"Писатели Франции." Сост. Е.Эткинд, Издательство "Просвещение", Москва, 1964 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
А. Исбах. ЛУИ АРАГОН (Род. в 1897 г.)
В
докладе на Первом съезде советских писателей (1934) Алексей Максимович Горький назвал имя Арагона в ряду «светлых имен исключительно талантливых людей», таких, как Жан Ришар Блок, Иоганнес Бехер, Мартин Андерсен Нексе, Ромен Роллан. «Все это,— сказал Горький,— суровые судьи буржуазии своих стран, все это люди, которые умеют ненавидеть, но умеют и любить». Мы уже были знакомы с Луи Арагоном: осенью 1930 года Арагон и его жена, известная писательница Эльза Триоле, приехали на Вторую Международную конференцию революционных писателей, происходившую в Харькове. Арагон еще не говорил по-русски, но сразу нашел общий язык с советскими писателями и завоевал их симпатии. Молодой, порывистый, страстный, он пытливо знакомился с жизнью нашей страны, ее экономикой, бытом, литературой. Выступая на конференции, он говорил: «Защищать пятилетний план, защищать социалистическое строительство — это значит защищать не один лишь Советский Союз, а мировой пролетариат...» Советский Союз становится для Арагона символом нового мира, и он считает своим долгом подробно рассказать французам о том, что происходит в этом новом мире. Это одна из тех целей, которым он отныне посвящает свою жизнь.
Вернувшись из Советского Союза, Арагон написал получившие широкую известность книги стихов «Красный фронт» (1931) и «Ура, Урал!» (1934) — книги о борьбе двух миров, о победном шествии социализма в Советском Союзе, книги боевого друга и соратника. В 30-х годах Арагон становится признанным поэтом французского народа.. На Первом Всесоюзном съезде советских писателей он выступает с приветом от имени многих французских писателей и художников, в первой шеренге которых стояли Анри Барбюс, Ромен Роллан, Жан Ришар Блок, Леон Муссинак, Поль Вайян-Кутюрье. В своей речи на съезде Арагон говорил о международном значении метода социалистического реализма, о закономерности его возникновения и развития в национальных условиях французской культуры.
В ПОИСКАХ
Путь Арагона к революции, к народу, к коммунизму был далеко не простым путем. Еще юношей он принял участие в первой мировой войне, испытал все ее ужасы, овладел азами окопной науки, увидел жизнь без всяких прикрас и иллюзий. Война вызвала у Арагона чувство протеста против человеконенавистнических законов капиталистического мира, разочарование в буржуазной культуре. Но этот протест вылился у Арагона в анархический бунт против господствовавших в буржуазном мире взглядов на искусство, в стремление бросить вызов мещанским вкусам читателей-буржуа, отрицать «всё и вся», крушить все каноны. Именно поэтому в конце 10-х годов он примкнул к литературному направлению дадаистов (1).
Арагона привлекал в дадаистах бунт против буржуазной культуры; он еще не видел тогда ложности, бессодержательности и бесплодности их бунтарства. Дадаисты боролись против реализма, который казался мнимым бунтарям слишком спокойным, традиционным, не соответствующим их взбудораженному сознанию. Дадаисты утверждали примат бессознательного, интуитивизма, примитивно инфантильное отношение к действительности. Но уже в первых поэтических произведениях Арагона мы находим мотивы, отличавшие его поэзию от творений других дадаистов. Ранние произведения Арагона, при всем их нарочитом иррационализме, наполнены трепетом жизни. Арагон никогда абсолютно не отрицал реальный мир. В стихах Арагона начала 20-х годов возникал и Париж с его садами и пригородами, и морские берега, и любимая женщина. И все это было окрашено не циничным равнодушием к окружающему миру, а неподдельным интересом поэта к многообразию реальной жизни. «Я весь пронизан светом»,— пишет Арагон. Сквозь сумятицу дадаистских образов прорывается и резкая критика буржуазного мира, и мечта о будущем: «Долой этот мир, я его построил более прекрасным». На смену дадаистам пришли сюрреалисты. Отрицая роль разума в искусстве, проповедуя крайний субъективизм, отрешение от реального мира в художественном творчестве и считая источником вдохновения сферу «подсознательного» («чистый психический автоматизм»), Бре- ------------------------------------------------------------ 1/ От франц. dada — слово, взятое из младенческого лепета, по существу ничего не означающее. ------------------------------------------------------------- тон в «Манифесте сюрреализма» утверждал, что сюрреалист творит под диктовку мысли вне какой-либо эстетической или моральной заинтересованности, что сюрреализм — это магическое искусство. Произведения сюрреалистов изобиловали туманными образами, часто лишенными всякой связи с жизнью. Они должны были означать уход от фальшивой, пошлой реальности в тот мир поэтических грез, который будто бы давал поэту ощущение истинной свободы. Сюрреализм не был однородным течением. Некоторые из поэтов, стоявших во главе этого направления — и прежде всего Арагон — впоследствии порвали с сюрреализмом, нашли свой путь к реальному миру, к пролетариату, к марксистской эстетике, стали активными деятелями коммунистической партии. Бесспорно, решающую роль в изменении идейных и творческих взглядов Арагона сыграл бурный рост рабочего движения во Франции, создание в начале 20-х годов Французской коммунистической партии, тот отклик, который получила в мире Великая Октябрьская социалистическая революция; несомненное воздействие на Арагона оказали такие революционные писатели, как Поль Вайян-Кутюрье и Анри Барбюс. Арагон отказывается от индивидуального анархического бунта. Его стремление к разоблачению буржуазной культуры связано с поисками путей к реальному миру, к большому реалистическому искусству. Уже в середине 20-х годов Арагон гневно выступает против «властителей дум» французской интеллигенции, от националиста Мориса Барреса до идеалиста-философа Анри Бергсона. Он осуждает и сюрреализм, увидев его псевдореволюционность. Проблема «выбора пути» французской интеллигенции, пути к пролетариату начинает все больше волновать Арагона. Большую роль в решении этой проблемы сыграла политическая обстановка в стране в эти годы, и в частности кампания протеста против войны в Марокко (1925), в результате которой многие деятели молодой Французской коммунистической партии, в том числе Морис Торез, подвергались полицейским репрессиям. Протестовать против войны призывал французскую интеллигенцию Анри Барбюс. Под манифестом «Против войны в Марокко» стояли подписи лучших прогрессивных писателей Франции и среди них имя Арагона. С конца 1925 года Арагон начинает сотрудничать в журнале «Кларте», которым руководит Барбюс.
«РЕАЛЬНЫЙ МИР»
В 1927 году Луи Арагон вступает во Французскую коммунистическую партию. Откровенно и мужественно рассказывает Арагон о том, как преодолевал он препятствия, стоявшие на его пути, как он пришел на позиции коммунизма и стал борцом за новый мир. Большое значение в этом процессе имело знакомство Арагона с жизнью Советского Союза, с его литературой и прежде всего с Владимиром Маяковским. Маяковского и Арагона особенно сблизило понимание поэзии как оружия в борьбе настоящей и в борьбе грядущей. «Я требую возврата к реальности,— говорит Арагон на Парижском конгрессе в защиту культуры (1935),— и таков урок, данный нам Маяковским, вся поэзия которого исходит из реальных условий революции,— Маяковским, сражавшимся с вшами, невежеством и туберкулезом,— Маяковским агитатором, горланом, главарем...»
Все крепче связывает Арагон свою судьбу с народными массами, ищет новое содержание искусства. Он выступает против тех писателей, которые воспевают войну, и тех, кто считает себя жрецами «чистого искусства», резко полемизирует с Андре Жидом, Полем Валери, Анри де Монтерланом, горячо поддерживает Анри Барбюса, Поля Вайян-Кутюрье и Жана Ришара Блока в их борьбе против войны, в их обличении злобного мещанства.
В 1934 году выходит в свет роман Арагона «Базельские колокола», открывающий собой цикл романов «Реальный мир». Цикл этот задуман в традициях реалистической эпопеи. Герои переходят из книги в книгу, пересекаются многочисленные сюжетные линии, действительность дается во всей своей многогранности, личные человеческие судьбы связаны с судьбами общенародными. Исторические фигуры выступают здесь наряду с персонажами, созданными воображением художника. Действие всего цикла развивается на протяжении четырех десятилетий. Роман «Базельские колокола» — первая часть цикла — охватывает довоенный период и заканчивается социалистическим конгрессом в Базеле (1912).
Арагон широко показывает довоенную Францию, сталкивая своих героев в острых конфликтах. Глубокий психологический анализ, напряженные диалоги сочетаются с прямыми авторскими публицистическими вторжениями. Язык лаконичен. Фразы коротки, лишены цветистости. Метафоры точны и выразительны. Показывая кухню войны, обличая ее зачинщиков — капиталистов, Арагон в острой сатирической манере рисует своеобразный сговор между дельцами Брюнелями и социалистами Каутскими. Но Арагон не только обвиняет. В эпилоге романа появляется героический образ женщины. На Базельском конгрессе выступает Клара Цеткин. В ней воплощен идеал борьбы за новый мир, за свободного человека. Скупо, плакатно очерченный образ Клары Цеткин, входящей в реальный мир со словами правды и надежды,— предвосхищение художественно полнокровных, реальных образов героев романа «Коммунисты». «Я беру Клару Цеткин как пример,— писал Арагон,— но все неудержимо приводит меня снова к ней. . .» Роман «Базельские колокола» был сочувственно принят всей прогрессивной критикой.
Одновременно с работой над новым романом «Богатые кварталы» Арагон публикует ряд теоретических статей о французском романе.
Он считает лучшими национальными традициями французского романа, связывающими прошлое с настоящим, жизнеутверждающий
реализм, говорит о народе как об основном вдохновителе героев реалистического романа, о необходимости создать роман о народе и для народа. Арагон ставит перед литературой задачу: показать напряженную борьбу классов, борьбу материализма с идеализмом; он выдвигает свои программные положения: борьба реализма с декадансом, освоение лучших традиций французской и мировой классики, исследование опыта литературы Парижской Коммуны и Великой Октябрьской социалистической революции. В 1936 году выходит в свет роман «Богатые кварталы». Действие этого произведения происходит накануне первой мировой войны. Классовая борьба обостряется. Народ в романе Арагона — это коллектив чувствующих, мыслящих, борющихся людей, движимых и воодушевленных революционными идеями. Арагон знакомит нас с детьми парижских коммунаров и отцами будущих героев романа «Коммунисты». Ярко написаны эпизоды минифестации рабочего класса против войны.
Народ Парижа предстает перед нами во всей своей несгибаемости и жианерадостности. Мы становимся свидетелями классовых боев между богатыми кварталами и кварталами рабочего класса. В обширной галерее образов Арагона особенно интересен Арман, младший сын доктора Барбентана. В истории «молодых людей» — героев французского романа — Арман следует за Жаком Тибо («Семья Тибо» Роже Мартен дю Гара) и Марком Ривьерой («Очарованная душа» Ромена Роллана). Однако роллановский Марк Ривьер, оставивший позиции «над схваткой» и погибший от ножа фашиста, был в значительной мере одинок. Своего героя Арагон показывает в революционном развитии. Арман Барбентан — это буржуазный интеллигент, порывающий со своим классом, приходящий к народу и занимающий в конце концов свое место в рядах борцов. Он постепенно осознает фальшь буржуазной семьи, лицемерие религии, жестокость социальных противоречий. Он видит лицо родного города без маски, без романтических покровов и начинает понимать ненависть простых людей к буржуазии. Завершающие этапы «воспитания» Армана происходят в Париже. В его прозрении огромную роль сыграли забастовка на заводе Виснера, массовые выступления рабочих в Париже накануне надвигающейся войны, участие в борьбе против золотой молодежи. Порвав с отцом, с братом Эдмоном, Арман одно время ощущает себя трагически одиноким. Только поняв смысл сопротивления рабочих людей, он постепенно избавляется от чувства отрешенности и связывает свою судьбу с судьбой народа. С Арманом Барбентаном мы встретимся потом в романе «Коммунисты», где он выступает уже как активный боец коммунистической партии. Продолжая цикл, Арагон выпускает в свет романы «Пассажиры империала» и «Орельен». Роман «Пассажиры империала» направлен против духовной ущербности пустых созерцателей жизни, индивидуалистов, «путешествующих на империале», боящихся социальных конфликтов, политической борьбы. В «Орельене» показан разгром Франции. Продолжая линию «Базельских колоколов», Арагон срывает маски с виновников войны. С большой сатирической силой обрушивается он на финансистов, шпионов, ростовщиков, спекулянтов, социал-предателей — Брюнелей, Виснеров, убедительно раскрывает окончательный крах II Интернационала. В цикле «Реальный мир» мы можем проследить, как рождается у Арагона тема родины, тема: могучей освободительной борьбы народа, как рождаются его новые герои. В романе «Коммунисты», завершающем цикл, Арагон создает большое полотно жизни Франции периода подготовки и первых лет второй мировой войны. Главными героями Арагона становятся народ и партия, люди, преобразующие мир. Между первым четырехтомником цикла «Реальный мир» и «Коммунистами» прошли многие годы, насыщенные борьбой, появились новые книги Арагона. Его талант развивался, росли и крепли его силы борца и поэта, теоретика и прозаика. В дни борьбы испанского народа с фашизмом Арагон был среди тех, кто помогал испанским республиканцам. Вместе с другими выдающимися деятелями культуры он руководит Вторым Международным конгрессом писателей в защиту демократии и мира, который происходил в Париже, Мадриде и Валенсии. Он пишет прекрасные стихи об Испании, стихи, опаленные порохом битв. А когда фашизм наносит Испанской республике смертельную рану, когда испанские революционеры и бойцы интернациональных бригад, оставив многих друзей сраженными на полях битв, вынуждены эмигрировать, Арагон посвящает не одну острую памфлетную строку правителям Франции, предавшим испанский народ.
«РАЗРЕЖЬТЕ СЕРДЦЕ МНЕ...»
В последние годы перед второй мировой войной борьба Арагона против фашизма становится особенно напряженной. В дни мюнхенского сговора он выступает в защиту чехословацкого народа и его культуры. А враг уже был у ворот Франции, и те же мюнхенцы, которые предали Чехословакию, открывали ворота Парижа, и танковые армии немецко-фашистских оккупантов уже гремели по французским дорогам. Арагон видел позорный разгром французской армии, преданной Гамеленами и Вейганами; он был свидетелем и участником дюнкерской трагедии. Когда фашистские войска оккупировали Францию и петэновцы, пресмыкавшиеся перед фашистами, воцарились в Виши, Арагон ушел в подполье. В рядах Сопротивления сражались своим словом-оружием французские писатели-патриоты. Многие писатели-борцы стали жертвами немецкого фашизма. Были расстреляны Жак Декур и Габриэль Пери. Погибли друзья Арагона - отважная Даниэль Казакова, философ Анри Политцер. Но писатели-патриоты продолжали свою боевую литературную деятельность. Лучшими стихами тех лет были стихи Луи Арагона и Поля Элюара. Арагон выпустил в годы второй мировой войны несколько сборников стихов: «Нож в сердце», «Глаза Эльзы», «Паноптикум», «Французская заря», сборник рассказов «Величие и падение французов» и другие. Стихи печатались и под его собственной фамилией и под псевдонимами е партизанских газетах и журналах; они выходили в виде отдельных листков, их переписывали от руки и заучивали наизусть французские партизаны. В стихах Арагона горечь поражения была неотделима от призыва к борьбе, любовь — от ненависти к врагам, нежность — от ярости бойца-антифашиста. Это были стихи большой лирической глубины, высокой идейной силы. Во весь рост вставали в его стихах национальные герои. Поистине прекрасна легенда о Габриэле Пери (впервые рассказанная в подпольной печати), легенда о том, как на могиле Пери вырос куст голубых гортензий. В дни тяжелых невзгод и потрясений Арагон продолжает славить свою любимую родину, воспевать свою Францию, свой Париж. Париж! Театр теней живучих, как поверье... Его не отберешь, в тюрьму не заключишь... Париж! Как крик от губ его не отлучишь! Им нелегко далось за мной захлопнуть двери! Разрежьте сердце мне — найдете в нем Париж! (Перевод А. Эфрон) В сборниках Арагона героические стихи большой вдохновляющей патетики соседствуют с лирическими. Горечь и боль звучат в стихотворении «Сирень и розы», гневное обличение немецких фашистов — в «Балладе о том, кто пел под пытками», органическое ощущение связи поэта с народом и партией пронизывает стихотворение «Поэт — своей партии», глубоким лирическим чувством полны стихи «Любящие в разлуке» и «Глаза Эльзы». Но Арагон не только обличает фашистских оккупантов. Он призывает к борьбе, к восстанию. В глубоком подполье пишет Арагон рассказы «Величие и падение французов», посвященные героическим бойцам французского Сопротивления и обличающие предателей, изменников, прислужников немецкого фашизма.
В стихотворении «Роза и резеда» Арагон призывает весь народ объединиться для борьбы с вратами. В стихотворении «Говорит Москва» он рассказывает французам о великой борьбе на Востоке. Вновь солнце дней Вальми окрашивает даль, Забыли, видно, мы в ночь кораблекрушенья, Как по-французски называются свершенья, Но в мужестве друзей магнита притяженье... Грядущая зима отточит нашу сталь... (Перевод А. Эфрон) Летом 1944 года мне довелось участвовать в освобождении французов, заключенных в одном из фашистских концлагерей. У меня случайно оказалась в полевой сумке книга Арагона, и я прочел освобожденным парижанам, лионцам, марсельцам стихи «Сирень и розы». Поэт Франции во весь голос обращался к своим соотечественникам. Он рассказывал о тех,
...кто шел на смерть, поднявшись в рост из башни, Кому сирень бросал народ, от счастья пьян... (Перевод Ю. Корнеева)
Французы слушали в абсолютной тишине. Вдруг в бывшем лагере пыток и смерти вспыхнула песня Свободы... Я рассказал об этом впоследствии Арагону, и он был глубоко взволнован. ...А весной 1960 года в Париже, на бульваре Пуассоньер, я повстречал (чего только не случается на свете) одного из освобожденных тогда французов. Он узнал меня, и мы долго шагали по Большим бульварам и вспоминали те необычайные минуты и страстные стихи Арагона. Судьба поэта — это судьба его народа, судьба Франции. Стихи Арагона прекрасны благодаря органическому слиянию в них личного с социальным, лирического с эпическим. Именно поэтому так значительно звучит в поэзии Арагона тема партии. Партия коммунистов, с которой навсегда связал Арагон свою судьбу, по-настоящему осветила для него все темы его поэзии, помогла ему в борьбе и творчестве. В первые послевоенные годы, когда союзники американцы склонны были играть роль хозяев Парижа, Арагон остается верным народу, партии. Борясь против американской политики по отношению к Франции, оставаясь верным традициям французского Сопротивления, Арагон выпускает в свет одну из лучших своих поэтических книг — «Снова нож в сердце». Эта книга — значительная веха на творческом пути поэта. Горечь и гнев против американской военщины сочетаются с никогда не умирающим оптимизмом Арагона, прошедшим сквозь страдания и одухотворенным борьбой. Оживают национальные традиции французского фольклора. Высокий эпос органически связан с глубокой интимной лирикой. Рядом с гневными полемическими и обличительными стихами возникает лирический цикл «Любовь Эльзы» и очень сильный по своему интернациональному звучанию цикл стихов «Романcеро о Пабло Неруде». Все громче звучит голос Арагона против готовящейся новой войны, против попыток закабаления народа, порабощения простых людей, глашатаем которых становится поэт. Арагон напоминает о том, как боролись французские патриоты против своих врагов, призывает к бдительности. Разные птицы поют в многоцветном саду поэзии Арагона. Он пишет о любви к родине и о любви к женщине. Для того чтобы выразить свою любовь, Арагон находит множество новых, неповторимых, лирических интонаций. Рядом с этими стихами идут прекрасные народные легенды о Жане из Шони, песенные сказания, написанные для «Жанов всего мира», для людей, не имеющих крыши над головой, для людей, которые испытывают холод и голод, но никогда не теряют веры в жизнь...
«КОММУНИСТЫ»
Эстетические позиции Арагона нашли свое наиболее яркое художественное выражение в романе «Коммунисты», завершающем цикл «Реальный мир». Роман многими сюжетными корнями связан с предыдущими частями. Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона. Банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. Однако роман «Коммунисты» приобретает гораздо более значительный размах, действие развивается на новой основе. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939—1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. «Коммунисты» — политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей, действий, о которых рассказано, может быть, чересчур подробно. Роман имеет и большое познавательное значение. Читатель может проследить почти день за днем, как началась вторая мировая война, как складывалась тактика так называемой «странной войны», после которой стремительно развернулось фашистское наступление, закончившееся трагическим поражением Франции. В романе сочетаются и резкая обличительная сатира, и плавное, несколько суховатое, будто бы бесстрастное повествование о военных событиях, и стремительные сюжетные взрывы, и глубокие аналитические психологические портреты, и очень конкретные реалистические детали — приметы времени. Острые диалоги и внутренние монологи. Арагон изображает действительность сурово, без излишней чувствительности и без бравады. В этой эпической неторопливости много настоящего, углубленного лиризма, столь свойственного поэзии Арагона. Буржуазной Франции — миру банкиров, министров и дипломатов противопоставлен другой мир — народ и коммунисты. Писатель показывает органическую связь коммунистической партии с народом. Мы видим в романе борьбу коммунистов с реакцией, против войны, за Францию. Коммунисты показаны в романе в самых различных условиях — парламент и рабочая ячейка, фронт и домашний быт. Это люди глубоких чувств, философских раздумий, решительного боевого действия. Среди них и реально существующие руководители Французской коммунистической партии — Бенуэ Фрашон, Этьен Фажон, Жак Дюкло, Флоримон Бонт, писатель Жан Ришар Блок. И рядом — герои, созданные творческим воображением автора, показанные Арагоном во всей сложности их мыслей, чувств и поступков. Таковы рабочие Рауль Бланшар и Гийом Валье, обрисованные и в обстановке боевой партийной деятельности и в личной жизни. Таковы крестьянин Виктор Пезе, учитель Альбер Устрик, банковский служащий Франсуа Лебек и инвалид войны мужественный Жозеф Жигуа, человек высокой духовной культуры, которого не может сломить никакая катастрофа. Среди этих рядовых коммунистов — члены Центрального Комитета партии: депутат Сесброн и журналист «Юманите» Арман Барбентан, тот самый Арман, с которым мы уже познакомились в романе «Богатые кварталы». С большой полнотой и убедительностью раскрыт в романе внутренний мир Армана — человека-коммуниста, народного вожака, никогда не склоняющего головы перед трудностями и препятствиями. Проникновенно нарисованы Арагоном образы женщин из народа. Юная Маринетта, отважно работающая в подполье и мечтающая о том, чтобы «привести в порядок Париж», сделать прекрасным город народа, город революций; молодая жена Гийома Валье — Мишлина, которую он, уходя на фронт, связывает со своей партийной группой; смелая и обаятельная Полетта Бланшар; беспартийная Ивонна Гайяр, не страшащаяся ни тюрьмы, ни пыток; служащая адвоката Маргарита Корвизар, несколько суховатая женщина, как бы стыдящаяся своего горячего сердца, беспрекословно выполняющая будничные и опасные партийные поручения. Умение показать партию, ее людей — высокое мужество коммунистов-депутатов, не страшащихся смертной казни, и самоотверженность рядовых членов партии, их поступки и их мысли — все это делает роман Арагона особенно ярким и значительным. Это не фотографический снимок происходивших событий — это открытие того нового мира, которого не знала французская литература до Арагона. Трудно сказать, что сильнее показано в этом романе: эпическая пафосная сцена суда над депутатами-коммунистами или лирический эпизод — прогулка за город Гийома Валье и Мишлины, или разговоры Жозефа Жигуа и Сесиль в госпитале. Не только два резко разграниченных мира — народ и его враги — показывает Арагон. Среди действующих лиц романа есть такие, которые связаны еще со старым миром, но уже нащупывают пути к новому. Таковы ювелир Робер Гайяр, адвокат Тома Ватрен, скульптор Жан Блез Меркадье, аббат Бломе, профессор Баранже. Они еще сохранили многие иллюзии старого мира. Но каждый из них находит свою тропу к народу, тропу, по которой он идет оступаясь, сомневаясь, не всегда и не все понимая. И среди военных руководителей Арагон нашел честных патриотов, болеющих за судьбу Франции, таких, как полковник Авуан. Роман Арагона 'называется «Коммунисты». Однако действуют в романе два «беспартийных» героя, которые проходят большим планом по всей книге, судьбы которых особенно волнуют автора. Это юноша Жан де Монсе и жена младшего Виснера Сесиль. В огромном мире романа, от главы к главе, от гавани к гавани плывут два маленьких челнока. Судьба Жана и Сесиль не оторвана от событий романа. Жан де Монсе — один из молодых людей Франции, напряженно ищущих свое место под солнцем, свой символ веры, большую правду и большую любовь. О судьбе Жана де Монсе Арагон рассказывает сдержанно, без всякой патетики, с большим художественным тактом. Как некогда Марк Ривьер или Жак Тибо, Жан де Монсе освобождается на своем жизненном пути от всевозможных иллюзий и «очарований». Постепенно он приходит к осознанию необходимости связать свою судьбу с народом. Но еще в начале пути он встречает Сесиль, молодую женщину, тесно связанную с миром Виснеров и постепенно все более ощущающую тяжесть и пошлость «высшего света». Сесиль Виснер — это еще не человек борьбы, это не роллановская Аннета Ривьер, плывущая против течения. Ничего героического нет в этом образе, как и в образе Жана. Однако необычайно убедительны все нюансы, все тонкие психологические оттенки характера Сесиль, убедительно раскрыт ее внутренний мир, постепенно возникающая ненависть к Виснерам, растущая после встречи и долгих разговоров с Жозефом Жигуа. Главы, посвященные Жану и Сесиль, их растущей привязанности и любви, миру больших и чистых чувств, могут показаться самостоятельной, боковой сюжетной линией романа. Но судьбы молодых людей сплетаются с судьбами других персонажей. Путь Жана и Сесиль, обретающих свое личное счастье в обстановке большой и сложной борьбы, несомненно, подкрепляет общую идею эпопеи Арагона. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.
О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
Из многочисленных публицистических, философских и критических работ Арагона, изданных в 50-х годах, наиболее значительны «Племянник господина Дюваля» (1953) и «Свет Стендаля» (1954) — книги, где, обличая реакцию, воинствующее мещанство, Арагон продолжает свою борьбу за действенное, партийное искусство, «искусство-оружие». В 1954 году выходит в свет поэма Арагона «Глаза и память». Важнейшие проблемы развития человечества, проблемы борьбы за мир, находят свое выражение в больших эпических обобщениях поэмы, связаны с очень конкретным лирическим рассказом о духовном мире человека. Высокая патетика органически переплетается с лиризмом. Арагон умеет рассказать и о борьбе народа в целом, и о переживаниях отдельного человека, о переживаниях ребенка. Конкретные жизненные явления и большая общечеловеческая мечта. Героический пафос и острота памфлета. Поэт проникает во внутренний мир человека, не опускаясь в иррациональное подсознание (чем грешили сюрреалистические стихи). Он поднимает важные темы современности, не сбиваясь на декларативность (что было одним из недостатков «Красного фронта»). И все это неразделимо, все это является прекрасным поэтическим сплавом, пронизано большой идеей борьбы за мир, за счастье каждого человека.
В книге Арагона громко звучит вера в будущее, вера в жизнь, в человека. Книга эта оптимистична по своему существу. Однако это не розовый оптимизм бодрячества, утешительства, не приукрашивание действительности. В ней звучит мощный бетховенский оптимизм, гимн радости, прошедшей сквозь суровые испытания. Арагон бурными, гневными, памфлетными строками клеймит тех, кто продает Францию, кто потворствует оккупантам, кто заливает кровью Вьетнам. Его стихи прямо продолжают героику французского Сопротивления. Поэма «Глаза и память» передает все оттенки отношения поэта к миру, оптимистическое утверждение жизни в ее суровой сложности, вопреки всем обидам и несправедливостям. Это утверждение превосходства настоящей жизни над всем, что пытается ее нарушить и замутить, это то горьковское восприятие мира, которое связано с борьбой за человека, с борьбой за настоящий мир, которое органически враждебно всем пессимистическим настроениям декадентской поэзии, равно как и розовым олеографиям. В конце 1955 года Арагон выпустил новую книгу — «Советские литературы», имеющую познавательное и программно-теоретическое значение. Много места в ией уделено национальным литературам народов СССР. Анализу творчества писателей каждой советской республики предшествуют краткие биографические и исторические очерки, посвященные жизни этих республик. Арагон разъясняет ленинскую национальную политику, сопровождает свои историко-литературные этюды экскурсами в далекое прошлое. Значительное место в книге занимают статьи, посвященные Горькому и Маяковскому. «Основоположники русского социалистического реализма Горький и Маяковский сделали решающий исторический шаг в литературе в направлении научного социализма, и фундаментальное изучение их творчества необходимо во всем мире...» Вся книга пронизана боевым духом и партийностью эстетических воззрений, большой любовью к литературе Советского Союза, с которой французский поэт знакомит свой народ. В 1956 году Арагон издает поэму «Неоконченный роман». Это своеобразный лирический дневник поэта. Рассказ «о времени и о себе». Лирический герой Арагона смотрит на мир глазами человека, связанного с поднимающимся классом, с классом, преобразующим мир. Переживания Арагона, относящиеся к событиям нескольких десятилетий, тесно связаны между собой. Они как бы воскрешают действительность, изменяющуюся и именно в этом изменении воспринимаемую поэтом. Воспоминания о первых поисках слов, звуков, сюжетов; страницы, посвященные событиям в Марокко, которые оставили такой след в творчестве Арагона и во многом решили его поэтическую судьбу; поиски нового мира, страстные и мучительные; Испания, офорты Гойи, трагическая смерть в Гренаде Федерико Гарсия Лорки; мысли о наступающей зрелости; любовь к Эльзе, к подруге многих лет, подруге горестных и счастливых дней. Москва 30-го года. Комната Маяковского в Гендриковом переулке. Путешествия по Советской стране. Днепрогэс. Наступление фашизма. Пожар рейхстага. Гневные стихи о немецких лагерях, о гибели друга Пьера Юника. Стихи о Сопротивлении и о Советской Армии. Конец войны. Весна 1945 года. И опять строки становятся язвительными и гневными. Арагон говорит об Америке, о новых оккупантах. «Неоконченный роман» завершается страницами, посвященными счастью и Эльзе. Трудно выделить отдельные строчки в этой поэме Арагона, в этой книге единого цельного поэтического дыхания. Лирический герой Арагона приходит к новому миру не триумфальной дорогой. В поэме много подлинной глубокой трагедийности, освещенной пафосом борьбы. Свет побеждает тьму, радость приходит сквозь преодоленные страдания, та самая «радость с окровавленными ногами», о которой писал Ромен Роллан. Радость, звучащая и в финале Девятой симфонии Бетховена, и в траурно-триумфальной симфонии Берлиоза, и в Шестой симфонии Чайковского, и в оптимистическом финале Седьмой симфонии Шостаковича. Поэма написана различными поэтическими метрами, она перебивается прозой, отступлениями, как бы отлитыми в самостоятельные небольшие главы, где Арагон из прошлого сразу прорывается в «сегодня», в 1956 год. Показав в этой поэме единство личного и социального, раскрыв все богатство чувств своего лирического героя, поэт нанес беспощадный удар проповедникам мнимой внутренней «свободы» художника, творящего якобы в отрыве от реального мира. Бурная общественно-политическая и творческая жизнь Арагона не прекращается ни на одно мгновение. Лауреат Международной Ленинской премии мира, борец против войны и фашизма, он публикует гневные стихи против грязной войны во Вьетнаме, против палачей Алжира. Он выпускает книгу «Эльза» — страстную поэму о никогда не умирающей любви.
«СТРАСТНАЯ НЕДЕЛЯ»
Вершиной творчества Арагона является его роман «Страстная неделя» (1958), высоко оцененный прессой всего мира. Роман посвящен одному из наиболее трагических периодов в истории Франции — периоду «Ста дней» Наполеона Бонапарта. Точнее говоря — в центре романа история семи дней, с 19 по 26 марта, когда Бурбоны бежали из Франции, а Наполеон вступил в Париж. Основная мысль романа — рождение национального самосознания во Франции. Роман открывается сценами, происходящими в королевском дворце. Король и его двор, напуганные стремительным продвижением Наполеона, готовятся к бегству. Как в кинофильме, мелькают перед нами многочисленные персонажи. Маршалы, принцы королевской крови, герцоги, генералы, сановники; маршал Мармон, маршал Макдональд, маршал Бертье, герцог Беррийский, граф Артуа, герцог Ришелье и многие другие. Появляется и сразу исчезает зловещий облик несменяемого министра полиции Фуше. Арагон подробно, с мельчайшими деталями, рисует обстановку дворца, пейзажи Парижа, портреты действующих лиц. Паника все растет. Двор узнает об измене маршала Нея. Подагрический король в панике бежит, боясь попасться в руки «узурпатора». Паника усиливается с каждым днем, с каждым часом. Общая растерянность руководителей отступающих войск. Путаются маршруты. Никто никому не подчиняется. Регулярные королевские войска, составляющие эскорт Людовика, превращаются в беспорядочно бегущую по многим дорогам толпу.
Значительное место занимает в романе народ Парижа и городов Франции. В общей экспозиции романа рядом с миром Бурбонов и миром Бонапарта — это третий мир, называемый «les autres»,— другие — ремесленники, крестьяне, кузнецы, рабочие фарфоровых, кружевных, шелкопрядильных предприятий в Шантильи. Это прежде всего старые республиканцы, еще не позабывшие о традициях Бабефа, республиканцы-конспираторы, которые собираются на кладбище Пуа, напряженно обсуждая создавшееся положение, принимая свой выбор, решая о том, по какую сторону баррикад им надлежит бороться. С особой выразительностью возникают перед нами мысли, чувства, споры «других» в главе «Ночь в лесу», посвященной описанию ночной сходки конспираторов-республиканцев на кладбище в Пуа. Эта сцена, одна из наиболее выразительных в романе, дается через восприятие художника Жерико, случайного наблюдателя этой сходки. Жерико впервые появляется перед читателями на первых же страницах романа. Он в форме младшего лейтенанта королевских мушкетеров. Последние полотна его, выставленные в салоне 1814 года, подверглись резкой критике, и он бросил живопись, хотя по-прежнему вспоминает о ней по любому поводу. Он размышляет о политических событиях, о высадке Наполеона, об измене Нея. Наполеон чужд ему. Но не менее чужды и Бурбоны. Одна из центральных тем романа — тема выбора. Путь живописца Жерико к народу. Желание постичь народные переживания. Образ Теодора Жерико — самый динамичный в романе. Он показан и в своих размышлениях, и в действии, и в многочисленных диалогах со своими собеседниками, и во внутреннем монологе, и в репликах самого автора, думающего о Жерико, и в тех лирических отступлениях, когда автор как бы сливается со своим любимым героем. В описываемые Арагоном дни Жерико столкнулся с человеческими судьбами, не похожими на те, которые он знал и понимал. Впервые он испытал настоящее, глубокое влечение к простым людям, к сложному и напряженному миру их трагедий. Он почувствовал свою близость к ним. Судьба Жерико в повествовании переплетается с судьбой автора романа. Арагон вспоминает о рабочем классе, с которым он связал свою жизнь. О шахтерах, о шоферах такси, которые вошли в его роман «Базельские колокола» в 1934 году. О своем энтузиазме на митинге 27 сентября 1935 года, где было достигнуто рабочее единство... Решающей главой, в которой Жерико делает свой выбор, является глава «Страстная пятница». В Бетюне Жерико встречает отставного майора-республиканца, речь которого он слышал на собрании конспираторов в Пуа. Старый майор, республиканец Дежорж,— один из лучших образов романа. В нем воплощена безграничная вера Арагона в стойких и мужественных людей, защищающих народные интересы. Значительное место занимают в романе лирические отступления, передающие нам сокровенные мысли автора. Арагон часто обращается к будущему, к грядущим поколениям. Происходит острая, напряженная перекличка веков, отличающая весь этот роман. «Это был неоконченный роман, как и вся моя жизнь...» Арагон с грустью вспоминает о том, что он заканчивает этот роман на шестьдесят первом году своей жизни. Но это не конец творческих исканий. Это только звено. В его книгах все чаще повторяется, все чаще звучит слово «будущее». «Будущее — это мечта «других». Это тот свет, который переносится из поколения в поколение. Будущее человека — это его юность, которая пережила его. Будущее — это дети, которые подымаются на наших плечах. Это новое поколение, в котором заключена надежда мира. Вместе с читателями склоняется Арагон над умирающим майором Дежоржем. Он глядит в будущее, шагает путями его сына. Он утверждает девиз своей жизни: чтобы изменить мир, нельзя оставаться одиноким. «Все творчество Арагона,— сказал, выступая перед парижской молодежью, Морис Торез,— показывает пример прекрасного служения жизни, прогрессу, людям, которые борются за новое, и поэтому рабочий класс и Коммунистическая партия Франции с такой братской признательностью относятся к его стихам и романам». Центральный орган Французской коммунистической партии оценил роман Арагона как национальное событие и новый этап в развитии реалистической традиции.
В большой статье «Секреты производства» (сборник «Я раскрываю свои карты», 1959) Арагон выдвигает один из основных своих творческих принципов: дать не плоскостное, а стереоскопическое изображение действительности. В своем выступлении перед читателями в Сен-Дени (1959) писатель разъяснил, что он понимает под истинной правдой действительности, правдой, означающей глубокое проникновение в жизнь, освещенной высокой идеей. «Правда заключается в том, что все мои романы — от «Базельских колоколов» до «Страстной недели», включая и «Коммунистов», созданы одним и тем же методом, который... называют социалистическим реализмом, то есть реализмом нашей эпохи, учитывающим историческую перспективу будущего, в зависимости от страны, то есть перспективу социализма». Метод социалистического реализма не предполагает догматической унификации стилевых приемов самых различных писателей. «Социалистический реализм — это не храм, где все поют в унисон». Об этом же говорил Арагон и в Кремле при вручении ему Международной Ленинской премии Мира в 1958 году, и в Праге при вручении ему в 1962 году почетного диплома доктора философских наук старейшего Карлова университета — он говорил о необходимости постоянного единства теории и практики, о больших гуманистических задачах, стоящих перед литературой. Долг писателя и самое высокое счастье его — уметь любить... Писатель должен быть всегда в первых рядах борцов, тюнеров, искателей и открывателей, должен быть новатором в искусстве, взрывать все затхлое, консервативное, мешающее расцвету молодой литературы. В 1962 году Арагон завершил новый огромный труд. Вышла в свет «Параллельная история» Советского Союза и Соединенных Штатов Америки, с 1917 по 1960 год. Это совместная параллельная работа Арагона (история СССР) и Андре Моруа (история США). Последние книги Арагона: поэмы «Поэты», «Одержимый Эльзой», сборник стихов «Путешествие в Голландию», проникнутые глубокими философскими раздумьями, по-прежнему сочетают мощный эпический размах и тонкую проникновенную лирику. ...У меня сохранилась замечательная фотография. После освобождения Франции от гитлеризма Арагон выступает в Орадуре. Вдохновенное лицо. Простертые вперед руки. Поэт, который разделил с народом его хлеб, его надежды, его борьбу. Поэт, который написал: Смеюсь и плачу! О, как сердце бьется, Когда народ, во все рога трубя, На площадях твоих с врагами бьется! Велик и грозен, мертвых погребя, Париж, освободивший сам себя! . . (Перевод П. Антокольского)
