"Очерки истории СССР. ХVIII век", под ред. Б. Б. Кафенгауза Москва, 1962 г. OCR Biografia.Ru
продолжение книги...
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО. КРЕСТЬЯНЕ И ДВОРЯНСТВО
Во второй половине XVIII в. происходил дальнейший рост производительных сил в сельском хозяйстве. Он выразился в распашке новых земель, улучшениях в системе земледелия и орудиях труда, распространении новых сельскохозяйственных культур, росте населения.
Распашка новых земель велась как в южных, так и в центральных и восточных сельскохозяйственных районах. В Костромской провинции, например, распахивались земли, расчищенные от леса и кустарников; причем освоение новых земель велось как помещичьими, так и крестьянскими хозяйствами. Расчистка леса под пашню отмечается также во Владимирской провинции, в Казанской, Нижегородской и Вятской губерниях. В Центрально-Черноземном районе, например в Тамбовской провинции, начинает уже ощущаться земельная теснота, что вело к спорам и столкновениям, нередко кончавшимся кровопролитием. Особенно значительный рост пашни происходил в последние два десятилетия XVIII в. За это время посевы в нечерноземной полосе выросли на 30—40%, а по отдельным губерниям еще больше (в Московской губернии — на 60%, Псковской — в два раза). В Центрально-Черноземном районе площадь под посевы расширилась от 60 до 100%. Вдвое выросли посевы в Оренбургской и Саратовской губерниях. В основных сельскохозяйственных районах страны господствовала трехпольная система земледелия. В некоторых местах, в частности на севере и в лесных областях, практиковалась также подсечная система, на юге — перелог. Трехполье являлось экстенсивной системой земледелия, поскольку при ней треть всей обрабатываемой земли пустует и не находится в хозяйственной эксплуатации. Во второй половине XVIII в. широкое распространение получают попытки усовершенствовать трехполье. К ним относится прежде всего стремление улучшить технику обработки земли путем двоения и троения пашни пред посевом. Даже в таких плодородных губерниях, как Воронежская и Харьковская, двоение приобрело повсеместный характер. Еще большее распространение оно имело в нечерноземной полосе. В северных районах, где почвенно-климатические условия были особенно неблагоприятны для земледелия, применялась трехразовая вспашка.
Важным средством улучшения трехполья и поднятия плодородия полей являлись удобрения. Наряду с навозом в лесных районах с этой целью использовалась зола, полученная от сжигания деревьев и лесных отходов. Кроме того, на севере для удобрения использовался перегнивший болотный мох (торф). В Выборгской губернии для этих целей применялся прудовой ил, известь и мергель. В черноземных областях удобрения еще не применялись. Вместе с тем было также стремление найти новые системы земледелия, которые бы повышали плодородие почвы и урожайность хлебов. В некоторых местах Московской губернии на паровом поле сеяли репу, а после нее на следующий год — яровую пшеницу, овес, лен или ячмень и получали хороший урожай. В Курской губернии на новых землях первые 3—4 года сажали арбузы и сеяли пшеницу и просо, а затем уже переходили к основным зерновым культурам. В Тверской губернии на лесных росчистях первый год сеяли овес, второй год — рожь, третий - ячмень. В Вологодском и Архангельском наместничествах впервые начался посев травы тимофеевки («палошника»), причем не только для увеличения кормовых запасов для скота, но и для улучшения качества земли. Некоторый рост производительных сил в сельском хозяйстве выразился также в усовершенствовании сельскохозяйственных орудий. Для второй половины XVIII в. уже нельзя говорить о полном и безраздельном господстве сохи, более широкое распространение, чем прежде, получает плуг и орудия плужного типа, являвшиеся переходными от сохи к плугу. Плуг применялся в черноземных областях, особенно при разработке степной целины. Заметное распространение плуг получил в Курской и Воронежской губерниях. У крестьян Харьковской губернии в большие плуги впрягалось по 4—10 волов. Одной из разновидностей плуга был сабан. Он применялся на полях Казанской, Оренбургской и Уфимской губерний. В центральном нечерноземном и северном районах получило распространение орудие плужного типа — косуля. Применение этих орудий труда стояло в тесной связи с поднятием новых земель и улучшением обработки пашни, в частности ее двоением и троением. Как и в предшествующее время, рожь, овес и ячмень занимали главное место среди продовольственных и фуражных культур. Наряду с ними сеялись в небольшом количестве и другие, более ценные культуры, такие, как пшеница, гречиха и просо. За последние 20 лет в Центрально-Черноземном районе посевы пшеницы увеличились в два раза, а по отдельным губерниям еще больше (в Курской губернии — в три раза, в Воронежской — в восемь раз). То же наблюдалось в восточных губерниях, например в Уфимской, где производство пшеницы увеличилось в три раза. Намного расширились посевы крупяных культур, в Рязанской губернии посевы гречихи составляли половину всего ярового поля, а в Черниговской губернии такое же положение заняло просо. Во второй половине XVIII в. получают распространение так же и новые культуры, начала распространяться такая ценная продовольственная культура, как картофель. Из технических культур внедряются подсолнечник и горчица, в Пензенской губернии делаются попытки по разведению естественных красителей (травы вайды).
Урожайность основных хлебных и фуражных культур (рожь, овес, ячмень) была невысокой. Для нечерноземных губерний она составляла в среднем сам-друг и сам-третей, повышаясь в черноземной полосе до сам-пят, сам-шест. Часты были неурожаи и как следствие их — голодовки, большую территорию охватили неурожаи 1766—1767 и 1786—1787 гг. Однако общих или повсеместных неурожаев за это время в стране не было.
Во второй половине XVIII в. продолжалось начавшееся значительно раньше территориальное разделение труда в сельском хозяйстве. Основным направлении в земледелии было производство зерна. Однако одни губернии имели товарные излишки хлеба, а другие, наоборот, ощущали уже его нехватку. Основным поставщиком товарного хлеба являлся Центрально-Черноземный район (Тульская, Рязанская, Орловская, Курская, Тамбовская, Воронежская и Пензенская губернии), в котором хлебные излишки в 80-е годы составляли почти 4 млн. четвертей, а в конце века — более 10 млн. четвертей. Имелись также излишки хлеба в Среднем Поволжье (Нижегородская, Казанская, Симбирская и Саратовская губернии), в Приуральском районе (Вятская, Пермская и Оренбургская губернии) и в Юго-Западном районе (Харьковская и Малороссийская губернии). С другой стороны, Центрально-Промышленный район (Московская, Владимирская, Ярославская, Костромская и Калужская губернии) являлся потребляющим, в котором нехватка хлеба в 80-е годы исчислялась в 5—6 млн. четвертей. Недоставало хлеба в Северо-Западном (Тверская, Смоленская, Новгородская, Псковская и Петербургская губернии) и Северном промысловом районах (Архангельская, Олонецкая и Вологодская губернии). Наряду с районами зернового направления определились и области производства технических культур. Лен преимущественно возделывался в Псковской, Новгородской, Вологодской, Костромской и Тверской губерниях, а конопля — в Смоленской, Калужской и Орловской губерниях. В степях юга и Заволжья началась специализация районов по производству пшеницы. Углублявшееся общественное разделение труда приводило к усилению торговых связей между экономическими районами. Усиливался обмен не только между отдельными сельскохозяйственными районами, но и между ними в целом, с одной стороны, и районами с развитым промышленным производством — с другой. Поставляя в нечерноземные районы продовольствие и сырье, сельскохозяйственные области в свою очередь становились рынком сбыта для промышленных товаров. В результате натуральный строй сельского хозяйства, являвшийся основой всего феодального хозяйства, все более разрушался, а товарно-денежные отношения в стране получали дальнейшее развитие. Территория и население России во второй половине XVIII в. значительно выросли. Площадь страны в 1750 г. равнялась почти 14,1 млн кв. верст, а в 1791 г. — около 14,5 млн. кв. верст, т. е. увеличилась почти на 400 000 кв. верст. Расширение территории происходило за счет земель, присоединенных в результате успешных войн России с Турцией и Польшей. Численность населения увеличилась с 11 617 692 человек мужского пола по третьей ревизии, проходившей в 1762—1766 гг., до 14 205 112 человек мужского пола по четвертой ревизии (1781 — 1783 гг.) и до 18 128 545 человек мужского пола по пятой ревизии (1794—1796 гг.) (1). Если прибавить сюда женское население, взяв его приблизительно равным мужскому, то общая численность населения страны составляла приблизительно по третьей ревизии 23,2 млн. человек, по четвертой — 28,4 млн. человек и по пятой — 36,3 млн. человек. Подавляющую часть населения составляло крестьянство (90—94%). Городские сословия (купцы, мещане, ремесленники) составляли незначительное меньшинство, хотя число их и росло. По третьей ревизии их насчитывалось 321 582 человека мужского пола, по четвертой — 421 502 человека мужского пола и по пятой — 771 317 человек мужского пола, или 3—4% всего населения. Ревизскому учету не подлежали неподатные сословия (дворянство, духовенство), а также армия. В середине 60-х годов XVIII в. дворян насчитывалось 50000 человек, а в армии и флоте числилось 417697 человек. Густота населения в различных частях страны была весыча различна. В конце XVIII в. в районах черноземного и нечерноземного центра на 1 кв. версту приходилось 23—26 человек, а в Среднем Поволжье и Приуралье — только 4—5 человек. В рас-
----------------------------------------------------------------------------- 1. Названные цифры включают не только население, переписанное по ревизиям, но и группы населения, которые не учитывались ревизиями (например, армия и флот, духовенство и др.). Эти и другие данные о численности населения взяты из неопубликованной работы В. М. Кабузана, за что автор приносит ему глубокую благодарность.
----------------------------------------------------------------------------- сматриваемое время продолжался процесс переселения крестьянства из центральных губерний, являвшихся районами наибольшего развития крепостничества, на окраины, где они получали больше возможностей для развития своего хозяйства.
Дворянство
Дворянство было господствующим классом феодальной России и обладало монопольным правом собственности на землю и крестьян. Крупным заводчикам было разрешено в 1721 г. покупать крестьян для работы на своих фабриках и заводах. Однако сенатский указ от 29 марта 1762 г., сохраняя старые покупки за их владельцами, запрещал купечеству дальнейшие приобретения крестьян к своим мануфактурам. Только дворяне имели право владеть землей с крепостными крестьянами. Во второй половине XVIII в. дворянское землевладение значительно расширилось. Екатерина II, поставленная у власти дворянами, раздала им более 800 тыс. государственных и дворцовых крестьян обоего пола. Помещики широко использовали захват земель, особенно в южных и восточных районах земледельческого центра; а также часты были захваты в местах, населенных однодворцами, украинскими казаками, вообще крестьянским населением, еще не попавшим в крепостническую зависимость. Из Рыльского уезда сообщали, что помещики там «всякий владение свое распространить старается, а особливо в селениях однодворческих». В Ряжском узде из-за земельных споров происходили «с кровопролитием великие драки, а паче однодворцы от дворян обидимы». В этих районах помещики не только отбирали земли у крестьян, но и закабаляли их самих. Наряду с этими дворяне приобретали и пустые земли, переселяя на них крестьян из своих старых владений. Большую роль в распространении помещичьего землевладения сыграло генеральное межевание земель, проведенное во второй половине XVIII в. на большей части страны. В ходе его дворянству за бесценок были проданы или просто даром «примежеваны» многочисленные казенные земли. Особенно энергично расхватывались плодородные земли в Среднем и Нижнем Поволжье, южных районах черноземного центра и в степях Южной Украины, причем большая часть их попадала в руки титулованной знати. Однако одновременно с расширением и распространением дворянского землевладения во второй половине XVIII в. все явственнее и заметнее начали обозначаться новые явления — приобретение купцами и крестьянами земельной собственности. Наиболее широко купеческое земяевладение было распространено на севере страны, где почти не было помещиков. Здесь купцы и другие городские жители покупали в собственность землю у черносошных крестьян. Крестьяне теряли землю и по закладным документам, если вовремя не погашали своего займа. Купеческое землевладение распространяется и в других районах страны, причем нередко земля и крестьяне приобретались купечеством на имя подставных лиц, имевших на это право. Шел также процесс складывания крестьянской собственности. Приобретали землю богатые и зажиточные крестьяне, оформляя покупки на имя своих помещиков. Крестьяне-фабриканты Грачевы села Иванова, принадлежавшего Шереметевым, имели 1165 десятин земли и 244 души мужского пола в личном владении, а также земли в совладении с другими «капиталистами»-крестьянами — Горелиным, Ямановским и др. Земли покупались как у посторонних, так и у своих помещиков. Помимо покупок, широко практиковалась крестьянами коллективная аренда земли. Таким образом, во второй половине XVIII в., с одной стороны, происходило дальнейшее расширение дворянского землевладения, а с другой стороны, усиливалось купеческое и крестьянское землевладение. Феодальная земельная собственность подтачивалась и тем, что в торговые сделки вовлекается крестьянская надельная земля. В качестве господствующего класса дворянство во второй половине XVIII в. расширяет свои политические и экономические привилегии. Важное значение в этом отношении имел манифест 18 февраля 1762 г. «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», по которому дворяне освобождались от обязательной военной и гражданской службы. Многие помещики после этого стали переезжать в свои усадьбы и заниматься хозяйством. Правительство в 1755 г. предоставило дворянам монополию на винокурение. В 1762 г. был разрешен свободный вывоз за границу хлеба, а в 1766 г. на 6 лет освобожден от пошлины вывоз пшеницы и пшеничной муки (кроме прибалтийских портов). На организацию помещичьего хозяйства большое влияние оказывали развивавшиеся в стране товарно-денежные отношения. Чтобы поднять доходность своих имений, помещики стремились как можно больше произвести продуктов на продажу. Один из крупнейших землевладельцев того времени, С. К. Нарышкин, в наказе приказчику своей крапивенской вотчины в 1775 г. требовал сеять главным образом такой хлеб, от которого «урожай бывает больше и продавать можно с прибылью». Поэтому расширяется господская запашка, увеличивается, особенно в последней трети века, производство таких товарных хлебов, как гречиха, просо и пшеница. В результате количество помещичьего хлеба, поступавшего на рынок во второй половине XVIII в., заметно увеличилось. Большой доход приносили леса, в связи с растущим спросом на лесную продукцию, вызванным развитием городов, строительством фабрик и заводов, судов и т. д. Широкое развитие во второй половине XVIII в. в помещичьем хозяйстве получило промышленное предпринимательство, особенно те его виды, которые были связаны с переработкой сельскохозяйственного сырья. Наибольшее распространение получило дворянское винокурение. Производство вина на продажу приобретает такие размеры, что собственно помещичьего хлеба для его выработки уже не хватало, и владельцы винокуренных заводов в большом количестве закупали хлеб на рынке. Крупные винокуренные заводы находились во владениях аристократической знати. Завод В. В. Долгорукова в Рязанской губернии, перерабатывая 14000 четвертей покупного хлеба, давал до 70 тыс. ведер вина в год. Производственная мощность трех заводов Куракиных в Городищенском уезде Пензенской губернии превышала 100 тыс. ведер вина. В 1764—1765 гг. граф А. Шувалов поставил на продажу около 258 тыс. ведер вина, а генерал-прокурор Глебов — более 179 тыс. ведер. Помещики строили также полотняные и суконные мануфактуры, поташные и стекольные заводы и другие промышленные предприятия. Власть дворянства над крепостными крестьянами еще более усилилась, и положение их можно сравнивать разве только с положением самых настоящих рабов.
По указу 1760 г. помещики могли без суда и следствия ссылать своих крестьян и дворовых людей в Сибирь. Указ 1765 г. давал им право ссылать крестьян на каторгу. В 1767 г. крестьянам под страхом жестокого наказания было запрещено жаловаться верховной власти на своих владельцев. Уже к 1772 г. в Енисейской и Тобольской провинциях находилось 20515 крепостных крестьян, сосланных помещиками. После крестьянской войны 1773—1775 гг. привилегии дворян еще более расширились. Областная реформа согласно «Учреждению для управления губерний Российской империи» (1775 г.) привела к тому, что аппарат местной власти отдавался в руки дворянства. Из дворян назначались губернаторы, обер-полицмейстеры, губернские прокуроры. В каждом уезде дворяне избирали из своей среды капитан-исправника и заседателей Нижнего земского суда. Эти лица осуществляли административно-полицейскую власть в уезде. Жалованная грамота дворянству, изданная в 1785 г., подтверждала исключительное право собственности дворянства на землю и крестьян, освобождение его от обязательной службы и от податей. Дворяне получали право беспрепятственно заводить в своих вотчинах фабрики, торги и ярмарки. Они освобождались от телесных наказаний и могли быть лишены дворянского звании только по суду «равных», решение которого должно было быть утверждено монархом. На своих губернских и уездных собраниях дворяне выбирали кандидатов в «предводители» (один из них утверждался губернатором), избирали местных должностных лиц, делали представление губернатору о своих нуждах и интересах. Дворянские собрания получили право приносить жалобы и обращаться к верховной власти. Жалованная грамота распространялась не только на русское дворянство, но и на дворян Украины, Прибалтики, Белоруссии и Дона. Однако эти мероприятия не могли остановить процесса разложения крепостного строя. Рост промышленности и торговли, развитие товарно-денежных отношений, расширение применения наемного труда означали зарождение буржуазных отношений, подтачивали крепостничество; в том же направлении действовали усилившиеся крестьянские восстания. Рост производительных сил шел в разрез с устарелыми производственными отношениями.
Крестьяне
Крестьяне являлись основной частью населения. После ликвидации монастырского и церковного землевладения в 1764 г. крестьяне делились на три большие категории: крестьян помещичьих, государственных и дворцовых. Крестьяне духовного ведомства вошли в состав государственных крестьян и стали называться «экономическими» крестьянами. Наиболее многочисленной категорией были помещичьи крестьяне. В 1762—1766 гг. по третьей ревизии их насчитывалось 5 611 531 душа мужского пола, в 1781 —1783 гг. по четвертой ревизии — 6 714 331 душа мужского пола и в 1794-—1796 гг. по пятой ревизии — 9 787 802 души мужского пола. Численность помещичьих крестьян росла как за счет естественного прироста, так и за счет передачи части государственных и дворцовых крестьян в руки помещиков. Большое количество крепостных крестьян находилось также на территориях, присоединенных к России.
Рост товарного производства и развитие капиталистических отношений привели к тому, что эксплуатация крепостного крестьянства помещиками осуществлялась в основном в двух формах — в виде денежного оброка и в форме барщины. Натуральный оброк как самостоятельная система эксплуатации крестьянства в это время почти исчезает. Натуральные повинности, лежавшие на крестьянах, сопутствовали обычно денежному оброку и сводились к поставке помещику столовых припасов (мяса, масла, яиц и др.), продуктов домашних промыслов (холста, пряжи и т. п.) и т. д. Тяжелой обязанностью для крестьян была подводная повинность по перевозке помещичьей сельскохозяйственной продукции в дворянские усадьбы и в города на рынок. Территориальные особенности в отношении денежного оброка и барщины в Великороссии характеризуются следующими данными. В 13 губерниях нечерноземной полосы 55% крепостных крестьян находилось на денежном оброке и 45% — на барщине, а в 7 черноземных губерниях 74% крестьян были на барщине и лишь 26% было оброчных крестьян. Однако специфика распределения барщины и оброка не исчерпывается приведенными цифрами. В нечерноземной полосе, для которой типичным было распространение денежно-оброчной системы, имелись районы, в которых преобладала барщина, например в Московской и Смоленской губерниях на барщине находилось 70%, а в Псковской губернии — 79% помещичьих крестьян. С другой стороны, в Костромской и в Ярославской губерниях на оброке было 78—85% помещичьих крестьян. В свою очередь и черноземные губернии не были сплошь барщинами. Так, в Воронежской губернии 64%, а в Пензенской 52% крестьян несли оброк. Господствующее положение барщина занимала на Украине, где свыше 90% всех крестьян работало на господской пашне. Географические различия в распространении оброка и барщины объясняются главным образом особенностями их хозяйственного развития. В нечерноземных губерниях развивалась промышленность, в том числе крестьянская, росли города, и в этих условиях крестьяне имели больше возможностей для уплаты оброка. Учитывая к тому же, что неплодородные земли этого района были малопригодны для собственного господского хозяйства, помещики переводили крестьян на оброк, размер которого они могли повышать за счет неземледельческих заработков крестьян. С другой стороны, барщина развивалась не только в местностях, где имелись плодородные черноземные почвы, но и там, где поблизости находились хорошие рынки сбыта. Именно этим объясняется преобладание барщины в Московской губернии, сельскохозяйственная продукция которой успешно реализовалась в Москве, а также в Смоленской и Псковской губерниях, ориентировавшихся на рынки Петербурга и Прибалтики. К тому же в обеих столицах жили в большом числе дворяне, потребности которых могли лучше удовлетворяться за счет продукции их ближайших имений. Размеры оброка и барщины на протяжении второй половины XVIII в. непрерывно росли. В 60—70-е годы денежный оброк обычно равнялся 2—3 руб. в год с души мужского пола, а в 90-е годы он поднялся до 5 руб., а в отдельных имениях — до 10 руб. и более. Правда, реальное увеличение оброка было несколько меньше, поскольку необходимо учитывать одновременный рост цен на сельскохозяйственную продукцию и некоторое падение ценности денег за указанный период. Вместе с тем нужно учитывать и то, что крестьянские платежи обычно не ограничивались одним оброком, что одновременно с них собирались различные натуральные поставки и взимались так называемые «мирские» сборы, которые расходовались на содержание помещичьей администрации. Примерно так же увеличилась и барщинная повинность, отнимая у крестьян в конце XVIII в. 3—4 дня в неделю. В это же время появляется «месячина», при которой крестьяне вообще лишались своего земельного надела и, получая от помещика ежемесячное продовольственное содержание, все свое время были заняты на барщине, т. е. превращались по существу в крепостных сельскохозяйственных рабочих. Распространение феодальной денежной ренты свидетельствовало о том, что способ производства начинает более или менее изменяться и прежде всего разрушается натуральная основа крепостного хозяйства. Денежная рента предполагает уже значительное развитие в стране торговли и городской промышленности, вообще товарного производства и связанного с ним денежного обращения. При этом основой товарного производства становится само крестьянское хозяйство, поскольку непосредственный производитель должен теперь часть своего продукта превратить в товар. При барщинной системе основой товарного производства являлось господское хозяйство помещика, развитие которого осуществлялось за счет усиливавшейся эксплуатации крестьянского труда и разорения крестьянского хозяйства. Особенно показательно в этом отношении возникновение «месячины», при которой крестьянское хозяйство по существу ликвидировалось и тем самым разрушалась производственная основа феодального хозяйства. В тесной связи с развитием товарного производства находился процесс крестьянского расслоения. Имущественное неравенство, наблюдавшееся среди крестьянства и раньше, заметно усиливается и все явственнее начинает перерастать в социальное, или классовое расслоение, характерное для буржуазных отношений.
Особенно ярко процесс расслоения крестьянства прослеживается в промышленных селах нечерноземной полосы, например среди крестьянского населения села Иваново Владимирской губернии, принадлежавшего Шереметевым. Здесь выделилась немногочисленная группа крестьян, таких, как Ф. Грачев, И. Гарелин и другие, которые уже не занимались сельским хозяйством, а стали владельцами полотняных мануфактур, крупными торговцами и т. п., т. е. превратились в деревенских капиталистов. Предприятия ивановских мануфактуристов обслуживались наемной рабочей силой, набиравшейся как из местных, так и из пришлых крестьян-отходников. Значительную часть крестьян села Иваново составляла беднота, или «голытьба», еще ведущая свое крестьянское хозяйство, но уже превратившаяся в сельскохозяйственных или промышленных рабочих, живущих продажей своей рабочей силы. Расслоение крестьянства наблюдалось не только в промышленных, но и в черноземно-земледельческих районах. Так, в Шацкой провинции «многие жители пришли в оскудение и от того земли свои прожиточным мужикам отдают, а сами идут в работы на водяные суда и в другие промыслы, а протчие крестьяне к тем прожиточным мужикам нанимаются работать... а иные неимущие за хлеб у тех прожиточных зарабатывают». Большое распространение среди крестьянства получает отход на заработки, что также является свидетельством его расслоения. Крестьянское хозяйство своими собственными, внутренними силами уже не могло справиться с теми многочисленными платежами и повинностями, которые оно несло в пользу помещика и государства. Для выполнения их крестьяне были вынуждены все больше использовать свою рабочую силу на стороне, вне своего хозяйства. Развит был отход из нечерноземно-промышленных районов. В 60-х годах XVIII в. в одной только Ярославской провинции выдавалось отходникам до 30000 паспортов в год. В конце века из Ярославской губернии уходило уже около 74 000 человек в год. Много крестьян уходило в черноземные губернии на уборку хлебов, а также на речные суда и пристани, нанималось на мануфактуры и т. п. Из Ливенского уезда Тамбовской провинции сообщали, что «хлеба здешние жители по великой пашне собою убрать не могут, а убирают тот хлеб приходящими из других губерний и городов людьми, нанимая их за большую плату ...и такое множество людей для зажину хлеба находят, что ныне потому уже везде места их братьею заняты, и не найдя себе работы, назад и в другие места отсюда возвращаются». Отход был развит и среди крестьянства черноземных губерний. В середине 80-х годов из Курской губернии уходило до 13000 человек в год. Массовым явлением стал отход в Пензенской губернии, где крестьяне уходили не только за пределы губернии, на волжские суда, добычу соли на озеро Эльтон, в казачьи городки, но и находили работу и в своей губернии на винокуренных заводах, на поставках руды для местных железоделательных заводов, у богатых крестьян и т. п. Внутри сельского населения складывался слой крестьян, которые скупали землю, вели торговлю, устраивали промышленные предприятия, используя на них наемный труд, т. е. складывался слой сельской буржуазии. С другой стороны, значительная часть крестьянства уже не могла вести своего хозяйства и вынуждена была жить продажей своей рабочей силы. Впоследствии это явилось основой для образования новых классов, присущих уже буржуазному обществу. Второе место по численности среди сельского населения занимали государственные крестьяне. По третьей ревизии их насчитывалось 3 842 507, по четвертой — 5 243 154 и в конце века по пятой ревизии — 6 013 342 души мужского пола. Численность государственных крестьян сильно увеличилась в 1764 г. после секуляризации церковных имуществ. Церковные и монастырские крестьяне (а их насчитывалось в это время около 1 млн. человек мужского пола) стали называться «экономическими» и влились в число государственных крестьян. Вся земля, которой они пользовались раньше, осталась в их руках. С конца 60-х годов XVIII в. государственные крестьяне внутренних губерний России были переведены на денежный оброк, который они платили сверх подушной подати в пользу государства. Он также значительно увеличился на протяжении второй половины века: с 1 руб. в 1760 г. до 2 руб. в 1768 г. и до 3 руб. в 1783 г. с человека мужского пола. Третью большую категорию крестьянского населения составляли дворцовые крестьяне. По третьей ревизии их было 524 075, по четвертой — 634 993 и по пятой 520 840 душ мужского пола, Уменьшение числа дворцовых крестьян к концу века было вызвано раздачей их помещикам. Денежный оброк, который они платили дворцовому ведомству, также повышался с 80 коп. в 1753 г. до 1 руб. 30 коп. в 1758—1762 гг. и до 3 руб. в 1783 г. с мужской души. Рост товарности сельского хозяйства и тесно связанное с ним расслоение среди государственных и дворцовых крестьян наблюдались не в меньшей, а скорее в большей степени, чем среди помещичьих крестьян. Это объясняется тем, что они имели больше прав, чем последние, могли более самостоятельно вести свое хозяйство и распоряжаться своим трудом.
