую дорогу. И вот от этих наших успехов многим кажется, что теперь все уже обеспечено, что беспокоиться больше нечего, а между тем эта самоуспокоенность иной раз обходится нам очень дорого.
Вы знаете по газетам, что Западная Сибирь, Челябинская область и Казакстан отстают в хлебосдаче и не сходят со страниц печати. Все это получилось в результате того, что люди там предались самоуспокоению. Мы имеем в текущем году исключительно хорошие урожаи в Западной Сибири и Казакстане, Челябинской области, и мы их не можем убрать. Почему? Только потому, что тамошние работники, увидев прекрасный урожай, успокоились и решили, что раз хороший урожай налицо, то остальное все само приложится. И поэтому там упустили самое дорогое время вместо того, чтобы по-большевистски организовать уборку, обмолот, сдачу государству. А сейчас вследствие этого они уборки еще не кончили, хлебосдачу растянули и каждый день терпят потери. Я привел этот пример к тому, чтобы показать вам, как благодаря самоуспокоенности можно даже при великолепных объективных условиях терпеть неудачи в решении задач, поставленных партией.
Такая самоуспокоенность становится бичом не только для выполнения хлебозаготовок, хлебоуборки, но и вообще для всей работы. Я упомянул вам про восточные области, но ведь такие же настроения наблюдаются и у нас в Ленинградской области. У нас ряд районов не выполнили полностью хозяйственного договора на картофель и иногда рассуждают так: чего нам тут особенно волноваться, ну, картошку не выполнили, так ведь завозим все равно из других областей, завезем еще каких-нибудь тысячу тонн. Такое настроение существует, в нем и находит свое проявление самоуспокоенность, которая проникает во все области нашей работы.
Я считаю это плохим симптомом,, ибо самоуспокоенность — это не только благодарная почва для оппортунистического самотека, но и его прямое оправдание.
И в этой связи мне хочется еще раз вернуться к вопросу об МТС и об их политотделах. Вспомните прошлый год. Политотделы были самой свежей струей в деревне, которая оживляла и подталкивала работу и секретарей райкомов, и председателей райисполкомов, и директоров совхозов и МТС. А сейчас, как вы видите, положение изменилось.
Секретари райкомов не могут пожаловаться на то, что им политотделы причиняют беспокойство. А когда начальники политотделов теперь выходят на пленум, они уже не говорят, что «встретили атмосферу неподвижности», «косности», что им приходится ее преодолевать, «преодолевать оппортунизм» и т. д. Они с этой трибуны больше стараются оправдать неудовлетворительную работу МТС ссылкой на другие органы.
На фоне самоуспокоения появляются и явления бытового разложения, излишеств, по которым сейчас так резко ударяет ЦК и наша партийная печать.
Возьмите хотя бы то, что было в Череповце, об этом писали в газете. Там в мае весь актив «увлекся» настолько, что перепились до полной потери своего достоинства. И Череповецкий райком только в сентябре удосужился это дело разобрать. Я упоминаю об этом примере потому, что если самоуспокоение будет распускаться пышным цветком, то на его фоне могут и в другом месте вырасти такие же уродливые вещи, как в Череповце. Самоуспокоенность — злейший враг нашей работы.
Нужно, чтобы нам в повседневной практической работе всегда сопутствовала большевистская, честная, благородная, внутренняя тревога за дело партии.

ВСЮ ВНУТРИПАРТИЙНУЮ РАБОТУ НА БОЛЕЕ ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ

Если говорить о внутрипартийной работе, то и здесь налицо есть элементы самоуспокоенности. Нет нужды подробно доказывать, что за последние годы наша партия, руководимая нашим мудрим вождем товарищем Сталиным, идейно выросла и окрепла в боях с оппортунизмом в процессе гигантской социалистической стройки.
Поднялась активность партийных масс, внутрипартийная демократия стала еще более глубокой, большевистская самокритика способствовала подъему на более высокий уровень всей практической работы партийных организаций. И тем не менее — нам всего этого недостаточно для успешного решения великих задач второй пятилетки.
Вот почему XVII партийный съезд поставил и требует от нас повышения качества идейно-политической работы по всему фронту. Я убежден, что одна из основных причин проявлений формализма не только в школьной учебе, но и во всей массовой воспитательной работе, о которых говорили докладчики тт. Угаров и Позерн, заключается в том, что и в этой области работы дает себя в той или иной степени знать самоуспокоенность. Марксистско-ленинская воспитательная работа, которой мы занимались на пленуме,— это не простое дело, это очень большой и сложный вопрос. Тут просто написать резолюцию и думать, что остальное приложится,— не выйдет. Вы все помните решения XVII партийного съезда и ЦК ВКП(б) о перестройке наших партийных органов. Об этих решениях мы потом много толковали, выносили ряд постановлений, а посмотрим теперь, в порядке самокритики, что нами сделано. Мне кажется, что мы далеко еще не сделали всего. Надо сказать, что вопрос о марксистско-ленинском воспитании в перестройке нашей партийной организации должен был занять одно из главных мест в партийной работе. Что же у нас вышло? Мы аппарат формально упростили, но это упрощение и перестройка аппарата произошли больше формально, чем по существу. Мы например у себя, в Городском комитете сделали по-новому, организовали институт ответственных инструкторов. В принципе это конечно гораздо лучше, чем бывшие отделы, но на практике этот институт еще далеко не работает так, как надо.
Происходит это потому, что бывшие отделы исчезли, а функции, которые эти отделы выполняли, еще не целиком исполняются нашими инструкторами. Мы знаем ряд областей работы, где наши инструктора занимаются исключительно технологией дела и меньше всего партийно-воспитательной работой. То же самое и в ряде отделов нашего Областного комитета. Это дело надо решительно и самым речким образом повернуть.
Я имею в виду не только перестройку нашей областной и городской партийной организации. Мы за этот промежуток времени создали политотделы в МТС, на транспорте — на железнодорожном и водном, создали целый ряд парторганизаторов, утверждаемых в особом порядке.
Все это направлено к тому; чтобы поднять на более высокий уровень внутрипартийную жизнь и внутрипартийную работу во всех звеньях нашей великой партии. Но дело это проводится в ряде случаев не так, как это записано в решениях партии. Я не хочу сказать, что в этом виноваты инструктора или парторганизаторы, мы тут все вместе не совсем правильно поставили это дело. Возьмем такой вопрос, как партийная дисциплина. На последнем съезде в новом уставе партии мы особо записали об этом. Между тем здесь мы имеем ряд серьезных недочетов и слабых мест, в отдельных первичных партийных организациях внимание к нашей внутрипартийной жизни не стоит подчас на должной высоте. Я приведу небольшую справку, чтобы вы поняли, о чем идет речь. Возьмите такой важнейший показатель, как изменения в количестве членов партии в нашей партийной городской организации. Если взять завод им. Егорова, то на 1 января 1934 г. там было 560 членов и кандидатов партии, а на 1 октября — 501. Возьмите завод «Электросила» — было на 1 января 1 539, на 1 октября — 1 319. На фабрике «Скороход» было 1 731 человек, сейчас — 1 579 человек. Шинный завод — было 740 человек, сейчас — 598 человек. Галошный завод — было 1 654 человека, сейчас — 1 374 человека. Завод «Русский Дизель» — было 579 человек, сейчас — 518 человек. Надо посмотреть, как обстоит дело на других заводах. Я не забываю ни мобилизаций, ни того, что мы исключаем из партии, не производя приема новых членов, и все-таки этими причинами уменьшения количественного состава в таком размере не объяснишь. Это явление говорит о том, что внутрипартийная воспитательная работа хромает. С другой стороны, из этого примера видно, что мы на эти вопросы обращаем подчас недостаточно внимания, их не анализируем, не изучаем так, как их следовало бы изучать.
Вопрос о повышении идейного уровня членов партии, который мы поставили на этом пленуме,— один из самых насущных вопросов, и будет ошибкой, если мы весь этот вопрос сведем к формальной учебе. У нас есть громадная сеть кружков, школ и т. д., где происходит пополнение знаний. Тут много нового, тут много новых условий, огромное количество людей, и надо особо подумать об улучшении системы руководства этой сетью.
Но мне сдается, что мы сделаем большую ошибку, если, работая на местах на фабриках и заводах, мы будем ждать общего трафарета, который бы нам помимо существующих форм учебы преподал новые формы. Это не выйдет.
Я думаю, что на каждом заводе нужно проявлять (нечего бояться, никакого греха от этого не произойдет) больше почина, больше творчества, чтобы вовлекать больше людей в учебу, начиная от верхушек актива и не забывая самых широких масс членов нашей партии.
Ставя этот вопрос, мы не можем ограничиться формальной учебной сетью, потому что ведь вся жизнь партии, вся ее работа есть огромная марксистско-ленинская школа — такой она и должна быть. Мы должны поставить дело так, чтобы каждое наше мероприятие — постановление, решение, декрет имели популярное идейно-ленинское обоснование, которое должно быть доступно широким массам, широким слоям партии и беспартийным трудящимся. Как обстоит дело на практике? Слабо особенно в деревне. Я говорил об этом на областном совещании инструкторов и сейчас повторю. В деревне меньше всего мы можем строить нашу воспитательную работу на формальной учебной сети, на регламентированных собраниях и т. д. Я думаю, что там мы должны проявлять особую гибкость в постановке массовой политической работы. Мне казалось, что нужно к этому было бы подойти примерно так. На большой молотилке молотит человек 50, перерыв не потому, что молотилка сломалась, а обеденный перерыв. Поели, а затем нужно взять газету — убили например короля (королей осталось теперь не так много), прочитать об этом — будут слушать. Будет это интересно или нет? Будет. Будет интересно и для колхозников и для единоличников. А начав с этого, можно рассказать и побольше: и что такое фашизм, и как мы боремся за мир, и кто нам в этом мешает. И так рассказать, что каждый крестьянин этим заинтересуется, и то, чего он раньше не понимал,— поймет. Можно об этом рассказать по газетам — я уверяю вас, что этот перерыв будет использован как следует. Можно наладить простое чтение о разных агрономических вещах, но чтобы это не было ни с того, ни с сего, а было, что называется, к случаю. Потому что иначе может случиться так, как это часто у нас бывает — у человека неполадки в работе, ему никто не посоветует как быть, а говорят: «Давайте потолкуем насчет МЮДа», а там все «юноши» за 60 лет. И вот такой «юноша» думает: «Да провались ты со своим МЮДом подальше». Я веду это к тому, что нам нужно уметь сочетать теорию со знанием практики жизни. Не надо недооценивать учебу, но не надо закрывать глаза и на то, что в деревне есть много азбучно-неграмотных людей, а азбучно-грамотным считает себя тот, кто умеет из угла в угол написать фамилию так, что она не влезает в трудовую книжку, а он говорит, что он грамотный, а если дашь газету, то ни в каких очках не прочитает, скажет, что мелка печать. Таких иного. Им надо помогать.
Многие скажут, что в деревне так, а в городе не так. Я думаю, что внешкольную учебу надо развивать и среди широких масс членов партии в городе. Уверяю вас, что тогда мы сделаем большое дело. Я не мыслю марксистско-ленинское воспитание оторванно, как мы выражаемся, для актива, а масса членов партии при этом остается в «нетях». Надо помогать и тут и там, тогда вся масса хорошо подопрет актив. Тогда не будет таких горе-пропагандистов, которые на вопрос: кто выдвинул лозунг «обогащайтесь» — отвечают: Сталин. А ведь такой случай был, я его не придумал. Таких пропагандистов будут критиковать тогда не только в том случае, если кто-нибудь из культпроповских работников удосужился их проэкзаменовать, но и широкие массы членов партии в повседневной работе.

НЕТ ПОЧЕТНЕЕ ЗАДАЧИ МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОГО ВОСПИТАНИЯ МАСС

Поднимая повседневно, настойчиво, систематически вверх уровень всех членов нашей партии, мы будем подталкивать вверх и всю нашу систему учебы, всю нашу разветвленную школьную сеть. Масса членов партии будет подрастать на работе, получать большевистскую закалку. Нам надо добиться того, чтобы каждый член партии умел объяснить беспартийным политику партии и ее решения. В повседневной жизни накопляется много вопросов, и ответ на них иной раз бывает трудно получить. Ведь у нас иногда практика такая: прочтет человек, что мы вступили в Лигу наций, заинтересуется этим, кое-что захочет выяснить; придет он на кружок, а спросить не может, так как кружок по заранее установленной программе идет — ты спросишь про Лигу наций, а там обсуждается вопрос о перестройке профсоюзов, и никто с тобой о Лиге наций говороть не станет. То же самое и в партийный день. Ведь большей частью повестки партийного дня мы даем из Смольного. Я думаю, что от этой драктики нужно отказаться, чтобы парткомы и парторганизаторы больше ставили и лучше подготовляли свои местные вопросы.
Большим бичом партийного воспитания и просвещения является формализм и в школах и вне школы.
Простым житейским делом, толковым разъяснением иной раз можно сделать больше, чем мы достигаем якобы «высококвалифицированной» учебой. А мы часто обманываем себя. Вот наши пропагандисты. Я некоторых видал. Другой из них ничему не научит, ничему не может научить, так как он сам ничего не знает, он кое-что прочитал, а что касается жизни и как к ней теорию применить, он сам не знает. Это факт, и чтобы это дело повернуть, надо поближе к жизни поставить партийную, марксистско-ленинскую учебу. Я не хочу отрицать значение учебы. Ее надо крепить, надо отбирать для пропагандистской работы лучшие партийные кадры, надо пропагандистов воспитывать, но этого одного недостаточно. Надо усилить также политико-воспитательную работу среди беспартийного актива рабочих и колхозников.
Третьим в повестке дня нашего пленума стоял вопрос о перевыборах советов. Это громадная, массовая кампания, кампания, в которой мы доллшы перед трудящимися массами города и деревни отчитаться об итогах нашей стройки, поднимая их к решению новых великих задач с тем, чтобы на основе этого еще более быстро и уверенно широким фронтом двигаться вперед к социалистическому обществу.
Перевыборам советов мы должны уделить максимум сил, максимум внимания, показать себя на перевыборах достойными организаторами миллионных масс, борющихся за социализм, так поставить агитацию и пропаганду, чтобы самый отсталый рабочий и колхозник, самые отсталые трудящиеся поняли, что им дала и куда их ведет наша пролетарская советская власть, руководимая большевистской партией.
Мы должны выдвинуть в советы лучших трудящихся, передовых организаторов нашей социалистической стройки, преданных и самоотверженных борцов за социализм. Мы должны в перевыборную кампанию шире развернуть самокритику, беспощадно разоблачая все враждебное, гнилое, чуждое советскому строю.
Здесь задавали вопросы: как поставить партийную работу? Заниматься производственными вопросами или нет? Ясно, что надо заниматься производственными вопросами, но заниматься так, чтобы фундамент под производство подвести, чтобы изо дня в день идейный уровень людей поднимать. Дело это серьезное и надо на это дело всячески нажать, потому что время, потраченное на большевистское, ленинское воспитание трудящихся, на подъем их культурного уровня, никогда даром не пропадет.
Некоторые ответственные работники подчас хвастаются тем, что не читают беллетристики. «Нашел, мол, чем заниматься, беллетристика, тут газеты некогда почитать». Этим хвастаться нельзя. Это говорит как раз о нашем неумении работать. Надо найти время и для газеты, и для Ленина, и для Сталина, а если ты Маркса и Энгельса поглядишь, тоже не потерянное это время. И для беллетристики надо время найти, иначе мозги засохнут. Я во время заготовок видел одного секретаря партийной организации — бегает кругом да около молотилки и заявляет, что уже три ночи не спал. Конечно ему не до беллетристики. Только надо себе задать другой вопрос — правильно ли у этого секретаря организована работа и выйдет ли из нее толк? Думаю, что нет, и практика будет хромать, и без теории останется, и без культуры.
Когда мы касаемся вопросов самообразования, у нас чаще всего один аргумент — некогда, целый день беготня, целый день язык на плече. А я советую, вот попробуйте этот язык с плеча снять хотя бы на час (смех), посмотрите, и вы увидите, что ничего страшного не произойдет, лучше будет. Думают, что если ты запыхался, если пот с тебя градом катит — вот это работа.
Мы хотим так наладить нашу работу, чтобы каждый из нас находил время и для газеты, и для книги, для изучения ленинизма, и для повышения своего культурного уровня. Это будет огромным вкладом в нашу практическую работу и вознаградится сторицей. Только так и можно поднять на должную высоту теоретический уровень членов партии. Чего требует от нас товарищ Сталин?
«1. Поднять теоретический уровень партии на должную высоту;
2. Усилить идеологическую работу во всех звеньях партии;
3. Вести неустанную пропаганду ленинизма в рядах партии;
4. Воспитывать парторганизации и окружающий их беспартийный актив в духе ленинского интернационализма;
5. Не замазывать, а критиковать смело отклонения некоторых товарищей от марксизма-ленинизма;
6. Систематически разоблачать идеологию и остатки идеологии враждебных ленинизму течений» (1).
И тут я подхожу к вопросу о дисциплине, к дисциплине в широком смысле этого слова. Надо, чтобы каждый внутри себя обладал крепкой партийной дисциплиной, чтобы член партии все отдавал партии и чтобы то, что он получает от учебы, от самообразования, шло на дело партии. Иной практический работник рассуждает примерно так — как отлучиться с работы и заняться учебой, если тебя на месте нет, без тебя ничего не выйдет, как же сегодня у меня на заводе, я, мол, собрал пропагандистов, актив, как же я не приду. И вот придет, покажется «ясное солнышко», не знает, в чем дело, сядет в уголочек, как святой, посидел полчаса и вот, видите ли, массовую работу провел (смех). Так лучше не приходить, а если уже приходишь, приходи подготовленным, расскажи, как и что надо делать. Надо начинать поднимать большевистское воспитание с наших партийных кадров. Повторяю, надо не столько бумагами, циркулярами действовать, а так поставить нашу работу, чтобы каждое решение, даже такое например, как исключение из партии (о чем здесь говорили), провести так, чтобы человек понял, за что его исключали. Если мы наказали, записали выговор, надо, чтобы человек понял, за что ему этот выговор дали, и надо
-------------------------------
1. Сталин, XVII партийный съезд.
----------------------------
научить этого человека, чтобы он в следующий раз выговора не получал, чтобы он поправился в работе. Это и будет большевистское воспитание членов партии.
Несколько слов мне хотелось бы сказать о нашем комсомоле. Тут выступавший т. Вайшля целиком прав, на воспитательную работу в комсомоле нам всем надо обратить серьезнейшее внимание. В комсомоле дело с большевистским воспитанием, я бы сказал, обстоит (тут нечего греха таить) хуже, чем в партийной организации.
А между тем в комсомоле этот вопрос стоит гораздо острее, чем в нашей партии. Только что закончился призыв в армию 1912 г. Эти призывники родились за два года до мировой войны. Сегодняшний призывник был двухлетним карапузиком, когда началась мировая война, был пятилетним ребенком, когда началась великая русская революция. Этот человек сейчас идет охранять наше отечество, нашу родину. Ему 22 года, это цвет комсомола, цвет нашей молодежи, это будущее нашей страны, это самое сильное, самое ценное, что у нас сейчас есть. И вот, это самое сильное, самое ценное было еще маленькими ребятами тогда, когда началась великая русская революция. И для того, чтобы из такого человека вырос настоящий, выдержанный большевик, твердокаменный революционер, который действительно способен защищать нашу страну по-настоящему, и физически и идейно, необходимо хорошо поставленное ленинское воспитание.
Ведь мы, люди старшего поколения, мы живем, я прямо должен сказать, пускай меня поправят люди моего возраста,— мы живем на 90 процентов багажом, который мы получили в старые, подпольные времена. И тут правильно говорят: не только книжки, а каждый лишний год тюрьмы давал очень много — там подумаешь, пофилософствуешь, все обсудишь 20 раз, и когда принимаешь какую-нибудь партийную присягу, то знаешь, к чему это обязывает, что это значит. А комсомольцы — это всходы, выросшие уже на советской ниве, прекрасные всходы, и потому им нужно уделить особое внимание, им нужна такая школа, чтобы из них сделались настоящие строители социализма. Правы тут комсомольцы, когда предъявляют нам большие требования, но они не правы в том, что они сами иногда недостаточно глубоко понимают свои задачи в этой работе. Я думаю, что если пропорционально делить то внимание, которое мы должны уделять марксистско-ленинской учебе, то большая доля должна уделяться этому новому, подрастающему поколению. Я его очень уважаю, но они одни с этим делом не справятся, им нужна большая партийная помощь. Это дело надо поднять на надлежащую высоту, на которой должны стоять вопросы марксистско-ленинского воспитания в нашей партии.
И сейчас, когда «идея штурма зреет в сознании масс», когда во всем мире поднимается волна революционных боев, мы должны еще лучше, еще яснее понимать, какое могучее оружие дали Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин международному рабочему движению. Марксизм-ленинизм - это действительно настоящая и единственная наука, которая учит трудящихся побеждать своих врагов. Не владея ею, нельзя победно совершить мировую революцию. Но так как мы с вами родились, выросли и воспитались в той партии, которая сейчас является руководящей силой Коммунистического интернационала, той партией, которой руководит величайший из ленинцев — товарищ Сталин, мы сумеем вопросы теории марксизма-ленинизма поднять на должную высоту.
(Бурные, долго несмолкаемые аплодисменты.)