Сборник статей "Итало-Абиссинская война" Саратовское государственное издательство, 1935 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
КАРЛ РАДЕК Абиссиния, как она есть "Известия" от 6 октября 1935 г.
Война фашитской Италии против Абиссинии поставила эту последнюю в центр всеобщего внимания. От хода войны за Абиссинию многое зависит в дальнейшем развитии мировой политики. Ничего удивительного, что и в народных массах СССР колоссально вырос интерес к этой мало известной стране, о которой на русском языке нет ни одного труда, заслуживающего внимания. На иностранных языках хотя и имеется довольно богатая литература об Абиссинии, но нет ни одной сводной работы, которую можно было бы немедленно перевести для нашего читателя. Мы попытаемся дать краткий очерк об Абиссинии, в той мере, в какой это можно сделать на основе самой серьезной исторической и географической литературы. Этот очерк будет, несомненно, страдать многими недостатками не только потому, что мы ограничены местом, но и потому, что социальные отношения Абиссинии менее всего освещены в буржуазной литературе, а также и потому, что даже географические сведения об этой стране очень спорны.
СТРАНА ТРОПИКОВ И СНЕЖНЫХ ГОР
Споры вызывают даже вопрос о размерах территории этой страны, расположенной в Северо-Восточной Африке. 550 тысяч квадратных километров, говорят одни источники, 1120 тысяч кв. километров, говорят другие. Разница большая, почти наполовину, при чем спорная „половинка" размером больше Германии. Что касается количества населения, то называются самые различные цифры — от 5 до 15 миллионов. Путешественики рассказывают о том, что город, существовавший несколько лет тому назад, город, который они видели собственными глазами, через несколько лет исчезает. Вновь назначенный чиновник, губернатор провинции, выбирает себе резиденцию, строит дом, к нему должны являться крестьяне платить подати, за ними тянутся ремесленники, купцы, возникает базар. Но местность оказывается малярийной или климат чересчур холодным, или чересчур жарким, и власть перекочевывает, а за нею и город. Итальянцы во время войны 1896 года терпели много поражений из-за того, что карты даже местностей, отдаленных от них всего лишь на 100—150 километров, врали, как календари. Горы оказывались в самом неожиданном месте, а проходы именно там, где их итальянцы вовсе не рассчитывали найти. Но перейдем к тому, что не подлежит сомнению. Абиссиния в древние, геологические эпохи была соединена с теперешней Аравией. Она была мостом между Африкой и Азией. Грандиозные вулканические катастрофы разрушили этот мост, оставив только узкий Суэцкий перешеек, который соединял Азию и Африку во все времена, известные нам из древних хроник Египта и Иудеи. Благодаря извержениям вулканов, образовались громадные цепи гор. Но природные силы не довольствовались созданием этих горных цепей. Они шли снова и снова на штурм, и эти горы, изрезанные глубокими ущельями и пропастями, теперь представляют не сплошные цепи, а как бы изолированные друг от друга горные гнезда, коуто поднимающиеся от 3—4 до 5 тысяч метров над уровнем моря. Долины между этими горами лежат на высоте 2—3 тысяч метров, они изрыты речными руслами, представляющими собою то каменистые дороги, то водные потоки, с ревом сметающие все на своем пути. Эта горная часть Абиссинии, составляющая собственно Абиссинию, окружена на северо- и юго-востоке низменностями, покрытыми кустарником и колючими растениями. Эти низменности на востоке глубоко врезываются в горные области, как бы широким рвом, в котором находится и ложе реки Гаваш. Это — пустыня Данакиль, одна из самых диких и неприступных, вследствие адской жары и отсутствия воды. Через нее удалось пройти только двум европейским исследователям. В низменности, лежащей около Итальянского Сомали, после сезона тропических дождей свирепствует малярия, вся она кишит насекомыми, отравляющими существование человеку.
РЕЧНАЯ СИСТЕМА
На востоке Абиссинии в горах берут свое начало реки, в конечном счете доносящие свои воды до Нила. Это не только Голубой Нил, вытекающий из озера Тана, которое сыграет еще свою роль в мировой политике, но и воды реки Таказе на севере и воды р. Собат на юге. На востоке Абиссинии протекает река Вебе-Шибели, впадающая в Индийский океан, истоки которой расположены близко от правинции Харар, лежащей между горной и низменной частями Абиссинии. Эта река сыграет в войне большую роль, ибо через ее долину будет итти главная линия связи итальянцев, продвигающихся с юга в центральный район Абиссинии.
ЭКОНОМИКА СТРАНЫ
Соответственно этим очень разнообразным географическим условиям, разнообразны и экономические условия страны. В низменных районах человек продвигается на верблюде и лошади, в горах в первую очередь — на муле. В горных долинах, в так называемой полосе винограда, произрастают все известные нам злаки, в жаркой полосе растут все тропические растения — пальмы, оливы, на южном плоскогорье — кофейные плантации, в его долинах — хлопок. В земле, изрытой вулканическими силами, с древных времен находилось золото, представлявшее предмет торговли и привлекавшее к себе другие народы. Часть золота, которым располагал древний Египет, происходила из Абиссинии, и многие географы считали, что библейская страна Офир — это именно и есть древняя Абиссиния. Но так ли это было, или нет, абиссинское золото привлекало врагов, и многократные нападения египтян на Абиссинию, несомненно, были связаны с борьбой за золото. Библейское предание о Савской царице, поехавшей к иудейскому царю Соломону, слава об уме которого дошла до Абиссинии, упоминает о золоте и драгоценных камнях, привезенных ею с собой, чтобы получить взамен от Соломона сына, ставшего, по преданиям, праотцем царствующей теперь династии. Эта легенда указывает на торговые отношения, существовавшие между древней Иудеей и Абиссинией, а может быть, и на отношения между завоевателем и покоренной страной. Некоторые толкователи теперешней завоевательной политики Рима объясняют его стремление к захвату Абиссинии уверенностью, что золотые прииски Абиссинии еще очень богаты, что старые методы эсплоатации не исчерпали золотых приисков страны. Книга директора Геологического института при Аахенском политехникуме профессора Леофон-Цур-Мюлен свидетельствует о том, что и Германия в последнее время проявляет большой интересе к этим золотым приискам. В Абиссинии существуют платина, уголь, железная руда, но масштабы этих ископаемых неизвестны. Население Абиссинии не умеет пользоваться ее природными богатствами. Господствующий в Абиссинии класс феодалов, считающий 200 дней в году празниками, грабит то, что находится на поверхности, а не развивает производительных сил. Германский агроном, граф Людвиг Гуйн дает следующие названия главам, посвященным сельскому хозяйству Абиссинии: "Страна вина без вина". "Скотоводство без племенного скота". Сельское хозяйстве Абиссинии находится на очень низким уровне. Главным орудием крестьянина является отчасти примитивная мотыга, которой он роет землю, отчасти — средневековый плуг. Скот предоставлен сам себе, не пользуется никаким уходом, ищет сам себе пропитание в лесах и на склонах гор. Кожа, являющаяся одним из главных предметов вывоза, не подвергается соответственной выделке, на чем страна очень много теряет из года в год. Кофе произростает в полудиком состоянии, оно преимущественно очень плохого качества, хотя в некоторых областях встречается кофе не хуже аравийского. Живет население в домах, построенных из хвороста, облепленного глиной. Это скорее шалаши, чем дома. Только самые крупные феодалы строят себе каменные и деревянные дома. Городов в стране очень мало. Кроме столицы Аддис-Абебы, имеющей больше 100 тысяч населения, больших городов только несколько. Это — Харар с 60 тысячами населения, Дебратабор с 20 тыс. населения, Джирен с 20 тыс. населения, Диредава с 15 тыс. населения, Адуа, которую теперь бомбардируют итальянцы, имеет всего 5 тыс. населения. Гондар, являющийся одним из объектов итальянского наступления и расположенный у озера Тана, насчитывает только 3 тыс. населения. Но было бы неправильным представлять эти города какими-то центрами хозяйственной жизни. Они являются или административными центрами провинций, или же пунктами, расположенными на путях, через которые идет торговля. Размеры внутренней торговли очень трудно поддаются учету. Внешняя торговля, идущая в основном через железную дорогу Аддис-Абеба—Джибути, т.-е. контролируемая полностью или в значительной части французами, достигала в лучшие годы 25 миллионов долларов. В вывозе главнейшую роль играют кофе и кожа, в ввозе — текстильные изделия. Торговля находится в руках армян, греков и индусов. Текстиль привозится за последние годы преимущественно из Японии, при чем привозятся самые низшие сорта, ибо население лучших покупать не в состоянии. Но в провинциальных городах можно достать шампанское, ибо помещики научились уже ценить этот продукт культуры. Ремесло, поскольку речь идет о предметах роскоши, о выделке серебряных и золотых предметов, стоит на очень высоком уровне. Что же касается умения строить дома, мосты и дороги, то Абиссиния стоит на очень низком уровне, значительно уступая в этом отношении средневековым строителям европейских городов.
ВО ВЛАСТИ ПОМЕЩИКА И ЦЕРКВИ
Такое состояние Абиссинии объясняется ее историей и уровнем, на котором задержалось ее историческое развитие. Господствующий в Абиссинии класс (помещики, чиновники и т. д.) принадлежит к семитскому
племени амхаров, пришедшему, повидимому в древние времена из Аравии и захватившему центральный горный район, истребив предварительно туземное хамитское население. Эти кочевники и наездники из Аравии создали те царства, которые воевали позже с Египтом и с Аравией. Перейдя к оседлой жизни, они разделились на крестьян и помещиков-воинов. Позже им пришлось отстаивать свое господство в борьбе с пришедшим с юга племенем Галла. Они покорили его, и оно дает теперь главную массу крепостных крестьян. В IV столетии нашей эры амхары под влиянием Египта принимают христианство коптского обряда. Галла остаются в большинстве своем или „язычниками" (южные галла) или принимают (позже) магометанство. Классовая и национальная рознь находит себе и религиозное выражение. Когда, с возникновением воинствующего ислама, в Абиссинию проникают арабы и тюрки, завоевавшие Египет, амхарским феодалам приходится очень круто. В XVI столетии возникает на абиссинской территории в Хараре эмират Ахмеда Грана, пытавшегося завоевать Абиссинию. Абиссинцы обращаются за помощью к португальцам, слава которых, как завоевателей, гремит тогда на всем Востоке. Младший брат знаменитого мореплавателя Васко де-Гама, Христоф де-Гама, во главе феодальных португальских рыцарей приходит тогда в Абиссинию и возглавляет ее борьбу против ислама. Он привозит пушки и католических попов. Коптские попы поднимают феодалов на борьбу с „освободителями", боясь конкуренции более ученых иезуитов, кажущихся им исчадием прогресса и... ада. „Спасителей от ига ислама" удается выжить, и Абиссиния застывает в своем быту, вдали от мощных волн капиталистического развития, захлестнувших Европу и проникших в прилегающие страны Ближнего Востока. Неприступные горы, затрудняющие доступ в страну, охраняют ее сон, прерываемый только лязгом копий, ударяющих о щиты,— феодальные войны вообще никогда не кончаются,— да монотонным пением коптских попов, молящихся на древнеэфиопском языке, гэз, которого не понимают даже они, не говоря уже о помещиках, „защитниках христианства", и о крестьянстве. Народные же массы ведут жизнь крепостных, работают на помещиков, объявивших землю своей собственностью, собственностью провинциальных королей, носящих название негусов, и удельных князей—расов. В качестве домашних слуг работают негры—рабы и рабыни, которых привозят из военных племен Юга,— или порабощенные крестьяне. Церковь доказывает, что рабство угодно богу, ибо любил же он древних иудейских царей, которые, как рассказывает библия, имели рабов. Когда гнет становится невыносимым, крестьяне поднимают восстания, выдвигают смелых вождей и пытаются создавать собственные государства. Тогда негусы и расы объединяются, избирают одного ив вельмож королем королей — негуса негаст,— чтобы его прогнать, когда исчезнет внешняя или внутренняя опасность. Тогда в покоренные области идут феодальные отряды, захватывают крестьянскую землю и объявляют ее пренадлежащей государю. Но так как государь сам не может досмотреть, чтобы крестьянин на него работал, то он передает землю воинам. Воины не сами пашут, а занимаются охотой, любовью, сбором податей, а на земле работают крестьяне, платя дань воинам. Те из последних, которые сами занялись сельским хозяйством, строят усадьбы и заставляют крестьян, кроме дани, взимаемой с переданной им земли, еще безвозмездно обрабатывать барские угодья. При постоянной феодальной междоусобице, при смене власти расов и негусов растут повинности, растут налоги, растет барщина. Все это приводит к упадку сельское хозяйство. Ремесло возникает только при дворах крупных феодалов и при монастырях, для которых ремесленник производит предметы роскоши. Крестьянин довольствуется своим собственным домашним трудом. Монахам принадлежит значительная часть земли. Где помещик не в состоянии силой заставить крестьянина служить себе, там надевают рясу, чтобы помочь мечу крестом.
ПОПЫТКИ ОБЪЕДИНЕНИЯ АБИССИНИИ
В середине XIX столетия, когда европейский капитал начинает повсюду рыскать в Африке, в Абиссинию попадают его разведчики в лице ученых путешественников и миссионеров. Они обогащают европейскую литературу рядом капитальных трудов об Абиссинии. Абиссинские феодалы, со своей стороны, узнают от этих путешественников о тех изменениях, которые произошли в Европе. В соседнем Египте в конце XVIII столетия побывал Наполеон, в середине XIX столетия начались реформы и строительство в Египте, вокруг Суэца поднялась возня, из Аравии и Палестины поступали сведения о поражениях турок. Все это рождает в голове талантливого абиссинского феодального князя мысль, что и Абиссиния дальше так жить не может. Покорив ряд других феодальных вельмож, он принимает имя Федора II, который по старой легенде должен был объединить не только Абиссинию, но и все христианство. Английские миссионеры, консулы вторгаются в страну, обещают Федору II помощь Англии. Он пишет письма королеве Виктории, но, не получив ответа, глубоко оскорбленный в своих чувствах, сажает в тюрьму английских попов и консулов, подозревая, что все рассказы о возможности создания мощной Абиссинии при помощи английской империи были приманкой, за которой скрывались какие-то опасные для Абиссинии намерения. Быть может, что на это его толкали другие миссионеры и друзья, появлявшиеся уже тогда в Абиссинии то из Франции, то из Италии и Германии. Великобритания, не добившись освобождения англичан, посылает в 1867 г. из Индии генерала Непира с 12 тысячами индийских войск. Непир, использовав вражду провинциальных расов против „короля королей", который стремился сломить их самостоятельность, заменяя их зависимыми от себя губернаторами, систематически подготовил свой поход. Опираясь на 30 с лишним тысяч туземцев, с их знанием местности, с их вьючными животными, он пробирается через горы до крепости Магдала, разбивает своей артиллерией войска Федора, английскими пушками разносит вдребезги феодальную крепость. Сон „объединителя христианства" Федора II был окончен. Он убивает себя и своего сына, чтобы не попасть в руки капиталистических христиан. Выстрелы у Магдалы разнесли по всей стране весть о силе Британской империи. Но скоро пришли более потрясающие известия. То, о чем мечтали цари Египта, но чего они не могли добиться своими силами, было достигнуто европейским капитализмом. Суэцкий перешеек был перерезан, и скоро купцы, попадавшие в гавани Массауа, Обок, приходили со сведениями, что в Красном море появились огнедышащие корабли. Вслед за кораблями появились на побережье Красного моря французы, итальянцы и даже из далекой России, сведения о которой доходили в Абиссинию через попов, державших связь с иерусалимскими монастырями, появился пьяный "вольный казак" Ашимов. Все они приходили, чтоб захватить абиссинское побережье. По помещичьим усадьбам и феодальным дворам пошел говор, что дальше так жить нельзя, что приближается буря. Феодальный князь провинции Шоа, принявший имя Менелика II, принимается за объединение Абиссинии, чтобы дать отпор нашествию европейского капитализма. Он сначала лавирует, ему приходится покорить ряд феодальных конкурентов, поэтому он заключает сделку с итальянцами, как наименее опасным противником. Он подписывает в Угали в 1889 году с ними договор, признающий захват Италией части северо-восточного побережья Красного моря, теперешней итальянской колонии Эритреи. Он получает от них оружие, при помощи которого покоряет феодалов, также племена, живущие на юге и юго-востоке, ибо он знает, что в противном случае итальянцы, французы, англичане, отрезавшие Абиссинию своими колониями от моря, подчинят себе эти племена и с узкой побережной полосы у Красного моря и Индийского океана проберутся вглубь, подойдут к самому плоскогорью, к старым провинциям Шоа, Амхара, Годжам, Тигре, Харар и подготовят вторжение в Абиссинское плоскогорье, в старую область Хабеш. Когда итальянцы пытались „не точно" перевести амхарский текст договора в Учали и истолковать этот договор, как установление над всей Абиссинией итальянского протектората, Менелик берется за оружие, предоставленное ему самими итальянцами, и в ряде сражений наносит им поражения, увенчавшиеся разгромом итальянских войск генерала Баратьери в марте 1896 года под Адуа. Вся Абиссиния торжествует. Европейские капиталисты, которые смотрели на абиссинцев сверху вниз, как на дикарей, негров, - а для амхарского дворянина нет ничего обиднее, как быть зачисленным в негры,— оказались не так сильны, как можно было думать. Хотя день победы над итальянцами становится национальным праздником, умный Менелик знает слабость Абиссинии, знает, что единство, продемонстрированное под Адуа, может не повториться, ибо феодалы покорились ему не добровольно. Поэтому он не пытается до конца использовать победу и сбросить разбитые итальянские войска в море. Он заключает мир с Италией, добившись только признания независимости Абиссинии. Он пытается выиграть время, освоиться с обстановкой и найти средства для усиления независимости страны под руководством своим и феодального амхарского дворянства. Менелик был человеком большой сообразительности, большого умения орентироваться. От иностранцев, приезжающих к нему в погоне за концессиями и с предложениями помощи, он узнает о распрях, существующих между великими державами. Он посылает сыновей своей знати на разведку во все европейские страны. Даже в России они учатся в военных школах. Он нанимает себе советников — швейцарцев, он приближает к себе немцев, ибо внимание его привлекла молодая мощная империалистическая держава, которая, борясь "за место под солнцем", может стать союзником против тех великих держав, которые его окружают со всех сторон. Больше всего он боится Великобритании, владения которой — Египет, Судан, Кепия и Уганда — окружили Абиссинию с юга и юго-востока. В переговорах с представителями этой великой державы он узнает о значении озера Тана, он сознает, что воды этого озера, орошающие земли Судана и Египта, могут стать причиной завоевания Абиссинии. Франция интригует и против Англии и против Италии. Поэтому он дает французам концессию на постройку железной дороги длиной в 763 км из гавани Джибути до столицы Абиссинии. Но он оттягивает постройку всякого километра пути на абиссинской территории, боясь, что на этой дороге когда-нибудь появятся войска европейского империализма, если сговорятся французские, английские и итальянские хищники. (Постройка дороги была окончена только в 1916 г.). Когда Англия и Франция после урегулирования спора о Египте начали сближаться друг с другом, Менелик под сурдинку ведет переговоры с Россией и Германией, ища у них опоры. Но как бы энергичен и умен ни был Менелик, из шкуры своей он выскочить не мог. А если бы даже захотел, ему бы не позволил этого класс, к которому он принадлежал. Вопроса о раскрепощении крестьянства Менелик не поставил, хотя это был единственный путь к самостоятельному развитию производительных сил страны и к увеличению ее силы отпора империализму. Менелик умер в 1913 году, перед самой войной. С ним ушел основоположник политики создания абсолютной монархии на основе феодализма, монархии, приспособляющейся к капитализму, но не перешедшей окончательно на капиталистические рельсы.
ЧАС ИСПЫТАНИЯ
Три года феодальная Абиссиния скрывала от всего мира смерть Менелика, чтобы не дать империалистским державам возможности использовать отсутствие великого императора и не допустить развязывания центробежных сил, представленных мощными феодальными вельможами. Но силы, которые покорил на время Менелик, группируясь то вокруг жены его, игравшей роль регентши, то вокруг дочери, севшей на престол, то за спиной легкомысленного его внука Ли Ятсу, хотевшего зажить жизнью древнего феодального рыцаря — забияки и трубадура, подрывали дело Менелика. Но уже рос его заместитель, пытавшийся продолжить его дело. Молодой сын харарского раса, сотрудника Менелика, рас Таффари Маконен олицетворил тенденции, нашедшие впервые выражение в деятельности Менелика. Без шума, тихо он прибирал власть к рукам, противодействуя стремлению легкомысленного внука Менелика, императора Ли Ятсу, впутаться в мировую войну и противодействуя центробежным феодальным силам. Война кончилась. Абиссиния уцелела, но рас Таффари Маконен знал, что приближается буря.
Итальянцы не получили в Версале никаких колоний,— значит, они будут пытаться съесть Абиссинию. Англичане захватили Судан, расширяют хлопковые плантации, значит, озеро Тана будет представлять для них все больший интерес. Рас Таффари Маконен изучил французский язык, читает европейскую политическую литературу, посылает уже сотни абиссинцев в европейские школы. Он сам отправляется в Европу, добивается принятия Абиссинии в Лигу наций, чтобы затруднить возможность захвата своей страны. Он обещает устранить рабство, провести реформы в стране, хотя великолепно понимает, что этому будут сопротивляться церковь и феодалы. Этот человек с меланхолическим лицом обладает недюжинным умом и знанием света. Он понимает, что если он серьезно возьмется за борьбу с феодализмом, то падет жертвой сделки империализма с феодальными вельможами, вроде годжамского раса Хайлю, который на спинах своих крепостных доставил разобранную на части яхту с Красного моря до озера Тана (расстояние свыше 500 километров!). Рас Хайлю не откажется от крепостных и рабов, сколько бы он ни разыгрывал европейца на своих кутежах в Южной Франции. Рас Таффари Маконен пытается при данном социальном строе усилить мощь Абиссинии. Став императором под именем Хайле Селяси, он создает центральное управление, министерства, привлекает на руководящие посты людей из крестьянства, из мелких помещиков, обязанных ему всем. Он пытается привести в порядок налоговую систему, ограничить свободу провинциальных феодалов, заменяя их чиновниками. Чтобы создать кадры своих прогрессивных чиновников, он создает школы, в которых обучаются уже не только дворянские дети. Он организует королевскую гвардию в 15000 человек, которую обучают иностранные инструктора, чтобы не пасть жертвой лихого налета недовольных феодалов. Он пытается создать регулярную армию, которую можно было бы послать в наиболее угрожаемые пункты. Но он знает, что может нехватить времени для создания ее в крупном масштабе. Поэтому Хайле Селяси пытается поднять и феодальное провинциальное ополчение, реформировать его. Он создает провинциальные продовольственные магазины, чтобы не зависеть от снабжения, находящегося в руках каждого отдельного помещичьего начальника провинциального отряда. Он строит телеграфную сеть в 3 тыс. км, радиостанции, покупает аэропланы. Он строит патронный завод, чтобы на худой конец иметь хотя бы возможность защищаться с помощью винтовок. И когда приезжают лигонациональные комиссии, чтобы обследовать, сделал ли император Хайле Селяси революцию в своей стране, он меланхолически улыбается, указывает им на изданные законы, на школы, в которых несколько сот детей рабов поют заученную песню: „Мы уже больше не рабы". Он указывает на здание „парламента", в котором он единственный произносит речи о прогрессе, он улыбается меланхолически и надеется, что ему все-таки, даже с горбом феодального наследства, удастся защитить страну благодаря драке между империалистическими державами и той толике силы, которую удалось создать вопреки всем капиталистическим цивилизаторам. Час испытания пробил. Итальянский империализм схватил Абиссинию за горло. Крепостные крестьяне пошли в бой под руководством своих помещиков и той горсточки представителей „молодой Эфиопии", которая хочет вывести Абиссинию на новые пути. Если абиссинские народные массы в этом бою не проявят чудес смелости, выдержанности, единства, то империалистические державы так или иначе могут эту войну окончить сделкой с итальянским империализмом, даже если он не победит Абиссинию. Только собственная сила Абиссинии в состоянии защитить ее независимость, если события не развяжут в Европе тех сил, которые единственно способны охранить колониальные народы от порабощения и помочь им освободиться от крепостного ига и остатков рабства. Во всяком случае, война фашистской Италии против Абиссинии не будет простым колониальным походом. Она развивает для этого чересчур большие противоречия и в Европе, и в Африке. Следя из далекого СССР за этой войной, мы желаем абиссинским народным массам не только того, чтобы они не попали в колониальное рабство, но и того, чтобы в этом великом историческом испытании пали цепи крепостничества и внутреннего рабства, которые влачат на руках и ногах труженики Абиссинии.
