"Великая Отечественная война." Вопросы и ответы. П.Н.Бобылев и др., издательство "Политиздат", Москва, 1985 г. OCR Biografia.Ru
продолжение работы...
В чем проявилось превосходство советского
военного искусства над военным искусством армий фашистского блока?
— Самым объективным и убедительным доказательством передового характера советского военного искусства явился победоносный исход Великой Отечественной войны. В постановлении Центрального Комитета КПСС «О 40-летии Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» в ряду факторов, обеспечивших всемирно-историческую победу Советского Союза, отмечается важная роль советского военного искусства в разгроме фашистской Германии и милитаристской Японии. «Победа в Великой Отечественной войне,— подчеркнуто в этом постановлении,— показала превосходство советской военной науки и военного искусства, высокий уровень стратегического руководства и боевого мастерства наших военных кадров». Особенно ярко это превосходство проявилось в сфере стратегического руководства. Как известно, непосредственное руководство Вооруженными Силами осуществляла Ставка Верховного Главнокомандования. Никто, кроме нее, не имел права руководить их деятельностью. Но Ставка являлась коллективным органом, в который входили некоторые члены Политбюро ЦК партии, члены и кандидаты в члены ЦК, и осуществляла свою деятельность под руководством Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО. Тем самым обеспечивалось единство политического и военного руководства вооруженной борьбой. А это, в свою очередь, явилось залогом успешного выполнения Ставкой ответственных задач, поставленных перед ней Коммунистической партией. «Ставка Верховного Главнокомандования видела дальше и лучше, чем гитлеровское стратегическое рукеводство,— отмечал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.— Она была вооружена, во-первых, знанием общих законов борьбы, опирающихся на прочный фундамент марксизма-ленинизма. Во-вторых, она лучше противника понимала и конкретную обстановку, определяющую ход событий на фронтах. Поэтому, как правило, наша Ставка отчетливо представляла себе вероятные действия немецко-фашистского командования, принимала меры, чтобы разрушить его намерения и добиться своей цели. Все это, вместе взятое, и обеспечило высокую действенность нашего военного планирования». Советские полководцы оказались искуснее фашистских в организации и проведении наступательных операций. Размах стратегического наступления советских войск постоянно возрастал: если в 1941—1943 гг. оно проводилось на меньшей (до 50 процентов) части стратегического фронта, то в последующие годы наступательные операции охватывали весь советско-германский фронт, а глубина наступления увеличилась за время войны со 150 до 1100 км. Иная картина наблюдалась в немецко-фашистской армии: начав в 1941 г. наступление на всем советско-германском фронте, гитлеровцы уже весной и летом 1942 г. наступали только на юго-западном направлении, а летом 1943 г. их наступление ограничилось лишь несколькими десятками километров Курской дуги. И глубина наступления вермахта постоянно уменьшалась: от нескольких сотен километров в 1941 г. до четырех десятков километров в 1943 г., причем это было последнее стратегическое наступление немецко-фашистских войск в ходе войны. Таким образом, с одной стороны, триумф советского военного искусства в вопросах стратегического наступления, а с другой,— полный крах наступательной стратегии гитлеровцев. Не менее отчетливо видно превосходство советского военного искусства и в вопросах стратегической обороны. Здесь уместно напомнить, что эти вопросы нам пришлось решать уже в ходе войны, то есть в самых тяжелейших условиях. Тем не менее проблема создания непреодолимой обороны была успешно решена: в 1943 г. под Курском при прорыве именно такой обороны рухнула наступательная стратегия вермахта. Теперь уже гитлеровцы вынуждены были перейти к стратегической обороне, однако сделать эту оборону непреодолимой они так и не сумели до самого конца войны. Следовательно, потерпела крах и оборонительная стратегия вермахта.
Превосходство советского военного искусства проявилось не только в стратегии, но и в оперативном искусстве, и в тактике. Это особенно хорошо почувствовали и испытали на собственном опыте генералы и офицеры гитлеровского вермахта. Одного из них, генерал-фельдмаршала Паулюса, взятого советскими войсками в плен в Сталинграде, спросили во время Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками: правда ли, что он, находясь в плену, читал в советской военной академии лекции по стратегии? «Советская стратегия,— заявил Паулюс,— оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским хотя бы для того, чтобы преподавать в школе унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство — исход битвы на Волге, в результате которой я оказался в плену, а также и то, что все эти господа сидят сейчас вот здесь, на скамье подсудимых». Принципиальное отличие советского военного искусства от военного искусства фашистского вермахта состояло в том, что бойцы и командиры Красной Армии действовали на поле боя активно и решительно, смело и инициативно, преодолевая любые трудности. Они искали и находили наиболее эффективные, неожиданные для противника способы и приемы выполнения поставленных боевых задач, умело использовали допущенные гитлеровцами просчеты и навязывали им свою волю.
Буржуазные фальсификаторы утверждают, что поражение немецко-фашистской армии в войне против СССР — явление случайное, обусловленное в основном ошибками Гитлера, географическими и климатическими условиями СССР, большим численным превосходством советских войск и некоторыми другими обстоятельствами такого же порядка. О передовом характере советского военного искусства, и тем более о его превосходстве, они предпочитают либо умалчивать, либо говорить заведомую неправду, стремясь протащить и всячески выпятить идейку об отсталости военного искусства первого в мире социалистического государства. Но многие факты, которые приводились и в данной книге при освещении конкретных событий войны, показывают полнейшую несостоятельность таких концепций. Если и говорить об ошибках гитлеровского руководства, то главная из них состояла в нападении на СССР — страну социализма. Об этом не мешало бы помнить всем, кого одолевает желание идти в отношениях с СССР по стопам гитлеровцев.
