Оперативно-стратегическое применение военно-морского флота в Великой Отечественной войне. Характер стратегического использования военно-морских сил Германии
А.В.Басов "Флот в Великой Отечественной войне 1941-1945" Издательство "Наука", Москва, 1980 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
Глава 2. Оперативно-стратегическое применение военно-морского флота в Великой Отечественной войне. Характер стратегического использования военно-морских сил Германии
Военно-политические цели войны и характер вооруженной борьбы определяли, как всегда, задачи, которые должны были решать военно-морские флоты. Они зависели также от состава и соотношения сил на морских театрах и приморских направлениях. Судьба второй мировой войны решалась на сухопутном фронте, поэтому боевые действия на морских театрах в целом проводили
в интересах сухопутных войск. Однако для США и Великобритании завоевание господства в океанах, надежное обеспечение морских коммуникаций в первой половине войны являлось непременным условием участия их армий в борьбе в Африке, Европе и Азии. В фашистской Германии господствовала теория, в соответствии с которой флот и армия могли иметь независимые друг от друга стратегические задачи. В то время, когда сухопутная армия и военно-воздушные силы Германии были заняты завоеванием стран Европы, ее военно-морские силы путем уничтожения транспортного
флота пытались принудить Англию к капитуляции и недопустить в Европу армию США. После вступления
в войну Советского Союза «битву за Атлантику» со стороны Германии продолжали, по существу, одни подводные лодки. Надводные корабли и часть подводных лодок были перенацелены против СССР.
Представляется целесообразным рассмотреть изменение характера использования военно-морских сил Германии в войне против СССР. Почти все документы высшего германского морского командования попали в руки англичан. Большое значение имели опубликованные в Англии в морском ежегоднике Брассея протоколы совещаний главнокомандующего военно-морскими силами с Гитлером. Отдельные документы или их сокращенный вариант встречаются в работах буржуазных историков и
в воспоминаниях немецких генералов и адмиралов. В СССР изданы документы и материалы немецко-фашистского командования в войне против нашей страны. Из опубликованных документов постараемся выделить те, в которых планируются боевые действия против Советского Флота как реальной силы, стоящей на пути вермахта к достижению военно-политических целей войны.
В основу планирования войны против Советского Союза немецко-фашистское командование положило идею
максимально быстрого разгрома Советских Вооруженных Сил, до того как Англия и США сумеют прийти им на помощь. Гитлер рассчитывал разбить Советский Союз в 1941 г., пока англичане были слишком слабы и не способны к наступательным действиям, т. е. пока Германия на западе была в полной безопасности. Против Советского Флота должна была действовать незначительная часть военно-морских сил Германии, а большая их часть по-прежнему была нацелена на запад против Англии. При разработке плана «Барбаросса» гитлеровцы первоначально исходили из прямого удара на Москву по
наикратчайшему направлению. Более углубленная проработка привела к выводу, что после раскола советского фронта в центре и выхода немецких войск к Днепру следует разгромить фланговые группировки и затем приступить к взятию Москвы. Это вело к изоляции Советского Союза от Балтийского и Черного морей. Особенно их беспокоил Советский Балтийский флот. Начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер записал 31 июля 1940 г. в дневнике, что Россия должна быть скорее разбита. «Это необходимо также, учитывая положение на Балтийском море. Существование второй великой державы (России) на Балтийском море нетерпимо». В окончательном варианте плана «Барбаросса» уничтожение Советского Балтийского флота является первостепенной стратегической задачей. В нем было оговорено, что целью наступления на севере после разгрома советских сил в Прибалтике является захват Ленинграда и Кронштадта. «Учитывая, что после выхода к Ленинграду
русский Балтийский флот потеряет свой последний пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море. После нейтрализации русского флота задача будет состоять в том, чтобы обеспечить полную свободу морских сообщений в Балтийском море, в частности снабжение по морю северного фланга сухопутных войск (траление мин)». Почему же такое большое значение немецко-фашистское командование придавало Балтийскому морю и планировало быстрейшее уничтожение или нейтрализацию КБФ? Ответ на этот вопрос можно найти во многих документах вермахта. Через три дня после подписания плана «Барбаросса» Гитлер высказал соображение, что «необходимо быстро овладеть районом Балтийского моря, чтобы подвоз руды через Балтийское море не прерывался на слишком продолжительное время и чтобы русские не могли вести длительную минную войну». На совещании 3 февраля 1941 г. по поводу войны против Советского Союза он приказал «при детальной разработке плана иметь в виду главную цель: овладеть Прибалтикой и Ленинградом». В ходе развернувшегося наступления 30 июня 1941 г. Гитлер снова подчеркнул, что «задача овладения Финским заливом является первостепенной, так как только после ликвидации русского флота станет возможным свободное плавание по Балтийскому морю (подвоз железной
руды из Лулео). Захват русских портов с суши потребует три-четыре недели. Дишь тогда подводные лодки противника будут окончательно парализованы. Четыре недели означают 2 млн. т железной руды».
Верховное командование Германии считало Краснознаменный Балтийский флот реальной силой, мешавшей осуществлению военно-политических замыслов гитлеровцев. КБФ угрожал жизненно важным коммуникациям врага в Балтийском море. Коммуникация в Финляндию в значительной мере определяла не только боеспособность ее вооруженных сил, но и само участие Финляндии в войне на стороне фашистской Германии. По морю проходили кратчайшие пути снабжения войск группы армии «Север», вооруженных сил в Северной Норвегии и Финляндии. Главное командование сухопутных войск Германии осознавало угрозу, которую могли создать советские войска, находившиеся в Прибалтике. Получая снабжение через порты Балтийского моря, эти силы нависли бы над флангом немецких войск, наступавших на Москву. Поэтому оно охотно приняло план поворота части подвижных сил из группы армий «Центр» по достижении ими Днепра на север для уничтожения войск в Прибалтике, захвата Ленинграда и Кронштадта. Только после этого считалось возможным наступать на Москву. После войны известный гитлеровский адмирал Ф. Руге критиковал план «Барбаросса» за то, что мало было
выделено морских сил для действий против Советского Флота: «Можно было выделить достаточно сил, чтобы с самого начала действовать агрессивно в Рижском и Финском заливах.... Можно было пустить в действие и надводные корабли, причем это не оказало бы большего влияния на войну против Англии». Он обвинял и руководство сухопутными войсками, которое не привлекало морские силы и «не подумало о том, чтобы облегчить выполнение своей трудной задачи путем использования моря и военно-морского флота». Это признание полной несостоятельности германского верховного командования
в использовании военно-морского флота в кампании 1941 г. Черноморский флот не создавал прямой угрозы территории Германии и ее жизненным коммуникациям. Но он примыкал к Балканскому полуострову, где хозяйничали немцы. Здесь гитлеровское командование принимало меры к прикрытию нефтяных промыслов и к обороне побережья Румынии. Позже было намечено снабжать горючим группу армий «Юг» из Румынии морским путем. 28 апреля 1941 г. в ставке вермахта были разработаны тезисы к докладу о значении Черного моря и проливов в операции «Барбаросса», из которых следует, что, несмотря на оккупацию Греции, немецкое командование считало Черное море «ближайшей и единственно надежной коммуникацией между европейской частью России и Англией». При этом оно учитывало наличие у Советского Союза большего торгового и сильного военного флотов и решило сохранить судоходство через проливы для стран оси и «не выпускать из моря русские суда».
На период проведения кампании против СССР было решено оборонять береговыми батареями и минными заграждениями побережье и особенно порты Констанца, Бургас, Варна; максимально сократить свои морские перевозки, полагая, что «до захвата русских военно-морских баз суда не будут плавать вообще или же будут использованы для каботажного плавания». Немецкое командование искало возможности получить в результате победоносного завершения кампании для последующего
ведения войны больше исправных советских торговых судов и боевых кораблей. Румынские войска и 11-я немецкая армия, развернутая на территории Румынии, главный удар наносили левым (северным) крылом на северо-восток в направлении Первомайск, Запорожье. «Как только русские войска
в результате наступления немецких войск на севере начнут оставлять свои позиции», 4-я румынская армия начнет преследование и захват причерноморскйх областей, портов и баз на Черном море.
Таким образом, переходя в наступление от Балтийского до Черного моря, противник учитывал наличие на флангах советских военных флотов. Против КБФ, который угрожал жизненно важным морским коммуникациям Германии и усиливал группировку советских войск в Прибалтике, гитлеровцы проводили операцию сухопутных, воздушных и морских сил с целью его уничтожения (или захвата) путем занятия всех баз. Черноморский флот по ошибочному мнению германского командования не был столь опасным: в первый период войны по Черному морю не предполагалось осуществлять значительные перевозки; причерноморская группировка советских войск не считалась опасной для немецких армий, захватывавших Украину и Донбасс. Немецко-фашистское командование в ходе кампании изменило свое мнение и организовало захват черноморских баз и плацдармов. 20 апреля 1941 г. командующий немецкой армией «Норвегия» Фалькенхорст подписал директиву с изложением планов войны на Крайнем Севере. План предусматривал: во-первых, захват района Петсамо (рудных шахт) и оборону их с суши, моря и воздуха; во-вторых, захват Мурманска как опорного пункта для наступления наших сухопутных войск, авиации и морских сил. Гитлеровские стратеги предвидели, что в случае англо-советского сотрудничества Мурманск приобретет большое значение. Поэтому считалось важным не только прервать
железнодорожное сообщение с Мурманском, но и захватить сам порт. В связи с этим наступавший на Кандалакшу 36-й немецкий корпус по достижении Белого моря, прикрываясь с юга, должен был повернуть на Мурманск, чтобы во взаимодействии с 19-м горнострелковым корпусом, наступавшим на город от Петсамо, уничтожить советские силы на Кольском полуострове и захватить Мурманск и Полярное. Ход военных действий на советско-германском фронте с каждым днем все больше отклонялся от намеченного плана. Но, пока гитлеровское командование еще надеялось на «молниеносную войну», оно не обращало внимания на положение на флангах, не организовывало специальных действий против Северного и Черноморского флотов. Зато КБФ оставался в центре их внимания, 19 июля Гальдер в своем дневнике записал их общее, сухопутного и морского командования, опасение, что «противник, почувствовав слабость и пассивность нашего флота на Балтийском
море, усилит активность своих военно-морских сил. В связи с этим следует ожидать увеличения опасности для наших судов на морском пути в Лиепаю и Вентспилс. Между тем эти порты в высшей степени необходимы нам для подвоза снабжения...» В тот же день Гитлер подписал директиву № 33 о дальнейшем ведении войны на востоке, где требовал, «как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море (имеются в виду Моонзундские острова. —А. Б.), которые могут явиться опорными пунктами советского флота». В это время он был еще убежден, что дни Советского Флота сочтены и ему придется интернироваться в Швеции, и поэтому приказал своему флоту защищать морские
сообщения, «особенно в интересах обеспечения наземных операций». По мере высвобождения морских сил на Балтийском море гитлеровцы намеревались перебрасывать их на Средиземное и Баренцево море и использовать в борьбе на морских коммуникациях. Как известно, эти необоснованные расчеты гитлеровцев не сбылись. В начале августа 1-й минно-торпедный авиационный полк КБФ, базируясь на о. Эзель, начал наносить удары по столице фашистской Германии — Берлину. Через четыре дня после первого налета в дополнении к директиве № 34 от 12 августа Кейтель приказал: «Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин». К операции по захвату Моонзундских островов были привлечены: соединение 1-го воздушного флота, две пехотные дивизии и отдельные части, большое число кораблей флотов Германии и Финляндии, включая броненосец береговой обороны, крейсеры, эсминцы. Подготовка и проведение операции заняли почти три месяца. 4 августа при посещении штаба группы армии «Центр»
Гитлер в присутствии Кейтеля еще раз подчеркнул, что первейшей целью в войне является Ленинград и побережье Балтийского моря как важного экономического района, а «также в связи с необходимостью устранения русского флота на Балтийском море». В директиве ОКВ № 33 от 19 июля 1941 г. впервые
упоминается причерноморская группировка советских войск как значительная сила, однако пока еще вне связи с Черноморским флотом. В ходе общего отступления Приморская группа 9-й армии отошла к Одессе. Господство Советского Флота позволило организовать оборону этого большого города и важного порта. Флот снабжал и поддерживал сухопутные войска, перевозил на этот плацдарм
новые соединения сухопутных войск. 18 июля Гитлер приказал провести операцию по овладению Одессой. Главнокомандование сухопутных войск также считало эту операцию необходимой, хотя она шла
вразрез с их идеей максимального сосредоточения сил на основных направлениях. Не располагая на Черном море необходимыми военно-морскими силами, немецкое командование планировало ее как чисто сухопутную операцию, используя для этого части 54-го армейского корпуса и большое число румынских дивизий. Начав наступление 18 августа, румыны рассчитывали взять Одессу к 2 сентября своими силами. Но через три дня наступление захлебнулось. Антонеску потребовал как необходимое условие возобновления наступления устранения Советского Черноморского флота. Гитлеровскому командованию стало ясно, что против Советского Флота надо проводить активные операции.
В дополнение к директиве № 34 от 12 августа 1941 г. Кейтель поставил задачу группе армии «Юг»: овладеть Крымом, который, будучи авиабазой противника, представляет особенно большую угрозу румынским нефтяным районам. Захват Крыма для них был необходим также для того, чтобы лишить Советский Флот выгодного района базирования. Вытеснить боевые корабли в порты Кавказа
означало обезопасить в значительной степени свой южный фланг от удара с моря. В то же время у германского командования возникала идея после захвата Крыма использовать войска для наступления через Керченский пролив в направлении Батуми. Совместные успешные действия войск 14-й армии и Северного флота заставили командование вермахта корректировать свой план на Крайнем Севере. В директиве ОКВ № 33 сказано, что «для поддержки немецких войск в Финляндии (на мурманском направлении.—А. В.), действия которых затруднены вследствие подвоза противником подкреплений по морю, необходимо некоторое число подводных лодок отправить в Баренцево море». Через четыре
дня в дополнение к этой директиве Кейтель предписал: «Военно-морские и военно-воздушные силы должны облегчить положение горнострелкового корпуса: первые — посредством решительных действий боевых сил флота; вторые — путем переброски нескольких групп бомбардировочной авиации...»
В то же время немецкое командование начала беспокоить перспектива наших совместных действий с англичанами, которая была возможна в первую очередь на Севере. Поэтому усиление там флота и авиации должно было предостеречь Англию «от попыток ввязаться в борьбу на побережье полярных морей». 30 июля в директиве № 34 было сказано: «В полосе горнострелкового корпуса устранить угрозу флангу со стороны Мотовского залива...» и далее: «главная задача 5-го воздушного флота заключается в обеспечении поддержки горнострелкового корпуса». Таким образом, все флоты сыграли важнейшую роль в срыве наступления немецко-фашистских войск и вынудили командование вермахта направить против них дополнительные морские силы, усилить приморские группировки сухопутных войск и авиации. 6 сентября 1941 г. была отдана директива ОКБ № 35 о наступлении на центральном московском направлении. За приморскими группировками оставались задачи овладения Крымом и окружения Ленинграда. По существу, в этой директиве германское командование признало несостоятельность своих планов уничтожения КБФ и впервые выдвинуло задачу блокировать его в восточной части Финского залива. «Во взаимодействии с финнами, используя минные заграждения и артиллерийский огонь, блокировать Кронштадт, чтобы воспрепятствовать выходу сил противника в Балтийское море (Ханко, острова Балтийского моря)». Ф. Руге вспоминает, что «летом и осенью 1941г. немецкие вооруженные силы на Ленинградском направлении не достигли намеченной цели. Кампания закончилась без взятия Кронштадта и ликвидации Советского Флота. В последующие годы это привело к большому напряжению немецких сил». В конце августа в Архангельск прибыл из Англии первый союзный конвой. Установление морской коммуникации и непосредственных контактов с военно-морскими силами наших союзников явилось важнейшей военно-политической и экономической акцией. Немецкое командование расценило это как реальную возможность встретить на Севере активные действия объединенных морских, авиационных и сухопутных сил стран коалиции, как угрозу их позициям в Норвегии и Финляндии. Осознав провал своих наступательных планов на Мурманск, верховное командование вооруженных сил Германии (ОКВ) встало перед задачей создания надежной
обороны Северной Норвегии и морской коммуникации с ней. Особенно их беспокоила безопасность никелевых рудников. В директиве № 37 от 10 октября 1941 г. указывалось, что для того, чтобы «до наступления зимы занять Мурманск и полуостров Рыбачий или же перерезать Мурманскую железную дорогу в Центральной Карелии, боевая численность и наступательная способность имеющихся там в нашем распоряжении войск недостаточна». Появилась новая задача — обеспечить никелевые рудники в районе Петсамо от нападения с суши, воздуха и моря, овладеть западной частью п-ова Рыбачий, чтобы
обезопасить подступы к порту Лиинахамари и укрепить оборону побережья Варангер-фьорда. Военно-морскому флоту было приказано защищать свои перевозки и «в зимнее время препятствовать подвозу оружия и продовольствия в Мурманск...» На выполнение этой же задачи был нацелен и 5-й воздушный флот. В октябре гитлеровцы были вынуждены отказаться от захвата п-ова Рыбачий из-за недостатка сил и времени. Для обороны области Петсамо с ее никелевыми рудниками, обеспечения безопасности коммуникации стали дополнительно перебрасывать на Север военно-морские силы; устанавливались береговые артиллерийские батареи; Киркенес оборудовался как опорный пункт флота; была учреждена должность командующего ВМС на Севере. Провал гитлеровских расчетов на кратковременность войны против СССР изменил значение этого театра в связи с тем, что через него проходили морские пути в союзные с СССР страны: Англию и США. Поэтому не сумев захватить Мурманск, перерезать Кировскую железную дорогу и тем самым прервать внешние связи Советского Союза через северные моря, немецкое командование не отказалось от самой идеи изоляции. В директиве ОКВ № 37 говорится, что первой «задачей военно-морского флота является организация ударов по транспортам противника, идущим на Мурманск, и по мере сил обеспечение своего судоходства в Баренцевом море». В дальнейшем в течение всей войны германские военно-морские и военно-воздушные силы пытались решить эту стратегическую задачу — изолировать Советский Союз от союзников путем нарушения морской коммуникации в Мурманск и Архангельск с запада, а затем и с Дальнего Востока Северным морским путем. Для этого были использованы основные силы надводного флота, 20—37 подводных лодок и 5-й воздушный флот. Таким образом, по плану «Барбаросса» военно-политическая цель кампании достигалась сухопутными войсками при содействии военно-воздушных сил. Немецким военно-морским силам были поставлены ограниченные, главным
образом оборонительные, задачи. Верховное командование вермахта, возложив на сухопутные войска также и борьбу с Советским Флотом, осложнило им выполнение и без того непосильной основной задачи. Просчет командования заключался в том, что советские флоты, оставленные без систематического воздействия немецких морских сил, резко усиливали группировки сухопутных войск, примыкавшие к морям. Для уничтожения этих группировок требовались крупные резервы, которых у противника не было. Ход событий в летней кампании 1941 г. потребовал от немецкого командования ввести в действие свои военно-морские силы, которые, однако, не достигли эффективного взаимодействия с сухопутными войсками. Поражение немцев под Москвой окончательно похоронило надежды гитлеровцев на «блицкриг», а перспектива затяжной войны поставила в полный рост задачу систематической борьбы с Советским Военно-Морским Флотом не только путем захвата военно-морских баз и портов. На всех театрах возникла проблема морских коммуникаций. Необходимо было организовать на более или менее длительное время защиту собственных коммуникаций, по которым
перевозилось стратегическое сырье. Постоянно возникала потребность в снабжении сухопутных войск морем. В то же время на германский флот была возложена задача борьбы с нашими внутренними морскими перевозками. Причем она не могла быть решена проведением одной или нескольких операций, а требовала систематического повседневного действия сил. Встала проблема обеспечения флангов сухопутных войск от ударов с моря и обороны побережья. Теперь их особенно беспокоил Черноморский флот в связи с отсутствием на Черном море немецких морских сил, слабостью румынского флота и предполагаемым летним (1942 г.) наступлением в Закавказье. Поэтому в директиве № 39 от 8 декабря 1941 г. была поставлена задача во всевозрастающем количестве «строить на территории Германии, в союзных ей и оккупированных странах малые корабли, предназначенные для перевозки военных грузов,
в особенности на Черном и Эгейском морях». Принимались срочные меры к переброске на Черное море различных боевых кораблей Германии и Италии. После провала наступления на Москву гитлеровское
командование вынуждено было перейти к обороне на всем советско-германском фронте. В то же время верховное главнокомандование вооруженных сил потребовало как можно скорее захватить Севастополь, район Донбасса, надежнее блокировать Ленинград и захватить ораниенбаумский плацдарм, т. е. активные действия предусматривались главным образом на приморских направлениях, чтобы обезопасить фланги своих войск. Таким образом, расчеты руководителей Германии в войне против Советского Союза использовать лишь незначительные силы своего флота ходом событий были опровергнуты. Гитлеровский генерал Блюментрит после войны справедливо признал несостоятельность планов германского командования: «Нам следовало сосредоточить внимание на захвате бассейнов Черного и Балтийского морей силами авиации и флота. Здесь сухопутные силы должны были играть второстепенную роль. Такие действия привели бы к изоляции России». Немецко-фашистское командование решило в 1942 г. добиться победы наступлением на южном стратегическом направлении. Главной целью наступления был Кавказ и прежде всего нефтеносный район Баку. Одновременно намечалось выйти широким фронтом к Волге (от Сталинграда до Астрахани). Руководство вермахта большое значение придавало Советскому Черноморскому флоту и искало пути снижения его боевой мощи. До начала наступления главных сил через Ростов на Кавказ планировалось овладеть Керченским полуостровом и Севастополем. После разгрома советских войск в районе Ростова предполагалось один удар направить в сторону Баку, а другой — на юг и овладеть всем Черноморским побережьем до Батуми.
В директиве ОКБ № 41 от 5 апреля 1942 г., в которой был изложен план летней кампании, военно-морским силам на Черном море была поставлена задача частично взять на себя подвоз снабжения для сухопутных войск и авиации. «Ввиду того, что русский Черноморский флот еще сохранил свою боеспособность, особенно важно быстрое приведение в боевую готовность легких боевых кораблей, переводимых в Черное море». Однако из-за слабости военно-морских сил способ борьбы с Советским Флотом оставался прежним: захватить сухопутными силами все порты Кавказского побережья, чтобы сделать Черное море внутренним (германским). После овладения Крымом предполагалось (директива ОКБ № 43 от 11. июля 1942 г.), оставив часть войск для его охраны, основные силы 11-й немецкой армии не позже середины августа переправить через Керченский пролив («Операция Блюхер»). Командованию военно-морского флота было приказано в спешном порядке собрать все морские силы и транспортные суда (в том числе зафрахтовать у болгар и румын) и обеспечить переправу войск, не допустить помех со стороны Советского Флота, для чего на время операций намечалось авиацией вывести из строя порты и парализовать основные корабельные соединения, не допустить их к Керченскому проливу. Но гитлеровцам пришлось отказаться от наступления 11-й армии через Керченский пролив ввиду возможного противодействия Советского Флота. Было решено из
Крыма через пролив переправить только четыре дивизии («Операция Блюхер-2») после того, как будет достигнут успех наступления от Ростова. Таким образом, Крым не стал, как хотел противник, плацдармом для развития наступления на Кавказ, основные силы 11-й армии пришлось перебрасывать на другие участки фронта по суше. В ходе развернувшегося наступления ОКВ директивой № 45 от 23 июля 1942 г. еще раз потребовало овладеть восточным побережьем Черного моря, в результате чего
«противник лишится черноморских портов и Черноморского флота». При решении этой задачи военно-морские силы должны была «не дать противнику с моря воздействовать на войска, ведущие операции на Черноморском побережье». Такую же задачу получила и немецкая авиация, которая, помимо непосредственной поддержки сухопутных войск, должна была «воспрепятствовать воздействию военно-морских сил противника на наступающие войска, взаимодействуя при этом с военно-морским флотом». Немецкая авиация ударами по Новороссийску, Туапсе, Поти пыталась ослабить Советский Флот, но заметного успеха не достигла. Находившиеся на фланге главной ударной группировки
вермахта, причерноморская группировка советских войск (18, 47 и 56-я армии) и Черноморский флот активной обороной вынудили противника выделить дополнительные силы для продвижения к Новороссийску, Туапсе, Сухуми и другим пунктам Черноморского побережья, тогда как главная цель — Баку — на Каспийском побережье. Немецкое командование понимало серьезность этого обстоятельства. Гальдер в дневнике 12 июня 1942 г. сетовал, что морское командование рассматривает «проблемы Черного моря с преступным легкомыслием». В директиве № 45 верховное главнокомандование приказало штабу военно-морских сил подготовиться, чтобы использовать на
Каспийском море легкие корабли «для действий на морских коммуникациях». Это явилось оценкой огромного значения Волго-Каспийской коммуникации, по которой перевозилось 7—8 млн. т нефти и нефтепродуктов, а также всего Каспийского моря в борьбе за Кавказ. Как в 1941 г. немецко-фашистскому командованию не удалось ликвидировать КБФ, так в 1942 г. ему не удалось
это по отношению к Черноморскому флоту. Но если КБФ, запертый в восточной части Финского залива, не мог (до изменения обстановки) в полной мере использовать свои боевые возможности, то Черноморский флот, хотя и сократил свои возможности в связи с потерей военно-морских баз, оставался реальной силой на южном стратегическом фланге. Для борьбы с ним противник использовал значительные силы сухопутных войск и авиации и отовсюду направлял на Черное море боевые корабли. 26 августа 1942г. на совещании у Гитлера главнокомандующий флотом Редер заявил о недостатке сил на Черном море, вследствие чего «большую часть морских боев приходится вести авиацией. Мы намерены увеличить наши силы дополнительно подводными лодками, несмотря на то что мы надеемся,
что русский Черноморский флот будет выведен из действия к октябрю или ноябрю. Подводные лодки будут иметь значение в будущем, когда Черное море будет использовано как район боевой подготовки». Но эти мечты были далеки от реальности. В Балтийском море в 1942 г. немцы ставили целью добиться безопасности плавания своих судов «путем блокады русских военно-морских сил в восточной части Финского залива». 13 февраля 1942 г. на совещании у Гитлера было решено достичь этой цели «беспрерывными атаками армейской артиллерии и авиации кораблей в Кронштадте
и Ленинграде и, захватив острова в восточной части Финского залива, создать на них свои базы, которые обеспечили бы «тесную блокаду Кронштадтской бухты». КБФ беспокоил их и как сила в обороне Ленинграда. В плане подготовки к штурму города в апреле 1-й воздушный флот нанес пять массированных ударов (операция «Айсштосс») с целью уничтожения кораблей, стоявших в Ленинграде.
При первом налете, потеряв 18 самолетов, противник причинил лишь легкие повреждения нескольким надводным кораблям. В последующих четырех налетах фашистская авиация потеряла еще 35 самолетов, но к кораблям не была допущена. С мая основное усилие врага было направлено на минирование кронштадтских рейдов и восточной части залива, с тем чтобы заблокировать там наши корабли. Оно
началось с постановки авиацией мин у Кронштадта. Основное минное заграждение было оборудовано немецко-финскими силами на рубеже о. Гогланд, Нарвский залив. Его плотность на отдельных участках доходила до 100 мин на милю. Несколько позднее к северу от Таллина поперек залива было оборудовано другое минное заграждение. Всего в Финском заливе противник установил около
13500 мин, а вместе с поставленными в 1941 г. это составило более 21 тыс. мин. Финское командование считало это недостаточным и настаивало на оборудовании заграждения из противолодочных сетей поперек залива, но их в наличии у немцев не оказалось. Заграждения и
около ста кораблей, действовавших в Финском заливе, сильно затруднили, но не исключили действия советских подводных лодок, которые в течение лета и осени осуществили успешную операцию на коммуникациях в Балтийском море. План гитлеровского командования задушить блокированный Ленинград голодом в 1942 г. провалился из-за просчетов, в первую очередь возможностей советской Ладожской военной флотилии. Охраняя подход к Ленинграду по «Дороге жизни», она отразила атаки военно-морских сил противника (финских, немецких и итальянских кораблей) на Ладожском озере и осталась, по выражению видного гитлеровского генерала Манштейна, «хозяином этого важного пути». Вспоминая о попытках захватить Ленинград, он писал: «Советы перечеркнули его (Гитлера)
планы, организовав снабжение города через Ладожское озеро летом — с помощью судов, зимой — по построенной на льду дороге». Наряду с попытками изоляции Советского Союза от внешнего мира на Черном и Балтийском морях гитлеровское командование намеревалось нарушить и нашу внешнюю коммуникацию на Севере. К моменту издания директивы № 45 от 23 июля 1942 г. на Севере уже были
сосредоточены основные силы надводного флота, свыше 20 подводных лодок и 5-й воздушный флот Германии. К. Ассман писал: «Теперь сложилось положение, которое нельзя было еще предвидеть в 1940 г.: окупилась оккупация Норвегии; без норвежских морских опорных пунктов и воздушных баз только лишь подводные лодки имели бы возможность с успехом атаковать на этом пути конвои с военными грузами». В директиве ОКБ № 44 от 21 июля 1942 г. на ведение боевых действий в Северной Финляндии было сказано: «Теперь необходимо отрезать северную линию снабжения, соединяющую Советский Союз с англосаксонскими державами. Такой линией в первую очередь является Мурманская железная дорога... Значение этой линии снабжения вновь возрастет, если время года и условия погоды помешают успешным операциям против конвоев на севере». В директиве, несмотря на разгром конвоя РО-17, выражена неуверенность германского командования. Смогут ли его морские и воздушные силы прервать коммуникацию Англия—Советский Союз? В то же время оно опасалось за район добычи никеля и за пути его транспортировки: «Следует еще раз совершенно серьезно указать на то, что прекращение поставок никеля из Финляндии в Германию может лишить последнюю всякой возможности выплавлять высококачественные стали, необходимые в первую очередь для изготовления моторов для самолетов и подводных лодок. Это может оказаться решающим для исхода войны». К 1942 г. резко возросло значение северного стратегического направления. Советское командование усиливало Северный флот, который, защищая коммуникации, действовал совместно с военно-морскими силами союзников. В результате противник встречал все возрастающее противодействие и не добился поставленных целей. Внешняя коммуникация, хотя и с перерывами, продолжала действовать. В то же время сохранялась опасность для противника объединения сил Англии и СССР для нанесения совместного удара по сравнительно слабому северному стратегическому флангу в Скандинавии. На Балтике советские подводные лодки нарушили свободу германского судоходства, принудив противника к плаванию в системе конвоев. На Черном море противнику не удалось нейтрализовать Советский Флот, который сохранил свою боеспособность и эффективно содействовал сухопутным войскам в борьбе за Кавказ. Таким образом, в ходе второй наступательной кампании вермахта в 1942 г. против Советского Союза верховное главнокомандование Германии использовало максимально возможные военно-морские силы: на Севере — для нарушения внешней коммуникации, на Балтике — блокады Советского Флота в Финском заливе, на Черном море — содействия наступлению своих сухопутных войск.
Эти задачи для военно-морских сил Германии остались и на летнюю кампанию 1943 г. Главнокомандующий военно-морским флотом Дениц, оценивая обстановку на Черном море, писал: «В начале 1943 г. к этим задачам (защита перевозок и оборона побережья.—А. Б.} прибавилась переброска через Керченский пролив войск, находившихся на Кавказе... С конца января до конца марта 1943 г. под непрерывными атаками русских морским путем перебросили 10 500 человек...» После разгрома зимой 1942/43 г. войск, находившихся на южном участке германского фронта, Гитлер, исходя из экономических соображений, настаивал на удержании Донбасса. Для этого было необходимо обезопасить стратегический фланг от ударов со стороны моря. В оперативном приказе ставки вермахта № 5 от 13 марта 1943 г. о ведении боевых действий в ближайшие месяцы говорилось, что задача группы армий «А» состоит «в удержании любой ценой кубанского плацдарма — Крыма. Необходимо всеми средствами совершенствовать оборонительные позиции на побережье Крыма с тем, чтобы, как и на западе, сделать
их неприступными для вражеских десантов». Когда немецко-фашистское командование стало высвобождать и
собирать силы для операции на Курской дуге, некоторые генералы предлагали оставить таманский плацдарм.
16 марта командование группы армий «А» донесло в ставку вермахта о необходимости удерживать таманский
плацдарм. «Преимущества позиции: сковывание большего количества русских войск, ограничение возможностей
к активным действиям русского флота, облегчение обороны Крыма, благоприятный политический эффект».
Совершенно очевидно, что если бы Черноморский флот к этому времени не сохранил возможности нанесения сильного удара во фланг врагу, то немецкому командованию не было бы необходимости удерживать Таманский полуостров, особенно после разгрома на Курской дуге. Изоляция 17-й немецкой армии и других соединений на
Таманском полуострове выдвинула перед гитлеровцами проблему снабжения находившихся там 500 тыс. войск.
В Керченском проливе пришлось сосредоточить большое количество плавсредств и боевых катеров и прикрыть их
крупными силами авиации. Так называемое воздушное сражение на Кубани явилось этапом борьбы за обеспечение керченской переправы и всего южного стратегического фланга. Советская авиация выиграла борьбу в воздухе,
однако врагу удалось сохранить сильную противовоздушную оборону керченской коммуникации. Поэтому советское командование не смогло полностью решить проблему Керченского пролива. Вражеские войска, вытесненные
в сентябре-октябре 1943 г. с Таманского полуострова, сумели отойти в Крым, хотя понесли при этом значительные потери. Черноморский флот и Северо-Кавказский фронт форсировали Керченский пролив. Высаженные войска, сведенные затем в Отдельную Приморскую армию, отвоевали на Керченском полуострове плацдарм. 28 августа 1943 г. Гитлер приказал: «Послать все имеющиеся в наличии морские силы, включая лихтеры, тральщики и торпедные катера, в Азовское море для помощи армии...» В Керченском проливе противник организовал тесное взаимодействие различных видов сил, создав для этого временное оперативное объединение сил под названием «Дорога Керчь». Таким образом, весь 1943 г. военно-морские силы противника на Черном море содействовали сухопутным войскам в обороне, обеспечивая главным образом их коммуникации. На совещании в ставке Гитлера 22 декабря 1942 г. был определен способ действия против Советского Балтийского флота. Замысел остался прежним: блокада КБФ в восточной части Финского залива. Главнокомандующий военно-морскими силами адмирал Редер просил о захвате о. Лавенсари и ораниенбаумского плацдарма, что должно было сократить потребное количество морских сил и средств для блокады, которая считалась единственным способом, разрешающим проблему свободного использования Балтийского моря. Редер говорил: «Если бы даже Ленинград был полностью разрушен артиллерийским огнем, опасность со стороны подводных лодок продолжала бы существовать, так как Кронштадт остается базой». Весной 1943 г., еще до вскрытия льда в восточной части залива, противнику удалось поставить в системе Нарген-Порккалаудской противолодочной позиции поперек всего Финского залива сплошное сетевое заграждение и усилить созданную в 1942 г. гогландскую позицию. Эти мощные заграждения в сочетании с их охранением из многочисленных малых кораблей Германии и военно-морских сил Финляндии оказались непреодолимыми для наших подводных лодок. Свободу судоходства в Балтийском море в 1943 г. нарушали лишь самолеты-торпедоносцы. К началу 1943 г. открыто проявился кризис крупных надводных кораблей германского флота, которые были сосредоточены на севере Норвегии. После боя между соединением британского флота и немецкими крейсерами в Баренцевом море 31 декабря 1942 г., когда немецкие корабли не могли преодолеть силы охранения конвоя JW-51В и пробиться к транспортам, Гитлер заявил, что «флот открытого моря не сделал значительного вклада на протяжении первой мировой войны» и в этой войне «мы не можем допустить, чтобы наши крупные корабли месяцами бездействовали на якорных стоянках». Гитлер приказал представить меморандум об исключении из состава флота крупных кораблей, но это не означало отказа от нарушения внешней коммуникации Советского Союза. Группировка военно-морских и военно-воздушных сил в Северной Норвегии должна была прервать коммуникацию в северные порты Советского Союза, а также во взаимодействии с сухопутными войсками защитить северный фланг (Норвегию и Финляндию) от вторжения. Теперь морская часть этих задач должна была лечь на подводные лодки. Кризис крупных надводных кораблей был обусловлен их неуспехом против конвоев. Советское правительство добилось активного участия военно-морских сил союзников в обеспечении конвоев, направленных в Советский Союз. Было достигнуто достаточно тесное взаимодействие Северного флота и военно-морских сил союзников. С улучшением положения антифашистской коалиции союзники стремились совместными усилиями уничтожить немецкие корабли, которые могли появиться как в Арктике, так и в Атлантике. В результате немецкие корабли подвергались систематическим ударам советских и английских сил. Гитлер сомневался в способности своих кораблей защитить Норвегию от вторжения. После своего назначения на пост главнокомандующего
немецкими военно-морскими силами 30 января 1943 г. адмирал К. Дениц продолжал проводить прежнюю линию
в использовании флота. Он считал, что «ради помощи немецким войскам, сражавшимся на Востоке, стоит пойти
на риск и попытаться сорвать снабжение русских армий военными материалами». Однако в этой борьбе основная
ставка теперь была сделана на подводные лодки и авиацию. Деницу удалось отстоять от разоружения и надводные корабли. Таким образом, в период стратегического наступления Советских Вооруженных Сил летом 1943 г. флот Германии решал задачи: на Севере — нарушение коммуникации с союзниками; на Балтике — сохранение свободы судоходства путем блокады КБФ; на Черном море — содействие своим сухопутным войскам в обороне приморских районов. В последний период войны, когда вермахт вел стратегическую оборону, германское высшее командование реже издавало директивы и приказы с изложением целей ведения военных действий. Чаще отдавались частные боевые распоряжения, касающиеся отдельных участков фронта. Заботы о защите южного стратегического фланга от ударов со стороны моря не покидали немецкое руководство. В начале ноября 1943 г. 17-я немецкая армия и часть румынских войск, всего более 270 тыс. человек, оказались отрезанными в Крыму от сухопутных войск группы армий «А» (с 5 апреля 1944 г. — «Южная Украина»). С октября 1943 и по февраль 1944 г. среди фашистского верховного командования шли споры о том, как дальше использовать 17-ю армию. Командующий армией генерал-полковник Енеке предлагал прорыв войск из Крыма на соединение с войсками группы «А» на Украине, считая эвакуацию морем опасным мероприятием «ввиду возможности нападения превосходящих сил Советского Черноморского флота». Гитлер решил удерживать Крым. По его мнению, Крым в немецких руках являлся гарантией верности союзным обязательствам профашистских правительств Румынии и Болгарии. Он надеялся, что удержание Крыма обеспечит безопасность нефтедобывающей промышленности в Румынии. Бывший начальник штаба немецкого
флота на Черном море Конради говорил: «Крым сковывал значительные силы противника и мешал их продвижению
на запад и тем самым охранял румыно-болгарское побережье от русских десантов». Верховное командование вермахта решило удерживать Крым, чтобы прикрыть южный фланг фронта, защитить берег от высадки десантов, облегчить оборону своих коммуникаций. В ходе борьбы за Крым флот противника действовал не только в оперативном, но и в тактическом взаимодействии с сухопутными войсками. После поражения в Крыму немецкое командование видело в нашем флоте силу, способную высадить десант на территории Румынии в тыл оборонявшимся войскам. Немецкие и румынские корабли, береговая оборона, авиация готовились к защите побережья.
20 августа авиация ЧФ нанесла бомбоштурмовой удар {участвовало 202 самолета) по кораблям в Констанце и
Сулине. Атаки авиации продолжались до 25 августа, в результате которых 57 кораблей и катеров было потоплено
и 28 выведено из строя (в том числе 3 подводные лодки). В тот же день началась Ясско-Кишиневская
операция, приведшая к разгрому группы армий «Южная Украина». Немецкое командование, видя неизбежность
поражения своих сухопутных войск, распорядилось в последний момент увести все корабли из Черного моря
в Дунай и использовать их для организации обороны на этом протяженном водном рубеже. Однако советская Дунайская флотилия упредила противника. Она раньше ворвалась в устье Дуная, и немцам не осталось другого
выхода, как затопить свои суда в чужом для них Черном море. На другом — северном фланге советско-германского фронта — вермахт также быстро утрачивал свои боевые возможности. Количество немецких самолетов в Северной Норвегии уменьшилось, а советских самолетов на Севере увеличилось и превосходство в воздухе перешло к советской авиации. В Балтийское море ушли уцелевшие немецкие крупные надводные корабли, а количество кораблей в составе Советского Флота возросло. В борьбе с подводными лодками чаша весов постепенно склонялась в пользу противолодочных сил. Но и в условиях превосходства военно-морских сил союзников подводные лодки оставались наиболее активным и эффективным средством борьбы. С их помощью немецко-фашистское командование продолжало нарушать морскую коммуникацию Англия-СССР. Не имея возможности обеспечить лодки данными воздушной разведки о движении конвоев, гитлеровцы использовали их не в открытом море, а на подходе к Кольскому заливу. Выросший и окрепший к этому времени Северный флот отразил последнее наступление немецких
подводных лодок. Они не достигли оперативного успеха, несмотря на применение акустических самонаводящихся
торпед и устройств, позволяющих дизелям работать под водой. Кроме нарушения коммуникации, немецкий флот
обеспечивал эвакуацию войск из Норвегии. Весной и летом 1944 г. немецко-фашистское руководство неоднократно обсуждало вопросы обороны Балтийского моря. Их планы сводились к тому, чтобы, используя
стесненные условия, ограниченными силами продолжать блокировать корабли Советского Флота в восточной части
Финского залива. Этим враг рассчитывал обеспечить себе свободу действий в Балтийском море.
На совещании 9 июля 1944 г. Дениц доложил Гитлеру, что прорыв советских кораблей в Балтийское море может
прервать импорт руды из Швеции, затруднить снабжение северной группировки немецких войск и поставить под
угрозу район боевой подготовки подводных лодок. Последнее имело особо важное значение, так как подводные
лодки строили быстрее, чем могли подготовить их экипажи к боевым действиям. В качестве безопасного полигона использовалась средняя часть Балтийского моря. Дениц и Гитлер возлагали большие надежды на подводные лодки
новых типов как на средство, которое может изменить ход войны на море в пользу Германии. Поэтому они требовали, чтобы группа армий «Север» предотвратила прорыв советских войск к портам и военно-морским базам.
18 июля 1944 г. на совещании в ставке Гитлер заявил, что с потерей Финляндии и Прибалтики «русский флот
получил бы свободу действий в Балтийском море и все обучение подводников было бы прекращено». Далее он добавил, что подобное положение «означало бы поражение в войне». Поэтому действия войск группы армий «Север» были в значительной мере подчинены сохранению благоприятной обстановки на Балтийском море; они должны были удержать побережье Финского залива и Балтийского моря и тем способствовать блокаде КБФ в Финском заливе.
Так КБФ, сохранивший свои силы, снова оказал влияние на стратегическое планирование немецко-фашистского
командования. Необходимость удерживать Прибалтийские земли (плацдармы) приковывала к приморскому направлению огромные силы. В 1944 г. противник усилил гогландскую минноартиллерийскую позицию, сомкнув ее на севере с укрепленной выборгской и на юге с нарвской позициями. Западнее по линии Нарген—Порккала-Удд была укреплена вторая оборонительная позиция. Обе они составляли единый мощный оборонительный рубеж. Чтобы пробить через него пути для кораблей, требовалось много времени, большое число кораблей-тральщиков и других сил. Лишь продвижение сухопутных войск по берегу Финского залива позволяло затем проложить прибрежные фарватеры и ускорить вывод кораблей в Балтийское море. С выходом Финляндии из войны и освобождением Эстонии обстановка на море изменилась: корабли могли выходить в Балтийское море по шхерным фарватерам в северной части Финского залива. Перебазировавшаяся в Прибалтику авиация флота приблизилась к району боевых действий. Переход советских войск в наступление на приморских направлениях вызвал повышение активности военно-морских сил противника. Он ввел в действие наибольшее число кораблей (118 немецких и 124 финских), значительные силы 1-го воздушного флота и финских ВВС (свыше 700 самолетов) для борьбы с нашим флотом и поддержки сухопутных войск.
Немецкий адмирал флота Маршалль писал: «Если уже в 1944 году немногочисленные уцелевшие силы немецкого
флота оказались не в состоянии справиться со всеми задачами войны на море, то в новом, 1945 году, их роль
свелась главным образом к прикрытию побережья Северного и Балтийского морей и берегов Норвегии. При этом
на Балтике действовали более крупные корабли, а в остальных указанных районах — соединения легких».
Однако в 1945 г. ни у советского, ни у английского флотов не возникло потребности в высадке оперативных десантов на побережье, удерживаемое немецкими войсками. Из отдельных боевых распоряжений германского высшего командования своему флоту следует, что они до конца войны пытались блокировать КБФ в Финском и
Рижском заливах, удерживать порты и базы Балтийского моря, а в случае оставления разрушали их и приводили
в негодность, содействовали своим сухопутным войскам, противоборствуя при этом Советскому Флоту. Немецкий
адмирал Ф. Руге писал: «В последний год войны самые большие задачи выпали на долю военно-морского флота
в Балтийском море. Морские операции определялись здесь обстановкой на суше. В отдаленных от берега районах
русские продвигались всегда быстрее, чем по побережью, отрезая отдельные участки фронта, которые флоту приходилось затем снабжать, а также и эвакуировать». На совещании в ставке Гитлера неоднократно (например, 22 января 1945 г.) подчеркивалось, что «жизненно важные стратегические действия флота — это действия,
связанные с перевозкой войск и продовольствия». Фюрер указывал, что все зависит от того, насколько быстро
будут перевозиться войска из Норвегии, Курляндии и других «котлов» на побережье Балтийского моря. В то же
время успешность действия флота зависела от удержания портов и баз. Этой цели в значительной степени были подчинены действия сухопутных войск на приморских направлениях. Удержание примыкавшего к Данцигской
бухте района немцы связывали с подготовкой своих подводных лодок. Потеря его лишала подводную войну какой-либо перспективы. В последние дни фашистской Германии ее руководители использовали весь свой флот для того, чтобы эвакуировать на запад из «котлов» как можно больше солдат и офицеров вермахта. Преемник Гитлера на посту канцлера, Дениц, направляя на переговоры с английским фельдмаршалом Монтгомери вновь назначенного главнокомандующего германскими военно-морскими силами адмирала Фридебурга, требовал добиваться «чисто военной частичной капитуляции во всей Северо-Западной Германии, но так, чтобы при этом по возможности не было затруднено отступление с востока по суше и морю». 5 мая Дениц приказал прекратить военные действия
немецкого флота против англичан и американцев. В отношении Советского Флота в радиограмме указаний не было,
и каждый командир немецкого корабля понял, что против русских он должен применять оружие. Американский историк Морисон пишет: «Еще до смерти Гитлера Дениц направил в Балтийское море для эвакуации немцев, отступавших под натиском русских армий, много кораблей и судов. Монтгомери неофициально разрешил продолжать
эту эвакуацию, которая шла до 9 мая, когда вступил в силу документ о безоговорочной капитуляции. Это была
самая массовая эвакуация за всю войну». Для ее осуществления противник использовал все, что могло плавать: боевые корабли, транспорты, промысловые суда, портовые плавучие средства и др. Таким образом, использование военно-морского флота Германии в ходе войны изменялось от строгого ограничения участия в боевых действиях 1941 г. до всестороннего использования его в непосредственной поддержке сухопутных войск в 1944—1945 гг. Расчет ОКВ на ликвидацию Советского ВМФ путем захвата всех его баз сухопутными войсками вермахта оказался несостоятельным. Ближе всего к достижению этой цели враг приблизился на Балтийском море, где оперативная глубина театра была наименьшей. Но противник не учел в полной мере, что непосредственная поддержка флотом сухопутных войск резко увеличивает боеспособность последних, а также то, что, прежде чем захватить базы, требуется уничтожить и подавить большое число кораблей, фортов, батарей и других боевых средств. Основным содержанием борьбы на морских театрах являлась борьба за морские коммуникации, особенно в переломные периоды войны. Защиту своих морских коммуникаций, прикрытие фланга сухопутных войск и береговых объектов от воздействия Советского Флота противник пытался решить в первую очередь удержанием приморских плацдармов и блокадными действиями своего флота. В последний период войны, когда Красная Армия проводила стратегическое наступление, флот Германии использовался для содействия сухопутным войскам. При этом он использовался не только в оперативном взаимодействии для снабжения и эвакуации сухопутных войск,
но и в тактическом — для огневой поддержки и совместного удержания отдельных пунктов. В целом стратегическое использование военно-морских сил Германии заключалось в изоляции СССР от других
стран на Балтийском, Черном и Баренцевом морях, в создании условий для собственного беспрепятственного судоходства на этих морях, в нарушении наших внутренних морских коммуникаций, в содействии приморским группировкам сухопутных войск, прежде всего в поддержании морских коммуникаций с ними. В первой наступательной кампании 1941 г. против СССР действовали ограниченные военно-морские силы Германии, которые главным образом минными заграждениями пытались сковать Советский Флот. Но противник в этом не добился успеха. В результате наш флот существенно увеличил боевые возможности приморских группировок сухопутных войск, а также создал угрозу вражеским коммуникациям, установил внешнюю коммуникацию с Англией. В кампанию 1942 г. противник направил на внешнюю коммуникацию эскадру крупных надводных кораблей, флотилию подводных лодок и 5-й воздушный флот, которые создали огромную угрозу перевозкам, но не смогли их прервать. Отвлечение сил в арктический район снизило угрозу коммуникациям союзников в Атлантике. Для содействия наступлению немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского фронта в Черном море в спешном порядке были переброшены легкие силы из состава флотов Германии и Италии. Для борьбы с Черноморским флотом периодически привлекался весь 4-й воздушный флот. Однако Советский Флот сохранил свою боеспособность и сыграл важную роль
в обороне Кавказа. На всех морях, омывающих Европу, Германия вынуждена была организовать защиту морских коммуникаций, использовав для этого значительное число кораблей, авиации, береговой артиллерии, мин и др.
После перелома в войне, в период стратегической обороны вермахта 1943—1945 гг., противник использовал военно-морские силы главным образом для содействия сухопутным войскам в удержании приморских областей и плацдармов. При этом с конца 1944 г. основные силы немецкого флота были сосредоточены в Балтийском море. Борьба на коммуникациях в прибрежных морях (за исключением Атлантики) была подчинена интересам сухопутной армии Германии.
