Для Ткачева и его сторонников характерно требование немедленного проведения социалистической революции в России путем террористических актов группы заговорщиков из интеллигенции или «умственного пролетариата», как они ее называли, и при поддержке их со стороны крестьянства.
Ткачев пытался доказать, что Россия подготовлена к социалистической революции раньше западноевропейских государств в силу своего особого исключительного положения, преимуществ перед Западом.
Важнейшим таким преимуществом Ткачев считал отсутствие в России господства капитала, буржуазии, с которой трудно бороться. Второй благоприятный момент заложен в потенциальных возможностях русского народа. Хотя народ России и невежествен, однако он, по мнению Ткачева, «коммунист по инстинкту», революционен по самой своей природе. А русская революционная интеллигенция хотя и малочисленна, но не преследует других целей, кроме осуществления социалистической революции.
Ткачевисты полагали, что этих данных вполне достаточно, чтобы свергнуть самодержавие в России. Ткачев утверждал, что Российское государство «висит в воздухе», что оно якобы не имеет никаких корней в экономической жизни страны и не выражает интересов никаких слоев общества, напротив, оно одинаково ненавистно всем слоям населения. Поэтому достаточно 2—3-х военных поражений русской армии, одновременного восстания крестьян в нескольких губерниях, как от русского самодержавного государства не останется и следа. Задача русских революционеров-заговорщиков, по мнению Ткачева, состояла в том, чтобы захватить государственную власть при поддержке народа и даже без нее и организовать социалистическое преобразование общества.
Эти взгляды Ткачева и его последователей основаны на полном непонимании процесса подготовления объективных и субъективных предпосылок социалистической революции. Критикуя Ткачева, Энгельс показал, что отсутствие капиталов и буржуазии в России является не плюсом, а минусом для революции, что необходимыми предпосылками революции является не только наличие пролетариата, но также и буржуазии, в руках которой общественные силы производства достигают такого развития, при котором становится возможным окончательное уничтожение классовых антагонизмов.
Энгельс показал далее, что ошибки Ткачева кроются в непонимании классового содержания государства, в непонимании того, что Российское государство, как и всякое государство, носило классовый характер, выражало интересы дворян-помещиков, обеспечивая им эксплуатацию крестьян, а также способствовало обогащению буржуазии.
В отличие от Бакунина и анархизма в целом П. Н. Ткачев более правильно понимал процесс преобразования общества на социалистических началах. Он не только не отрицал необходимости государства, но и подчеркивал, что первостепенной задачей революции является создание революционного государства.
Ткачев предвидел двоякую роль революционного государства -- «революционно-разрушительную», с одной стороны, направленную на уничтожение сопротивляющихся врагов революции, и «революционно-устроительную», с другой, направленную на созидание нового социалистического общества. Не выходя за рамки народнического представления о крестьянской общине как ячейке социализма, Ткачев между тем предвидел некоторые отличительные стороны социализма, как, например, передачу экспроприированных средств производства в общественное пользование, замену принципа буржуазной справедливости -- око за око, зуб за зуб, услуга за услугу — принципом братской любви и солидарности и др.
Исключительно большой заслугой Ткачева является сформулированное им положение об интернациональном характере социализма, положение о том, что при всем различии форм перехода к социализму социализм является одинаково обязательной ступенью развития для всех стран.
«Неужели вы воображаете, - писал Ткачев, - что может существовать какой-то якутский, чувашский, татарский и малороссийский социализм, отличный от великорусского, польского, французского, немецкого и т. д.? Проводить социализм при помощи различных средств, сообразных с требованиями местных условий, совсем еще не значит «национализировать» его. Напротив, социализм везде и повсюду останется одною и тою же общественной формулой, одинаково обязательною для всех «племен, наречий и состояний».
