"О творчестве Горького", сборник статей под ред. И.К.Кузьмичева Горьковское книжное издательство, 1956 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
А. А. БЕЛОЗЁРОВ. ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
(Штрихи из биографии А. М. Горького)
В начале 1926 года я написал для журнала «Новый мир» статью «Из молодых лет Максима Горького». В основу статьи были положены материалы Архива Революции — переписка б. Нижегородского жандармского управления и охранного отделения с департаментом полиции по поводу революционной деятельности А. М. Горького в Казани, Тифлисе и Н. Новгороде в годы его молодости. Наибольшая часть переписки касалась надзора, обыска и ареста Алексея Максимовича в апреле 1901 года в связи с выступлением его в марте того же года в Петербурге, во время избиения полицией студентов у Казанского собора, и покупки писателем мимеографа для нужд нижегородского революционного подполья. Попутно приводились и биографические данные о писателе. Оттиски статьи были высланы мною А. М. Горькому в Сорренто на просмотр. Алексей Максимович, внимательно прочитав их, сделал ряд поправок, подчеркиваний и заметок на полях статьи. В дополнение к исправленным оттискам он прислал письмо, в котором более подробно освещал и исправлял некоторые факты, искаженные жандармской перепиской.
Заметки на полях статьи, дополнения и замечания по поводу вышеупомянутой переписки составляют новые интересные штрихи из биографии писателя и могут быть использованы горьковским биографом. Поэтому наиболее существенные из них мы приведем в данной статье.
Так, во 2-й главе моей статьи «Юношество М. Горького и первые политические шаги» говорилось о дяде писателя — В. С. Сергееве, что он был «единственный, у кого мог приклонить свою голову... Алексей Пешков», и что «нуждавшийся сам, чертежник-дядя принужден был отдать племянника «в услужение», в обувной магазин». Обе фразы Алексей Максимович отчеркнул на полях статьи красным карандашом и подчеркнул каждую строчку в тексте, а в письме по этому поводу указывал: «После года учения в школе я был отдан дедом в магазин обуви Порхунова, женатом на сестре жены чертежника В. С. Сергеева, который — кстати — вовсе не «нуждался», а был подрядчиком строительных работ на ярмарке и домовладельцем Н. Новгорода. Я ему приходился внучатым племянником, ибо он был сыном сестры моей бабушки».
Эта поправка еще раз иллюстрирует высказывания А. М. Горького о свинцовой мерзости мещанско-купеческого быта, при котором мальчик Пешков, имея сравнительно обеспеченных родственников, жил в крайней бедности, не мог получить нужного образования и вынужден был ради куска хлеба «мыкаться по чужим людям». Далее в статье говорилось о поездке А. М. Горького в 1887 году в Казань, «где он устроился в булочной С. И. Деренкова»; упоминалось, что «жандармы предполагали, что фирма Деренкова фиктивная», что «содержал ее в действительности студент П. Ф. Кудрявцев в целях революционной пропаганды», и т. д. А. М. Горький, подчеркнув красным карандашом это сообщение, прежде всего исправил год своего переезда в Казань на 1885, а в письме дополнительно разъяснил: «В Казань я уехал 15-ти лет. Год с лишком работал в булочной и крендельной Вас. Семенова. Затем — булочная Деренкова. Жандармы не «предполагали», что Деренков «фиктивный» хозяин, как об этом гласит дело Казанского Жанд. Управления. Булочная была организована с нелегальными целями». Затем Алексей Максимович подчеркнул тем же карандашом сообщение о своей поездке в Свияжский уезд, Казанской губ., в с. Красновидово, о торговле там в бакалейной лавочке и затем о возвращении его в 1889 г. в Н. Новгород, где он поселился совместно с поднадзорными Акимом Чекиным и Сергеем Сомовым. В дополнение к этому А. М. Горький писал: «В Красновидово я попал по приглашению М. А. Ромася, народовольца, якутского ссыльного, впоследствии «народоправца», арестованного в 92 году в Смоленске с тайной типографией (арестованы с ним: Марк Натансон, А. М. Лежава, мой знакомый по Тифлису Мацкевич и т. д.). О Ромасе см. Короленко «Записки современника» и «Мои университеты». Сергей Григ. Сомов — бывший ялуторовский ссыльный, организатор революционно-эклектического кружка в Казани, друг Каронина-Петропавловского. П. Ф. Кудрявцев был членом народнического кружка Попова. В Казани того времени существовал чисто марксистский кружок Федосеева». Это очень важное признание А. М. Горького, которое дает основание полагать, что он был тесно связан с этим именно кружком. Это подкрепляется тем соображением, что несмотря на наличие в Казани того времени нескольких кружков с различными политическими направлениями, несмотря на прямое влияние со стороны народоправца Ромася,— А. М. Горький остался верен идеологии именно Федосеевского кружка, т. е. марксистской идеологии. Потому-то великий писатель с ранних лет и связал свою судьбу с революционной социал-демократией, а потом с ленинской большевистской партией. В статье, между прочим, упоминалось, что в 1912 году Максим Горький писал из Петербурга в нижегородскую Ремесленную управу относительно высылки ему паспорта. Подчеркнув слово «Петербурга», Алексей Максимович вынес на поля статьи поправку — «Италии». В главе 3-й статьи — «М. Горький и студенчество» были напечатаны два больших стихотворения, отобранные у писателя в 1901 г. при обыске. Они хранились в письменном столе. Первое из них под названием «Сейте!» начиналось такими строфами:
Сейте студентов по стогнам земли, Сейте разумное, вечное, Чтобы поведать все горе сердечное Всюду бедняги могли.
Сейте, пусть чувство взойдет благородное, Очи омочит слеза, — Сквозь эти слезы пусть слово свободное Руси откроет глаза и т. д.
Стихотворение было написано «на злобу дня», как отклик на избиение и высылку студентов из Москвы и Петербурга, после революционных демонстраций весной 1900 и 1901 годов. В другом революционном стихотворении под заглавием «На мотив «Марсельезы», посвященном непосредственно студенческим событиям, между прочим, говорилось: Ты нас вызвал к неравному бою, Бессердечный монарх и палач. Над поверженной в горе страною Материнский разносится плач. Был нам дорог храм юной науки, Но свобода дороже была.
Против рабства мы подняли руки, Против ига насилья и зла... П р и п е в: Мы шли за свободу, за честь, за народ, За труд, справедливость и знанье— Себя обрекли на закланье... Вперед, вперед, вперед! и т. д.
Авторство этих стихотворений жандармы приписывали А. М. Горькому, хотя на допросе он отрицал это. На полях статьи против первого стихотворения Алексей Максимович написал: «Это стихи не мои, кажется — Гиляровского. Он жив, спросите его. Это стихотворение и следующее — тоже не мое — были очень популярны». Действительно, автором первого стихотворения был писатель Влад. Гиляровский, он тогда же подтвердил это. Автором же второго стихотворения — «На мотив «Марсельезы» — является один из студентов. Потом в статье было приведено целиком «Опровержение правительственного сообщения» — прокламация, написанная после избиения и ареста студентов во время демонстрации 4 марта 1901 года в Петербурге, у Казанского собора. На копии этой прокламации значилось: «Составленное А. М. Горьким». По поводу этого Алексей Максимович на полях статьи написал: «Не помню, чтоб я писал это. Язык, как будто не мой». После приведенной прокламации в статье указывалось, что вместе с этим «опровержением» у А. М. Горького при обыске было отобрано несколько аналогичных прокламаций. Алексей Максимович на полях статьи добавил к первой записи: «Мое опровержение, вероятно, находилось в числе «аналогичных». Горький был очень внимательным и строгим читателем. Он не пропустил ни одной замеченной ошибки, чтобы ее не исправить. В главе 5-й статьи — «Бунт против верховной власти» говорилось о купленном А. М. Горьким совместно с С. Г. Скитальцем мимеографе для нижегородского революционного подполья, причем в жандармском донесении упоминалось, что «сведения о мимеографе получены из совершенно секретного агентурного источника». Эту фразу А. М. Горький подчеркнул красным карандашом и написал: «Сведения о мимеографе дал жандармам Мих. Ив. Гурович, известный провокатор, один из организаторов журнала «Начало». Жандармы сообщали департаменту полиции из Н. Новгорода, что во время проживания М. Горького в Ялте в 1901—1902 годах его там «лечили ялтинские врачи А. Н. Алексин, А. В. Средин, А. П. Чехов и почетный лейб-медик Тихонов». Трудно сказать, из каких источников жандармы «узнали» об этом, только Алексей Максимович, подчеркнув в статье эту фразу, в письме ответил: «Лейб-медик Тихонов не существовал, Чехов и Средин не лечили, меня лечили Штангеев и Алексин». В 1912 году нижегородский прокурор предложил полицеймейстеру Ушакову «сообщить в Ремесленную управу, что А. М. Пешков состоит под следствием по политическому делу». Это было сделано для того, чтобы Управа не давала Горькому, значившемуся ремесленным цеховым, нового паспорта. По какому именно «политическому делу» А. М. Горький в это время состоял под следствием,— прокурор не сообщил. Алексей Максимович и эту фразу подчеркнул и написал: «По возвращении из Италии в 13 году я был привлечен к суду за «Мать». Суд не состоялся». Не состоялся потому, что против травли великого писателя-революционера поднялась бурная волна протестов рабочей и интеллигентской общественности. В бытность А. М. Горького в Н. Новгороде он был связан с большой группой студенческой молодежи. Многих он знал отлично по именам и фамилиям. Характерна для Горького точность: в статье упоминалась фамилия студента Затенщикова. Алексей Максимович не преминул исправить на Затинщикова.
Таковы, в основном, «заметки на полях», исправления и дополнения А. М. Горького, внесенные в мою статью, написанную для журнала «Новый мир». * * * Статья в «Новом Мире» была напечатана в двух книжках — №№ 3 и 4 за 1926 год, но поправки A.M. Горького не попали в статью, и «заметки на полях» публикуются впервые. Что касается данных из упоминаемого письма А. М. Горького, то они были опубликованы (вне связи со статьей «Нового мира») в журнале «Горьковская область», № 3 за 1938 год и использованы здесь частично. (Оттиски статьи из журнала «Новый мир» с пометками А. М. Горького мною переданы в Горьковский Литературный музей, а упомянутое письмо — в Московский музей при Институте Мировой литературы им. А. М. Горького.—А. Б.)
