Из перечисленных вопросов, бесспорно, самым основным, самым капитальным, самым неотложным является вопрос о семье. Из всех вопросов, которые не входят в государственную жизнь, не входят в общественно-экономическую жизнь, являются частью частного быта, вопрос о семье является самым важным. Почему? Потому что в то время, как он не относится к политической жизни, не относится к государственной жизни, к общественно-экономической жизни, к хозяйству, он вместе с тем, при неправильном его решении, сводит на нет все политические и экономические завоевания. Ибо вопрос о семье есть вместе с тем и вопрос о продолжении рода человеческого, вопрос о грядущем поколении.
Вообразите себе, что революция подняла бы сознание граждан до чрезвычайно высокого уровня, что она удовлетворительно разрешила бы целый ряд вопросов, но что она поранила бы воспроизведение жизни, рождение нового поколения, что она нанесла бы ущерб рождению детей; представьте себе, что рождаемость уменьшилась бы, что дети рождались бы хилыми, получали бы неправильное питание с первых же дней своего существования, что они калечились бы, оставались бы беспризорными. Разве мы не должны были бы проклясть такую революцию? Разве мы не должны были бы сказать, что вся она есть сплошная ошибка? Ведь наша революция сделана не столько для нас, сколько для детей наших. А их рождение, их нормальное воспитание обеспечены? Как ответила революция на центральный вопрос о продолжении жизни наших народов?
Мы знаем, как ответила на этот вопрос буржуазия. Она ответила созданием довольно прочной буржуазной парной семьи — отец, мать, дети, — парной семьи, которая на наших глазах подвергается разложению. В дальнейшей эволюции буржуазное общество пришло к такому повышению эгоистического чувства взрослых людей, к такому стремлению оградить себя от жертв во имя детей, что действительно поранило дальнейшее продолжение человеческого рода. Наиболее передовая и типичная в этом отношении буржуазная страна — Франция, в особенности сейчас, после войны, переживает демографическое усыхание. Население Франции стало уже катастрофически уменьшаться и пополняется иммиграцией негров, славян и других иностранцев. Как мы решаем этот вопрос? Обеспечено ли, что грядущие поколения пойдут за нами, что они здоровы, бодры и возьмут из наших рук наше знамя, что они будут продолжать то строительство, ради которого мы принесли такие жертвы? Переписи, которые до сих пор были у нас сделаны, позволяют предполагать, что и та всесоюзная перепись, которую мы проделали, даст по разработке материалов утешительные результаты. Вы знаете, что в результате империалистической и гражданской войны рождаемость понизилась, детская смертность повысилась, и что в этом году мы имеем убыль имеющих поступить в школу детей восьмилетнего возраста почти на 50%. Но теперь это уже выравнивается, рождаемость повышается, смертность понижается и мы уже попали в такую полосу рождаемости, которая равна или приблизительно равна рождаемости 1913 г. Но мы должны помнить, что это повышение рождаемости происходит благодаря крестьянству. Крестьянство еще не затронуто в такой мере псевдо-революционными идеями, чтобы отражать их в своем семейном быту. Оно заключает браки и размножается так же, как и раньше. Вероятно и сейчас в нашем крестьянском быту существует огромная детская смертность, которую показывает статистика деревенского населения; но существует также и колоссальная рождаемость, которая покрывает эту громадную детскую смертность и дает значительный приплод.
