Ученые записки Горьковского государственного университета, 1965 г., вып. 78, OCR Biografia.Ru
Л. Д. ДЕРГАЧЕВА. К ВОПРОСУ О ПРИСОЕДИНЕНИИ СРЕДНЕЙ АЗИИ (МЕТОДЫ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ)
60 гг. 19 в. - период активного наступления царизма в Средней Азии. В течение этого десятилетия к России были присоединены обширные среднеазиатские области. Для того, чтобы поставить этот район под свое владычество, царизм использовал самые разнообразные средства, не ограничиваясь испытанным приемом — завоеванием. Объяснением тому служат особенности эпохи. С социально-экономической и политической точки зрения Россия 60 гг., представляла собой очень сложный организм. Развитие капитализма в промышленности и сельском хозяйстве сочеталось с сильными пережитками феодализма. Наличие феодальных пережитков в базисе обусловливали крайнюю сложность и противоречивость всех сторон русской жизни. Это можно проследить и на примере колониальной правительственной политики.
Прямое завоевание в эпоху развитого мирового капитализма становилось делом рискованным. Мир почти весь поделен, что приводит к обострению борьбы между европейскими державами за незахваченные еще районы. Это, в первую очередь, относилось к Средней Азии, где столкнулись Россия с Англией. Последняя проявляла обостренный интерес к русской политике в том районе. Любое продвижение вперед русской среднеазиатской границы было чревато опасностью вызвать неудовольствие Англии. Опасения англо-русского конфликта заставляли царизм прикрывать свои захватнические действия. В этих целях правительство использовало интересы различных классов. Прежде всего, очень удобной ширмой оказалось стремление части населения среднеазиатских ханств принять русское подданство. Кризис феодализма в среднеазиатских областях, выражавшийся в усилении войн и мятежей, сопровождался углублением феодального произвола и грабежа трудящихся масс. В присоединении к России дехкане видели единственное средство освободиться от ханского гнета. Царизм же воспринимал стремление такого рода как удобный метод присоединения земель или установления своего влияния в каком-либо районе. Яркой иллюстрацией этому может служить заявление начальника Новококандской пограничной линии полка Черняева. Настаивая в августе 1864г. на занятии г. Чимкента, он писал: «Чимкент едва ли известен европейцам даже по картам, и овладение им не может наделать шуму, а имея с собою 5 тыс. киргиз (желавших принять подданство России.—Л.Д.), мы можем облечься в одежду защитников угнетенного народа. Этого аргумента, мне кажется, достаточно для того, чтобы оправдаться перед англичананами, не оправдывающимися перед нами в своих действиях в Индии». (1)
Очевидно, и в Петербурге такого рода довод считался достаточным для включения в состав какого-либо среднеазиатского района. Именно в такой форме прошло присоединение Ташкента. Об этом писал министр иностранных дел Горчаков в июне 1866 г.: «В прошедшем году жители Ташкента ходатайствовали о принятии их в наше подданство. Не лишая их покровительства наших войск, мы не приняли их ходатайства в надежде образовать со временем из этого края нейтральную страну между нами и Бухарскими владениями. Последующие события... — продолжал Горчаков, — изменяют наш первоначальный план. А поэтому, если бы жителиТашкента и других местностей занятых нашими войсками в том крае, вновь выразили просьбу о принятии их в наше подданство, в видах спасения их от замыслов эмира, то Государю Императору благоугодно Всемилостивейше соизволить на таковое их подданство»...(2) Зная об этих взглядах правительства, местное начальство прибегало даже к тому, что насильно заставляло жителей составлять просьбы о принятии их в русское подданство. После взятия Ташкента Черняев потребовал от знатнейших лиц города «составления особого письма о том, что Ташкентцы, отказались от надоевшего им бесправия кокандских ханов, добровольно приняли подданство русского царя. Салихбек Ахунд в резкой форме отказался от подписания ------------------------------------------------------ 1. Туркестанский край. Сборник материалов для истории его завоевания. Собрал полковник А. Г. Серебренников. 1864 г., ч. И, Ташкент, 1914 г., стр. 115. Черняев-Полторацкому 20.VIII.1864 г. 2. Туркестанский край... 1864 г., ч. II, стр. 304—305. Горчаков-Крыжановскому 22 июня 1866 г ---------------------------------
194
1 такого акта. По приказанию Черняева, его тут же под конвоем отправили в ссылку». (3)Черняев пошел на такого рода действия, чтобы заставить правительство, которое хотело создать из Ташкента независимое государство под протекторатом России, присоединить этот город к империи. Этот факт единичен, но он очень показателен в отношении того, как смотрели государственные деятели России на стремления народных масс встать под русское правительство. В своей среднеазиатской политике царизм прибегал и к другому средству для прикрытия своих захватнических планов или для укрепления политического влияния — торговле. Выступая в заседании Особого Комитета по делам Средней Азии 23 февраля министр финансов Рейтерн расценивал экономику как лучшее средство утверждения влияния в Средней Азии. «Самый успех наступательной политики, т. е. завладение всем краем, - говорил он, — мог бы сделаться действительно плодотворным лишь посредством, привлечения в этот край предприимчивости , рабочей силы и капиталов». (4)Из подобных взглядов исходило правительство в своей политике в отношении Ташкента в 1865—1866 г. г., что можно проследить на истории создания торгового общества - «Московско-Ташкентского товарищества». Ташкент был взят штурмом 15 июня 1865 г. Со взятия Ташкента встал вопрос о его дальнейшей судьбе. Министерство иностранных дел и военное имели общую точку зрения: не занимать город «постоянно», образовать из него самостоятельное государство под протектором России. Несмотря на кажущуюся ясность в этом вопросе, судьба Ташкента решилась лишь в августе 1866 г. Когда подходили практически к «ташкентской проблеме»; то оказывалось, что представители государственной власти смотрят на ее решение по-разному. По мнению Горчакова, из Ташкента должна быть создана независимая область, причем поддержка ей с нашей стороны должна заключаться не в содержании военных сил внутри ее, не в материальной, так сказать, поддержке, а в нравственной, заключающейся в убеждении, что, в случае какой-либо попытки на Ташкент, права этого города будут нами защищены и что нарушение их не останется без наказания». (6) Вице-канцлер опасался, что отступление от этой ------------------------------------- 3. Я Гулямов Новый источник по истории завоевания Туркестана. «Известия узбекского филиала АН СССР», 1941 г., № 4; г. Ташкент, стр. 82—83. 4. АВПР, Гл. Архав, 1—9, 1863 г., № 26, л. 20. 5. Туркестанский край... 1865 г., ч. II, стр. 43 Горчаков-Милютину, 31 августа 1865 г.
--------------------------------------- программы действий «может не только возбудить неблагоприятные для нас толкования, но и породить невыгодные для нас последствия в положении общей политики нашей». (6) Как и раньше, Горчаков думал в первую очередь об отношении Европы к русской среднеазиатской политике. Военный министр Милютин на этот счет был совершенно другого мнения. Еще 31 марта 1865 г. в письме к Стремоухову, директору Азиаткого департамента Министерства иностранных дел, он очень определенно высказал свою точку зрения: «не надобно просить извинения перед английскими министрами за всякое наше движение вперед. Они не церемонятся перед нами, завоевывая целые царства, занимая чужие города и острова, и мы не спрашиваем y них, зачем они делают это?» (7) Не опасаясь мнения Европы, Милютин более реально подходил к вопросу о Ташкенте. Он считал присутствие русских войск, если не в самом городе, то поблизости, необходимым.
«... можно будет устроить, — писал Милютин, — в Ташкенте управление чисто муниципальное, под охранением наших войск, которые не занимая самого города, могли бы во всякое время вступить в оный и восстановить в нем порядок, если б установленному нами управлению угрожала опасность, с которой бы то ни было стороны». (8) Наконец, существовала еще одна точка зрения на положение Ташкента, высказанная Черняевым в рапорте от 6 августа 1865 г. Он предложил присоединить этот город к России. (9) Мнение Черняева вызвало резкую отповедь со стороны Министерства Иностранных дел (письмо Стремоухова Милютину от 17 сентября 1865 г.). (10) Двумя днями раньше Министерство Иностранных дел высказало свои замечания по поводу записки Военного министра о мерах к развитию торговли России со Средней Азией. Здесь руководители Министерства иностранных дел сетовали на то, «что успех нашей торговли в Ташкенте главным образом должен зависеть от присутствия в городе военной силы» и считали необходимым «стремиться к тому, чтобы Ташкент примкнул к нам общностью своих жизненных интересов с нами». (11) --------------------------------------- 6. Там же .. 1865 г. ч. II, стр. 43. 7. АВПР, Гл. Архив, 1—9, 1862—1868 г.г., № 15, ч. 2, л. 39. Цит. по кн. Д. А. Милютин. Дневник. М., 1947 г., т. I, стр. 35.
8. Милютин—Горчакову 10 сентября 1865 г. Туркестанский край..., 1865 г., ч. II, стр. 63. 9. Черняев—Крыжановскому 6 августа 1865 г. там же, стр. 5. 10. Там же, стр. 68. 11. ЦГВИА, ф. 38, оп. 31/287, св. 894, д. 31, л. 5. --------------------------------------- Добиться последнего можно было бы с помощью развития торговых отношений. Представляя расширение торговли как «главную цель нашей деятельности в Средней Азии», Министерство Иностранных дел в то же время объявило торговлю лучшим средством упрочения политического в том районе. «Тесное же слияние торговых выгод Ташкента с нашею торговлею, — говорилось» по этому поводу в замечаниях, - лучше всего упрочат наше влияние на эту область (как то и выражает записка Военного министра), которая в таком случае отторгается от смут прочих среднеазиатских владений и будет тщательно стараться о сохранении мира и спокойствия на нашей границе». (12)
Таким образом, как Министрество Иностранных дел, так и Военное в сентябре 1865 года, пришли к единой мысли о необходимости широкого развития торговых отношений с Ташкентским краем для укрепления там русского влияния. Министерство Иностранных дел такое решение очень устраивало, так как оно не давало повода к нареканиям западных держав на захватнические действия. Военное министерство убивало сразу двух «зайцев»: и упрочивало за Россией завоеванный край и делало это мирными средствами, не раздражая Министерства Иностранных дел. В скором времени появился и конкретный план расширения торговых связей с Ташкентом. 23 октября 1865г. Оренбургский генерал-губернатор Крыжановский в письме к Милютину изложил свой взгляд по этому вопросу: «Поездка в Туркестанскую область и ближайшее знакомство с положением там дел... - писал он, — окончательно убедили меня, что единственная возможность вознаградить и облегчить издержки, сделанные на приобретение вновь занятого края, и каковые несомненно еще потребуются в будущем, заключаются в скорейшем по возможности развитии нашей торговли». (13) Намечая для приведения в жизнь этой идеи ряд мер, которые должен был привести в исполнение министр финансов, Крыжановский одновременно предлагал привлечь «частную предприимчивость». «Нет сомнения, - писал он, - что люди самостоятельные и предприимчивые найдут в Средней Азии весьма много занятий, выгодных для себя и полезных для распространения и прочного утверждения там русского влияния». (14) Таких людей надо было искать, по мнению Оренбургского генерал-губернатора, среди московских купцов, которые постоянно вели торговлю со среднеазиатскими ханствами. И Крыжановский предлагал командировать в Москву «для ------------------------------- 12. ПГВИА, ф. 38. оп. 31'287. св. 894 д. 31, л. 7. 13. ЦГВИА, ф. 38, on. 31 287, св. 894, д. 31, л. 8. 14. Там же, л. 8. -------------------------------- личных объяснений» с купечеством полковника Романовского. К середине ноября было решено «оставить временно войска в Ташкенте и в других пунктах Туркестанской области; тем более, что сами жители настоятельно просят об их защите».(15) В этих условиях руководители внешней политики России вновь подчеркивали: «что теперь кажется всего нужнее - это заведение скорейших прямых сношений между нашими купцами и ташкентскими и заведение в Ташкенте наших складов и лавок наших товаров как для той местности, так и для отправления их далее, вглубь Средней Азии. Торговля - великий цивилизатор, ее связи самые прочные и надежные». (16)Идя навстречу пожеланиям Министерства Иностранных дел, Милютин горячо поддержал предложение Крыжановского. Изложив его в письме к Рейтерну в следующих словах: «Командующий войсками Оренбургского военного округа признавая развитие нашей торговли в Средней Азии одним из главных средств для прочного утверждения русского влияния в том крае, находит необходимым побудить к столь важному для России делу нашу частную предприимчивость...» (17) - Милютин дал согласие на командирование Романовского в Москву. Такова предистория возникновения Московско-Ташкентского товарищества.
Прибывший в Москву Романовский вступил в переговоры с московскими купцами. Предлагалось создание товарищества по торговле с Ташкентом. Однако купцы крайне пассивно отнеслись к этой идее. Лишь поддержка московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова, которого просил о содействии Романовскому Военный министр, и председателя Московских отделений коммерческого и мануфактурного советов А. Хлудова помогли привлечь купечество к намечавшемуся мероприятию. Правительство очень спешило с организацией товарищества. (18) 7 декабря состоялось первое его заседание, а 7 января уже был высочайше утвержден проект его устава. Дело было решено без предварительного обсуждения с Оренбур- -----------------------------------
15. Туркестанский край... 1865 г., ч. II, стр. 194. Милютин—Крыжановскому, 17 ноября 1865 г. 16. Стремоухов—Крыжановскому 15 ноября 1865 г., Туркестанский край. 1865 г., ч. II, стр. 192 17. ЦГВИА. ф. 38, оп. 31/287. св. 894, д. 31, л. 10 Милютин—Рейтерну 17 ноября 1865 г. 18. Подробно о Московско-Ташкентском товариществе см. М. К. Рожкова. «Экномические связи России со Средней Азией», М., 1963 г., стр. 169 —172 и Н. А. Халфин. «Политика России в Средней Азии» М., 1961 г., стр. 212—216. ---------------------------------- гом. Милютин писал по этому поводу: «Хотя предварительно и следовало бы запросить мнение местного начальства относительно предлагаемых Товариществом условий, но так как время весьма дорого, и необходимо поспешить разрешением этого вопроса, дабы посылаемые в Ташкент товары могли быть отправлены из Москвы своевременно, — то я считаю возможным испросить Высочайшее повеление без сношения с Оренбургским генерал-губернатором». (19) Правительство проявляло большую заинтересованность в этом деле. В протоколе первого собрания товарищества специально отмечалось, что оно было предпринято «по вызову от Правительства»*. Главным инициатором здесь выступило Военное министерство. Оно было организатором товарищества. Оно поддерживало требования купцов - участников торгового общества. Когда министр финансов высказался за сокращение испрашиваемой товариществом от правительства ссуды со 100 тыс. руб. до 50 тыс. руб., Милютин настоял на первом варианте. (21) Нельзя не согласиться, исходя из всего вышеизложенного, с Н. А. Халфиным, что «история создания «Московско-Ташкентского товарищества» показывает большую заинтересованность царского правительства в развитии экономических связей между Россией и занятыми землями в Средней Азии». (22) Но чем объясняется эта заинтересованность? По мнению Н. А. Халфина, «образование специальной торговой компании, связанной с правительством, должно было ускорить разрешение вопроса об урегулировании положения Ташкента. Это обстоятельство и непрекращавшиеся вооруженные столкновения между войсками Российской империи и Бухарского ханства вызвали быструю эволюцию во взглядах царского правительства на статус Ташкента». (23) Нам кажется, что создание товарищества должно было не ускорить решение вопроса о положении Ташкента, а лишь упрочить там политическое влияние России, т. к. предполагалось город не присоединять, поставив его только под русский протекторат. И с этим надо было торопиться, т. к. отношения с Бухарой были очень напряженными и эмир мог захватить Ташкент. В этих условиях вывести войска из Ташкента было невозможно. Но присутствуе там русских войск могло вызвать нарекания европейских держав. Так возника- ----------------------------------- 19. ЦГВИА, ф. 38, оп. 31/287, св. 894, д. 31, л. 30. Милютин—Рейтеру, 30 декабря 1865 г. 20. М. К. Рожкова Экономические связи... стр. 170. 21. ЦГВИА. ф. 38. оп. 31/287, св. 894. д. 31. л. 31. 22. Н. А. Халфин. Политика России... стр. 215. 23. Там же, стр. 216 --------------------------------------
ла вторая причина создания торгового товарищества - прикрыть завоевательные цели, создать видимость, что главная цель царизма - развитие торговли. Инициатором создания «Московско-Ташкентского товарищества» было Военное министерство. Его бурная деятельность объяснялась желанием успокоить Министерство Иностранных дел, которое так опасалось из-за внешнеполитических соображений присутствия русских войск в Ташкенте. Военное министерство интересовалось товариществом до начала февраля 1866 г. Восьмого числа этого месяца было послано письмо Романовского Оренбургскому генерал-губернатору, описывавшее историю создания товарищества. (24) Нами не встречено документов, датированных более поздним периодом, которые показывали бы интерес Военного министерства к товариществу. Дело было передано целиком в руки Министерства финансов. По докладу Рейтерна, утвержденному 4 марта 1866 г. царем, товариществу было дано из казны до 100 тыс. руб., «с тем, чтобы по этой сумме правительство имело в делах товарищества... одинаковые права с прачими вкладчиками». (25) Было разрешено утвердить проект устава товарищества. Но на том история последнего и закончилась. Торговые операции так и не были открыты. По этой причине товарищество было ликвидировано в 1870 г. Таким образом, Военное министерство интересовало товарищество до того времени, когда начали изменяться взгляды его на судьбу Ташкента. А изменяться они начали в конце января — начале февраля 1866 г. В записке от 14 января Милютин еще заявлял: «... мы не имеем в виду присоединить к Империи этот город (Ташкент, — Л. Д.)» (26) Но в письме к Крыжановскому от 24 января военный министр, касаясь этой записки, уже просил «не принимать ее за окончательную программу правительства, предписанную к непременному исполнению». (27)
Более определенно по вопросу о Ташкенте высказался Романовский в записке от 8 февраля, «...образование из ближайших к нам частей Средней Азии независимых вассальных владений, — писал он — представляет на практике, при своем осуществлении, много препятствий и возбуждает во- ------------------------------------ 24. Это письмо находится в ЦГВИА Уэб. ССР, ф. 1, оп. 16, д. 195, л. 5. Его содержание подробно излагает М. К. Рожкова в ««Экономические связи...» стр. 170—171.
25. ЦГИАЛ, ф. 40. оп. I, д. 18, л. 20—23. Цит. по Н. А. Xалфин. Политика России... стр. 215. 26. Туркестанский край..., 1866 г., ч. 1, стр. 15. 27. Там же... стр. 33. ------------------------------------ просы, которые могут выясняться только со временем». Исходя из этого, Романовский считал, что «в прежнем предложении 1864 года об устройстве наших границ и ближайших к ним частей Средней Азии потребуется некоторые перемены». (28)
В тот же день в письме к Крыжановскому, касаясь обеспечения пути в Кашгар, Милютин писал о Ташкенте в такой форме, как будто он был уже присоединен к России: «Владея Ташкентом и всем течением Сыр-Дарьи, имея возможность в данную минуту занять не только Ходжент, но даже Наманган и Кокан, мы всегда будем в состоянии преградить эмиру пути в Кашгар». (29)
16 апреля 1866 г. Крыжановский в инструкции Туркестанскому генерал-губернатору выражал желание, чтобы жители Ташкента и других городов подготовили к его приезду в Туркестанскую область адреса с просьбой о принятии их в подданство. «На этот случай, — писал он, — я уполномочен разрешать их заявления и удовлетворять их просьбам, по усмотрению». (30) В августе 1866 г. Ташкент был присоединен к России. Таким образом, Московско-Ташкентским товариществом в правительстве интересовалось, в основном, Военное министерство. Создавалось это общество в тот период, когда еще не был решен вопрос о судьбе Ташкента. Как только мнение правительства стало изменяться в сторону присоединения города к России, Военное министерство потеряло интерес к своему «детищу». Значит, в этом деле правительство руководствовалось не интересами развития торговли, а стремилось использовать последнюю в своих политических целях. История «Московско-Ташкентского товарищества» иллюстрирует мнение М. К. Рожковой о том, что «русские купцы, в особенности торговые товарищества, прикрывали продвижение в Среднюю Азию, служили ширмой завоевательной политики правительства» (31) и что «правительство смотрело на торговлю как на средство укрепления своего влияния в Средней Азии». (32) Н. А. Халфин считает, что «Военное министерство проводило политику, значительно более (чем политика МИД — Л. Д.) соответствующую интересам и требованиям торгово-промышленных кругов Российской империи». (33) Оценивая взгляды Милютина и Игнатьева, Н. А. Халфин пишет: «Общность их точек зрения была вызвана тем, что оба они были -------------------------------------- 28. Там же, стр. 50. 29. Там же стр. 57 30. Туркестанский край..., 1866 г., ч. I, стр. 178. 31. М. К. Рожкова Экономические связи..., стр. 214. 32. Там же, стр. 222. 33. Н. А. Халфин. Политика России, стр. 144. ------------------------------------ связаны с буржуазными кругами России и хорошо понимали внутреннюю социально-экономическую обстановку». (34) История «Московско-Ташкентского товарищества» показывает, что правительство, и, в первую очередь, как раз Военное министерство, руководствовалось не интересами торговых кругов, а стремилось привлечь их к участию в выполнении своих задач. В 1865—1866 г.г. это было стремление любыми средствами упрочить свое влияние в Ташкенте. Это положение можно подкрепить еще одним примером. В 1863 г. на страницах журнала «Промышленность» появился «Проект устава товарищества для развития торговли со Средней Азией», автором которого был С. А. Хрулев. Предлагалось создать торговое общество с целью «упрочить и расширить торговые сношения России со Средней Азией, разумея под сею последней степи киргизов и туркменцев, владения хивинские, бухарские, коканские и земли, лежащие вверх по реке Аму». (35) С. А. Хрулев предлагал испросить ряд привилегий для товарищества: исключительное право рыбной тюленьей ловли на восточном берегу Каспия, устройство на о. Челекен предприятий для разработки местных продуктов, особенно нефти и т. д. Доказывая пользу от учреждения товарищества, автор проекта ссылался прежде всего на то, что «Россия должна непрерывными торговыми сношениями внести в Среднюю Азию влияние твердое и прочное, которое было бы гораздо существеннее приобретаемого громкими победами». (36) Довольно подробно остановившись на характеристике проекта Хрулева, Н. А. Халфин заключает: «Не прошло и двух лет, как подобное «товарищество» возникло при участии правительства и виднейших торгово-промышленных фирм», (37) имея в виду «Московско-Ташкентское товарищество». Очевидно, и этот факт автор считает доказательством внимания к интересам купечества. По нашему мнению, данный пример лишний раз подчеркивает, что царизм использовал требования буржуазии для своих целей. В 1863 г., когда был опубликован проект С. А. Хрулева, к нему вовсе не проявили интереса. А в 1865—1866 г.г., когда потребовалось любыми средствами удержать за собой Ташкент, создали товарищество, и срочно, и при активном участии государственных лиц (Милютина, Романовского, Долгорукова) и правительство даже вступило на паях в это обще- ------------------------------------ 34. Там же, стр. 145. 35. «Промышленность. Журнал мануфактур и торговли», 1863 г., № 1, приложение, стр. 1. 36. «Промышленность».... 1863 г., № 1., приложение, стр. 14. 37. Н. А. Xалфин. Политика России..., стр. 155. -----------------------------------
ство. Как только отпала необходимость в усилении влияния в том крае, в связи с присоединением Ташкента, об обществе почти забыли, а затем и вовсе закрыли его. Наконец, и другие события 1865 г. свидетельствуют о том, что для правительства на первом плане стояли отнюдь не экономические интересы в период продвижения в Средней Азии. В июне 1865 г., по извещению Черняева, бухарский эмир намечал военный поход на Ташкент и на форты Сыр-Дарьинской линии. Чтобы сдержать это наступление Черняев попросил задержать все караваны и подданных эмира в пределах Империи. Эта мера была приведена в исполнение на Сыр-Дарьинской линии и в Оренбурге. Крыжановский просил распространения ее на все города Империи. (38) Задержание бухарских купцов, как оказалось, было невыгодно, в первую очередь, для русской торговли. Оренбургское купеческое общество обратилось к Крыжановскому с заявлением, что принятая в отношении бухарцев мера «оставит торговые их обороты и причинит им невознаградимые потери» (39) Оренбургский генерал-губернатор пошел навстречу купечеству, смягчив отданные уже распоряжения. Он разрешил задержанным в Оренбургском крае купцам войти в соглашение с представителями русских торговых домов относительно распродажи товаров задержанных и тех, которые должны были прибыть из Бухары. Часть вырученных от этой продажи денег должна была пойти на уплату долгов, а остальные помещались в один из русских банков на хранение. Через представителей русских торговых домов бухарцы могли получить деньги за проданный ими московским прядильщикам хлопок и с их же помощью продать товары, отправленные на Нижегородскую ярмарку. Полученные ими деньги также частично шли на расчеты с русскими купцами. (40) Донесения из Оренбурга были представлены в Министерство Иностранных дел и финансов. Горчаков писал относительно задержания бухарцев: «Мера дикая. Следует ли ее распространять на всю Империю? Это кажется, особенно зависит от взгляда Министра финансов». (41) Мнение Милютина было: «Так как мера эта уже приведена в исполнение на месте, то другого не остается, мне кажется, как и подтвердить, не делая ее однако общею по всей Им-
------------------------------------------ 38. Туркестанский край..., 1865 г., ч. I, стр. 265. Крыжановский — Милютину, 13 июля 1865 г. 39. Там же стр. 278. Крыжановский — Милютину, 19 июля 1865 г. 40. Там же, стр. 278—279 Крыжановский — Милютину, 19 июля 1865 г. 41. Туркестанский край...; 1865 г., ч. I, стр. 283. Горчаков — Милютину, 23 июля 1865 г. ------------------------------------------ перии, пока не получим письма Черняева». (42) В таком духе была составлена телеграмма Крыжановскому. 12 августа Крыжановский отправил новое письмо Милютину, в котором доносил о ходатайстве Оренбургских купцов дать личную свободу бухарским поданным, освободить их имущество от ареста, разрешить ввоз их товаров в Россию и вывоз в Бухару мануфактурных изделий русских, исключая звонкую монету. Оренбургское купечество обосновывало свои требования, тем, что «Нижегордская ярмарка ожидает бухарцев, как выгодных покупателей русских товаров, а бумагопрядильщики крайне нуждаются в их хлопке». (43) Крыжановский и на этот раз удовлетворил требования купечества. Он освободил бухарцев, разрешив им поехать на Нижегородскую ярмарку, и дал распоряжение о выпуске задержанных в степи бухарских караванов с тем, чтобы они везли свои товары на ярмарку. Но в силе оставалось запрещение бухарским торговцам вывозить их капиталы и товары за пределы таможенной линии в степь и Бухару, куда они и сами не могли выезжать.
Крыжановский поставил в известность о своих действиях и министерство финансов. Управляющий этим министерством Грейг в письме к Милютину сообщал, что задержание бухарцев и их товаров невыгодно влияет на русскую торговлю со Сердней Азией. Грейг считал, что удержание в силе этих мер могло быть допущено лишь в случае крайней необходимости, поэтому он интересовался: «столь ли важны обстоятельства, побудившие начальника Оренбургского края к принятию означенных репрессивных мер, что дальнейшее сохранение оных представляется необходимым». (44) В резолюции на письмо Грейга Милютин высказал свое мнение на этот счет. Он полностью оправдывал действия Черняева, считал их единственной мерой, которая могла удержать эмира от открытых неприятельских действий. Но, по мнению военного министра, надо было ограничиться лишь запрещением бухарским купцам и караванам возвращаться на родину. Так был бы нанесен удар бухарским интересам. Впуск же бухарских купцов и товаров нужно не останавливать, чтобы не наносить вред интересам русской торговли. Но теперь отступать, по мнению Милютина, было уже поздно: «пока он (эмир - Л. Д.) окончательно не отречется ---------------------------------------
42. Там же, стр. 265. Резолюция Милютина на телеграмме Крыжановского от 13 июля 1865 г. 43. Там же, ч. II, стр. 15. Крыжановский — Милютину, 12 августа 1865 г. 44. Туркестанский край..., 1865 г., ч. II, стр. 21. Грейг — Милютину, 14 августа 1865 г. ---------------------------------------- от своих враждебнных замыслов, нам невозможно делать уступок. Всякая уступка перед азиатцами, точно также как наше отступление в военных действиях, принимается ими за признанную слабость и ведет к самым невыгодным для нас последствиям. Какова бы ни была принята мера — заключал Милютин, - невыгодная или выгодная для нас, но во всяком случае необходимо показать настойчивость, твердость и последовательность». (45) Таким образом, интересы купечества приносились в жертву военно-политическим соображениям. И в следующем году Милютин вновь прибег к торговле как испытанному средству воздействия на среднеазиатские ханства. В феврале 1866 г. он предложил ускорить введение нового тарифа, который предусматривал сравнение бухарцев в торговых правах с другими среднеазиатскими купцами. Военный министр считал, что предприятие, «лишая Бухару тех преимуществ, коих она заслуживает образом своих действий, могло бы быть в настоящее время весьма полезною политическою мерою, показав Эмиру невыгоду неприязненных отношений к России и опасность видеть Бухарскую торговлю вытесненную их Азиатскими конкурентами с русских рынков». (46) Экономика снова должна была помочь военным кругам подчинить Бухару влиянию России. Весь приведенный материал свидетельствует о том, что, ведя наступательнную политику в Средней Азии, царизм прикрывал свои завоевательные стремления. Как ширма использовались, в первую очередь, просьбы части среднеазиатского населения о присоединении к России. Кстати, это не только помогало царизму, облекаясь в тогу защитников угнетенного народа, скрывать свои наступательные планы. Стремление дехканства встать под проекторат России в расчете на освобождение от гнета феодальных правителей и части купечества, надеявшегося на расширение торговли с Россией после перехода под ее влияние, облегчило царизму продвижение в глубь Средней Азии. В конечном итоге, присоединение к России оказалось прогрессивный актом для среднеазиатских народов. В бывших ханствах началось развитие экономики, капиталистических отношений, а главное, стал складываться союз революционного рабочего класса России со среднеазиатскими народами, что ускорило
------------------------------------------- 45. Туркестанский край... 1865 г., ч II, стр. 22. 46. ЦГВИА, ф. 38, oп. 3l/287, св. 894, д. 31, л. 55. Милютин—Рейтерну, февраль 1866 г. ----------------------------------------
проведение социалистической революции в Средней Азии. Но в 60 г.г. 19 в., вследствие того, что часть населения феодальных ханств не оказывала сопротивления царским войскам, а наоборот стремилась перейти под протекторат России, присоединение территорий в том районе обошлось правительству недорого: «За все походы в Среднюю Азию, с 1839 по 1881 год, выставлено было последовательно, до 60.000 чел. войск. Все потери убитыми и ранеными составили до 5.000 чел и выбывшими из строя больными 10.000 человек». (47) Царизм использовал и экономику для приведения в жизнь своих завоевательных планов. В одних случаях прави тельство прямо поступалось интересами купечества ради потреболитических целей, в других оно, казалось бы, шло навстречу требованиям буржуазных кругов. Но оказывается, это бывало в тех случаях, когда исполнение требований купцов могло помочь замаскированию наступательных планов или укреплению русского влияния в среднеазиатских ханствах. Этот вывод представляет интерес для характеристики правительства России 60 гг. XIX в., как отнюдь еще не буржуазного, а лишь приспосабливающегося к условиям капиталистического развития и часто использующего эти новые условия для своих целей.
Присоединение новых территорий должно было, по мнению царизма, укрепить его позиции в Империи. Но, укрепляя самодержавие на каком-то этапе, увеличивая его влияние и авторитет, присоединение Средней Азии, в то же время обостряло положение в России национальными противоречиями, усиливало фронт борцов против царизма и способствовало таким образом его падению.
------------------------------------ 47. Н. Куропаткин. Задачи русской армии, т. II. Сиб. 1910 г.
------------------------------------
