.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Из речи на соединенном заседании


В.И.Ленин. Сборник статей, М., 1940г. OCR Biografia.Ru

Вернуться в Читальный зал

ДВА ГОДА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Из речи на соединенном заседании В. Ц. И. К., Московского Совета Р. и Кр. Д., В. Ц. С. П. С. и фабрично-заводских комитетов, посвященном двухлетней годовщине Октябрьской революции, 7 ноября 1919 г.

Товарищи! Два года тому назад, когда еще кипела империалистская война, восстание русского пролетариата, завоевание им государственной власти казалось всем сторонникам буржуазии в России, казалось массам народным и, пожалуй, большинству рабочих остальных стран смелой, но безнадежной попыткой. Казалось тогда, что всемирный империализм — такая громадная, непобедимая сила, что рабочие отсталой страны, делая попытку восстать против него, поступают, как безумцы. А теперь, оглядываясь назад, на пройденные два года, мы видим, что правоту нашу начинают признавать все более и более и наши противники. Мы видим, что империализм, который казался таким непреодолимым колоссом, оказался на глазах у всех колоссом на глиняных ногах, и те два года, которые мы пережили и боролись, они знаменуют все яснее и яснее победу не только русского, но и международного пролетариата.
Товарищи, в первый год существования нашей власти нам приходилось наблюдать могущество германского империализма, страдать от насильнического и хищнического мира, который нам был навязан, нам приходилось в одиночку бросать свой призыв к революции, не встречая поддержки и отклика на наш призыв. И если первый год нашей власти был первым годом нашей борьбы с империализмом, то мы скоро могли убедиться в том, что борьба различных частей этого гигантского международного империализма есть не что иное, как только предсмертная судорога, и что в этой борьбе заинтересован и империализм Германии, и империализм англо-французской буржуазии. Мы выяснили за этот год, что данная борьба только укрепляет, только увеличивает и восстанавливает наши силы и обращает эти силы против всего империализма. И если мы такое положение создали в течение первого года, то в течение всего второго года мы стали лицом к лицу с нашим врагом. Были пессимисты, которые еще в прошлом году сильно обрушивались на нас, говоря, что Англия, Франция и Америка — это такая огромная, такая гигантская сила, которая раздавит нашу страну. Прошел год, и вы видите, что если этот первый год можно назвать годом могущества международного империализма, то второй год будет назван годом нашествия англогерманского империализма и победы над этим нашествием, победы над Колчаком и Юденичем и началом победы над Деникиным.
А мы знаем прекрасно, что все те военные силы, которые были пущены на нас, были направлены из определенного источника. Мы знаем, что империалисты давали им все военное снабжение, все вооружение; мы знаем, что они всемирный военный свой флот передали частично нашим врагам, и теперь они всемерно помогают и подготовляют силы и на юге России, и в Архангельске. Но мы знаем прекрасно, что все эти, казалось, грандиозные и непобедимые силы международного империализма ненадежны, нестрашны для нас, что они гнилы внутри, что они все сильнее и сильнее укрепляют нас и что это укрепление даст нам возможность одержать победу на внешнем фронте и пойти в этой победе до конца... Мне кажется, нам надо теперь попытаться извлечь общие уроки из двухлетнего героического строительства.
То что, на мой взгляд, составляет самый важный вывод из двухлетнего строительства Советской республики, что, в моих глазах, является всего важнее для нас — это урок строительства рабочей власти. Мне кажется, что в этом отношении нам не надо ограничиваться теми конкретными, отдельными фактами, касающимися работы того или иного комиссариата и которые большинству из вас известны по собственному опыту. Мне кажется, нам надо теперь, бросая взгляд на пережитое, извлечь общий урок из этого строительства, урок, который мы усвоим и понесем более широко в трудящиеся массы. Это — тот урок, что только участие рабочих в общем управлении государством дало нам возможность устоять в таких неимоверных трудностях и что, только идя по этому пути, мы добьемся полной победы. Другой урок, который мы должны вывести, это — правильное отношение к крестьянам, к громадной массе многомиллионного крестьянства, ибо только оно позволило нам с успехом при всех трудностях жить, и только оно указывает путь, идя по которому мы переходим от успеха к успеху.
Если вы припомните прошедшее, если припомните первые шаги Советской власти, если припомните все строительство республики во всех отраслях управления, не исключая и военного дела, вы увидите, что власть рабочего класса два года тому назад, в Октябре, была только началом, когда аппарат государственной власти в действительности еще в наших руках не был, и вы, бросая взгляд на пережитые два года, согласитесь со мной, что в каждой отрасли — военной, политической и экономической — приходилось завоевывать пядь за пядью каждую позицию для создания настоящего аппарата государственной власти, отметая с пути тех, которые до нас были еще во главе рабочих и трудящихся масс.
Нам особенно важно понять прошедшее за это время развитие, потому что во всех странах мира это развитие идет тем же путем. Рабочие и трудящиеся массы первые шаги делают не со своими настоящими руководителями, — теперь пролетариат сам берет в свои руки управление государством политическую власть, во главе его мы видим повсюду вождей, которые уничтожают старые предрассудки мелко-буржуазной демократии, старые предрассудки, выразителями которых у нас являются меньшевики и эс-эры, а во всей Европе — представители буржуазных правительств. Прежде это было исключением, теперь это стало общим правилом. И если в Октябре, два года тому назад, буржуазное правительство в России — его союз, его коалиция с представителями меньшевиков и эс-эров — было сломлено, мы знаем, как нам, строя нашу работу, приходилось потом каждую отрасль управления переделывать таким образом, чтобы действительно настоящие представители, революционные рабочие, чтобы действительно авангард пролетариата взял в свои руки строительство власти. Это было в Октябре, два года тому назад, когда работа шла с чрезвычайным напряжением; тем не менее мы знаем и должны сказать, что эта работа и сейчас не закончена. Мы знаем, как старый аппарат государственной власти оказал нам сопротивление, как чиновники пытались сначала отказаться от управления, — этот самый грубый саботаж был сломлен в несколько недель пролетарской властью, когда она показала, что ни малейшего впечатления на нее этим отказом не произведешь; и после того, как мы сломали этот грубый саботаж, как тот же враг пошел другим путем...
Сплошь и рядом бывало, что даже рабочее управление строилось сторонниками буржуазии; нам пришлось войти в это дело так, чтобы целиком применить силу рабочих. Возьмем, например, ту эпоху, которую нам пришлось пережить во время железнодорожного управления, когда во главе железнодорожного пролетариата стояли люди, ведшие его не по пролетарскому, а по буржуазному пути. Мы знаем, что во всех отраслях, где только мы могли покончить с буржуазией, мы это делали, но чего нам это стоило! В каждой области мы завоевывали пядь за пядью и выдвигали силы рабочих, ставя своих передовых людей, которые прошли трудную школу организации управления государственной власти. Может быть, со стороны глядя, все это дело не представляет из себя большой трудности, но на самом деле, если вникнуть, то вы увидите, с каким трудом рабочие, пережившие все этапы борьбы, добились своих прав, как они поставили дело от рабочего контроля до рабочего управления промышленностью, или в железнодорожном деле, начиная с пресловутого Викжеля, поставили работоспособный аппарат; вы увидите, как представители рабочего класса понемногу входят во все наши организации, укрепляя их своей деятельностью. Возьмем, например, кооперацию, где мы видим громадные цифры рабочих представителей. Мы знаем, что она раньше состояла почти целиком из представителей нерабочего класса. И здесь, в старой кооперации, мы встречали людей, проникнутых взглядами и интересами старого буржуазного общества. В этом отношении рабочим приходилось много бороться, чтобы взять власть в свои руки и подчинить кооперацию своим интересам, чтобы провести более плодотворную работу.
Но самую важную работу мы проделали в области перестройки старого государственного аппарата, и, хотя трудна была эта работа, но мы в течение двух лет видим результаты усилий рабочего класса и можем сказать, что мы в этой области имеем тысячи представителей рабочих, которые прошли весь огонь борьбы, шаг за шагом выталкивая представителей буржуазной власти. Мы видим рабочих не только у государственного аппарата, но мы видим представителей их в продовольственном деле, в той области, где были почти исключительно представители старого буржуазного правительства, старого буржуазного государства. Рабочими создан продовольственный аппарат, и если мы год тому назад не могли еще вполне справиться с этим аппаратом, если год тому назад представителей рабочих там было только 30%, то теперь во внутреннем строительстве продовольственного аппарата мы можем насчитать до 80% представителей рабочих. Этими простыми, наглядными цифрами мы можем выразить тот шаг, который сделала страна, и для нас важно, что мы добились больших результатов в построении пролетарской власти после политического переворота. Кроме того, рабочими проделана и проделывается самая важная работа - создание вождей пролетариата. Десятки и сотни отважных рабочих выделяются из вашей среды и бросаются против белогвардейских генералов. Шаг за шагом мы отвоевываем у нашего врага власть, и если раньше рабочие не вполне владели этим делом, то теперь мы постепенно завоевываем у нашего врага одну область за другой, и никакие трудности не остановят пролетариата. Каждую область постепенно, одну за другой, невзирая ни на какие трудности, пролетариат завоевывает и привлекает представителей пролетарских масс для того, чтобы в каждой области управления, в каждой маленькой ячейке, снизу до верху - чтобы везде представители пролетариата сами прошли школу строительства, сами выработали десятки и сотни тысяч людей, способных все дела государственного управления, государственного строительства вести самостоятельно.
Товарищи! В последнее время мы наблюдали особенно блестящий пример того, каким успехом сопровождалась наша работа. Мы знаем, как широко распространились среди сознательных рабочих субботники. Мы знаем наиболее измученных голодом и холодом представителей коммунизма, которые в тылу приносят не меньшую пользу, чем Красная армия приносит на фронте; мы знаем, как в критический момент, когда неприятель наступал на Петроград, а Деникин взял Орел, когда буржуазия вдохновилась и прибегла к своему последнему излюбленному орудию — сеянию паники, мы объявили тогда партийную неделю. В такой момент рабочие-коммунисты шли к рабочим и трудящимся, к тем, кто больше всего от тяжести империалистской войны страдал и от голода и холода мучился, к тем, на кого больше всего рассчитывали буржуазные сеятели паники, к тем, кто больше всего тяжести вынес на себе, — к ним во время партийной недели мы обращаемся и говорим: «Вас пугают тяжести рабочей власти, угрозы империалистов и капиталистов; вы видите нашу работу и трудности; мы зовем вас, и только вам, только представителям трудящихся широко открываем двери нашей партии. В трудный момент мы рассчитываем на вас и зовем в свои ряды, чтобы взять на себя всю тяжесть государственного строительства». Вы знаете, что это был страшно тяжелый момент и в смысле материальном, и в смысле внешне-политического и военного успеха противника. И вы знаете, каким невиданным, неожиданным и невероятным успехом кончилась эта партийная неделя в одной Москве, где мы получили свыше 14 тысяч человек новых членов партии. Вот итог той партийной недели, которая совершенно преобразует, переделывает рабочий класс, и из бездеятельного, безвольного орудия эксплуататоров буржуазной власти, буржуазного государства создает опытом работы настоящих творцов будущего коммунистического общества. Мы знаем, что есть десятки, сотни тысяч резервов рабоче-крестьянской молодежи, которые видели и знают весь старый гнет помещичьего и буржуазного общества, которые видели неслыханные трудности строительства, которые наблюдали, какими героями выступал первый призыв работников в 17-ом и 18-ом г.г., которые идут к нам тем более широко, с тем большим самоотвержением, чем нам труднее. Эти резервы дают полную уверенность, что мы за два года достигли прочного, неискоренимого укрепления и имеем источник, из которого долго можем черпать в еще более широких размерах, чтобы сами представители трудящихся и учащегося крестьянства брались за дело государственного строительства. В этом отношении за два года мы имели такой опыт применения рабочего управления во всех областях, что мы здесь смело и без всякого увлечения можем сказать, что теперь остается только продолжать начатое, и дело пойдет так, как оно шло эти два года, и все более и более быстрым темпом.
В другой области, в области отношения рабочего класса к крестьянству, мы имели гораздо больше трудностей. В 17-ом году, два года тому назад, когда власть перешла в руки Советов, отношение было еще совершенно не ясно. Крестьянство все в целом повернуло против помещиков, поддержало рабочий класс, потому что увидело в нем исполнителей желаний крестьянской массы, настоящих рабочих борцов, а не тех, кто предавал крестьянство в союзе с помещиками. Но мы прекрасно знаем, что внутри крестьянства борьба тогда еще не развернулась. Первый год был годом, когда прочной позиции в деревне городской пролетариат еще не имел. Это мы особенно наглядно видим на тех окраинах, где на время укреплялась власть белогвардейцев. Это мы видели прошлым летом, в 18-ом году, когда ими были одержаны легкие победы на Урале. Мы видели, что пролетарская власть в самой деревне еще не образовалась, что недостаточно принести извне пролетарскую власть и дать ее деревне. Нужно, чтобы крестьянство своим опытом, своим строительством пришло к тем же выводам, и хотя эта работа неизмеримо более трудна, более медленна и тяжела, но она всравненно более плодотворна в смысле результатов. Это эставляет главное наше завоевание в течение второго года Советской власти.
Я не буду говорить о военном значении победы над Колчаком, но я скажу, что, если бы не опыт крестьянства, которое сравнивало власть диктаторов буржуазии с властью большевиков, этой победы не было бы. А, ведь, диктаторы начали с коалиции, с Учредительного Собрания, в этой власти участвовали те же эс-эры и меньшевики, которых мы встречаем на каждом шагу нашей работы, как людей вчерашнего дня, как строителей кооперации, профессиональных союзов, учительских организаций и массы других организаций, которые нам приходится переделывать. Колчак начал в союзе с ними, с людьми, которым оказалось мало опыта Керенского, и они проделали второй опыт. Он потребовался для того, чтобы против большевиков поднялись окраины, самые оторванные от центра. Мы не могли дать крестьянам в Сибири того, что дала им революция в России. В Сибири крестьянство не получило помещичьей земли, потому что там ее не было, и потому им легче было поверить белогвардейцам. В эту борьбу были вовлечены все силы Антанты и той армии империалистов, которая менее всего в войне пострадала, — армии японской. Мы знаем, что сотни миллионов рублей были употреблены на помощь Колчаку, что были использованы все средства для его поддержки. Чего же не было на его стороне? Все было. Все, что есть у могущественных держав мира, крестьянство и громадная территория, где промышленного пролетариата почти не было. Отчего же все это разбилось? Оттого, что опыт рабочих, солдат и крестьян еще раз показал, что большевики в своих предсказаниях, в своем учете соотношения общественных сил были правы, говоря, что союз рабочих и крестьян трудно осуществляется, но во всяком случае является единственным непобедимым союзом против капиталистов.
Это — наука, товарищи, если здесь можно говорить о науке. Этот опыт есть самый трудный, все учитывающий и все закрепляющий опыт коммунизма; мы можем построить коммунизм только в том случае, если крестьянство сознательно придет к определенному выводу. Мы можем это сделать только в том случае, когда мы войдем в союз с крестьянами. В этом мы могли убедиться на опыте Колчака. Эпопея Колчака была кровавым опытом, но виноваты в этом были не мы.
Вы знаете прекрасно теперь второй вид гнета, обрушившегося на наши головы, вы знаете, что голод и холод больше всего обрушились на нашу страну. Вы знаете, что причины этого взваливают на голову коммунизма, но вы прекрасно знаете и то, что коммунизм здесь не при чем. Мы видим в каждой стране расширение и углубление голодовки и холода, и скоро все убедятся в том, что такое положение в России не есть следствие коммунизма, а есть следствие четырехлетней международной войны. Эта война создала весь ужас, в котором мы живем, создала этот голод и холод. Но мы верим, что скоро выйдем из этого круга. Вопрос весь только в том, что рабочим нужно трудиться, но трудиться на себя, а не на тех, кто в течение четырех лет резал глотки. И борьба с голодом и холодом уже идет везде. Самые могущественные державы подвержены теперь этому гнету.
Нам пришлось путем государственного сбора взять хлеб нашего многомиллионного крестьянства, и мы это сделали не тем путем, каким делали капиталисты, которые действовали наряду со спекулянтами. Мы в разрешении данного вопроса шли с рабочими, шли против спекулянтов. Мы шли по пути убеждений. Мы шли к крестьянину и говорили ему, что мы это делаем только для его и рабочих поддержки. Крестьянин, который имеет излишки хлеба и сдает их по твердой цене, есть наш соратник. Тот же, который не делает этого — есть наш враг, есть преступник, есть эксплуататор и спекулянт, и мы с ним не можем иметь ничего общего. Мы шли к крестьянину с проповедью, и эта проповедь все больше и больше привлекала к нам крестьянство. У нас получились в этом смысле вполне определенные результаты. Если в прошлом году в августе и сентябре у нас было заготовлено 37 миллионов пудов хлеба, то в этом году у нас заготовлено 45 миллионов пудов, без особой, тщательной проверки. Улучшение, как вы видите, идет, улучшение медленное, но улучшение несомненное. И если взять даже и те пробелы, которые произошли у нас вследствие занятия Деникиным нашего плодородного района, то все-таки дело идет к тому, что мы сможем провести наш план заготовок и план распределения по государственной цене. И в этом отношении наш аппарат создался в известном смысле, и сейчас мы становимся на социалистический путь.
Теперь перед нами стоит вопрос о топливном кризисе. Вопрос с хлебом у нас стоит уже не так остро; создалось положение, когда мы имеем хлеб, но не имеем топлива. Деникиным отнят у нас угольный район. Отнятие этого угольного района создало у нас небывалые затруднения, и мы данном случае поступаем так же, как поступали в отношении хлеба. Мы обращаемся к рабочим так же, как обращались и раньше. Так же, как мы переделали наш продовольственный аппарат, который, укрепившись и наладившись, произвел вполне определенную, давшую свои блестящие результаты работу, точно так же и теперь мы изо дня в день улучшаем аппарат нашего топливоснабжения. Мы говорим рабочим, откуда надвигается на нас та или иная опасность, куда нужно и из какого района бросить новые силы, и мы уверены, что так же, как в прошлом году мы побеждали трудности с хлебом, так и теперь мы победим наши затруднения в топливном вопросе.
Позвольте мне пока ограничиться данным итогом нашей работы. Я позволю себе в заключение указать только в нескольких словах, как улучшается наше международное положение. После того, как мы проверили наш путь, результаты показали, что путь был прям и верен. Когда мы в 17-ом году взяли власть, мы были одиноки. В 17-ом году во всех странах говорили, что большевизм не может быть привит. Теперь в тех же странах существует уже могучее коммунистическое движение. На второй год после того, как мы завоевали власть, и полгода спустя после того, как мы основали III Интернационал, Интернационал коммунистов, этот Интернационал стал уже фактически самой главной силой в рабочем движении всех стран. В этом отношении опыт, который мы проделали, дал самые блестящие, невиданно быстрые результаты. Правда, движение к свободе идет в Европе не как у нас. Но, если припомните два года борьбы, вы увидите, что и на Украине, даже в некоторых великорусских частях России, где было особенного состава население, например, в казачьих, сибирских частях, на Урале, там движение к победе шло не так быстро и не тем путем, как шло в Петербурге и в Москве — в центре России. Понятно, нас не может удивлять движение в Европе, которое идет более медленно, где приходится преодолевать большее давление шовинизма, империализма, но тем не менее движение там идет неуклонно той же самой дорогой, на которую большевики указывают. Везде мы видим, как это движение идет, как наступает перелом движения. Глашатаи меньшевиков и эс-эров уступают дорогу представителям III Интернационала. Эти вожди падают, и везде поднялось коммунистическое движение, и поэтому теперь, после двух лет Советской власти, мы можем сказать, что не только в масштабе русского государства, мы имеем полное право, доказанное фактами, сказать, что и в международном масштабе мы имеем сейчас ва собою все, что есть сознательного, все, что есть революционного в массах, в революционном мире. И мы можем сказать, что никакие трудности после того, что мы выдержали, нам не страшны, что мы все эти трудности вынесем, и, после того мы все их победим. (Бурные аплодисменты.)

Соч., т. XXIV, стр. 522—530.