Так же, как и Герцен, Огарев сумел понять ограниченность и противоречивость развития производительных сил капиталистического общества. Не отрицая несомненной прогрессивности промышленного переворота, Огарев подчеркивает его выгоду для буржуазии и отрицательные последствия для пролетариата. «...Каждое улучшение, совершаясь в пользу сосредоточенной собственности,— писал он,— отнимает какие-нибудь выгоды у народа... Индустрия вместо успеха становится надувательством со стороны собственников».
Он полагал, что причиной нищеты трудящихся при капитализме является частная собственность на средства производства вообще и на землю — в особенности. Он последовательно связывал общественное положение разных социальных групп с их отношением к собственности на средства производства: «Сосредоточенность землевладения сосредоточила и уважение к лицу только для собственности,— понятие чести только для собственника. Для собственника и то и другое существует действительно. Но для несобственника это уважение становится делом пустого формализма. «Это — уважение»... полной свободы лица умереть с голоду».
Большим достоинством Огарева было отчетливое видение таких противоречий капитализма, как противоречия между трудом и капиталом, городом и деревней, умственным и физическим трудом. Огарев понял, что устранение этих противоречий требует не частичных реформ, а революционной ликвидации капитализма. Величайшей заслугой Герцена и Огарева является яркая и острая критика капитализма с позиций будущего, более прогрессивного экономического устройства. Их критика звала не назад, как, например, критика мелкобуржуазных социалистов, а вперед— к социализму. Но они не могли материалистически объяснить явления общественной жизни, дать научное обоснование неизбежной гибели капитализма.
Герцен длительное время считал даже само существование капитализма в Европе «частным случаем» развития, не обязательным для всех народов, но в конце жизни он пришел к заключению, что капитализм — «продукт истории», что его существование исторически оправдано, хотя неизбежно также и его уничтожение. «Исключительному царству капитала и безусловному праву собственности так же пришел конец, как некогда пришел конец царству феодальному и аристократическому»,— писал Герцен в «Письмах к старому товарищу».
Он считал, что переворот на Западе может осуществить лишь человек будущего - «работник», под которым Герцен понимал всех трудящихся города. В отличие от Герцена, Огарев не пересмотрел своего взгляда на капитализм и продолжал считать его случайным явлением, «промахом» истории, и так и не понял роли пролетариата как творца нового общества.
