Обнаружив ограниченность учений западноевропейских утопических социалистов и пытаясь преодолеть свойственный им разрыв между теоретическими построениями и реальной действительностью, Герцен и Огарев искали реальную основу для социалистического переустройства России в экономике, в народном быту.
Такую основу Герцен и Огарев видели в наличии артели и сельской общины и на этой основе построили свою утопическую теорию «русского крестьянского социализма». Для общины, по их мнению, характерны следующие социалистические начала, которые Герцен сформулировал в статье «Русские немцы и немецкие русские»: 1) право каждого на землю; 2) общинное владение ею; 3) мирское управление.
«Право каждого на землю» Герцен считал для крестьянина таким же естественным правом, как право на воздух. Оно содержится уже в самой форме общинного землевладения. Однако это право каждого на землю содержит лишь зародыш будущего развития. Для того чтобы он превратился в готовую форму социалистического устройства, необходима личная независимость. Общинное владение землей — это второе начало, дополняющее собой первое. В том, что земля, принадлежа общине, поровну распределялась между всеми ее членами, Герцен и Огарев усматривали «коммунизм» общинного устройства.
Они считали, что на основе общинного землевладения можно и улучшить земледелие, если ликвидировать помещичью власть и чиновничество, развить народное образование. Они были правы в том, что видели причины отсталости русского земледелия и народной нищеты в крепостном праве и помещичьем насилии, а не в общине.
Однако они не понимали того, что уже различия в численном составе семей создавали возможность очень большого неравенства в благосостоянии отдельных членов общины и не видели начавшегося процесса дифференциации крестьянства. Они полагали, что община может предотвратить появление пролетариата в России при условии освобождения крестьян с землей и передачи ее общинам, которые будут наделять землею каждого поровну.
В представлении русских утопистов сельская община являлась не только средством против пролетаризации крестьянства, но и средством перехода России к новому строю. При этом они видели в общине не готовую форму социализма, а лишь зародыш будущего социалистического устройства, «архимедову точку» опоры при переходе России к социализму. «Само собой разумеется,— писал Герцен,— что ни в коммунизме деревень, ни в казацких республиках мы не могли бы найти удовлетворения нашим стремлениям. Все это было слишком дико, неразвито, но из этого не следует, что нам должно ломать эти незрелые начинания,— напротив, их надобно продолжать развивать...».
Внимание Герцена и Огарева привлекла и работничья артель в России. Принятое в ней распределение заработка «по трудам каждого и по общему соглашению» они считали лучшим доказательством «естественного безотчетного сочувствия славян с социализмом». Третьим социалистическим началом, характерным для общины, Герцен считал мирское управление. В нем он видел зерно будущего государственного устройства, основанного на мировом сходе, на выборности администрации и суда. Он считал, что общинное самоуправление следует распространить на все государство.
Идеализация русской общины привела Герцена и Огарева к неправильному выводу о том, что Россия развивается по особому - некапиталистическому пути, который облегчает возможность социалистических преобразований. Они думали, что стоит лишь внести в стихийный коммунизм общины сознательное начало — социалистические идеи, возникшие на Западе, и задача будет решена.
Анализ теории «русского социализма» показывает, что она представляла собой разновидность утопического социализма, хотя и превосходила утопический социализм Западной Европы своей революционной действенностью и тесной связью с практикой, с движением народных масс. Жизнь выявила несостоятельность теории «русского социализма», ее утопизм. Развитие капитализма в России опровергло надежды, возлагавшиеся Герценом и Огаревым на общину и некапиталистический путь развития. Сельская община оказалась не в состоянии противодействовать развитию капитализма и предотвратить дифференциацию крестьянства.
В. И. Ленин, подчеркивая утопизм этой теории, писал, что социализм Герцена - «доброе мечтание, прекраснодушная фраза». В учении об общине, о праве на землю «нет ни грана социализма».
Но, несмотря на свой утопизм, теория «русского социализма» сыграла глубоко революционную роль, ибо была насыщена революционно-демократическим содержанием и выражала революционные стремления крестьян к равенству, к полному уничтожению помещичьей власти и помещичьего землевладения. В ту эпоху, как указывал В. И. Ленин, социализм и демократизм были неразрывны: борьба против крепостничества являлась одновременно и борьбой против всех видов эксплуатации. «Социалистическая» теория Герцена и Огарева была формой, выражавшей прогрессивное требование уничтожить крепостничество и решить аграрный вопрос в пользу крестьян.
