"История государства и права СССР", под ред. С.А.Покровского, часть I, Москва, 1959 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
Глава третья ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
§ 1. ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА
Отдельные русские волости-княжения объединились в конце IX в. в относительно единое Древнерусское (Киевское) государство. Предпосылками этого были: 1) этническая общность древнерусской народности, говорившей на одном языке; 2) тяготение к Руси ряда народов, искавших в ней защиты от внешних врагов (прибалтийские и северные народы); 3) экономические связи русских княжеств по пути «из варяг в греки»; желание русских князей установить свой контроль на всем протяжении этого торгового пути; их стремление соединить силы в борьбе с кочевыми народами и Византией. Население ожидало от объединения сильной защиты против наседавших кочевников и избавления от войн между отдельными князьями. Поэтому объединение произошло очень легко, в итоге похода Новгородского князя Олега на Киев, которым он овладел в 882 году, и подчинения ряда других восточно-славянских княжеств. В 907 году Олег предпринял успешный поход в Византию. Борьба за расширение территории Древнерусского государства и походы против Византии продолжались и преемниками Олега — Игорем, Ольгой и Святославом. В результате походов заключались русско-византийские договоры, регулировавшие торговые и политические отношения между государствами.
Новгородские князья, возглавившие поход на Киев, были варягами (норманами) по своему происхождению. Этот факт послужил основой для создания и поныне господствующей в буржуазной историографии норманской теории происхождения русского государства, смысл которой заключается в том, что русские якобы оказались неспособными создать свою государственность, что она возникла в результате организаторской работы пришлых князей северогерманского происхождения. Между тем государственность в древней Руси возникла задолго до прихода варяжских князей в силу внутреннего развития общества. Приглашение князей иноземной династии — нередкий случай в истории государств. Этим устранялся повод для раздоров среди местной знати, не желающей уступать друг другу княжеский престол. Незначительная роль князей в жизни государств того времени, политика которых направлялась советом бояр и вечем, не позволяет говорить о них как о «строителях» или «созидателях» государственности. Династия Рюриковичей, обрусевшая уже в ближайших поколениях, уцелела только потому, что всецело выполняла волю местных феодалов. Экономическая основа Древнерусского государства была весьма непрочна и в своем развитии создавала условия для распада его на отдельные княжения. Земледелие — главное занятие восточного славянства — достигает в VIII-IX вв. серьезных успехов. Основным земледельческим орудием оставалась соха, но в южных районах появляется плуг. Широкое применение получила борона. Подсечная система сохраняется в лесных районах, но наряду с ней развивается переложная. Урожай хлебов и трав убирали серпом и косой. При молотьбе применялись цепы. Главной тяговой силой была лошадь. Княжеские и монастырские хозяйства владели целыми табунами лошадей. «Русская Правда» говорит о рогатом скоте, свиньях, о разных видах домашней птицы. Большое распространение имела охота. В лесах, которыми тогда изобиловали южные районы страны, было много пушного зверя, птицы. Для охоты пользовались луком, сетями, перевесами. В лесах добывался и мед от диких пчел. Охотничьи угодья начали захватываться феодалами, ставившими свои знаки на деревьях. В X—XI вв. происходит интенсивный рост числа городов. По подсчетам академика М. Н. Тихомирова в XI в. на Руси их было 88, а в XII в. появилось 119 новых. Города возникали в результате разрастания сел, огораживавших себя стенами и валами, под защиту которых стекался ремесленный и торговый люд из поселений вокруг феодальных замков. В городах было распространено литье металла, кузнечное дело, выделка оружия, ювелирное мастерство, гончарное, плотничье, столярное, кожевенное производство, прядение и ткачество. Они были также центрами торговли, но не столько с земледельческой округой, где сохранялось, в основном, натуральное хозяйство, сколько с другими странами. Предметами вывоза были меха, мед, воск, челядь (рабы). Ввозились породистые кони, шелка, дорогое оружие, то есть предметы потребления феодальной верхушки. В IX—XI вв. усиленно развивается княжеское, боярское и монастырское землевладение. Смерды, селившиеся вблизи монастырей и феодальных вотчин, попадали к ним в зависимость, были вынуждены вносить феодальную ренту в виде оброка. Обедневшие смерды за пользование инвентарем и рабочим скотом феодалов отрабатывали в их хозяйстве. Нередко смерды селились на земле феодала, что еще более увеличивало их зависимость от него. Будучи еще формально свободными, имея право, расплатившись с господином, уйти от него, они фактически все более и более закабалялись. Кража, совершенная ими, или попытка побега превращали их в холопов. К барщинной работе принуждались и смерды, обращавшиеся в неурожайный год за «милостью» к феодалу. Рост местных феодальных центров при натуральном характере всего хозяйства и почти полном отсутствии экономических связей между отдельными районами, каждый из которых производил, как правило, то же, что и другой (только северные и северо-западные районы, где земледелие было недостаточно развито, зависели от более южных земель), при плохом состоянии дорог приводил к экономическому обособлению отдельных земель. Это послужило в дальнейшем основой политической раздробленности страны.
§ 2. ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ
Феодалы. На вершине общественной лестницы находился князь, окруженный феодальной знатью. Дружина — ближайшая опора князя, ранее,в IX—Хвв., кормившаяся за счет военной добычи и жившая при дворе князя, с течением времени оседает на землю. Дружинники, становясь землевладельцами, постепенно сливаются с местными, земскими боярами и делаются более независимыми от князя. Князья и крупные бояре, стремясь обеспечить себя военными слугами, раздавали им земли. Создавалась сложная феодальная иерархия (лестница). За боярами следовали дворцовые слуги: тиуны (управители), мечники, гриди, детские, отроки. Дворцовые слуги получили общее название огнищан (от слова «огнище» — дом, очаг). В Пространной Правде «огнищанин» именуется «княжим мужем». Постепенно «княжьи мужи» также становились землевладельцами. «Русская Правда» отмечает ряд привилегий бояр и княжих мужей. Прежде всего жизнь этих лиц охранялась двойной вирой (вира — уголовный штраф за убийство свободного человека). За насилие над огнищанином уголовный штраф был в четыре раза больше, чем за насилие над смердом. Бояре и дружинники имели право при отсутствии сыновей передавать наследство дочерям, тогда как для остального населения существовало правило, что дочери наследовать не могут. Защищая преимущество феодалов, выделяя эту часть населения в качестве особого привилегированного сословия и устанавливая для нее особые нормы, усиленно защищающие ее интересы, составитель Правды противопоставляет феодалов остальному населению. Он говорит отдельно о княжеском и боярском праве и противопоставляет ему право «иных», «смердов», подразумевая под ними все остальное, формально еще свободное население. Так, «Русская Правда», говоря о княжеских и боярских холопах разной квалификации, противопоставляет им «смердьих холопов», то есть принадлежавших остальному населению, за исключением князей и бояр. Княжий конь с оценкой в 3 гривны противопоставляется смердьему, оцениваемому в 2 гривны (в Троицком списке вместо «за смердьи» значится «за инех»), а княжья борть — смердьей (за порчу их устанавливался штраф соответственно в 3 и 2 гривны). Первоначально население носило название «люди», «смерды». Как отмечает академик Б. Д. Греков, термин «смерд» в свое время означал человека вообще, мужа или людина. В дальнейшем, по мере выделения из общей массы общинников знатных и богатых, для их обозначений возникают специальные слова: бояре, княжьи мужи, гости, купцы. Слово «смерды» стало обозначать остальную часть населения, в первую очередь, земледельцев. Такова же судьба слова «крестьянин» («хрестьянин»). Обозначая первоначально все население («хрестиане»), оно с закреплением за отдельными группами специальных названий, стало обозначать основную массу населения — земледельцев. С другой стороны, из массы смердов стали выделяться «худые смерды», то есть разорившиеся общинники. Положение их было весьма неустойчивым. Неурожай, падеж скота могли выбить их из колеи, лишить возможности продолжать свое хозяйство, гнали к богатым за ссудой. «Русская Правда» говорит о бедняке, обратившемся за «милостью» в виде хлеба. Такой человек был обязан работать на своего благодетеля год или же, если не полностью отработал свой срок, возвращать «милость». Правда уделяет много внимания «закупу», который «закладывается за господина», давшего ему «купу», и работает в хозяйстве его за проценты. Феодальнозависимые крестьяне. Основную массу населения древнерусского государства составляли крестьяне-общинники (смерды), значительная часть которых еще не была закабалена отдельными феодалами и лишь платила дань князю. Но множество смердов уже попали в непосредственную зависимость от феодалов. Дань, взимавшаяся со смердов, уже превратилась в феодальную ренту, которую они платили феодалу (князю, боярину, монастырю). Как зависимые люди смерды рассматривались «Русской Правдой» в качестве сословно-неравноправных. Так, жизнь смерда охранялась не двойной, как феодалов, а обычной вирой — «аже кто убиет княжа мужа в разбои...то 80 гривен, паки ли людин, то 40 гривен» (ст. 3 Троицкого списка «Русской Правды»). Поясняя эту статью, академик М. Н. Тихомиров пишет: «Классовый характер этой статьи ясен из противоположения княжего мужа «людину», то есть горожанину или крестьянину (смерду)—простолюдину» (1). В научной литературе долгое время ведется спор: охранялась ли жизнь смерда обычной 40-гривенной вирой ----------------------------- 1. М. Н. Тихомиров, Пособие для изучения Русской Правды, М., 1953, стр. 88. ------------------------------ или же за убийство его, как и за убийство холопа, платился урок (возмещение убытков) в размере 5 гривен. Основываясь на написании статьи Академического списка «Русской Правды», (АвсмердЪ ивъхо[ло]пЪ) (1), многие исследователи (в том числе Б. Д. Греков и С. В. Юшков), переписав слитной текст Правды в таком виде — А в смерде и в хо (ло) пе — пришли к заключению, что за убийство смерда, равно как и холопа, вира не взималась, а взыскивалось лишь вознаграждение за истребление собственности. Это предположение, однако, вряд ли является правильным. В древней Руси не утвердилась рабовладельческая формация. При значительном развитии рабства оно не сделалось основой экономики. Главная линия развития шла через закабаление свободных общинников. Часть их выбивалась из колеи, порывала с общиной и делалась зависимой от крупных землевладельцев при посредстве ссуды (купы). Но и закабаленные господами смерды (закупы) не утратили еще во время «Русской Правды» гражданской правоспособности. Господин имел над ними лишь дисциплинарную власть (мог бить его «про дело»). В случае имущественных споров или каких-либо обид со стороны хозяина закуп мог искать правосудия у князя. Права закупа защищались наравне с правами свободных («якоже в свободней платежь, такоже и в закупе»). Следовательно, даже закабаленный смерд подлежал княжеской, государственной, а не вотчинной юрисдикции. Что же касается остальных общинников, зависимость которых устанавливалась путем превращения дани в феодальную ренту, то «Русская Правда» рисует их в качестве людей, отвечающих за свои проступки перед общим судом, имеющих свое хозяйство, могущих передать его по наследству своим сыновьям. За насилие («муку») над смердом был установлен штраф в 3 гривны (что было бы нелепо, если бы жизнь смерда не охранялась вирой, а в случае убийства взималось только вознаграждение князю за истребление чужой собственности). Исследователи, полагающие, что зависимые смерды уже во времена Ярослава были приравнены по цене к холопам (5 гривен за каждого), не учитывают, что про- ---------------------------
1 В подлиннике текст был написан слитно, без разделения на слова. Буквы, стоящие в скобках, были пропущены переписчиком.
--------------------------- цесс закрепощения сопровождался ожесточенной классовой борьбой прежде свободных и независимых смердов-общинников, что понадобилось много столетий, монголо-татарское нашествие, бесконечные феодальные войны, разорявшие крестьян, прежде чем феодалам удалось поставить крестьянина, по выражению Герцена, вне закона. Как отметил Ф. Энгельс, должно было пройти много времени, прежде чем раньше юридически равноправные со своим вотчинником при всей экономической зависимости от него «свободные крестьяне» и в правовом отношении стали его подданными (1).
Что же касается до текста «авсмердъ ивъхо(ло)пъ», то он встречается только в трех списках Правды, в подавляющем большинстве эта фраза читается «а за смердьи (или смердии) холоп 5 гривен». Кроме того, как убедительно доказал знаток древнерусского языка академик С. П. Обнорский, такое встречающееся в трех списках разночтение, учитывая новгородскую замену «и» на «ъ», дает после устранения повторительного «в» единое чтение «а в смердии холопе» (2). Недоуменный вопрос: неужели среди смердов-крестьян были рабовладельцы (что, как справедливо указывает академик Греков, могло быть редким явлением) снимается, если учесть, что «Русская Правда» слово «смерд» употребляет не только в узком (крестьянин), но и в широком (все остальное население, кроме князей, бояр и других привилегированных феодалов) смысле.
Академик М. Н. Тихомиров полагает, что слово «смердии» в разбираемом тексте Правды означает «пашенный». «Вернее думать, — пишет он, — что смердьими холопами назывались княжеские холопы, исполнявшие земледельческие работы, подобно смердам» (3).
Таким образом, «Русская Правда» еще фиксирует правоспособность смерда и не дает основания для антиисторического вывода о том, что зависимые смерды были приравнены к рабам, и убийство их рассматривалось как истребление чужой собственности. Вместе с тем Правда отчетливо подчеркивает сословную неравноправность --------------------------- 1. См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 403. 2. Академик С. П. Обнорский, Очерки по истории русского литературного языка, М—Л., 1946, стр. 10. 3. М. Н. Тихомиров, Пособие для изучения Русской Правды, М., 1953, стр. 90.
---------------------------- смерда (за убийство его взималась не двойная, а одинарная вира; насилие над ним каралось пеней в 4 раза меньшей, чем насилие над огнищанином; он не имел права передать, подобно боярину или дружиннику, свое наследство дочери). Эта сословная неравноправность, как указывал В. И. Ленин, была одной из форм внеэкономического принуждения. Усилившийся феодал-вотчинник, опираясь на свою военную мощь, повел наступление на окружавшие его сельские общины и, пользуясь их разобщенностью, бедствиями, военными погромами, начал подчинять себе свободных общинников. Беженцы и погорельцы селились на землях феодалов, получали ссуды, облагаясь в пользу своих господ всевозможными повинностями. В поисках защиты от набегов иноземцев и соседних феодалов под покровительство князей и бояр отдавались и «благополучные» общины. В результате постепенно дань превратилась в феодальную ренту, а вотчинники в государей над населением окрестных областей, в собственников всех земель, в том числе и обрабатываемых смердами. В связи с подчинением основных масс смердов-общинников решающее значение приобретает рента продуктами: феодал не ломал мелкого крестьянского производства, а, объявляя себя верховным собственником земли и государем (сеньором), облагал крестьян оброком и другими повинностями в свою пользу. Среди феодальнозависимых крестьян особое место занимали закупы. Это были смерды, утратившие хозяйственную самостоятельность, потерявшие возможность без чужой поддержки вести собственное хозяйство и закабаленные феодалом путем выдачи ссуды («купы»). Вплоть до полного возврата ссуды закуп был обязан работать в хозяйстве заимодавца-феодала, давшего «купу», хотя, очевидно, отпускался для работы на себя, а по соглашению с феодалом — и на сторону для того, чтобы добыть средства на возврат «купы». Закуп не был еще превращен в крепостного. Побои его (без его вины) карались так же, как и побои свободного. «Русская Правда» признавала за закупом право обращаться к судьям с жалобой на обиды от своего хозяина, суд был обязан «дати ему правду». Если господин посягал на выданную закупу ссуду, на его собственное имущество и хозяйство или брал лишнее при возврате купы, тo помимо возмещения убытков он должен был платить штраф. Продажа закупа в холопы освобождала его от платежа купы, и он превращался в свободного. Господин же подвергался штрафу в 12 гривен кун (при стоимости коня в 2—3 гривны кун). Вместе с тем, в случае совершения кражи или побега закуп превращался в холопа. Господин имел право наносить ему побои «про дело». Таково было правовое положение закупа по «Русской Правде». На практике попавший в долговую кабалу к феодалу закуп, работая в хозяйстве своего господина, вместо платы процентов по займу имел мало возможности вырваться из кабалы. Формой эксплуатации закупа была отработочная рента. Добиться правосудия у феодалов ему было фактически невозможно. Среди зависимых крестьян большую группу составляли посаженные на землю холопы. Правовое положение этой группы населения было такое же, как и других холопов, но входившие в нее люди имели хозяйственную самостоятельность и подвергались феодальной эксплуатации (отработочная и продуктовая рента). Холопы (рабы) были совершенно бесправной частью населения. Господа могли продавать, наносить побои и даже безнаказанно убивать своих холопов. За убийство чужого холопа взимался «урок» — возмещение его стоимости господину — и «продажа» (штраф) за самовольное истребление чужой собственности. (Эти взыскания накладывались только в том случае, если чужой холоп был «убиен без вины» с его стороны.) Источниками холопства были плен, продажа себя в рабство, женитьба на рабыне без предварительного договора, оговаривающего свободу вступающего в брак, поступление в услужение также без особого договора. В холопов превращали закупов, совершивших кражу или пытавшихся убежать от господина. Рабом становился и злостный неплательщик долга. Холоп не имел собственности. Он сам был собственностью господина. Раб не имел права заключать от своего имени сделки. Если он обманным лутем вступал в какую-либо сделку, то имущественную ответственность нес его господин. При отказе господина отвечать за сделки своего холопа последний переходил в собственность пострадавшего. Если посторонний человек вступал в
гражданскоправовые отношения с холопом, зная, что он холоп, то закон отказывал такому человеку в защите. Холоп не подвергался ответственности за преступления. В случае кражи, совершенной им, господин его платил двойное возмещение похищенного. «Русская Правда» предусматривает казус, когда холоп нанесет побои свободному человеку. В этом случае пострадавший мог убить холопа «в пса место», как собаку. Если же раб успевал укрыться в хоромах своего господина, то последний мог не выдать его на расправу, а заплатить 12 гривен «продажи». Всякий, давший «беглому» челядину хлеба или указавший ему путь, должен был заплатить стоимость рядового холопа (5 гривен). За поимку беглого холопа выдавалось вознаграждение в одну гривну. Если поймавший холопа потом упускал его, то должен был уплатить его стоимость за вычетом гривны, полагающейся ему за поимку. В случае обнаружения беглого челядина в городе посадник по требованию его хозяина должен был дать вооруженную стражу (отроков), которая обязана была схватить и связать беглеца. Так «Русская Правда» охраняла интересы холоповладельцев, феодальной верхушки общества, широко использовавших наряду с эксплуатацией феодальнозависимых крестьян труд холопов. Закабаление экономически несостоятельных смердов, превращение свободных прежде общинников в феодальнозависимых, обязанных нести повинности в пользу боярина, выколачивание разорительных процентов с низов городского населения проходили в условиях ожесточенного сопротивления масс, непрерывной классовой борьбы их со своими угнетателями. Летопись говорит о восстаниях киевлян в 1068 и 1113 гг., о восстании ростовских и новгородских смердов в 70-х годах XI в. Это заставляло феодалов иногда идти на отдельные уступки, прокламировать защиту и покровительство закрепощенному населению. Такие уступки нашли свое выражение, в частности, в разрешении убивать «в пса место» княжеских слуг, застигнутых на месте преступления при попытке увода коней или рогатого скота у населения, в установлении максимальных размеров процентов взимаемых ростовщиками, в провозглашении права закупа искать защиты от обид его господина в княжеском суде и т. д.
§ 3. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ
Соединение отдельных русских княжеств в Древнерусское государство было весьма непрочным. По мере развития феодальной земельной собственности, княжеского и боярского хозяйства главным источником доходов местных феодалов стала не военная добыча и доходы от торговли с Византией, а эксплуатация зависимого населения Росла экономическая обособленность, самостоятельность местных феодальных центров. Необходимость платить киевскому князю дань и ходить с ратью в далекие походы становилась все более тягостной. Поэтому уже после смерти Владимира Святославича (980—1015) возникает упорная борьба между его сыновьями, кончившаяся победой Ярослава (1019—1054), прозванного впоследствии Мудрым. После смерти Ярослава союз его сыновей вскоре распался и вновь началась междуусобная война. Отдельные феодальные княжества настолько усилились, что удержать их в повиновении киевскому князю становилось невозможным. Феодальная знать на местах укрепила свой собственный политический аппарат, дававший ей возможность удерживать крестьянство и горожан в повиновении. Ослабление власти главы Древнерусского государства — киевского князя — сделало необходимым созыв княжеских съездов, на которых принимались важнейшие решения по вопросам внутренней и внешней политики. На съездах присутствовали высшее духовенство, княжьи мужи и представители горожан. В 1097 году на съезде феодалов в г. Любече была признана независимость князей («каждый пусть держит отчину свою»). Однако феодальные войны не прекратились, а еще более усилились. В 1113 году князь Владимир-Мономах, призванный киевской знатью, испугавшейся народного восстания, на княжение в Киев, на время объединил основную часть русских княжеств, но с его смертью Древнерусское государство распалось окончательно. Древнерусское государство было одной из разновидностей раннефеодальной монархии. Отношения между киевским и местными князьями строились на началах вассалитета. Киевский князь был сюзереном. Он оказывал помощь местным князьям. Последние обязаны были быть у него «в послушании», выставлять войско по его зову, передавать ему часть собираемой дани. В случае нарушения верности вассал лишался своих владений, но осуществить это можно было только путем войны против непокорного. Подчиняя себе новые земли, киевские князья для обеспечения верности заменяли князей местных династий своими сыновьями или другими близкими родственниками. Поэтому киевский князь считался «старейшиной» княжеского рода и почитался «в отца место» даже в том случае, если был братом других князей. Принадлежность к одной династии обусловила и создание своеобразной лестницы восхождения от мелких княжений к более значительным в зависимости от старшинства в роде. С течением времени, по мере укрепления феодальных центров и расширения домениального хозяйства местных князей такой порядок замещения княжеских столов теряет свое значение. Решающую роль приобретают военная сила и согласие населения. Князь возглавлял администрацию, войско, пользовался правом суда, который отправлял сам на княжьем дворе или поручал своей администрации — тиунам, мечникам и т. д. Князь должен был «володеть и судить». Он ведал внешними сношениями, устанавливал новые правовые нормы, изменял старые. Так, Ярославичи решили запретить кровную месть, заменив ее платежом виры. Князь же собирал дань с населения, судебные пошлины и уголовные штрафы. С течением времени расширяется княжеская администрация, возникают отдельные отрасли управления, тесно связанные с домениальным хозяйством князя. Создаются элементы так называемого дворцово-вотчинного управления. Например, появляются конюшни, дворецкие, тиуны, огнищане. Как наиболее крупный землевладелец князь стоял на страже интересов феодалов. Он принимал важные решения только с согласия своего окружения — крупных феодалов, «княжих мужей». Например, решение об отмене кровной мести Ярославичи приняли после совещания со своими «мужами». Владимир Мономах решил вопрос об облегчении участи должников также на совете со своими «мужами» и тысяцкими Киева, Белгорода и Переяслава. Поворот в политике отца Владимира Мономаха — Всеволода летописец объясняет тем, что он переменил своих советников. Князь постоянно совещался со своей старой дружиной, с боярами. Иногда же он призывал на совет и младшую дружину, представителей городов, высшее духовенство. Совет с «думающими боярами» был необходимым потому, что в случае несогласия с решением князя бояре могли отказать ему в поддержке. Так именно ответила дружина дорогобужскому князю, решившему напасть на Киев: «О себе еси, княже, замыслил а не едем по тобе, мы того не ведали». Князь не мог без совета с боярами ничего «замыслити» или «сотворити». Большую роль в политической жизни Древнерусского государства играло народное собрание (вече). Оно сложилось из племенных сходок свободных мужей, на решение которых ставились все важные вопросы жизни племени. В дальнейшем веча превратились в общие собрания взрослых свободных граждан (глав семейств) в городах. Общинные сходки по селам решали лишь местные дела и в силу разобщенности не могли влиять на решение общегосударственных вопросов. Князья и бояре считались только с решениями веча главного города княжества, которые были обязательными и для пригородов. Этот порядок подчеркивает летописец, говоря, что «смоляне, киевляне, полочане и все власти как на думу на вече сходятся», причем, «что старейшие сдумают, на том пригороды станут». С волей веча вынуждены были считаться и князья, и бояре. В его компетенцию входили призвание князя, заключение с ним договора, изгнание его, решение вопросов войны и мира, принятие важнейших законодательных решений. Вече созывалось или князем или какой-либо группой граждан. Решения на нем принимались только единогласно. Недовольное меньшинство силой принуждалось к молчанию. Права княжеской думы и веча не были оформлены. Иногда вече долго не собиралось, временами всецело шло в фарватере политики князей и боярства, случалось, что оно бурно реагировало на их действия, изгоняло и не принимало неугодных князей, ставило им условия. Господствующее положение феодалов, большой экономический вес купцов приводили к тому, что веча, как правило, выражали стремления наиболее сильной феодальной группы, считаясь с народной волей только во времена политических и военных кризисов. Местные органы власти. Деление княжеств на административные единицы было неустойчивым и неопределенным. Летопись говорит о волостях — областях, для управления которыми назначались бояре. Среди новгородских волостей называются Волок, Торжок, Бежица и др. Упоминаются погосты — первоначально места для торговли (от слова «гость»). При погостах строились храмы, возникали кладбища (отсюда позднейшее значение слова «погост»). Погосты выступали как административные центры и пункты сбора дани.
Вервь — сельская территориальная община — была органом самоуправления. Например, она отвечала, если на ее территории было найдено мертвое тело или были испорчены межевые знаки (очевидно, отделяющие землю феодала). Вервь могла не выдать преступника и заплатить сообща уголовный штраф. Местное управление князья осуществляли через посадников, которые назначались в города. Ведению посадника подлежала и примыкающая сельская округа. Он был представителем князя. Поэтому с прибытием последнего в тот или иной город власть посадника прерывалась. Князья назначали посадниками, как правило, своих старших дружинников, бояр. Так, Владимир «избра мужа добры и смысленны и храбры, и раздая им грады». Посадникам были подчинены тиуны, вирники (сборщики вир), метельники (судебные служители), подъездные и др. Местная администрация содержалась («кормилась») за счет подвластного населения. Власть князя и его администрации непосредственно и полностью распространялась только на горожан и население не захваченных еще феодалами черных земель. Боярские вотчины стали пользоваться иммунитетом. Они освобождались от княжеского управления и суда. Население этих вотчин было подвластным и подсудным их владельцам—боярам. Иммунитет был результатом усиления экономического и политического могущества местных феодалов, с которым была вынуждена считаться княжеская власть. Могущество давало боярам также возможность принуждать к выполнению повинностей зависимое население, стать для него «государями» и судьями. Однако в период Древнерусского государства иммунитет только начинает складываться. Если не считать холопов, которые находились в полной власти своих господ и являлись их «говорящей собственностью», то даже попавшие в кабалу закупы подлежали общегосударственной юрисдикции, и власть господина над ними была только дисциплинарной. Войско состояло из княжеской и боярских дружин и народного ополчения («воев»). Дружина князя делилась на старшую и младшую («отроков»). Она пополнялась, главным образом, из представителей господствующего класса. Дружинники ранее жили во дворе князя, существуя за счет получаемого от него жалованья и военной добычи, но впоследствии начали наделяться землями и превратились в крупных землевладельцев. Дружинники стали ближайшими помощниками князя. Во время войны они составляли его военный совет и возглавляли отдельные полки и отряды. Княжеская и боярские дружины были главной опорой князя в борьбе за удержание в покорности угнетенных классов, использовались при феодальных распрях. Для войн с внешними врагами собиралось народное ополчение — «тысяча». Во главе его стоял тысяцкий, ранее выделявшийся вечем, а впоследствии назначавшийся князем. Далее шли сотские и десятские. Ополчение составлялось из горожан, как наиболее мобильной части населения, и смердов. Именно народное ополчение играло решающую роль в борьбе с нашествиями кочевников и других внешних врагов. Церковь. Крупную роль в экономической и политической жизни Древнерусского государства играла церковь. С принятием христианства высшую церковную иерархию стало возглавлять византийское духовенство. Лишь при Ярославе Мудром Киевским митрополитом был поставлен Илларион, русский по происхождению. Однако он продержался лишь несколько лет. Монастыри были одним из наиболее важных очагов крупного феодального землевладения. Они закабаляли окрестное население, получали иммунитетные права. Высшее духовенство привлекалось князьями для совета, по важным делам. Пользуясь своим религиозным авторитетом, оно активно вмешивалось в политические дела, ратовало за укрепление княжеской власти, что было необходимо ему для охранения земель и доходов. Высшее духовенство выступало распространителем идеи о божественном происхождении княжеской власти и яростно боролось против всякого сопротивления закрепощаемых масс феодалам, предавая проклятию и объясняя «дьявольским наущением» мятежи и восстания.
