Е. И. Яковенко. "Петр Абрамович Теллалов" Издательство Всесоюзного Общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, Москва, 1930 г. OCR Biografia.Ru
П. А. Теллалов был одним из деятельных революционеров конца 70-х и начала 80-х годов прошлого столетия, принимал близкое участие в партии «Народная Воля», состоял членом ее Исполнительного Комитета, нес ответственную партийную работу, подвергался суровым преследованиям царского правительства, был приговорен по процессу 17-ти (март—апрель 1883 г.) к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, и окончил свою недолгую, отданную революции, жизнь в казематах Петропавловской крепости. Он по праву принадлежит к плеяде тех «первых из славных», которых в борьбе с самодержавием за социалистическое будущее дала в большом числе русская народническая интеллигенция того времени и которых теперь вспоминают с гордостью и признательностью. О личной жизни Петра Абрамовича у нас нет сколько-нибудь полных биографических сведений. Можно думать, что и личной жизни, как ее обыкновенно понимают, у Петра Абрамовича подобно тому, как у многих революционеров, не было: все те немногие годы, которые прожил он, были всецело и безраздельно отданы делу революции. Равным образом у нас не сохранилось и обстоятельных характеристик его личности, так что к нему вполне приложимо выражение: по делам его узнаешь его.
Друзья и товарищи вспоминают о Петре Абрамовине как о человеке, всегда сдержанном и спокойном. В. Н. Фигнер отзывается о нем как о выдающемся революционном деятеле, пропагандисте и агитаторе, создателе Московской группы народовольцев. «Хотя бы в немногих словах,— пишет она,— я не могу не воздать должного прекрасной личности Теллалова, о котором так мало осталось следов в революционной литературе. Человек вполне выработанный, с хорошим образованием, он отличался характером высоконравственным и обладал выдающимся талантом оратора. Благодаря этим качествам он имел неотразимое влияние на молодежь и создал целую плеяду последователей «Народной Воли», видевших в нем своего учителя... Будучи очень популярным среди учащейся молодежи и находясь в постоянном общении с ней, он имел возможность непосредственно привлекать и выбирать людей. И его выбор был удачен». Лев Тихомиров в своих воспоминаниях, написанных после раскаяния перед царем и ренегатства, характеризуя с немалой долей желчности главных деятелей Исполнительного Комитета «Народной Воли», говорит о Теллалове: «Он был очень умен. Это был крупный воспитатель молодежи». А. В. Прибылев, сопроцессник Петра Абрамовича, пишет: «Теллалов — это симпатичный и опытный пропагандист и оратор, в оценке которого, как человека и революционера, во всей революционной среде того времени не было ни малейшего разногласия. Ни раньше, ни позже нельзя было встретить человека, который отзывался бы о нем иначе как с восторгом». В. С. Панкратов вспоминает, что на сходках в Петербурге (1), где пропагандисты-революционеры выясняли рабочим их положение, призывали к дружной непрестанной работе, речи Теллалова особенно нравились рабочим. «Он говорил всегда горячо, прямо и
-----------------------------------------------------
1. В конце 1881 года.
-----------------------------------------------------
коротко. Каждое слово его жило, будило энергию. В то время были и другие, но общим любимцем оставался Теллалов». Это был человек больших организаторских способностей, умный и образованный, умеющий собирать и объединять вокруг себя людей, всегда авторитетный, преданный революционной идее, наделенный твердой и сознательной волей, способный на большое самопожертвование, выдающийся оратор, увлекающий за собой слушателей силой своего убеждения. Петр Абрамович родился в 1853 году. Его отец был мещанином гор. Севастополя и занимался торговлей. Учился Петр Абрамович в Одессе в Ришельевской гимназии, которую окончил в 1870 г. Продолжал образование в Петербурге в горном институте. Но института не окончил. Осенью 1874 г. произошли студенческие волнения, охватившие почти все высшие учебные заведения, в том числе и горный институт. Петр Абрамович принимал в них близкой участие. Как главный виновник, он был исключен из числа студентов и в административном порядке выслан в Костромскую губ., в Варнавинский уезд, под гласный надзор полиции. Оттюда через год, в начале 1876 г., по болезни он был переведен под гласный надзор на родину, в Таврическую губернию. Поселившись в Симферополе, Петр Абрамович одно время заведывал общественной библиотекой Берга-Линдо, оказавшей не малое влияние на умственное развитие молодежи и интеллигенции Симферополя в те годы. В то время в Симферополе проживал Владимир Карлович Винберг, занимавший видное место председателя губернской земской управы и председателя Общества взаимного кредита. Он был дружен с Петром Абрамовичем. Последний одно время был воспитателем его дочери. Винберг оказывал материальную помощь многим революционерам и помогал им укрываться в своем имении от преследовании полиции. Впоследствии он привлекался жандармами по обвинению в сочувствии и помощи революционерам. Он же предоставил Петру Абрамовичу службу по бухгалтерии в Симферопольском Обществе взаимного кредита. В своей речи на суде Петр Абрамович, вспоминая об этих годах жизни, говорил, что в то время он еще не принимал деятельного участия в делах революционной партии, но сочувствовал тому революционному движению, которое охватило тогда всю русскую интеллигентную молодежь. «Вот это-то сочувствие, — говорил Петр Абрамович, — и побудило меня, как только снят был надзор (1878 г.), оставить семью и более или менее обеспеченное положение и выехать из Симферополя. Каких-либо определенных планов у меня тогда не было, но если вы (судьи) спросите меня, как я устроился бы, следуя исключительно своему влечению, то я скажу, что я вероятно, приискав себе какое-либо занятие, поселился бы в селе или деревне для того, чтобы быть в непосредственной близости к народу». Петр Абрамович, как и большая часть интеллигентной молодежи того времени, был захвачен революционным народничеством, искавшим своего жизненного приложения в общении и деятельности в народе. Осенью 1878 г., освобожденный от гласного надзора, Петр Абрамович уехал в Харьков. Незадолго перед этим распался Харьковский кружок революционно настроенной молодежи, собиравшийся вокруг Е. Н. Ковальской, вынужденной скрыться. Революционные элементы, всегда довольно значительные в этом городе, стали вновь сплачиваться. Петр Абрамович вошел в эти кружки и скоро занял в них центральное место. Главным руководителем вновь образовавшейся Харьковской группы, вместе с Иваном Глушковым, эмигрировавшим позже за границу, и Митрофаном Блиновым, привлекавшимся к суду в Харькове в 1881 г., был именно П. А. Теллалов. С этого времени,— отмечает жандармская хроника,— «преступная» деятельность в Харькове приняла более широкие размеры. В квартире Якова Кузнецова и Митрофана Блинова, живших вместе, а иногда и в других местах, устраивались сходки, в которых принимали участие не только студенты, но и лица, не принадлежавшие к учащейся молодежи, как, например, рабочие и даже нижние чины. Главная деятельность в этом кружке принадлежала Теллалову, а за ним — Глушкову и Блинову. Под их руководством кружок этот находился в постоянных сношениях с революционерами других городов, при чем в переписке пользовался особым шифром. Кроме чтения лекций о целях к средствах пропаганды в России, кружок получал революционные издания и занимался их распространением. В кружке существовала касса, составлявшаяся из денежных взносов лиц, принадлежавших к кружку, а также имелись печати и разные бланки для составления паспортов. Кассою заведывал Теллалов. Подготовлялось устройство типографии.
Однако, эта деятельность не удовлетворяла Петра Абрамовича, и он, стремясь осуществить свое желание работать в народе, уже приискал себе место домашнего учителя в селе, когда обстоятельства резко изменились: Харьков стал одним из важных центров террористической деятельности вновь возникшей революционной партии «Народная Воля». После Липецкого и Воронежского съездов летом 1879 г. и августовского соглашения в Петербурге партия «Земля и Воля» разделилась на партии «Народная Воля» и «Черный Передел», в Харьков приехали народовольцы Желябов, Гольденберг, Колодкевич и другие. Они застали здесь Петра Абрамовича и организованную им группу. Это было в сентябре 1879 г. Состоялось несколько собраний, на которых выступали Гольденберг, убивший в 1878 г. харьковского губернатора кн. Кропоткина, и Желябов, увлекавший присутствовавших сильным красноречием и ясностью изложения. Они знакомили с разделением революционных направлений и с программой партии «Народная Воля». Было решено образовать в Харькове революционный клуб, объединяющий революционно-настроенные элементы этого города. Старостой клуба был избран Петр Абрамович. В том же сентябре месяце 1879 г. в Харьков приехали Баранников (Кошурников) и Пресняков и привезли с собой большое количество динамита, изготовленного в Петербурге, а также электрические провода — для закладки мин на Лозово-Севастопольской жел. дор. и на Юго-Восточной близ Одессы. На двенадцатой версте от Одессы предполагалось произвести взрыв железнодорожного полотна на случай проезда царя из Крыма через Одессу в Петербург. Произвести взрыв было поручено М. Ф. Фроленко и Т. И. Лебедевой. Им была передана часть привезенного из Петербурга динамита. На тот случай, если царь будет возвращаться не через Одессу, а по Лозово-Севастопольской ж. д., было выбрано второе место взрыва вблизи города Александровска. А. И. Желябов и А. В. Якимова при участии Ивана Окладского и других лиц заложили здесь мину под железнодорожное полотно. Царь проехал по Лозово-Севастопольской ж. д. Несмотря на то, что подготовительные работы по закладке мины вблизи Александровска были выполнены по плану,— в самый момент прохода царского поезда, при замыкании электрических проводов, взрыва по невыясненной причине не последовало. Третья попытка была сделана уже под Москвой, при участии Л. Гартмана и С. Л. Перовской, но также была неудача, так как взорван был не тот поезд, с которым ехал царь. Между тем уехавший из Москвы (где он работал в подкопе) в Одессу за неизрасходованным динамитом Гольденберг на возвратном пути в Елисаветграде был арестован вместе с своим багажом (динамитом), безуспешно пытался бежать и затем, сидя в Одессе и Петропавловской крепости, попал в хитро расставленные жандармские сети, дал ряд изобличающих его товарищей показаний и, не вынеся угрызений совести, покончил жизнь самоубийством. П. А. Теллалов, вступивший в это время в ряды народовольцев, оставался в Харькове для организации местных революционных кружков и для содействия, в чем окажется нужным, находившимся в различных местах народовольцам. Содействие это выразилось главным образом в том, что Петр Абрамович был посредником в передаче инструментов, аппаратов и динамита, которые доставлялись через Харьков в пункты, избранные для закладки мин, и которые, после снятия мин, свозились в Харьков для хранения. Привезенные из Александровска предметы (две спирали Румкорфа, пучок изолированных проволок, коробка с запалами, револьверы и кинжалы) Петр Абрамович передал на хранение Александру Сыцянко, молодому студенту, сыну Харьковского профессора, в доме которого, в недостроенном флигеле, предметы эти, а также взрывчатые вещества, и сохранялись. Это было в начале зимы 1879 г. По некоторой случайности склад этот был обнаружен жандармами, а вскоре показания Гольденберга предали в их руки Харьковскую группу.
Некоторым членам этой группы, в том числе и Петру Абрамовичу, удалось скрыться. Другие же (Сыцянко, Легкий, Кузнецов, Блинов, Филиппов) были арестованы и преданы военному суду, который рассматривал дело в сентябре—октябре 1880 г. Петр Абрамович, как скрывшийся, не состоял в числе подсудимых, но полиция усиленно его разыскивала. Из показаний Гольденберга, кроме участия в устройстве склада у Сыцянко, жандармы извлекли еще против Петра Абрамовича обвинение в том, что ему было поручено озаботиться подысканием на местах людей, годных для распространения революционных воззваний. На суде в Харькове (1880 г.), в котором главным обвиняемым был Александр Сыцянко, участие Петра Абрамовича в харьковской организации и в содействии покушениям на цареубийство также было подтверждено следствием и показаниями некоторых подсудимых. Сыцянко и его близкий товарищ Евграф Легкий были приговорены к ссылке на поселение. Тяжелая участь постигла Легкого. Уже в Сибири, после неудачного побега из тюрьмы, он за убийство тюремного смотрителя был казнен в Красноярске (9 июля 1882 г.). Так пострадали харьковские народовольцы, объединенные Петром Абрамовичем. Скрывшись из Харькова, Петр Абрамович короткое время проживал в Симферополе, потом в Таганроге и отсюда направился в Москву. Перейдя на нелегальное положение, он жил в Москве под именем Петра Николаевича Семенова. В революционных кругах его называли «старостой» и «Абрамычем». И здесь, как раньше в Харькове, он проявил свои недюжинные организаторские способности. Будучи агентом (уполномоченным) Исполнительного Комитета по Москве, он вместе с М. Н. Ошаниной руководил Московскими народовольческими кружками и стоял во главе студенческой революционной организации. Посетивший Москву в начале 1881 г. Дебагорий Мокриевич пишет, что в то время чуть не половина студентов университета и Петровско-Разумовской академии считались революционерами. Петром Абрамовичем была образована «рабочая группа». Эта группа, составленная из нескольких человек (в ней в разное время участвовали А. С. Борейшо, сосланный по суду позже в Сибирь, Л. М. Коган-Бернштейн, повешенный в 1889 г. в Якутске, И. В. Калюжный и Н. С. Смирницкая, погибшие на Каре, и другие), имела своей задачей привлекать рабочих к участию в политической борьбе и подготавливать их к дальнейшей борьбе за социализм. По воспоминаниям Н. Волкова (1) , пропагандистам предлагалось указывать рабочим прежде всего бессилие каждого в отдельности пред лицом союза капиталистов и правительства, откуда вытекала необходимость для рабочих организоваться и вырвать у власти политическую свободу, без которой возможны только безрезультатные стихийные бунты, а не планомерная социальная борьба. Инструкция, которой руководствовалась группа, рекомендовала возможно обстоятельнее знакомиться с условиями трудовой жизни, намечая для пропаганды именно тех рабочих, которые пользуются среди товарищей особым влиянием или обладают выдающейся энергией и дарованиями. Таких людей вовсе не имелось в виду извлекать из их среды, направляя непременно на политический террор, наоборот — на них смотрели как на авангард, который со временем сумеет увлечь за собой массу и поведет ее в бой. К осени 1881 г. пропаганда среди рабочих в Москве велась уже на 30 «пунктах» (фабриках, мастерских, в кружках), насчитывавших 100—120 человек. Рабочая молодежь в большинстве случаев относилась к социалистической пропаганде с интересом и сочувствием. Укрепив дело «рабочей группы», Петр Абрамович хотел организовать в Мо-
----------------------------------------
1. И. И. Майнова.
----------------------------------------
скве также и «крестьянскую группу», которая занялась бы агитацией по селам. Им уже были для этого установлены некоторые связи среди уездной интеллигенции. Но вызванный Исполнительным Комитетом в Петербург, Петр Абрамович в начале осени 1881 г. оставил Москву, передав организацию рабочей группы Степану Халтурину, организатору взрыва в Зимнем дворце в 1880 г. Последний недолго оставался в Москве, вскоре уехал на юг, принял участие в убийстве ген. Стрельникова и был казнен в Одессе, не будучи опознан, что он Халтурин. Знакомая с работой московских народовольцев того времени В. Н. Фигнер говорит, что Московская группа за весь период «Народной Воли» «несомненно была лучшей из всех местных групп: она была и многочисленнее и деятельнее других... Это объясняется... талантливостью ее организаторов и систематичностью их работы». Первыми главными организаторами ее были П. А. Теллалов и М. Н. Ошанина. Осенью 1881 г. Петр Абрамович перенес свою деятельность из Москвы в Петербург. Это было трудное и тревожное время. Цареубийство в марте 1881 г. было куплено дорогой ценой — много активнейших и опытных революционеров выбыло из строя, царская полиция неистовствовала, общество было напугано. Уцелевшие члены Исполнительного Комитета должны были собирать вокруг себя новые силы и продолжать начатое дело — незаконченную борьбу с самодержавием. Событие 1-го марта еще больше, чем это было раньше, обязывало их выступать уже не только пред русским обществом и народом, но и пред всем миром, как идейных революционеров-социалистов, возложивших на свои плечи непримиримую борьбу за политическое и экономическое раскрепощение трудящихся. Событие 1-го марта приковывало к ним всеобщее внимание. С затаенным дыханием и
друзья и враги ждали от них новых героических подвигов. Войдя в состав Исполнительного Комитета партии «Народная Воля», Петр Абрамович принял деятельное и ответственное участие в его работах. Склонный к пропагандистской деятельности, он и в Петербурге, как раньше в Москве, занялся организацией систематической пропаганды среди рабочих. Он стал во главе кружка лиц из учащейся молодежи, занимавшихся такой пропагандой, выступал с большим успехом на собраниях и сходках и участвовал в издании «Рабочей Газеты». Это была первая в России революционная газета, предназначавшаяся для рабочих. Она печаталась в летучей типографии «Народной Воли». Набирал ее главным образом Игнатий Иоахимович Гриневицкий, нанесший 1 марта смертельный удар Александру II и погибший при взрыве брошенной им бомбы. Основал эту газету Желябов с тем, чтобы, по словам Перовской, «возрастить в народе веру в собственные силы, сознание мощи трудового народа».
Давно уже выслеживаемый полицией Петр Абрамович был арестован в Петербурге на улице 16 декабря 1881 года. При нем были найдены кинжал, несколько экземпляров печатных революционных изданий и разные записки и рукописи. На квартире же его, где он проживал под именем Семенова, было взято три револьвера с патронами, шрифт в двух деревянных ящиках, много рукописей и около 700 печатных экземпляров запрещенных изданий. Особенное внимание жандармов привлекли следующие рукописи: устав Общества, входящего в состав партии «Народная Воля» и названного «Обществом освобождения» (позже — Общество Красный Крест «Народной Воли») ; выписка из артиллерийского журнала о приготовлении, применении и действии боевых ракет; программа польской социально-революционной партии (ноябрь 1881 г.), в которой проводилась мысль об объединении революционеров польских с русскими; письмо Анны Павловны Корба к находящемуся в Петропавловской крепости Александру Михайлову. Уже этот список показывает, что Петр Абрамович был связан с разнообразными делами Исполнительного Комитета «Народной Воли». На борьбу с самодержавием нужно было затратить много сил, а между тем многие опытные, преданные делу и способные революционеры находились в тюрьме, в ссылке и на каторге. Нужно было создать сильную организацию, которая взяла бы в свои руки материальную им помощь и содействовала бы их освобождению и побегам. С этою целью Богданович с поразительной смелостью и удивительным самообладанием объехал Сибирь и местности, по которым проходили пути ссылки, отыскивал сочувствующих лиц, собирал адреса, устанавливал условные явки. Одновременно же создавалась организация сбора денег, распространявшаяся не только в России, но и за границей. Это было начало Общества Красного Креста «Народной Воли». Предполагаемый устав такого Общества, названного вначале, как сказано, «Обществом освобождения», ставил своею целью приходить на помощь преследуемым за политико-революционную деятельность, помогать им материально и морально, при посредстве печати, влияния на властей, деньгами и всякого рода пожертвованиями. Одновременно с обнаружением устава «Общества освобождения» у Теллалова, полиция нашла записку с зашифрованными адресами и заметками в Петербурге у врача Мартынова, к которому накануне ареста заходил Петр Абрамович, и подобную же записку в Москве у только что возвращенного из ссылки в Архангельскую губ. чернопередельца В. И. Яковенко. Арестованная в связи с этим делом Надежда Макова, считавшаяся председательницей Московского отдела названного Общества, дала показания, раскрывающие деятельность Ю. Богдановича по организации этого Общества. Это дело, сильно обеспокоившее жандармов, было проведено под руководством жандармского генерала Федорова и известного прокурора Желиховского; составилось обширное расследование, много лиц было арестовано. Вторая рукопись, найденная у Петра Абрамовича Теллалова — об объединении с польскими революционерами, свидетельствует, что уже тогда Исполнительный Комитет принимал шаги к такому соглашению, которое позже действительно осуществилось. Наконец, выписка из артиллерийского журнала относительно ракет, сделанная Похитоновым для Савелия Златопольского и переданная последним Теллалову, служила в глазах жандармов уликой террористических замыслов того, у кого она была найдена, хотя, по удостоверению эксперта, сведения в этой записке были заимствованы из общедоступных статей, и ракеты, о которых шла речь, годились как разрушительные снаряды только против масс людей. Впоследствии записка эта, написанная рукою Похитонова, служила главным обвинением, выдвинутым против него на так называемом военном процессе. От ареста в декабре 1881 г. до суда особого присутствия сената в конце марта 1883 г. прошло более года. Петр Абрамович провел все это время в тяжелых условиях тюремного заключения в Петропавловской крепости. Не наделенный от природы крепким здоровьем, он явился на суд физически сильно истощенным. У него не было на суде защитника, он сам вел свою защиту. Ни на предварительном следствии, ни на суде Петр Абрамович не скрывал ни своих убеждений, ни своего личного участия в партии «Народная Воля», так как, по его мнению, в таких делах «всякое укрывательство мы считаем, по меньшей мере, предосудительным». Понятно, здесь разумеется укрывательство идей и убеждений: их нужно высказывать открыто и громко, не щадя себя, не прикрываясь замалчиванием или отказом от них, как бы это ни усугубляло тяжесть судебного приговора. Поэтому Петр Абрамович не отрицал своего участия в организации покушения на цареубийство под Александровском и в последующей революционной деятельности.
В спокойном и выдержанном тоне он объяснял, что террористические выступления начались еще раньше возникновения партии «Народная Воля» и были направлены против шпионов и царских чиновников, позволявших себе издеваться над революционерами. «Вы вспомните,— обращался он к судьям,— библейский рассказ, в котором говорится, что даже и самим богом избранному народу нужен был тот медный змий, при взгляде на которого он мог забывать свои раны, свои страдания. В наше время этот змий делается из стали». Другими словами, первые террористические выступления Петр Абрамович объяснял требованиями самозащиты и мотивами мести. Что же касается систематических покушений на цареубийство, то, по словам Петра Абрамовича, они были прямым следствием полного и преступного игнорирования царским правительством стремлений прогрессивной части русского общества. «Вот это-то упорное нежелание понять нас и было одним из существенных условий в ряду тех, которые давали место всем этим событиям». В этих словах, как и в речах других участников процесса 17-ти, нашли свое отражение мысли, которые были изложены в известном письме Исполнительного Комитета к Александру III и в которых сильно чувствовалось влияние недавно пережитых и близких сердцу русских революционеров народнических влечений конца 70-х годов. «Пусть освобожденный народ,— говорил Петр Абрамович,— свободно выскажет свои желания, и да будет воля вольного народа!» «Отдавая страдальцу народу весь труд и самую жизнь нашу, мы дорожим и оставляем за собой право пропаганды социалистических и даже, быть может, анархических идей, но при изменившихся условиях политической жизни страны отказываемся от всякого насилия и обратимся к тем законным средствам, которые будут доступны всякому русскому гражданину». Так закончил Петр Абрамович свою защитительную речь. «В живой, красивой и необыкновенно трогательной картине,— вспоминает сопроцессник Теллалова А. В. Прибылев,— Петр Абрамович обрисовал положение русского революционера, силою сурового русского режима вынужденного обращаться к крайним революционным мерам воздействия на правительство, поставившее себе целью задавить и уничтожить в стране всякую живую мысль, всякое стремление к свободе и равенству». «Его речь произвела сильное впечатление не только на подсудимых, наперерыв старавшихся пожать его руку, но и на самый суд, который казался взволнованным прошедшей перед его глазами яркой и безыскусственной картиной». Приговор царского суда по процессу 17-ти был более жестоким, чем это ожидали сами подсудимые и их защитники. Вынося решение, что все подсудимые (кроме одной Юшковой) подлежат смертной казни, суд в отношении шестерых, в том числе и Петра Абрамовича, не нашел смягчающих обстоятельств, которые обыкновенно принимались во внимание при окончательной конфирмации приговора. Петр Абрамович, вместе с Грачевским, Златопольским и Богдановичем, был признан одним из самых видных деятелей партии «Народная Воля», причастных к цареубийству. Приговор суда пошел на царскую конфирмацию. Для шестерых, приговоренных к смертной казни и запертых в одиночных камерах Петропавловской крепости, потянулись долгие дни ожидания насильственной смерти. И только в конце мая им было об'явлено, что смертная казнь для них заменена бессрочною каторгой, или, правильнее сказать, погребением заживо, так как их продолжали держать в той же Петропавловской крепости, в казематах Алексеевского равелина. Их предполагали перевести в Шлиссельбургскую каторжную тюрьму, которую в то время царское правительство готовило для наиболее опасных своих врагов. Петр Абрамович не дожил до перевода в Шлиссельбург. Долгое пребывание в сырых и темных камерах и плохое питание окончательно подорвали некрепкое здоровье Петра Абрамовича. Он умер в том же 1883 году первым из числа своих сопроцессников, приговоренных, как и он, к бессрочной каторге и заключенных в Петропавловке, а затем в Шлиссельбурге. Он прожил всего лишь 30 лет, из которых десять лет были безраздельно отданы революции. С той поры прошло 50 лет, революция восторжествовала, воспоминания о ее деятелях воскрешают пред нами далекие годы тяжелой борьбы, которую они вели «С жаждой блага народу, С верой в победу труда».
Мысль о торжестве народной воли помогала им бороться и умирать. «Многих ие стало, но живы Всходы далеких семян»...
