В условиях общего кризиса капитализма инфляция стала одним из самых острых проявлений противоречии капитализма. Инфляция представляет собой обесценение денежных единиц, проявляющееся в росте цен на товары и услуги, ведущее к перераспределению национального дохода в ущерб трудящимся. В своем историческом развитии капитализм сменил ряд денежных систем, прежде чем пришел к системе не разменных на золото бумажных и кредитных денег, подверженных инфляции. С отменой золотого стандарта обесценение денежных единиц стало хроническим явлением для всех стран капитализма. Денежные реформы после второй мировой войны сняли лишь гипертрофированные инфляционные наросты, но не приостановили самого процесса. Б результате с 1950 по 1974 г. покупательная способность японской иены упала до 24,7%, французского франка — 28,7, английского фунта стерлингов — 30,5, итальянской лиры — 35,3, доллара США — 49,2 и западногерманской марки — до 50%.
Послевоенная инфляция характеризуется следующими важными чертами: во-первых, инфляция охватила весь капиталистический мир; во-вторых, она носит постоянный характер; в-третьих, ее развитие идет нарастающими темпами.
Из трех центров империализма инфляция особенно поразила Японию. На втором месте находится Западная Европа. США оказались на третьем месте. Это произошло в значительной мере благодаря тому, что им удалось частично «экспортировать» свою инфляцию в другие страны.
Инфляция охватила не только центры современного империализма. Не в меньшей степени инфляции подвержены другие капиталистические и развивающиеся страны. Наибольшие размеры она получила в странах, где установились фашистские и антидемократические реакционные режимы. Не случайно, например, что в Латинской Америке самые высокие темпы инфляции имеют место в Чили после захвата власти фашистской хунтой. Только за первый год ее правления цены выросли в семь раз. На второе место вышла Боливия, далее следуют Уругвай и Бразилия. На Ближнем Востоке «рекордсменом» является Израиль, в Лзпи — Южная Корея.
Инфляция в капиталистических странах сейчас не только не приостанавливается во время экономических кризисов, но даже усиливается, как это имело место в 1974—1975 гг. Поскольку обесценение денежной единицы происходит неравномерно, а цены движутся только вверх даже в периоды спадов конъюнктуры, швейцарский экономист Г. Бомбах предложил новое определение современной инфляции — «ступенчатая». «Рост цен в период бума, — пишет Бомбах, — так же старо, как конъюнктурный цикл; прекращение падения цен во время рецессии — это специфика недавнего прошлого. Отсюда и вытекает ступенчатый рост цен, который лишь искусственными статистическими методами можно представить как «ползучую инфляцию». Таким образом, понятие «ступенчатой» инфляции Г. Бомбах связывает с новым явлением в экономике, когда инфляция больше не отступает, а движется толчками как бы по ступеням все время вверх.
Если ранее буржуазная пресса писала об «умеренной» инфляции, то в 70-е годы типичным стало определение инфляции «рысью», и в самое последнее время заговорили уже о «галопирующей» инфляции.
К инфляции приковано сейчас внимание деловых и правительственных кругов, анализу ее причин посвящено множество работ буржуазных экономистов. Тема инфляции не сходит со страниц периодической печати, ее обсуждают на многочисленных международных симпозиумах и конференциях. Борьба с инфляцией относится наряду с проблемой занятости, стабильностью экономического роста и равновесием платежного баланса к числу важнейших целей экономической политики капиталистических государств 2. В этих условиях анализ причин инфляционного процесса приобретает особое значение, так как в нем проявляется практическая функция буржуазной политической экономии.
Теоретические концепции буржуазных экономистов находят свое отражение не только в экономических программах правительств по борьбе с инфляцией, но и в межпартийной политической борьбе. Так, оппозиционные буржуазные партии, как правило, обвиняют правительство не только в неспособности обуздать инфляцию, но и в форсировании ее.
При этом они используют аргументы сторонников неоклассического направления против неокейнсианцев и наоборот. В работах экономистов неоклассического направления критика в адрес неокейнсианцев по вопросу инфляции сопровождается доводами против государственной финансовой политики и денежно-кредитной политики эмиссионного и коммерческих банков.
Поскольку инфляция при капитализме приняла международные масштабы и возросла роль внешних факторов, анализ последних все чаще встречается в работах буржуазных экономистов. Сторонники правящих партий склонны преувеличивать значение внешних факторов, т. е. импорта инфляции; оппозиционные буржуазные партии стремятся принизить внешние факторы с тем, чтобы привести больше аргументов против внутренней политики правительства.
Несмотря на различия средств и методов буржуазных партий в борьбе за власть и теоретических концепций буржуазных экономистов, всех их объединяет классовость подхода, заключающаяся в том, что с какой бы стороны они ни рассматривали инфляцию, главный ее источник видят в росте доходов трудящихся. При исследовании инфляционного процесса они говорят о государственных финансах и о банках, даже о предпринимателях, но в любой буржуазной теории основным виновником роста цен оказывается рабочий класс и профсоюзы. Именно поэтому следует особо остановиться на буржуазной аргументации и вскрыть ее несостоятельность. Поскольку в буржуазных теориях инфляции отсутствует комплексный подход к такому многофакторному явлению, постольку существует множество теорий, привязанных к тому или иному фактору инфляции.
В настоящее время выделяются три основные буржуазные теории инфляции: теория инфляционного спроса, количественная денежная теория и теория инфляционных издержек.
Теория инфляционного спроса, или неокейнсианская трактовка, исходит из анализа доходов и расходов экономических субъектов, в число которых наряду с предпринимателями п государством включаются трудящиеся. Увеличение спроса со стороны государства и предпринимателей сторонники нео-кейнсиапской концепции приветствуют, так как он будто бы всегда приводит к росту производства и занятости, хотя и может содействовать развитию инфляционного процесса. Увеличение спроса со стороны трудящихся в результате роста заработной платы, по их мнению, является главной причиной инфляции в силу своего «непроизводительного» характера. Отсюда их рецепты сводятся к тому, что-нужно ограничивать рост заработной платы и стимулировать частные и государственные инвестиции. В этой концепции денежная масса сама по себе играет пассивную роль, так как «спрос создает денежную массу».
Количественная денежная теория, или неоклассическая концепция, в разработке которой ведущее место принадлежит Чикагской школе во главе с М. Фридменом, объясняет инфляционный процесс по-иному. Деньги в этой трактовке инфляции играют активную роль, ибо денежная масса, считают пео-классики (монетаристы), «создает спрос»; обесценение денег всегда идет со стороны самих денег,, их количества. Из функциональной взаимозависимости денежной массы и цен они априори выводят одностороннюю причинно-следственную связь между денежной массой и ценами и тем самым исключают из своего анализа промышленные и торговые монополии в качестве возбудителей инфляционного процесса. Монетаристы выступают против неокейнсиан-ских мер антициклического государственного регулирования, структурной и региональной политики. В их концепции государству отведена роль регулятора лишь денежной массы.
Наиболее распространенной в настоящее время является буржуазная теория «инфляционных издержек», в основу которой положена инфляционная спираль «заработная плата — цены». Эта теория тесно связана с концепцией «конъюнктурных циклов», что особенно четко просматривается в работах буржуазных экономистов X. Гпрша, X. Шмаля, Г. Шерфа, У. Хоффмана и др.
В соответствии с теорией «конъюнктурных циклов» буржуазные экономисты констатируют временные лаги между ростом производительности труда, заработной платой п цепами. Логика их рассуждений такова. Вначале происходит рост производительности труда, от которого отстает увеличение заработной платы. В результате быстро растут прибыли и по истечении определенного периода времени начинает подтягиваться заработная плата, которая затем обгоняет производительность труда. Это в свою очередь ведет к росту издержек производства, и предприниматели перекладывают их на цены. «Как показывает опыт, — пишет Хоффман, — в период подъема пропзводительность труда растет быстрее из-за лучшего использования производственных мощностей, а заработная плата отстает. Следовательно, растут сверхпропорциопальные прибыли и самофинансирование,.. Затем наступает «автономный» рост заработной платы, которая ориентируется на сверхпропорциональный рост прибыли и производительности труда во время подъема». Период сближения, по Хоффману, длится 9—18 месяцев, после чего уже заработная плата опережает производительность труда и начинается рост цен.
Теории «конъюнктурных циклов» и «инфляционных издержек» имеют целью доказать, что, только преодолев временные лаги, можно рассчитывать на постоянный и равномерный экономический рост. Гирш, подчеркивая роль временных лагов, пишет, что «цикл цен следует на определенном расстоянии от цикла конъюнктуры и, следовательно, рост цен развертывается позднее, чем увеличение производства». Не раскрывая глубины противоречий капиталистического воспроизводства и сферы обращения, буржуазные экономисты касаются лишь поверхности явлений и вращаются в порочном кругу: чтобы предотвратить инфляцию, надо ликвидировать циклические колебания конъюнктуры, а если хочешь предотвратить циклические колебания, то устраниинфляцию. Так, например, Ф. Ноймарк пишет, что «инфляция тем меньше, чем меньше амплитуда колебаний экономического роста». Ему вторит и Хоффман: «Цель стабилизации цен скорее достигается при постоянном росте, чем при циклическом».
Главный вопрос, на который буржуазные экономисты не могут дать удовлетворительный ответ, остается открытым: как обеспечить в условиях капитализма постоянный и равномерный экономический рост, а также стабильность денежного обращения? Однако отсутствие удовлетворительного ответа не означает, что буржуазные экономисты не дают своих рекомендаций. Именно такую цель и преследует, в частности, теория «инфляционных издержек». Эта теория на словах предлагает предотвратить не только инфляцию, но и циклический характер экономического развития, а стало быть, добиться постоянного и равномерного роста. На деле она призвана решить одну задачу: обеспечить лучшие условия воспроизводства капитала путем расширения прибылей за счет доходов трудящихся.
Шмаль, отмечая, что рыночное хозяйство само не может обеспечить постоянный и равномерный рост, возлагает надежды на государственную экономическую политику. Он видит при этом ограниченность государственной политики, которая использует рычаги только со стороны спроса, ибо предложение ей неподвластно. Основные его рекомендации направлены на своевременность введения инструментов стабилизации с тем, чтобы если не предотвратить, то по крайней мере сократить временной лаг между ростом производства и цен. Буржуазные экономисты подчеркивают, что существует временной лаг и в самой государственной экономической политике. Это означает, что инструменты государственного регулирования применяются не в начале фаз подъема или кризиса, а в их верхних и нижних точках, т. е. то, что было правильно несколько месяцев раньше, становится ошибочным в момент осуществления. Гирш считает, что «введение государственных инструментов до сих пор ускоряло новые циклы».
С середины 60-х годов широкое распространение среди буржуазных экономистов получила точка зрения, согласно которой экономический рост п стабилизация цен исключают друг друга и поэтому чем-то постоянно нужно жертвовать. Во время экономических кризисов предлагается делать акцент на дефицитное финансирование. Однако содействие капиталистическому накоплению мерами финансовой и кредитной политики подстегивает инфляцию.
В 70-е годы возникло новое явление в капиталистических странах: инфляция во время экономических кризисов. Оно получило название «стагфляции». С возникновением «стагфляции» буржуазные экономисты с удвоенной энергией взялись за обоснование теории инфляционной спирали «заработная плата— цены», являющейся основой основ теории «инфляционных издержек». Вот что, например, пишет по этому поводу генеральный секретарь международной федерации рабочих химической промышленности Ч. Левинсон: «Классической» схемой объяснения инфляции являлась и продолжает оставаться ссылка на формулу отношения «заработная плата — цены». При этом подходе инфляция рассматривается всегда в качестве результата давления спроса и роста издержек, при котором чрезмерное увеличение средней заработной платы по отношению к производительности труда вызывает повышение цен»2. Левинсон подчеркивает, что это самый распространенный подход на Западе. Он типичен и для неоклассиков, и неокейнсианцев, и представителей других направлений современной буржуазной политэкономии, среди .которых Левинсон называет П. Са-муэльсона, Дж. Гэлбрейта и др. Все они в качестве основного рецепта лечения болезни, именуемой инфляцией, рекомендуют политику ограничения спроса и доходов трудящихся.
Левинсон справедливо указывает на классовое содержание инфляции, когда говорит, что рабочие проигрывают соревнование с «галопирующей» инфляцией: в большинстве стран их реальная заработная плата или топчется на месте, или повышается,, но слишком медленно. В итоге заработная плата -жертва инфляции, а не ее причина.
В чем же теоретическая несостоятельность концепции инфляционной спирали «заработная плата-цены»?
Рассмотрим основные аргументы этой концепции. Наиболее примитивный аргумент заключается в том, что рост заработной платы якобы неизбежно должен вести к повышению цен товаров. Первые положения такого рода выдвигались уже в середине XIX в. и подверглись критике К. Марксом в его докладе «Заработная плата, цена и прибыль», прочитанном на заседании Генсовета I Интернационала в 1865 г. Критикуя члена Интернационала Дж. Уэстона, К. Маркс говорил, что у него «все доводы... сводятся к следующей единственной догме: «Цены товаров определяются или регулируются заработной платой» 2. К. Маркс убедительно доказал, что такой зависимости между заработной платой и ценой товаров нет. Цена есть денежное выражение стоимости товаров, включающее как перенесенную, так и вновь созданную стоимость. В свою очередь вновь созданная стоимость приходится не только на заработную плату, но и на прибыль. Деление вновь созданной стоимости на необходимую для воспроизводства рабочей силы и прибавочную зависит от соотношения сил между трудом и капиталом. Следовательно, заработная плата не только теоретически, но и практически может возрасти как за счет массы вновь созданной стоимости, так и за счет ее лучшего распределения и перераспределения. В обоих случаях нет прямой связи заработной платы с ценой продукции.
Буржуазные экономисты, исходя из неправильной теоретической концепции, отождествляющей процесс ценообразования с издержками производства, сознательно игнорируют в своем анализе прибыли капиталистов и в то же время главный акцент в издержках производства делают на заработную плату. На этот аспект в свое время и обратил внимание К. Маркс.
В дальнейшем буржуазные экономисты обратились к другому аргументу: заработная плата не должна превышать роста производительности труда. Здесь есть, конечно, здравый смысл. Во-первых, это положение признает возможность роста заработной платы при росте производительности труда. Во-вторых, из него вытекает, что если рост заработной платы не превышает роста производительности труда, то не может идти речи об инфляционной спирали «заработная плата — цены». Если в этих условиях происходит рост цен, то нужно искать иные причины. Однако буржуазные экономисты предпочли этому особый путь своих «доказательств»: они сравнивают рост производительности труда с увеличением номинальной заработной платы. Но рост производительности труда отражает увеличение физического объема продукции (в неизменных ценах) в единицу времени, а рост заработной платы в их анализе не скорректирован на рост цен. Буржуазные экономисты исходят из того, что заработная плата начинает расти, когда нет еще роста цен, поэтому рост цен якобы определяется ее увеличением. Здесь, хотя и несколько завуалировано, они исходят из догмы, развенчанной К. Марксом. Действительность показывает, что номинальная заработная плата в капиталистических странах лишь тогда обгоняет производительность труда, когда уже идет инфляционный процесс, вызывающий перераспределение национального дохода в ущерб трудящимся. Отсюда вытекает, что превышение роста номинальной заработной платы над производительностью труда является следствием, а не причиной инфляции.
Сопоставление номинальной заработной платы с производительностью труда для доказательства причины инфляции так же не обосновано, как и сопо ставленпе денежной массы с ВНП в реальном выражении. Сравнение роста производительности труда с заработной платой имеет смысл только в том случае, если последняя берется тоже в реальном выражении. Однако такое сопоставление показываетт что реальная заработная плата в капиталистических странах отстает от роста производительности труда. Если заработная плата растет быстрее производительности труда, но одновременно имеется экономия на других элементах издержек производства, то рост цен не обязателен.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что-трудящиеся капиталистических стран в- острой классовой борьбе добиваются увеличения реальной заработной платы, но это повышение, как правило, не выходит за рамки роста производительности труда. Чтобы добиться роста реальной заработной платы в условиях инфляции, номинальная заработная плата трудящихся должна увеличиваться не только-с учетом производительности труда, но и с учетом роста стоимости жизни и возрастающей доли налогов в доходах. Влияние инфляции на доходы трудящихся обнаруживается при сопоставлении индексов номинальной и реальной заработной платы.
Индексы производительности труда и заработной платы показывают, что в условиях современной инфляции рост реальной заработной платы может быть достигнут лишь при более высоких темпах номинальной заработной платы, чем темпы производительности труда. Если трудящиеся будут ориентировать номинальную заработную плату только на рост производительности труда, то в нынешних условиях это неизбежно приведет к сокращению их реальной заработной платы. Буржуазная теория инфляционной спирали «заработная плата — цены» порочна не потому, что в действительности якобы нет роста заработной платы, а потому, что она игнорирует объективный закон о необходимости такого роста в соответствии с производительностью труда при постоянных ценах. Игнорирование этой объективной закономерности проявляется и в государственной политике, когда вводится замораживание заработной платы и цен. С 1970 г. меры по контролю над заработной платой и ценами вводились в США, Канаде, Англии, Франции, Италии, Голландии, Австрии, Швейцарии и Швеции. Как показала практика, подобные меры в условиях государственно-монополистического капитализма носят зачастую формальный характер для монополий, но само их провозглашение уже знаменательно, ибо буржуазное государство фактически фиксирует участие монополий в инфляционном процессе. Замораживание же заработной платы несостоятельно и теоретически.
Рост производительности труда не в одинаковой мере отражается на стоимости товара «рабочая сила» и стоимости других товаров. С ростом производительности труда, с увеличением производства общественного продукта постоянно расширяется круг предметов, входящих в состав товара «рабочая сила». Таким образом, хотя стоимость товаров (предметов потребления), входящих в состав товара «рабочая сила» с ростом производительности труда, при прочих равных условиях, должна иметь тенденцию к понижению, этого нельзя сказать о стоимости товара «рабочая сила». Если, например, производительность труда возросла за какой-то период в два раза. т. е. в единицу времени стало производиться в два раза больше товаров, то при неизменных ценах заработная плата должна возрасти примерно в два раза. Или, другими словами, рост заработной платы в два раза при таком же росте производительности труда должен произойти при стабильности цен.
Неверно также положение буржуазной теории инфляции, отождествляющее заработную плату с другими элементами издержек производства. Буржуазные экономисты ставят знак равенства между влиянием на цены готовой продукции цен на сырье и увеличением заработной платы. В то время как сырье (постоянная часть капитала), естественно, полностью переносит свою стоимость в денежном выражении на цену создаваемого продукта, заработная плата является, как известно, частью вновь созданной стоимости и входит в издержки производства после распределения последней. Поэтому при анализе причин инфляционного процесса заработную плату нельзя отождествлять с другими составными частями издержек производства. Рабочие кредитуют капиталистов и получают заработную плату после реализации созданной трудом стоимости. Буржуазные экономисты в своих анализах часто прибегают к такому показателю, как среднегодовой прирост заработной платы на единицу продукции. Этот показатель получается путем отношения номинальной заработной платы к физическому объему продукции.
Получив таким образом индекс прироста заработной платы на единицу продукции, буржуазные экономисты сопоставляют его с индексом оптовых или розничных цен и делают вывод, что рост цен якобы -почти целиком определяется ростом заработной платы. Подобный вывод несостоятелен по крайней мере из-за двух ошибочных положений качественного и количественного характера.
Во-первых, здесь априори устанавливается причинно-следственная связь между заработной платой и ценами, а не наоборот. Иными словами, исходной является спираль «заработная плата —цены», а не «цены — заработная плата». Во-вторых, количественное сопоставление индекса прироста заработной платы на единицу продукции с индексами цен ничего не дает. Во всех капиталистических странах онж окажутся либо близкими по темпам роста, либо даже первые будут опережать последние. Так, в США за 1939—1970 гг. среднегодовой темп прироста заработной платы на единицу продукции обрабатывающей промышленности составлял 3,1%, среднегодовой темп прироста оптовых цен в этой отрасли - 3.2%. В ФРГ среднегодовой прирост заработной платы на единицу продукции промышленности, составил за 1960—1972 гг. 3,5%, розничные цены Швейцарии и Швеции. Как показала практика, подобные меры в условиях государственно-монополистического капитализма носят зачастую формальный характер для монополий, но само их провозглашение уже знаменательно, ибо буржуазное государство фактически фиксирует участие монополий в инфляционном процессе. Замораживание же заработной платы несостоятельно и теоретически.
Рост производительности труда не в одинаковой мере отражается на стоимости товара «рабочая сила» и стоимости других товаров. С ростом производительности труда, с увеличением производства общественного продукта постоянно расширяется круг предметов, входящих в состав товара «рабочая сила». Таким образом, хотя стоимость товаров (предметов потребления), входящих в состав товара «рабочая сила» с ростом производительности труда, при прочих равных условиях, должна иметь тенденцию к понижению, этого нельзя сказать о стоимости товара «рабочая сила». Если, например, производительность труда возросла за какой-то период в два раза. т. е. в единицу времени стало производиться в два раза больше товаров, то при неизменных ценах заработная плата должна возрасти примерно в два раза. Или, другими словами, рост заработной платы в два раза при таком же росте производительности труда должен произойти при стабильности цен.
Неверно также положение буржуазной теории инфляции, отождествляющее заработную плату с другими элементами издержек производства. Буржуазные экономисты ставят знак равенства между влиянием на цены готовой продукции цен на сырье и увеличением заработной платы. В то время как сырье (постоянная часть капитала), естественно, полностью переносит свою стоимость в денежном выражении на цену создаваемого продукта, заработная плата является, как известно, частью вновь созданной стоимости и входит в издержки производства после распределения последней. Поэтому при анализе причин инфляционного процесса заработную плату нельзя отождествлять с другими составными частями издержек производства. Рабочие кредитуют капиталистов и получают заработную плату после реализации созданной трудом стоимости. Буржуазные экономисты в своих анализах часто прибегают к такому показателю, как среднегодовой прирост заработной платы на единицу продукции. Этот показатель получается путем отношения номинальной заработной платы к физическому объему продукции.
Получив таким образом индекс прироста заработной платы на единицу продукции, буржуазные экономисты сопоставляют его с индексом оптовых или розничных цен и делают вывод, что рост цен якобы -почти целиком определяется ростом заработной платы. Подобный вывод несостоятелен по крайней мере из-за двух ошибочных положений качественного и количественного характера.
Во-первых, здесь априори устанавливается причинно-следственная связь между заработной платой и ценами, а не наоборот. Иными словами, исходной является спираль «заработная плата —цены», а не «цены — заработная плата». Во-вторых, количественное сопоставление индекса прироста заработной платы на единицу продукции с индексами цен ничего не дает. Во всех капиталистических странах они окажутся либо близкими по темпам роста, либо даже первые будут опережать последние.
