"Великая Отечественная война." Вопросы и ответы. П.Н.Бобылев и др., издательство "Политиздат", Москва, 1985 г. OCR Biografia.Ru
продолжение работы...
Как фашистское руководство
маскировало подготовку к агрессии против СССР?
Верховное командование вермахта, планируя и готовя «молниеносную войну» против Советского Союза, стремилось тщательной оперативной маскировкой обеспечить внезапность нападения. Директива № 21 требовала, чтобы истинное предназначение подготовительных мероприятий знали только лица верховного командования. Остальным офицерам предлагалось внушать, что «речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свое нынешнее отношение к нам». Примечательная формулировка! Подписывая совершенно секретный документ, в котором были установлены цели, способы и сроки разбойного нападения на Советский Союз, Гитлер тут же признается, что «нынешнее отношение» СССР к Германии не дает никаких оснований даже для оборонительных мероприятий. Пришлось прибегнуть к выдумке о «возможном» изменении политики Советского Союза. Таким образом, распространение лживой версии о якобы оборонительном характере военных приготовлений Германии, развернутых еще зимой 1940/41 г., было одним из приемов дезинформации, используемой для маскировки агрессивных планов фашистского блока. Чтобы придать этой версии элемент правдоподобия, возглавляемое Геббельсом имперское министерство пропаганды стало распространять в странах Запада и в самой Германии провокационные слухи и сообщения об ухудшении отношений между СССР и Германией, о растущей «большевистской опасности», а затем и о «советских военных приготовлениях». Мутный поток такой «информации» нарастал по мере того, как увеличивались масштабы и темпы подготовки к вторжению на советскую землю. Не следует думать, что руководители фашистского рейха не знали истинных намерений Советского правительства или сомневались в его миролюбии. Даже в своем служебном дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер 22 июля 1940 г. вслед за фразой «русская проблема будет разрешена наступлением» написал: «Русские не хотят войны». А в апреле 1941 г. посол Германии в СССР Шуленбург докладывал непосредственно Гитлеру: «Я не могу поверить, что Россия когда-нибудь нападет на Германию». Верный помощник Геббельса, руководитель гитлеровской прессы и радиовещания Г. Фриче признался: «Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было». Но сказал об этом он только после войны, давая показания на Нюрнбергском процессе. А 22 июня 1941 г., когда по мирной Стране Советов был внезапно нанесен удар чудовищной силы, Гитлер и министр иностранных дел Германии Риббентроп поспешили заявить, что Германия, якобы стремясь упредить грозящее ей советское нападение, развязала «превентивную войну» против СССР. Так, изготовленная на гитлеровско-геббельсовской кухне пропагандистская «утка» об угрозе «большевистского нашествия» была использована для политического оправдания антисоветской агрессии. Коммунистическая партия и Советское правительство в тот же день разоблачили и опровергли лживую версию о превентивном характере вторжения гитлеровцев, охарактеризовав заявления Гитлера и Риббентропа как попытку задним числом состряпать обвинительный материал против Советского Союза. Впоследствии на Нюрнбергском процессе Международный военный трибунал установил, что гитлеровцы совершили тщательно подготовленное нападение на Советский Союз «без какого-либо предупреждения и без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».
