.

И это сильный пол? Яркие афоризмы и цитаты знаменитых людей о мужчинах


.

Вся правда о женщинах: гениальные афоризмы и цитаты мировых знаменитостей




Редактор журнала «Вперед!»


вернуться в оглавление книги...

А. И. Демиденко. "Петр Лавров"
Издательство "Просвещение", Москва, 1969 г.
OCR Biografia.Ru

продолжение книги...

Редактор журнала «Вперед!»

Поражение Парижской коммуны, которое Лавров тяжело переживал, заставило его задуматься над поисками новых путей и новых средств борьбы. Надо было прежде всего учесть уроки Коммуны. По мнению Лаврова, которое разделяли и многие другие русские революционеры, революция во Франции была задушена потому, что не была доведена до конца подготовительная работа по развитию ясного сознания в народе. Народ не был просвещен относительно целей борьбы.
Лавров считал, что, для того чтобы успешно осуществить революцию, необходимо основательно к ней готовить народ. Революцию не может совершить кучка людей. Преждевременные действия, действия без достаточной подготовки, могут нанести только вред общему революционному делу. Поэтому Лавров выразил решительное несогласие с М. А. Бакуниным и его сторонниками, которые считали, что для совершения революции достаточно бросить только клич. Лавров выступил против тех, кто стремился «торопить историю». У него выработался свой план действий. Им он поделился с некоторыми членами Русской секции Интернационала из числа сторонников К. Маркса и Ф. Энгельса и нашел сочувствие и поддержку.
Для того чтобы просвещать народ и готовить его к революции, необходим печатный орган. Подготовительная работа может быть выполнена только при помощи журнала, в котором бы четко излагалась и пропагандировалась программа революционной борьбы. Лавров уже давно задумал издавать журнал, в котором бы мог излагать свои взгляды и свою программу.
Нелишне отметить, что Лавров был исключительно принципиальным человеком и не шел ни на какие компромиссы со своими идейными противниками. Он не хотел сотрудничества в тех органах печати, которые пропагандировали чуждые ему взгляды. Так, он категорически отказался сотрудничать в журнале, который собирался издавать Бакунин и его сторонники. Бакунин горячо одобрил идею привлечения Лаврова в журнал. Он решил отдать ему отдел философии.
- Пускай он воюет с самим господом богом, — смеясь, говорил Бакунин, — с этой задачей он прекрасно справится, а в другие отделы мы его не пустим.
Однако посланный с письмом Бакунина его единомышленник М. П. Сажин не смог убедить Лаврова принять участие в редактировании журнала.
- Принять участие я ни в коем случае не могу, — говорил Лавров. — Мои взгляды совершенно расходятся с Бакуниным. За ним уже установилась вполне определенная репутация, и сотрудничество вместе с ним может вызвать подозрение, что я разделяю его взгляды.
Лавров не разделял взглядов бакунистов, или бунтарей, которые считали, что не нужно готовить народ к революции. Он принадлежал к тому направлению в революционном движении России, которое впоследствии получило название пропагандистского — был сторонником мирной пропаганды.
В 1872 г. Лавров получил из России предложение редактировать за границей социалистический журнал. Причем журналу была обещана поддержка как социалистической русской молодежи, так и известных радикально настроенных литераторов. Лавров дал свое согласие и написал проект программы, которую журнал будет пропагандировать. Первый номер журнала «Вперед!» вышел летом 1873 г. Лавров был не только главным редактором, но и душою журнала, его идейным руководителем.
В программе журнала говорилось: «Социальный вопрос есть для нас вопрос первостепенный. Вопрос политический для нас подчинен вопросу экономическому». В этих словах отразилась широко распространенная среди русских революционеров точка зрения на характер предстоящей революции. Многие ошибочно считали, что совершить социальную революцию, т. е. осуществить глубокие экономические преобразования, будто бы возможно без политической революции, без завоевания власти. Особенно на этом настаивали сторонники Бакунина. Но Лавров боролся против подобной точки зрения и считал, что вначале надо завоевать политическую власть, а затем при помощи этой власти осуществить экономические преобразования, или, как тогда выражались, социальную революцию.
Кто же, какие силы должны осуществить социальную революцию? Журнал пропагандировал идею «рабочего социализма»: «Двигателем рабочего социализма может сделаться рабочий класс». Это верно и применимо для стран Западной Европы. Но как же быть с Россией, где рабочего класса в то время почти не было, он только формировался?
Двигателем социальной революции в России, по мнению Лаврова, должен быть не фабрично-заводской пролетариат, а крестьянство, «народ с существующей в нем традицией общинной и артельной солидарности». Лавров считал, что революция произойдет лишь в определенных исторических условиях. Революцию должен совершить сам рабочий класс, т. е. народ. Что же касается интеллигенции, то она должна быть инициатором народной революции, должна выявлять в народе смутно живущие и зреющие в нем начала социалистического строя и тем самым вносить в народ «чувство солидарности всего рабочего класса земли русской». Среди экономических преобразований общественной жизни главное внимание уделялось ликвидации частной собственности на средства и орудия производства и установлению общественной собственности.
Высказывался Лавров и относительно политических свобод. Он допускал возможность созыва представительного народного собрания, всероссийского «земского сбора», если он будет состоять в большинстве из представителей крестьянства и займется важными вопросами экономического и политического преобразования.
Журнал «Вперед!» выходил с 1873 по 1876 г. сначала как непериодический сборник в Цюрихе (Швейцария) , а потом в форме периодического издания в Лондоне. Ни один номер журнала не опаздывал с выходом. Это свидетельствовало об удивительной работоспособности и аккуратности Лаврова, упорно преодолевавшего все трудности, связанные с выходом журнала.
Журнал пользовался большим влиянием среди русских революционеров, сплачивал их в единую боевую революционную армию. Внимательным читателем журнала в эмиграции был впоследствии В. И. Ленин.
Живя за границей, Петр Лаврович пристально следил за всем, что делалось на его далекой, но горячо любимой родине. В России не происходило ни одного крупного события, на которое бы он не отозвался. Смерть писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина, смерть Н. Г. Чернышевского, свирепствовавший на огромных просторах России голод — на все он откликался, взывая к совести лучших людей России. Голос Лаврова, обличающий преступный царский режим, был слышен не только в Европе, но и в России. К Лаврову тянулись лучшие представители русской молодежи.
Интересны воспоминания о П. Л. Лаврове одной из его учениц — писательницы Александры Александровны Винницкой.
Винницкая принадлежала к тем передовым женщинам России, которых презрительно называли «нигилистками», подразумевая под этим если не политических преступников, то, во всяком случае, политически неблагонадежных. Эта женщина и внешне отличалась от напыщенных и жеманных барышень, которые хвастались тем, что не интересуются политикой. Она была кудрява, тонка, подвижна, обладала звонким голосом и выглядела моложе своих лет.
Винницкая написала повесть, которая понравилась И. С. Тургеневу. Тургенев выразил желание познакомиться с Винницкой, но до своего отъезда за границу не смог этого сделать.
К А. А. Винницкой — женщине с независимым взглядом на жизнь и твердыми убеждениями — светские обыватели относились с подозрением. Один немец в Берлине прямо спросил ее:
- Не Вы ли Вера Засулич ?
Попав в Париж, Винницкая познакомилась, наконец, с И. С. Тургеневым, который решил в свою очередь познакомить ее с Петром Лавровичем. В письме к Лаврову Тургенев писал: «Любезный Петр Лаврович, это письмо Вам передаст Александра Александровна, приехавшая из России для пребывания в Париже. Она написала повесть в «Отечественных записках» «Перед рассветом», вещь весьма замечательную и обещающую многое в будущем. Примите ее с обычным Вашим радушием. Преданный Вам Ив. Тургенев».
П. Л. Лавров принял Винницкую радушно, и, удивительное дело, двум первый раз встречающимся людям показалось, что они уже давно знают друг друга.
«Петр Лаврович Лавров, — пишет Винницкая, — имел на меня неотразимое влияние. Вот человек безукоризненного благородства, не признанного только в его отечестве!
При первом взгляде на него мне показалось, что я его давно, в раннем детстве, уже знала, так и повеяло от него чем-то милым, родственно-близким. И при первом же на него взгляде бросилось мне в глаза, что у него, как у Тургенева, седые волосы, длинные и густые.
Всегда занятый и всегда готовый оторваться от занятия для посетителей, чтобы дать полезный совет, указание, рекомендацию, и оказывая своим влиянием подчас неоценимые услуги, этот бескорыстный человек на склоне лет своих терпел лишения в необходимом» (1).
Петр Лаврович был интересным собеседником, умел говорить и умел слушать. С искренним теплым участием он отнесся к молодой писательнице, принял ее как родную и внушил с первого дня знакомства полное доверие.
«Никогда я о себе не говорила Тургеневу, — пишет Винницкая, — Петру Лавровичу рассказала все. Я показывала ему письма по мере получения их из России, и он верно угадывал по письмам характер моих корреспондентов» (2).
Лавров оказал сильное влияние на молодую революционерку, разъяснял ей смысл происходящей борьбы. Однако им суждено было скоро расстаться.
В 1881 г. в России было основано общество Красного креста «Народной воли». Своими заграничными уполномоченными оно избрало Веру Ивановну Засулич и Петра Лавровича Лаврова. Журнальные статьи, призывавшие к пожертвованию в пользу общества, дали повод фран-
-----------------------------------------
1. «Исторический вестник», 1912 г., № 27, стр. 121.
2. Там же, стр. 122.
-----------------------------------------
цузскому правительству выслать Лаврова из Франции. 10 февраля 1882 г. он получил предписание о высылке из Франции, а 13 февраля выехал в Лондон.
Весть о высылке Лаврова облетела всех его парижских знакомых и друзей. У дома, где жил Лавров собралось множество людей. Все хотели выразить свое горячее сочувствие изгнаннику. Посетители все прибывали и прибывали и, казалось, им не будет конца.
«С наружностью старого боярина, какими принято изображать старых бояр на картинках. — пишет Винницкая, — высокий и дородный, с добродушной круглой физиономией, обрамленной роскошной сединой, Лавров имел несколько умиленный и торжественно сосредоточенный вид, как верующий, готовый подойти к причастию.
Одетый по-домашнему, в своем длинном полупальто-полухалате, который очень шел к его боярской фигуре, он стоял склонив голову, с задумчивой улыбкой, рассеянно принимая приветствия.
Чего только не говорили ему! Великий борец за свободу, доблестный вождь и труженик на славном историческом поприще, подвижник, соединивший в себе проницательный ум и доброту, кротость и мужество, пылкую душу и высокие цели, все совершенства. Пожилой блузник ничего не сказал ему, по-братски обнял его и ушел» (1).
Когда посетители ушли и осталась одна Винницкая, Лавров с видом усталого человека опустился в кресло. Затем он взял ее обе руки и сильно пожал их.
— Дайте мне слово, — сказал он, — что вы никогда по вступите ни в одну из революционных организаций.
— Даю, — ответила Винницкая.
- Вы совсем не подходите к нашему делу, — продолжал Лавров.
Александра Александровна слушала не перебивая. Затем приглушенным голосом произнесла: — Не гожусь я. И по правде сказать... Эти слова она произнесла для того, чтобы успокоить Петра Лавровича.
Оба замолчали. Лицо Петра Лаврова было задумчиво. О чем он думал в эту минуту? Может быть, о том нелег-
---------------------------------------------
1. «Исторический вестник», 1912 г. № 27, стр. 135—136.
--------------------------------------------
ком пути борца и революционера, которым он шел и который привел его в чужую страну. Надо было обладать поистине титаническими физическими и моральными силами, чтобы вынести ото. И он вынес. А по силам ли ото будет молодой хрупкой женщине, призванной самой природой не столько ненавидеть, сколько любить, радоваться самой и приносить радость другим. Не лучше ли идти по проторенному пути, проверенному жизнью, по пути бесчисленного количества различных женщин и мужчин?
Лицо Петра Лавровича то мрачнело, то озарялось легкой улыбкой. Но как же быть? Если все люди будут искать для себя лучшей и легкой жизни, то кто же будет заботиться о прогрессе человечества, кто же будет бороться за счастье всех? А ведь такие борцы нужны и они есть. Это единицы среди людского океана. Точно звезды в темную ночь, они манят вдаль, зовут к чему-то большому и значительному в жизни. И пусть судьба этих людей бывает часто тяжела, трагична, их страдания ничто по сравнению со страданиями многих и многих миллионов трудящихся.
Нет, отступать нельзя. Прочь колебания! Надо бороться и бороться до тех пор, пока есть силы, пока жизнь простых тружеников не станет лучше.
Александра Александровна питала бесконечное уважение к Лаврову, который был для нее воплощением ума, силы и благородства. Только сильные люди, такие, как Лавров, могли бросить вызов самодержавию и вступить с ним в борьбу не на жизнь, а на смерть. Только глубокое убеждение в справедливости своего дела могло помочь человеку с гордостью выносить все те испытания, которые выпали надолго Лаврова. Если в детстве и юношество судьба его баловала: он не был обременен никакими заботами, то в дальнейшем он должен был заботиться о хлебе насущном, упорным трудом зарабатывать себе на жизнь. Может, он устал и готов отказаться от борьбы?
Вот те мысли, которые волновали тридцатилетнюю Александру Александровну Винницкую, искавшую не личного счастья, а настоящего смысла жизни, настоящей цели, за которую стоило бы бороться, не щадя самой жизни. Она хотела узнать мнение Лаврова о ней как о революционерке. Способна ли она бороться и быть полезной тем людям, которых называют удивительным словом «революционеры»?
После продолжительной паузы Александра Александровна, вопросительно глядя на Петра Лавровича, точно желая получить от него подтверждение своим мыслям, спросила:
- Утомило вас ваше дело, Петр Лаврович?
- Нет.
На его лице появилось выражение решительности и суровости. И он категорическим тоном добавил:
- Я знаменщик и обязан умереть на своем посту. Ничего другого мне не остается.
Знаменщик, знаменосец. Да, это действительно так. Петр Лаврович Лавров в течение многих лет был тем выдающимся революционером, идейным вождем и руководителем, на. которого смотрели как на знаменосца революционного движения. Петр Лаврович, как никто другой, понимал, какую ответственность накладывает на него это высокое звание. Он считал, что знаменосцем и учителем революционеров может быть человек исключительных моральных качеств, честный, простой, добрый к друзьям и непреклонный ко всем врагам трудящихся.
По свидетельству Винницкой, ей так не хотелось расставаться с Петром Лавровичем, что она заплакала. Она горячо благодарила его за все. Благодарила за то, что он, такой занятый человек, поднимался на шестой этаж, только для того, чтобы посмотреть, как она живет. Его отъезд — страшная потеря для нее. Прощаясь, Александра Александровна сказала:
— Одним словом, нет больше таких людей, как вы!
— Сколько угодно, — ответил Лавров. — Ведь вы водили же меня гулять по вечерам после того, как я сказал, что у меня куриная слепота и ночью я не вижу.
— Я это делала для себя, чтобы побыть в обществе такого человека...
- Ну, довольно, — сказал Петр Лаврович, взяв перо.— Сейчас я напишу вам рекомендацию к такому же человеку, как я... и вы, — прибавил он, смеясь глазами.
Петр Лаврович написал рекомендательное письмо к одному из своих близких знакомых (однако Винницкая не пошла по указанному адресу, а оставила письмо себе на память).
Расставаясь с Лавровым, Винницкая обняла его, как родного отца.
Лавров переехал в Лондон, где продолжал заниматься литературной деятельностью. В мае 1882 г. он получил возможность возвратиться в Париж, где и жил до самой своей смерти.
Знаменательным событием в личной жизни Лаврова было празднование 14 июля 1893 г. группой эмигрантов дня его рождения. В праздновании принимали участие представители различных партий и организаций. Русские и польские социалисты произносили речи. Юбиляр получил большое количество писем и телеграмм из разных стран. Было получено письмо от политических заключенных одной русской тюрьмы и от группы ссыльных из Сибири. Все это глубоко тронуло Лаврова, который сам оценивал свою деятельность очень скромно.
На банкете в честь юбиляра собрались русские и польские студенты, молодые ученые, политические эмигранты. Здесь были французы, болгары, румыны, итальянцы и представители ряда других национальностей. Все были воодушевлены. Чувствовалось, что собравшихся объединяет нечто более существенное, чем национальность или возраст. Это был праздник международной солидарности борцов за свободу своих народов.
В речах присутствующих, в письмах и телеграммах давалась высокая оценка научной и революционной деятельности Петра Лавровича Лаврова, выражалось уважение к его личности, преданность тем идеям, которым Лавров посвятил свою жизнь. Отмечались огромный талант и эрудиция Лаврова, которые послужили фундаментом его политических убеждений. В его лице наука и революция заключили прочный союз. «Наука в революции, революция в науке, — говорил один из учредителей торжества, — вот девиз, в котором Вы черпали свою энергию и который резюмирует вместе с тем Ваше влияние на последующие поколения русских социалистов-революционеров».
В письме из Москвы говорилось: «Мы приветствуем Вас, многоуважаемый Петр Лаврович, как ученого, своими трудами по антропологии, социологии и этике : продвинувшего вперед человеческое знание не в смутном желании сделать вклад в науку для науки, а в ясном сознании, что именно эти знания, эти данные необходимы для движения человечества к социалистическому идеалу общественного устройства; мы приветствуем Вас как учителя, создавшего школу социалистической нравственности, и, наконец, глубоко чтим Вас как русского политического деятеля, несколько десятков лет стоящего во главе политического движения в России. Приветствуем Вас, дорогой Петр Лаврович, как первого русского гражданина !»
Были прочтены также письма от немецких и английских социал-демократов. Письмо из Лондона было подписано Фридрихом Энгельсом, Элеонорой Маркс-Эвелинг и другими.
В заключение выступил Лавров, произнесший две речи — одну на французском, другую на русском языке. Обращаясь к русским революционерам, он сказал: «Вам приходится одновременно вести и борьбу старого либерализма против архаических форм самодержавия, и борьбу нового, выработанного историей социализма против капиталистического строя. Вам приходится и работать над задачею создания в России рабочей партии, без существования которой торжество наших социалистических принципов никогда не будет полно и прочно, и направлять все наши силы, всю нашу энергию против векового врага русской интеллигенции и русского народа, против императорского абсолютизма.
Этому делу должны принадлежать все наши мысли, вся наша деятельность. Все остальное должно быть лишь приготовлением к нему. Идите же и боритесь! Трудно ваше дело, но трудны были все исторические дела, а их однако совершали люди убежденные и энергичные. Вы обязаны суметь совершить ваше дело».
Призыв Лаврова к беспощадной борьбе против царизма, этого векового врага русского народа и интеллигенции, находил живой отклик среди революционной молодежи того времени. Подобно декабристам, отправленным царизмом в далекие сибирские рудники, эта молодежь гордилась своей судьбой, судьбой революционеров, отстаивавших правое народное дело.
Слова Лаврова о необходимости создания рабочей революционной партии в России имели огромное значение. Без своей революционной партии рабочий класс не может ни завоевать политическую власть, ни удержать ее. Об этом наглядно свидетельствовал опыт Парижской коммуны.

продолжение книги...