В.А.Ковалев и др. "Очерк истории русской советской литературы" Часть вторая Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1955 г. OCR Biografia.Ru
продолжение работы...
6
В литературе второй половины 30-х годов отчетливо выделяется ведущая тема современности — тема социалистического созидательного труда. Своеобразие, художественного раскрытия этой темы на данном историческом этапе — в изображении трудовой деятельности как одного из основных факторов воспитания человека, его духовного раскрепощения, формирования его характера. В книгах, появившихся почти одновременно,— «Люди из захолустья» А. Малышкина, «Мужество» В. Кетлинской, «Горячий цех» Б. Полевого, «Энергия» Ф. Гладкова, «Танкер Дербент» Ю. Крымова — явственно проступает стремление писателей к возможно более углубленному раскрытию характеров, психологии, богатства душевного мира советских тружеников. И эта основная тенденция названных книг во многом сближает их, несмотря на все различие жанрово-стилевых форм, с такими произведениями более раннего периода, как «Педагогическая поэма» А. Макаренко или «Как закалялась сталь» Н. Островского, с произведениями, в которых процесс формирования человеческой личности является основным сюжетным стержнем. С другой стороны, и в «Людях из захолустья», в «Энергии» и «Танкере Дербенте» во многом по-новому решается тема труда по сравнению с повестями и романами того же тематического круга, созданными в начале 30-х годов. Авторы и «Гидроцентрали», и «Большого конвейера», и «Время, вперед!», захваченные исключительными темпами, гигантскими масштабами развернувшихся по всей стране строек, индустриальным «пейзажем», влюбленные в планов «громадьё», менее напряженно вглядывались в человека, творца всех этих чудес на земле, менее интересовались его внутренним миром, его глубинными переживаниями, мыслями, настроениями. Человеческая личность, взращенная социалистическим строем, человек-труженик во всем великолепии его человеческих качеств ускользал от проникновенного взора художника, любующегося главным образом плодами трудов человека. Не только очерки, рассказы, но и романы о труде лишались в известной мере «психологичности». По мере развития искусства социалистического реализма в 30-х годах произведения о труде, показывая новые, социалистические условия жизни, ликвидацию самой возможности эксплуатации человека человеком, наполнялись все более глубоким гуманистическим содержанием. А. Фадеев в одном из своих докладов, сделанных им в 1938 г. за рубежом, определял содержание советской литературы, как «формирование социалистической личности, рождение новых, справедливых форм отношений между людьми», как «борьбу за новый гуманизм» (1). «Бесклассовое общество, которое мы строим, есть необходимая предпосылка для торжества гуманизма. Человек — цель всех наших усилий» (2),— писал Алексей Толстой,— опять-таки подчеркивая общую тенденцию советской литературы, отчетливо проявившуюся в годы решительной победы социализма.
------------------------------------------------------
1. А. Фадеев. Литература и жизнь. М., 1939, стр. 36.
2. Академик А. Н. Толстой. Четверть века советской литературы, стр. 39.
------------------------------------------------------
Эта общая направленность нашего искусства получила конкретное воплощение во второй половине 30-х годов в романе А. Малышкина "Люди из захолустья", (1938), оставшемся, к сожалению, незавершенным из-за смерти писателя. В этом произведении показан рост людей из захолустных городов и деревень на больших стройках, рост, который стал так характерен для периода развернутого социалистического наступления. Малышкин с художественной убедительностью запечатлел процесс преодоления вековой отсталости «захолустья», пережитков старой, «окуровской» Руси, происходивший в обстановке жестокой классовой борьбы в годы первой пятилетки. В общем развитии сюжета, начиная с момента отъезда героев из Мшанска — символа дремучего захолустья («Прощай, Мшанск!») и кончая последней главой — «Песня», победой нового просветленного сознания над захолустной психологией, отражалось неуклонное поступательное движение всей страны к социализму.
Стремясь раскрыть коренные изменения в сознании людей, происходившие в ходе социалистического строительства, Малышкин сосредоточивает главное внимание на представителях наиболее отсталых социальных слоев. Это позволяет писателю сильнее подчеркнуть всю глубину размаха социалистического переустройства. На судьбе Ивана Журкина — кустаря-одиночки — Малышкин показывает, какими прочными узами был связан его герой с прошлым, с собственническим миром. В новых условиях, на большой уральской стройке, над Журкиным продолжают довлеть старые представления и понятия. «Каждый хочет кусок получше оторвать»,— говорит старый мастер, и это собственническое миропонимание на время объединяет его с Петром Соустиным, бывшим кулаком, опасным и опытным хищником. Не отклоняясь от жизненной правды, с тонким психологическим мастерством, художественно достоверно изображает Малышкин, с одной стороны, всю сложность исканий и колебаний Ивана Журкина и, с другой — быстрый рост своего героя, который всем ходом событий на строительстве превращается в равноправного члена трудового коллектива.
В решающем переломе, наступающем в судьбе Ивана Журкина и его соседа по бараку, бывшего батрака, забитого и приниженного Тишки, важная роль принадлежит коммунисту Подопригоре. Подопригора объясняет Тишке смысл его труда на новостройке, помогает ему изучить технику, стать «хозяином над ошеломительными, могуче-орудующими механизмами», пробуждает в нем чувство человеческого достоинства, сознание своей человеческой полноценности. Журкина он определяет к любимому им столярному делу. Постепенно меняется психология этих простых людей, которые находят свое место в общей работе, начинают относиться к строительству, как к своему личному, близкому им делу. Характерной сюжетно-композицнонной особенностью романа «Люди из захолустья» является его двухплановое построение: сосредоточивая главное внимание на образах Ивана Журкина, Тишки, кастелянши Поли, Малышкин одновременно прослеживает судьбы таких героев-интеллигентов, как Николай Соустин, Ольга, Зыбин. Сохраняя внешнюю самостоятельность, этот второй план романа органически включен в общее повествование, способствуя более многогранному и углубленному раскрытию основной проблематики произведения. В разных аспектах, на примере разных, подчеркнуто несхожих между собою людей, Малышкин показывает единое могучее воздействие социалистических пребразований.
Преодоление мелкособственнической психологии, разобщенности с общим делом, постепенное усвоение нового, социалистического миропонимания — такова логика развития образа Ивана Журкина. Этим же путем, только в иных, еще более усложненных формах, идут такие герои романа, как Николай Соустин и Ольга. Участник гражданской войны, командир Красной Армии Николай Соустин в обстановке мирных лет теряет связь с «огромной Родиной». Он тяготится своей работой газетчика, которая кажется ему ненужной, будничной, неинтересной. Бурные события, развертывающиеся в стране, заставляют, однако, Соустина более решительно искать выхода из тупика. Разоблачение одного из редакторов «Производственной газеты», Калабуха, помогает Николаю Соустину окончательно порвать с «душевным захолустьем». Создавая образ Калабуха, Малышкин с большим политическим чутьем раскрывает те сложные формы маскировки, к которым прибегали скрытые враги народа, пробравшиеся в ряды партии. Нашедший временное убежище в редакции столичной газеты, философствующий двурушник Калабух действует независимо от Петра Соустина и его сообщников,творящих свои подлые дела на далекой уральской стройке. Однако всем ходом повествования Малышкин показывает, что Калабух и Петр Соустин — это люди одного лагеря, оказывающего упорное сопротивление строительству социализма. В этом умении выявить единую классовую сущность, в каких бы внешне несхожих формах она ни проявлялась, — большая заслуга Малышкина, свидетельствующая об идейно-политической и художественной зрелости писателя. Основное действие романа «Люди из захолустья» ограничено коротким периодом (1929—1930 гг.). Однако в ходе повествования писатель делает ряд отступлений, в которых рассказывает о прошлом Ивана Журкина, Николая Соустина и др. Этот композиционный прием помогает раскрыть своеобразие социальной биографии каждого из героев и вместе с тем воссоздает общую широкую историческую перспективу. Наряду с введением «пред-истории» действующих лиц Малышкин находит еще ряд других дополнительных средств, как, например, своеобразных авторских комментариев, позволяющих более глубоко осмыслить изображенные события современности. Рассказывая о тех изменениях, которые видит Николай Соустин у себя на родине, в маленьком городке Мшанске, Малышкин рядом литературных реминисценций, параллелей, еще глубже оттеняет процесс духовного раскрепощения человека, подчеркивает, что речь идет о крушении социальных и моральных устоев, которые складывались и развивались на протяжении длительного исторического периода.
В утверждении торжества счастья, достигнутого людьми, выбравшимися из «захолустья» на широкий простор «главного мира»,— оптимизм книги, ее поэтический пафос. Изображение трудностей, напряженности и драматизма борьбы, отсутствие лакировки, приглаживания действительности, смягченных конфликтов, убедительность в изображении перековки человека — таковы характерные особенности романа «Люди из захолустья». Малышкин не чуждается обращения к повседневным деталям быта, к простым будничным делам, но эта обыденность имеет свой лирический подтекст. Романтика завоеванного счастья окрашивает всю повесть, сообщая ей большую эмоциональную силу. М. И. Калинин дал высокую оценку книги А. Малышкина, считая главным достоинством ее то, что в ней «удивительно конкретно, в соответствии с жизненной правдой, показан рост людей из маленьких городов захолустья на больших стройках» (1). Тема освобожденного творческого труда, раскрепощающего человека,— давняя, заветная тема Гладкова, своего рода «открывателя» этой темы в советской литературе. Плодом многолетней упорной работы писателя, изучения материала непосредственно на месте, активного участия в самом строительстве явился роман «Энергия».
По словам Гладкова, замысел произведения родился у него еще в 1926 г. В 1927 г. писатель посетил Днепрострой. Он побывал затем на Волховской, уже действовавшей электростанции, вернулся на Днепрострой, длительное время принимал активное участие в жизни партийной организации стройки. В 1932 г. появилась первая редакция романа. Наиболее ради-
------------------------------------
1. М. И. Калинин. О литературе. Л., 1949, стр. 90
------------------------------------
кальная переработка романа относится к 1939 г., когда заново были написаны три последние части (1).
Уже первый вариант романа выделялся из ряда произведений на сходную тему. «Правда» в редакционной статье, посвященной «Энергии», писала: «Выгодной стороной «Энергии» и является жизненность художественного изображения строительства во всем богатстве его существенного содержания» (2). Писатель смело поднимал широкий круг сложнейших проблем социалистического строительства. Борьба со стихийными приливами и отливами рабочей силы, организация партией трудового подъема масс, овладение современной техникой, рождение соревнования и ударничества, вопросы новой морали, новой семьи, классовая борьба в ее различных формах — от кулацкой агитации до вредительства и диверсий — все это многообразие жизненного материала было охвачено в романе. Но не только масштабами изображения действительности выделялась «Энергия». Великая созидательная работа Коммунистической партии на строительстве была обрисована в романе широко и разносторонне, «крупным планом». Партийный коллектив строителей — это идейный и художественный центр произведения. Гладкова восхищала героика социалистического строительства, но в этом потоке стремящейся к социализму жизни его интересовало прежде всего то, как вносится в него сознательное коммунистическое начало, как коммунисты преодолевают трудности, ищут пути к победе, в чем «секрет» партийного руководства. Здесь была исходная позиция автора в осмыслении богатства нового жизненного материала. Однако при всей значительности постановки и в ряде случаев успешном художественном решении многих важных проблем жизни, первый вариант «Энергии» страдал и серьезными недостатками. Горький в статье «О прозе» подверг резкой критике язык романа, неясность и сбивчивость отдельных образов и т. д. Писатель нашел в себе силы и мужество, чтобы в результате многолетнего труда основательно переработать роман. Работая над новым вариантом романа, Гладков не только очищал его язык, не только освобождался от натуралистических деталей, но и стремился к более углубленному и многогранному раскрытию характеров, психологии рядового советского труженика. На этой творческой работе художника, на изменении первоначальных редакций, несомненно, сказалось воздействие
----------------------------------
1. Всего «Энергия» Гладкова имела четыре редакции. I ред.— журн. текст 1932 г. II — отд. изд. 1933 г. с небольшими изменениями, III — 1939 г.— наиболее радикальная переработка текста и, наконец, IV — 1947 г. с изменениями чисто стилистического плана.
2. «Правда», 1933, 11 июля.
-----------------------------------
всей нашей литературы, ее основных тенденций, подсказанных самой жизнью.
В этом многопланном и многопроблемном романе центральное место занимает проблема труда нового, социалистического отношения к нему, могучего творческого дерзания во славу народа. Поэтому и образ Кати Бычковой, в первом варианте романа только намеченный, приобретает в окончательном тексте столь важное значение. Маленькая девчушка, прямо со школьной скамьи пришедшая на стройку, собравшая первую бригаду девушек-бетонщиц, Катя Бычкова предстает перед читателем как творчески растущая личность. История ее трудового подвига, горячие, страстные поиски новаторских методов труда, наконец, осуществление ее первого изобретения выступают в произведении как важнейший момент формирования характера героя. Писатель не старается здесь щегольнуть знанием технических деталей, а сосредоточивает внимание на душевных переживаниях Кати. Избыток восторженности в характере Кати, иногда утрированная патетика в описании ее чувств и настроений несколько вредят образу, придаютг ему ненужную однолинейность. В романе «Энергия» развертывается широкая картина народной жизни. Многоликий трудовой коллектив выступает как главный герой книги; важнейшую роль в ней играют массовые сцены. Два центральных события как бы концентрируют в себе узел сюжетных линий — прорыв на стройке в связи с отливом сезонников и борьба за выполнение встречного плана. И в том и в другом случае главной силой, преодолевающей конфликт, выступают коммунисты. Здесь дана обширная галерея образов партийцев, показанных широко, разносторонне, с индивидуальными чертами характера. «Личность в наших условиях тем выше, тем значительнее и ценнее, чем крепче, чем органичнее она связана с коллективом»,— говорит старый большевик Байкалов. Эта идея раскрывается в романе в различных аспектах. Так, например, сложный и противоречивый характер Мирона Ватагина в конечном счете оценивается в его взаимоотношениях с коллективом. Мирон — «человек масс», для него нет жизни «вне партии, вне борьбы за дело рабочего класса». Но и у Ватагина есть некоторая оторванность от людей. О замечательных начинаниях Кати Бычковой Ватахин узнает впервые от Орджоникидзе, встреча с которым играет в сюжете романа большую роль. Рост этой девушки незаметно прошел мимо Ватагина: «...Мы с вами занимались больше борьбой за высокие принципы, а о какой-то Кате Бычковой и понятия не имели»,— говорит ему другой руководитель стройки, Балеев, вскрывая недостатки их общей деятельности. Человек огромного таланта, умный, волевой, но слишком суровый, Балеев «простодушно думает, что революция кончилась и теперь настало время только строить электростанции... Теперь он хочет только сооружать, а остальное — не его дело». Но весь ход жизни разбивает эту позицию. Только преодолев свой односторонний взгляд на мир, Балеев становится подлинным вожаком строителей. Сложен путь и инженера Кряжича. Отстаивая чистую науку, независимую от политики, он с ужасом убеждается, что «математическая формула в руках вредителя может служить разрушительной силой». Вся логика романа утверждает необходимость постижения общего смысла и целей социалистического строительства.
Остро и разносторонне показан лагерь врагов социализма в их разных обличиях. Проблема нового отношения к труду раскрывается в «Энергии» как беспощадная, непримиримая борьба против всех классово-враждебных сил — кулаков, вредителей, диверсантов, пробравшихся на стройку. Предельно широкий замысел обусловил сложное композиционное строение романа. Далеко не во всем писатель справился с поставленной задачей. Печать ненужной усложненности, рассудочности местами сказывается в книге. И после переработки в романе осталось еще немало художественно незавершенных образов, умозрительных, отвлеченных рассуждений, ослабляющих динамичность действия. Приподнято-романтичный тон, которым окрашен роман, нередко сбивается на риторику. Осталась и в последней редакции претенциозность и вычурность языка, от этого недостатка писатель вполне освободился лишь в своей автобиографической трилогии. Тем не менее «Энергия», заняв прочное место в истории советской литературы, явилась успешной попыткой создания развернутого, многопланного и многогеройного романа на материале социалистического строительства. Жизнь советского общества в период социализма, устремленности нашей эпохи к победе коммунизма, отразил Л. Леонов в романе «Дорога на океан» (1936). Действие его отнесено к 1933 г., однако не только прошлое, но и будущее входит в роман. О будущем, о победе коммунизма в странах Европы и Азии думают и говорят герои романа — советские люди.
В главах, посвященных будущему, писатель касается борьбы двух систем, разоблачает империалистов Европы и Америки, стремящихся развязать новую войну. В романе Леонова будущее изображается как победа света над тьмой, как выход человечества на простор океана, к новой широкой жизни, полной творческих дерзаний и чудесного расцвета человеческих дарований. Этой «дорогой на океан» идет авангард человечества — советский народ. Таково основное идейное содержание романа Леонова. Центральный персонаж — начальник политотдела железной дороги Курилов — представитель старой гвардии коммунистов. Богатый духовный, интеллектуальный мир, широта кругозора, внутренняя сила, твердая воля, величайшая организованность — таковы его черты. Это замечательный тип нового человека, воспитанного партией. К сожалению, этот герой больше показан в раздумьях, размышлениях, разговорах, чем в действии. Подобно А. Малышкину, отражая гигантский процесс перевоспитания людей в период социализма (образы Лизы, Сайфуллы, Ильи Протоклитова), Леонов зовет читателя на борьбу с такими пережитками капитализма, как пассивность, собственническое отношение к женщине, националистические предрассудки, эгоизм, непонимание творческого характера труда, идеализация страдания и т. д. Много внимания уделяет писатель образам молодежи (Марина, Алеша и др.) — поколения, выросшего в условиях новой, социалистической действительности.
Характерным является образ хирурга Ильи Протоклитова, преданного партии и народу старого интеллигента, беспартийного большевика. Он сумел стать выше родственных чувств и, выступив на собрании по чистке, разоблачил своего брата, замаскировавшегося врага народа, обманным путем пробравшегося в партию. Показывая и утверждая новую жизнь, новых людей, новую мораль, Леонов бичует пережитки старой действительности, разоблачает последышей буржуазного мира — все то, что не имеет будущего, что иссякает и гибнет, что никогда не достигнет океана. Сложная идейная концепция романа, требующая глубокой художественной аргументации, изображения многочисленных судеб героев, привела Леонова к некоторому «перенаселению» произведения, к запутанности ряда пересекающихся, а иногда параллельно развивающихся сюжетных линий, которые с большим трудом прослеживаются читателем. Эти недостатки мастерства во многом искупаются другими качествами Леонова-художника, великолепно владеющего тончайшими оттенками богатого общенародного русского языка, активно борющегося в своем творчестве с примитивизмом в искусстве, тяготеющего и в прозе и в драматургии к острым, драматическим конфликтам не только сюжетным, но и психологическим, к изображению внутренней борьбы человека. Среди цикла произведений второй половины 30-х годов, посвященного социалистическому строительству, по свежести и остроте поставленных вопросов, сюжетно-композиционному своеобразию выделялась повесть молодого писателя Юрия Крымова (1) «Танкер Дербент»(1938). Юрий Крымов пришёл в литературу, имея опыт работы корабельного радиста, техника-изобретателя, физика. Результатом этой трудовой биографии Крымова, в частности его работы на нефтеналивных судах-танкерах, плавающих в Каспийском море, и явилось его первое произведение «Танкер Дербент». Завязка повести начинается с кульминационного пункта в развитии сюжета. Радист и его попутчица узнают о пожаре нефтеналивного судна «Узбекистан» и о странном, необъяснимом поведении танкера «Дербент», буксировавшего загоревшееся судно: ушедший сначала от горящего «Узбекистана», танкер затем возвращается и с огромным риском, мужественно спасает команду пострадавшего судна. И только после этого заинтриговавшего читателя начала разворачивается история того, как команда танкера из самой отсталой, самой безнадежной и равнодушной во всем пароходстве, из «сброда» превратилась в советский дружный коллектив, охваченный трудовым подъемом и выходящий победителем из соревнования с передовым судном «Агмали». Это необычное построение повести отнюдь не преследует цели чистой занимательности. Оно связано со стремлением автора сразу же выделить, подчеркнуть значение подвига команды советского танкера, подвига самопожертвования и тем самым дать ключ к пониманию всех происшедших на танкере событий и перемен. Многозначительное заглавие первой главы — «Ключ», относящееся, конечно, не только к технике (ключ радиста), раскрывает обобщающий «ключевой» смысл этой главы. Она открывает и одновременно как бы подытоживает повествование, в котором переплетаются общественное и личное в судьбах героев, трудовые успехи, творческое новаторство с моральным ростом, душевным обогащением советских людей. В центре повести образ коммуниста Басова, чувствующего свою ответственность за общее дело, неустанно ищущего пути преодоления отставания, повышения производительности труда. Главная психологическая черта Басова, которая раскрывается как черта социальная, свойственная передовому человеку нашей страны, — это постоянное «беспокойство», вызванное чувством величайшей ответственности за порученное ему дело, за труд товарищей, за успехи социализма. Основное в его поведении — добровольное вмешательство во все отстающие участки работы, хотя бы они и не имели отношения к его прямым обя-
---------------------------------
1. Героически погиб на фронте во время Великой Отечественной войны.
---------------------------------
занностям. Это поведение и психология хозяина страны, психология, чуждая равнодушия и самоуспокоенности. «Странным» называет Басова его жена. «Беспокойным» прослыл Басов среди косных людей и бюрократов на заводе. Именно они решают избавиться от него и направляют его работать на танкер. Здесь, в новых условиях, Басов не теряет присущих ему качеств и становится инициатором борьбы за выполнение плана перевозок. Его интересует буквально всё: и регулировка двигателей, и борьба за увеличение грузоподъемности «Дербента», и организация сплоченного коллектива. Из постоянной тревоги за судьбу общего дела, соединенной с органической потребностью «работать еще лучше», и возникал неугасимый пафос творчества. Басову пришлось преодолеть большие трудности, сопротивление людей отсталых, консервативной администрации, а также противодействие враждебных элементов, врагов народа. Борьба за стахановские методы труда показана одновременно как классовая борьба. В своей работе Басов опирается на коллектив. Воспитание команды он начинает с пробуждения в людях чувства человеческого достоинства, и в конце концов достигает решительного перелома: «С них как бы слетело ленивое оцепенение и сменилось выражением нетерпения и горячего любопытства, какое бывает у людей, впервые вложивших душу в серьезное дело».
И тот самый моторист Мустафа Гуссейн, который вначале, подчиняясь общему настроению, был ко всему равнодушен, которому раньше было безразлично, выполнил или не выполнил танкер план, теперь, во время шторма, по собственному желанию, а не по обязанности, самоотверженно бросается спасать электромотор и в момент пожара отталкивает рулевого от штурвала, чтобы твердой рукой вести танкер на помощь пострадавшим. Идея и пафос книги Крымова связаны не только с использованием скрытых возможностей техники, но одновременно — и это самое важное — с борьбой за скрытые возможности человека. «...Нет границ человеческим возможностям» — эта фраза, произнесенная одной из героинь повести, может служить своего рода эпиграфом ко всему произведению Крымова, являющемуся реализацией этой мысли. Вот почему история танкера «Дербент» не оканчивается рассказом об удачном стахановском рейсе, о победе новаторов производства. Вот почему одна из последних глав «Остров Чечен» повествует о победе нравственного начала в обновленном коллективе, совершающем героический подвиг. Тема труда, коллектива органически сливается в повести с вопросами этики, новой, коммунистической морали, ее превосходства над «моралью» людей старого мира. Стилевые особенности повести связаны со стремлением автора показать будничность героизма советских людей, героизма без аффектации и жертвенности. Даже такая остро драматическая ситуация, как спасение людей с охваченного пламенем нефтеналивного судна, дается просто, без каких-либо внешних эффектов, без гиперболизированной эмоциональности. Обыденность иногда даже слишком настойчиво подчеркивается в главном герое Басове — и в портрете, и в авторской речи, и в его самохарактеристиках («Не знаю, что и рассказывать,— говорит он о себе, — правда, я самый обыкновенный человек»).
Знаменателен приведенный в начале повести спор штурмана Касацкого с юной студенткой Женей о сущности романтики, которая, по мысли штурмана, должна исчезнуть с развитием техники. Повесть Крымова, насыщенная романтикой подвига советских людей — подвига трудового и этического, поэзией борьбы за новые достижения, и является реальным опровержением рассуждений этого матерого врага социализма. В книге молодого автора ощущается иной раз недостаточность мастерства, схематичность, «недоговоренность» отдельных образов, в особенности комсомольского коллектива. Но дело не в этих частностях. Повесть «Танкер Дербент» по-новому и по-своему повернула тему социалистического созидания и тем самым внесла свою лепту в советскую литературу о новых людях, о новых методах социалистического труда, о новых возможностях, скрытых в нем. По своему общему духу, по тому созидательному пафосу, которым насыщено изображение труда, очень близки к книгам о социалистическом строительстве поэтические сказы писателя Павла Бажова, выходца из старинных потомственных рабочих Урала.
Сказы Бажова посвящены не современности, они повествуют о старых уральских рабочих, талантливых умельцах, владеющих тайною своего мастерства. Лучшая книга Бажова — «Малахитовая шкатулка» — была начата им в 1936 г. Первым изданием она вышла в 1939 г. В противопоставлении творчески одухотворенного труда труду ремесленному — один из основных идейных и сюжетных стержней этой книги. «Малахитовая шкатулка» — это гимн человеку-мастеру, мастеру-художнику, озаренному творческой мыслью, поэтической фантазией, умеющему в каждом деле найти «живинку». Поэт-сказочник Бажов воспевает не только творческие искания, трудовую энергию своих чудесных мастеров, но он показывает, как в этом труде-искусстве человек находит свое счастье. Душевное здоровье, моральная чистота, любовь ко всему прекрасному, человеческая гордость, отсутствие корысти и скаредности характеризуют и молодого камнереза Данилу («Каменный цветок»), и сына его Митюньку («Хрупкая веточка»), и других героев бажовских сказов. Уральские сказы основаны на глубоком проникновении писателя в природу устного народного творчества, в частности горнорабочего фольклора. Поэзия труда, уральской природы, самоцветного, светящегося народного слова, сказочная фантастика, перерастающая в философское обобщение, определяют исключительное своеобразие художественного мастерства Бажова. Его «...фантастика, вымысел,— писала «Правда» вскоре после выхода из печати «Малахитовой шкатулки»,— это лишь поэтический узор на реалистической ткани рассказов об уральской старине... Это превосходные новеллы, раскрывающие историю Урала в спокойных по форме, но жгучих, не потерявших остроты образах» (1). В этих сказах, хотя и относящихся к далекому прошлому Урала, но созвучных современности по своей идейной и эстетической направленности, труд, по определению Горького, стал основным героем. От образов сказочных, удачливых, творчески пытливых, душевно просветленных мастеров-умельцев протягиваются нити и к вечно ищущему, беспокойному механику Басову — герою «Танкера Дербента» Крымова, и к людям, выбравшимся из душевного захолустья,— в романе Малышкина, и к нашедшим свое солнечное счастье в дружном трудовом коллективе, бывшим беспризорникам — героям книги «Флаги на башнях» А. Макаренко. В лучших произведениях о колхозной деревне предвоенных пятилеток, так же, как в книгах о строительстве в городе, о новостройках, хорошо переданы радость достигнутого и перспективы будущего развития. Большим достижением этих, надо сказать, немногочисленных произведений является то, что в них не ощущается идилличности в изображении действительности. Та бесконфликтность, которая была характерна, например, для последней книги «Брусков» — «Творчество» (1936), не свойственна произведениям ряда молодых писателей, обращавшихся к колхозной тематике. Становление новой жизни в деревне в довоенные годы правдиво раскрыто в романе В. Смирнова «Сыновья» (1940), рассказах и повестях погибшего во время. Отечественной войны молодого писателя А. Тарасова «Анна из деревни Грехи»
----------------------------------
1. «Правда», 1939, 13 июля, статья Д. Заславского «Малахитовая шкатулка».
----------------------------------
(1936), «Крупный зверь» (1938), «Охотник Аверьян» (1940), в рассказах начинавшего тогда свою писательскую деятельность В. Овечкина «Прасковья Максимовна» (1939), «Гости в Стукачах» (1940), в рассказах А. Колосова, повестях Н. Панова и др.
В этих произведениях нашли отражение те трудности и новые конфликты, которые возникли в организационно-хозяйственной жизни колхозов в процессе перевоспитания самих колхозников, в их борьбе с замаскировавшимися кулаками, диверсантами.
Для писателей, обращавшихся к колхозной тематике во второй половине 30-х годов, так же, как и для Малышкина, Гладкова, Леонова, писавших о социалистическом труде в городе, на заводах, на стройках, характерно было особенно пристальное внимание к внутреннему миру своих героев, к процессу формирования человека в условиях социалистического строя, к психологическим, душевным коллизиям, связанным с ростом личности. А. Тарасов в своих рассказах стремился не только к отражению внешних примет нового, но прежде всего к максимально глубокому раскрытию психологии героев. Произведения Тарасова основаны на изображении личных конфликтов (ссора и восстановившаяся дружба стариков-охотников Ловера и Онисима в повести «Крупный зверь», любовь Никиты и Анны в рассказе «Анна из деревни Грехи», Аверьяна и Настасьи в повести «Охотник Аверьян»). Но именно через личные конфликты и показано новое в жизни деревни, в сознании людей. Своеобразная конфликтность в повестях и рассказах Тарасова заключается не только в изображении прямых столкновений и борьбы, хотя и это есть в его произведениях (например, разоблачение диверсанта в повести «Крупный зверь»), но и в том внутреннем росте, динамике развития характера, которые присущи героям. Писатель раскрывал психологию человека, которая проявляется в области самых тончайших человеческих чувств и переживаний — любви, дружбы, отношения к семье, детям,— и делал это тонко, лирично, с подлинным проникновением в душевный мир своих героев. Значительным произведением о деревне явился роман В. Смирнова «Сыновья». В нем прослежена история одной деревни, начиная с периода гражданской войны и кончая второй пятилеткой. В центре повествования рассказ о судьбе вдовы-крестьянки Анны Михайловны Стуковой, через восприятие которой даны основные события различных периодов истории советской деревни. Роман, рассказывающий, как крестьянка-вдова вырастила двух сыновей-близнецов, становится произведением о судьбе русской деревенской женщины в условиях советской действительности; от индивидуально-конкретного писатель идет к большому, убедительному обобщению. Смирнов продолжает своим романом богатую традицию русской классической литературы в изображении «долюшки женской», тему «бабьего счастья», представленную в советской литературе 20-х годов произведениями Неверова, Сейфуллиной, Горбунова, Замойского и др. В книге Смирнова «Сыновья» отчетливо ощутимы горьковские традиции: бесспорно образ и судьба Анны Михайловны перекликается с образом и историей жизни Ниловны, героини романа «Мать».
Книга лишена идиллических настроений: ее концовка напоминает о тех суровых испытаниях, которые еще предстоят героям. Знаменательно, что роман о мирном труде, о достигнутом счастье заканчивается уходом сыновей Анны Михайловны, молодых патриотов, в Красную Армию. Правдивостью изображения довоенной колхозной жизни, актуальностью и смелостью постановки вопросов отличались рассказы и очерки В. Овечкина, положительные тенденции которых были развиты писателем в дальнейшем и в его повести «С фронтовым приветом» (1945), и в талантливых послевоенных очерках («Районные будни», «В том же районе», «На переднем крае»). Рассказы В. Овечкина подкупают убедительностью показа нового, колхозного быта, который уже стал органическим, привычным в жизни деревни. «Нет такого уголка в наших степях, куда бы ни проникли машины. Прочно и неотъемлемо, как достойные спутники всему земному, вошли они в степной пейзаж. Куда бы ни забрели вы по полям, всюду извечному журавлиному курлыканью и пению жаворонков вторит металлическая, мягко рокочущая песня моторов» («Слепой машинист», 1940). Новое становится особенно очевидным при сопоставлении с еще недавним прошлым: на этом строится рассказ «Родня» (1938), в котором устами старого колхозника, главы большой семьи, безжалостно осуждены так называемые патриархальные устои семейного быта старой деревни. Новое обнаруживается и в сознании людей, для многих из которых уже реальностью становится полное и органическое слияние в их делах и мышлении личного и общественного интереса. Таковы деревенская стахановка, звеньевая Прасковья Максимовна («Прасковья Максимовна», 1939), ворчливый дед Силантий, по прозвищу Ошибка, который является самым бдительным стражем интересов коллективного хозяйства («Ошибка», 1936), даже бывший деревенский вор Макар Бабкин, который, не освободившись еще от своего порока, теперь крадет племенного барана... для улучшения животноводства в своем колхозе («Болезнь»,1936). Живо передано Овечкиным новое в жизни деревни в известном рассказе «Гости в Стукачах» (1940), рисующем соревнование двух колхозов. Но колхозная жизнь в рассказах Овечкяна не идиллия. В них немало изображено плохих руководителей, разваливающих колхозное хозяйство, нерадивых колхозников, летунов, спекулянтов. Писатель рассказывает, как трудно иной раз приходится передовым людям деревни вроде Прасковьи Максимовны в одноименном произведении, которая сталкивается и с равнодушием руководителей, и с завистью, п со сплетнями. «Может, у кого такое понятие, что стахановцу в колхозе — не жизнь, а масленица, все его уважают, помощь ему со всех сторон, благодарность за его труды, прямо на руках его носят. А оно — всяко случается...» Рассказы В. Овечкина приближаются к жанру очерка, являясь выхваченными из жизни картинками, достоверными эпизодами, за которыми, однако, большей частью стоит типическое явление. В произведениях о деревне, созданных во второй половине 30-х годов, привлекает не только правдивость изображения действительности, но и художественное разнообразие. В пределах одной темы и аналогичного жизненного материала, в рамках единого метода социалистического реализма обнаруживается различие творческих индивидуальностей и писательских почерков: острый, публицистически окрашенный, построенный на речевых характеристиках героев художественный очерк В. Овечкина, психологическая повесть Тарасова с ее лирическим подтекстом, внешней недоговоренностью концовок, чеховскими традициями в раскрытии конфликта, роман В. Смирнова, связанный с традициями русской классической литературы и фольклором. Язык этих произведений выгодно отличается и от натуралистического, грубого, засоренного диалектизмами или эстетски стилизованного в духе фольклорного сказа языка, характерного для ряда произведений о деревне 20-х и отчасти 30-х годов. В общем литературном процессе предвоенных лет лучшие произведения о деревне, о труде колхозника, о новых приметах времени сыграли свою положительную роль. И хотя этих произведений было немного, но в них закладывались те зерна, которые дали свои всходы позднее, в послевоенной литературе о колхозном строительстве (очерки В. Овечкина, Тендрякова, рассказы С. Антонова, роман и повесть Галины Николаевой).
