Генри Чарльз Кэри (1793—1879) явился родоначальником американской буржуазной политической экономии, создателем ее методологии, которая широко используется и в современной буржуазной политической экономии США.
Кэри написал ряд экономических работ. Наибольшей популярностью в буржуазной литературе пользуются его «Принципы политической экономии» (1837 г.) и особенно «Руководство к социальной науке» (1865 г.). Методологической основой экономической системы Кзри является полное отождествление социальных законов с физиологическими, естественными законами. Это отождествление возводится им в важнейший принцип политической экономии. Исходя из этого Кзри трактует и предмет политической экономии, задачи социальной науки. Предметом политической экономии, по его мнению, являются не закономерности общественного развития, а человек, индивидуум и его поведение, направленное на улучшение своего положения.
«Социальная наука,— пишет Кэри,— имеет предметом человека и его деятельность, стремящуюся поддерживать и улучшать свое положение. Она есть наука о законах, управляющих человеком в его деятельности, стремящейся упрочить за ним высшую степень индивидуальности и развить в нем наибольшую склонность к ассоциации с себе подобными». Кэри, как и каждый вульгарный экономист, совершенно игнорирует определенную специфическую общественную форму производства. Он говорит о производстве вообще, в полном отрыве от его классовой-общественной структуры. Вместо определенного способа производства в центре внимания Кэри — Робинзон Крузо и Пятница, живущие на необитаемом острове. Из их опыта Кэри и пытался вывести законы политической экономии, определить ее категории. Совершенно очевидно, что он избрал этот методологический прием специально для того, чтобы затушевать антагонистические отношения, существующие в буржуазном обществе, подменить, отношение классов к средствам производства отношением человека к природе.
Именно в этом плане, плане подмены социальных классовых отношений отношением человека к природе (одинаковым для всех формаций), Кэри трактовал все основные категории политической экономии. Отвергая принцип трудовой теории стоимости, он пытался вывести стоимость из степени подчинения, освоения человеком природы. Определив полезность вещи как «мерило власти человека над природой», Кэри определял стоимость, (по его терминологии «ценность») как «мерило силы природы над человеком,— мерило сопротивления, оказываемого природою относительно удовлетворения его желаний». Это идеалистическое и совершенно бессодержательное определение.
Особую услугу буржуазии оказал Кэри своей трактовкой важнейшей категории политической экономии капитализма — капитала. Как к проблеме стоимости, так и к проблеме капитала он подходил с меркой отношения человека к природе. Он совершенно игнорировал сущность капитала как специфической особенности буржуазного общества. Капитал, по мнению Кэри,— орудие господства человека над природой, причем в понятие капитала включается и пища, и умственные силы человека и пр.
«Капитал,— писал он,—есть орудие, посредством которого приобретается это господство, имеет ли оно форму пищи, умственно» и физической силы, форму луков, лодок, кораблей, земли, домов, фабрики заводов». Исходя из этой ненаучной трактовки Кэри утверждал, что уже у Робинзона Крузо был капитал в виде потребленной им пищи, лука и пр. Стремление любым способом замаскировать действительную сущность капитала продиктовало Кэри его абсурдную теорию накопления капитала. Уподобляя общественное производство кругообороту в природе, он утверждал, что капитал порождается капиталом, одна его форма превращается в другую. Так, пища, потребленная Робинзоном Крузо, была капиталом. Потребление превратило ее в капитал другой формы — она «приняла высшую форму умственной и физической силы». Эта сила в свою очередь появилась потом в форме лука, увеличенных запасов и высшего качества пищи, и так бесконечно.
Эта «физиологическая» трактовка накопления капитала настолько нелепа, что даже не была воспринята последующими вульгарными экономистами. С антинаучных апологетических позиций Кэри пытался опровергнуть экономическую теорию Рикардо, особенно его теорию стоимости. Живя в более поздний период, чем Рикардо, в период более развитой классовой борьбы, Кэри понимал, что теория стоимости Рикардо и особенно его учение о противоположности прибыли и заработной платы неопровержимо вскрывает факт антагонистических противоречий между буржуазией и пролетариатом. Как ярый апологет буржуазии Кэри усматривал в этом учении Рикардо теоретическую основу коммунизма. Он нападал на рикардианскую теорию с такой яростью, как будто Рикардо не констатирует существующие противоречия в капиталистическом обществе, а сам насаждает их. «Система Рикардо,— писал Кэри,— есть система вражды и стремится возбудить войну как между сословиями, так и между нациями».
В противовес рикардианской теории о противоположности прибыли и заработной платы, Кэри выдвинул «общий закон распределения», заимствованный им у Бастиа, который заключается якобы в том, что «доля работника в возросшем количестве произведений постоянно возрастает, между тем как доля капиталиста пропорционально уменьшается».
Кэри формулировал этот «закон» совершенно бездоказательно, оперируя надуманными произвольными арифметическими примерами о распределении продукта в каменном, бронзовом и железном веке, т. е. именно в те периоды, когда ни капиталистов, ни рабочих как раз не было. Сам Кэри придавал этому «закону» универсальный характер, он называл его «великим законом». По его мнению, этот «закон» в полной мере обеспечивает гармонию классовых интересов в обществе, исключает какие-либо противоречия при капитализме. Говоря об этом «законе», он писал: «Из всех законов, — открытых наукой, он может быть самый прекрасный, будучи именно тем началом, которое устанавливает совершенную гармонию реальных и истинных интересов между различными классами человеческого рода».
«Теория» гармонии классовых интересов занимает центральное место в теоретических построениях Кэри. Маркс оценивая Кэри, назвал его в ряду других экономистов «апостолом гармонии». Кэри использовал свою теорию гармонии не только для защиты капитализма, но и рабовладения, имевшего место в южных штатах. При описании рабовладельческой системы он совершенно игнорировал ее антагонистический характер и расписывал, как говорит Маркс, кооперацию, основанную на рабском труде, «в виде форм свободной ассоциации».
Одной из главных составных частей теории гармонии Кэри являлась его теория заработной платы. В работе «Опыт исследования уровня заработной платы» (1835 г.) он выдвинул положение о том, что якобы различные национальные заработные платы прямо пропорциональны производительности национального рабочего дня. Из этого он сделал вывод, что заработная плата вообще повышается или падает пропорционально производительности труда. Социальный смысл этого утверждения ясен: оно было выдвинуто для того, чтобы попытаться доказать рабочему классу, что он получает полную меру своего труда и его производительности.
Марксистский анализ производства прибавочной стоимости полностью разоблачает антинаучную, вульгарную сущность теории заработной платы Кэри. Рост производительности труда при капитализме не ведет к повышению заработной платы, а увеличивает лишь прибыли капиталистов, поскольку служит основой роста прибавочной стоимости. Повышение производительности труда в отраслях, производящих средства существования, понижает стоимость рабочей силы, а стало быть, уменьшает то количество часов рабочего дня, которое тратит рабочий на ее воспроизводство.
Тем самым увеличивается количество рабочих часов, затрачиваемых на капиталиста. Кроме того, повышение производительности труда создает экономию средств производства и дает дополнительный чистый выигрыш капиталистам. Таким образом, рост производительности труда не только не увеличивает пропорционально заработную плату, но и усиливает власть капитала над трудом. Теория заработной платы Кэри под названием производительной теории заработной платы широко бытует в современной буржуазной политической экономии и служит одной из теоретических основ наступления монополий на жизненный уровень трудящихся.
