.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Соотношение логического и конкретно-исторического в познании общества


вернуться в оглавление учебника...

"Исторический материализм", под ред. А.П.Шептулина и В.И.Разина
Москва, "Высшая школа", 1974 г.
OCR Biografia.Ru

продолжение книги...

§ 3. Соотношение логического и конкретно-исторического в познании общества

Вопрос о соотношении логического и конкретно-исторического является социологическим вариантом более общей философской проблемы взаимозависимости абстрактного и конкретного. В этой взаимозависимости есть две стороны. К. Маркс писал, что конкретное, понимаемое как реальная действительность, выступает в качестве исходного пункта научного исследования. В процессе исследования полное представление о конкретном испаряется до степени абстрактных определений все более и более высокой степени общности (1), в которых соответственно отображается все более и более глубокая, скрытая от чисто внешнего наблюдения сущность действительности. Таким способом была абстрагирована и категория «общественно-экономическая формация», которая представляет логическую, абстрактно-теоретическую модель определенной ступени общественного развития и имеет вполне объективное содержание. Это не логическая конструкция «чистого» мышления, а отображение подлинной сущности реальной человеческой истории.
Другая сторона взаимозависимости связана с воссозданием конкретного с помощью логических абстракций в ходе научного познания. Это будет предметом специального разбора в последующих разделах.
Учитывая материальное содержание логических абстракций, сосредоточим внимание на разграничении общих понятий и реальной действительности в процессе познания общественных явлений. Применительно к нашей теме рассмотрим отношение категории «общественно-экономическая формация» к реальным конкретным этапам человеческой истории.
Последние годы советские философы и историки, разрабатывающие учение об общественно-экономической формации, все чаще стали обращаться к проблеме соотношения логического и конкретно-исторического в содержании общественного развития. Это не случайно. Углубление исторических исследований, философское осмысление общественно-исторической практики современной эпохи, в частности, закономерностей строительства социализма и коммунизма, потребовали предельной четкости в отграничении логического и конкретно-исторического в социологическом познании.
Одним из первых обратил внимание на общий недостаток нашей философской и исторической литературы, раскрывающей учение об общественно-экономической формации, Ю. И. Семенов, который подметил отсутствие необходимой ясности в разграничении категории «общественно-экономическая формация» и отображаемого в ней реального этапа человеческой истории. Причем, неясности по этому поводу встречаются не в отдельных работах, не в некоторых учебниках и учебных пособиях, а в большинстве их.
------------------------------------------------------------------------
1. См.: К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 12, стр. 727.
-----------------------------------------------------------------------------
Эта неясность, по мнению Ю. И. Семенова, заключается в том, что общее (логическое, понятийное, абстрактно-сущностное) стало рассматриваться некоторыми историками и философами как имеющее в действительности самостоятельное бытие (1). Сущность исторического процесса, выраженная в абстрактно-теоретической форме у некоторых исследователей, стала подменять все богатство и многогранность реального исторического процесса.
Ярко и в основном правильно отсутствие необходимой четкости в разграничении логического и конкретно-исторического показал А. Я. Гуревич: «Обращаясь к работам, в которых рассматривается тот или иной отрезок истории, мы нередко видим, что понятие «формация» без обиняков переводится из плана логического в план конкретно-исторический... Вместо признания того, что констатация определенных черт исторической реальности дает возможность сконструировать на их основании некую теоретическую модель, выполняющую важную познавательную функцию и позволяющую на определенном теоретическом уровне исследовать историческую реальность, ищут эту модель на «грешной земле». Иными словами, из важнейшего познавательного средства, орудия логики исторической науки, «формация» превращается под пером исследователей в нечто материальное, отождествляемое с существующими в данном месте и в данное время конкретными общественными явлениями. Универсалии превращаются в реалии» (2).
Смешение абстрактно-теоретических положений с реальным конкретно-историческим ходом развития общества чревато, по крайней мере, двумя нежелательными последствиями. Во-первых, извращенно истолковывается методологическая значимость учения о формации. Во-вторых, происходит огрубление исторического процесса, возникает упрощенный, схематический взгляд на общественный прогресс без учета того многообразия и многоцветности, которые характерны для реальной жизни. Нередко в ходе исторического исследования логический элемент превращался в нечто самодовлеющее, с которым пытались сообразовать фактический материал, что нашло отражение в некоторых выступлениях на дискуссии по азиатскому способу производства (3). Между тем такой подход совершенно чужд историческому материализму. Раскрывая значение абстракций в историческом исследовании, К. Маркс писал, что абстракции «могут пригодиться лишь для того, чтобы облегчить упорядочение исторического материала, наметить последовательность отдельных слоев. Но... эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подгонять исторические эпохи» (4).
-------------------------------------------------------------------------------
1. См.: Ю. И. Семенов. Категория «социальный организма и ее значение для исторической науки. «Вопросы истории», 1966, № 8, стр. 91.
2. А. Я. Гуревич. К дискуссии о докапиталистических общественных формациях: формация и уклад. «Вопросы философии», 1968, № 2, стр. 118—119.
3. См.: «Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. Материалы дискуссии об общественных формациях на Востоке». М., «Наука», 1966.
4. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 26.
-------------------------------------------------------------------------------
Чаще всего смешение абстрактно-теоретического и конкретно-исторического связано с отождествлением конкретной стадии развития общества и общетеоретического понятия «формация», в котором фиксируются наиболее существенные черты, присущие данному социальному типу (1). Разумеется, эти черты есть отражение реальности в теории; но именно потому, что наука дает логический анализ реальности, эти черты выделяются в относительно чистом, обобщенном виде, позволяющем затем анализировать многообразие конкретного.
В «Философских тетрадях» В. И. Ленин специально обращает внимание на диалектику общего и отдельного, раскрывая всю сложность этой проблемы. Одна из опасностей состоит в том, что можно превратить «общее» в некую самостоятельную сущность, — это прямая дорога к идеализму. Можно, наоборот, общее растворить в отдельном. В этом случае мы лишим себя возможности отделить главное от неглавного, сущность от явления, необходимое от случайного в процессе научного исследования.
Все авторы охотно признают положение диалектического материализма о том, что «общее» не имеет самостоятельного, субстанциального существования, что общее существует только в отдельном и через отдельное (В. И. Ленин). Вместе с тем существует какая-то боязнь абстракций, когда опасаются признать относительную, самостоятельность общего в виде общетеоретических понятий и категорий, которые являются отображением реальной действительности в ее сущностных чертах. Благое пожелание не отрывать общее от отдельного, дабы не впасть в идеализм, превращается в свою противоположность, когда общими понятиями, абстрактной социологической схемой пытаются подменить все многообразие конкретного. Методологический потенциал теоретических абстракций, призванный помочь разобраться в реальной жизни, помочь, как указывали классики марксизма-ленинизма, усвоить все богатство конкретного, на деле, при таком подходе, превращает абстрактные категории в прокрустово ложе, в которое стараются втиснуть все многообразие реальных исторических явлений. Когда же реальные жизненные процессы не удается подогнать под категории, то начинают выражать неудовлетворение категориальным аппаратом. К такому выводу, кстати сказать, действительно пришел ряд историков в ходе дискуссии об азиатском способе производства, доказывая, что сложившиеся представления о рабовладельческом строе и феодализме не объясняют всех особенностей рабовладельческой и феодальной эпохи.
Необходимо признать, что категории исторического материализма обогащались и будут обогащаться под влиянием развития исторической науки и других социальных дисциплин, а также под влия-
---------------------------------------------------------------------------
1. Так, Ю. М. Гарущянц выступил против представления о формации как «чистом обществе» (см.: «Вопросы истории». 1966, № 2). На факты смешения категории «формация» с конкретными этапами развития общества обращает внимание Гуревич А. Я. (см.: «Вопросы философии», 1968, № 2, стр. 119).
-----------------------------------------------------------------------------
нием развития самой общественной жизни, общественно-исторической революционной практики людей. Касаясь еще раз дискуссии об азиатском способе производства, следует сказать, что учение об общественно-экономической формации нисколько не «запрещает», если это подсказывается анализом исторического материала, выделить еще один социальный тип общества — азиатскую формацию, или, как ее иначе называют некоторые историки, раннеклассовую формацию. Если это поможет глубже разобраться в конкретно-историческом материале, то от этого только выиграют и учение о формациях, как общая теория исторического процесса, и конкретные общественные науки, в том числе и история. Нужно только предельно ясно представлять, какое место занимает категория «общественно-экономическая формация» в познании общественных явлений.
Есть еще одна причина, которая оказывала известное влияние на неточности в решении вопроса о соотношении понятия «формация» и конкретно-исторического этапа в развитии истории. Эта причина состоит в негибком подходе к самому понятию «конкретно-историческое». Как всякое диалектическое понятие, оно включает в себя момент релятивизма, относительности. В. И. Ленин указывал, что с созданием учения об общественно-экономической формации внеисторический взгляд на общество уступил место взгляду конкретно-историческому. Последнее положение послужило основанием для отождествления общественно-экономической формации, как категории исторического материализма, с конкретно-историческим этапом в развитии человеческого общества. Однако такого рода основание не является достаточным. Дело в том, что бывают неодинаковые уровни конкретно-исторического. Содержание данного понятия определяется тем реальным отношением, которое оно выражает. По сравнению, например, с внеисторическим «обществом вообще» категория «общественно-экономическая формация» является конкретно-историческим понятием, ибо в нем выражена сущность конкретного этапа в развитии человеческой истории. По отношению же к самому конкретно-историческому этапу категория «общественно-экономическая формация» выступает как абстрактно-теоретическое понятие, которое нельзя полностью отождествлять с конкретной реальной ступенью в эволюции общества. В этом понятии фиксируется только одна сторона реального исторического процесса — общее и существенное.
Подчеркивая, что общее и существенное присуще самому историческому процессу, мы отличаем марксистскую точку зрения от взглядов М. Вебера и других позитивистов, сводящих общее к субъективной конструкции исследователя. Вместе с тем, отрицая субстанциальность общего, мы противопоставляем марксистскую позицию спекулятивным конструкциям гегелевского типа. Только в категориях — орудиях и инструментах познания — общее существует в своем «чистом» виде, в объективной же действительности оно существует в качестве стороны или сущности отдельного, через отдельное.