Отношение Герцена и Огарева к западноевропейскому утопическому социализму
Герцен и Огарев наряду с Белинским являются первыми представителями русского утопического социализма. Герцен сознательно и открыто провозглашал себя социалистом. Так, он писал: «Социалист я не со вчерашнего дня. Тридцать лет назад я утвержден Николаем Павловичем в звании социалиста...».
Формирование социалистических идей Герцена и Огарева происходило под влиянием идей французских социалистов-утопистов, с произведениями которых они познакомились еще будучи студентами Московского университета. Особенно их увлекли идеи Сен-Симона своей резкой критикой буржуазного строя и традиционной морали, пламенной любовью к народу и призывом к борьбе с классовыми привилегиями, к обновлению мира.
Фурье они ценили за то, что он «всех глубже раскрыл вопрос о социализме». Английского социалиста-утописта Р. Оуэна Герцен знал лично, этому «святому старцу» посвятил он целую главу в «Былом и думах». Оуэна, Сен-Симона и Фурье Герцен считал «предтечами нового мира», постоянно подчеркивал их огромные заслуги перед человечеством. Увлечение западноевропейским утопическим социализмом - последним словом критической мысли того времени, было тем более естественным, что к восприятию социалистических идей Герцен и Огарев были подготовлены вольнолюбивыми демократическими традициями прогрессивной русской общественной мысли.
Однако Герцен и Огарев не были ни простыми подражателями, ни безоговорочными сторонниками западных теорий. Уже в 30—40-х годах их не удовлетворяли идеи Сен-Симона, Фурье и их последователей, а с годами, особенно после революции 1848 г., их критическое отношение к утопическому социализму усиливалось.
Великие русские демократы критиковали западных социалистов-утопистов за то, что свои надежды и упования они возлагали на сознательность господствующих классов. Герцен указывал, что методом убеждения нельзя разрешить коренные вопросы современности, что для этого нужна сила, способная изменить мир. Утописты Запада такой силы не видели, ибо для них народ являлся, по словам Герцена, не субъектом, а объектом преобразований, «материалом социальных опытов». Человек в их учении, писал Герцен, выступал каким-то жалким существом, которое высшие классы освобождали от нищеты и несправедливости.
Герцен и Огарев критиковали утопический социализм за его отрицательное отношение к активной политической борьбе, за оторванность от действительности. Одним из главных его недостатков Герцен и Огарев считали невнимание к экономическим вопросам. Сами они выделяли в учении о социализме главный — «экономический вопрос», подразумевая под ним прежде всего материальное благосостояние масс. Герцен понимал, что решить этот вопрос, обеспечить «повсюдное довольство» можно лишь на основе изменения всего экономического устройства общества и в первую очередь замены частной собственности общественной. Смену форм собственности он считал важнейшим вопросом революции. Только передав орудия труда в распоряжение трудящихся, социализм, по мнению Герцена, разрешит вопрос о капитале, ренте и заработной плате.
Герцен и Огарев близко подошли к пониманию определяющей роли экономики в обществе. Они полагали, что устранение несправедливости в распределении богатства и собственности на орудия труда позволит осуществить «переворот во всем общественном устройстве» — в организации государства и управления, в семье, в поведении людей, в их нравственности. Социализм обеспечит подлинную эмансипацию женщины, всестороннее и гармоническое воспитание личности.
Однако в трактовке этих вопросов сказалась их историческая ограниченность: смену форм экономического устройства они мыслили как результат осуществления сознательно поставленных человеком целей и задач, которых они не могли объяснить. Только в конце жизни Герцен поставил вопрос об экономических законах, лежащих в основе развития общества, но не развил своих мыслей.
