Фурье подверг исключительно острой критике капиталистическое общество, по его терминологии, «третью фазу цивилизации». Эта фаза — период упадка, который характеризуется глубокими противоречиями, отвратительными пороками, неисчислимыми бедствиями. Замечательно ярко Фурье критиковал господствующую при капитализме анархию. Общественное производство раздроблено, все руководствуются только своими индивидуальными интересами, думают лишь о собственной выгоде. На этой основе в обществе царит всеобщая вражда, интересы личности противоречат интересам общества. Как необходимое следствие строя цивилизации этого «мира навыворот», сложились совершенно противоестественные отношения, когда «каждый отдельный человек находится в состоянии преднамеренной войны с массой». Врачи желают болезней, архитекторы — пожаров, портные и сапожники заинтересованы в том, чтобы одежда и обувь возможно быстрее изнашивались, а судейским чиновникам нужны преступления. Фурье принадлежит формулировка: «Бедность рождается при строе цивилизации из самого изобилия». Подчеркивая, что богатство и бедность взаимно обусловлены, Фурье констатировал, что рост богатства лишь увеличивает лишения масс. В Англии, указывал он, несмотря на большое развитие промышленности, нищета не перестает возрастать. Фурье говорил о легионах бедняков, «являющихся плодом злокачественной опухоли промышленности». Однако он не выделял пролетариат как особый класс, из всей массы трудящихся. Существующий строй, доказывал Фурье, несправедлив, так как народные массы обречены на острую нужду. Труд является отталкивающим. Только испытывая крайние лишения, под угрозой голода рабочие соглашаются заниматься тяжелым однообразным трудом на капиталистических предприятиях. Фабричный труд, по характеристике Фурье,— смягченная каторга. Пример самых богатых государств показывает, что труд наемных рабочих «питает лишь удовольствия горстки богачей и оставляет трудящимся только удел лишений, рабства и отчаяния, удел, ужасающий даже дикаря». Самая жуткая нищета — повсеместное явление. 8 миллионов французов, констатировал Фурье, не едят хлеба. Голод никогда не настигает вельмож, но он — неизбежная участь народа. Строй цивилизации, указывал Фурье, не гарантирует первого самого важного права человека — права на труд. Даже изнурительный, нищенски оплачиваемый труд для многих недоступен. Жизнь животного лучше участи безработного. Только одна треть населения занята производительным трудом, работа двух третей, утверждает Фурье, непроизводительна или даже «отрицательного» свойства. Большой интерес представляет разработанная Фурье классификация паразитических элементов. Считая, что громадное количество непроизводительного труда затрачивается в домашнем хозяйстве, Фурье говорил о домашних паразитах. Социальными паразитами он называл военнослужащих, чиновников, торговцев. Проституток, нищих, воров и т. п. Фурье выделил в группу отщепенцев и подчеркивал, что для обуздания их приходится, кроме того, содержать такие непроизводительные элементы, как жандармерию и чиновников. Особо выделил Фурье агентов положительного разрушения, это те, «кто организует голод, или эпидемии, или содействует войнам». При всем своеобразии классификации Фурье, его характеристика паразитических элементов была обвинительным актом против капиталистического строя, при котором громадное количество труда расходуется непроизводительно или вообще не получает применения.
С особенной страстью Фурье рисовал паразитический характер торговли. Торговые предприятия он называл мастерскими лжи, механизм торговли — торжествующим обманом, торговцев— хищниками и пиратами. Все остальные классы общества, по мнению Фурье, унижены, находятся в подчинении у низменного и непроизводительного класса торговцев. Торговое сословие — это «слуга, держащий хозяина в цепях».
Торговцы, доказывал Фурье, паразитируют за счет земледельческого и промышленного производства. Они грабят страну, как мародеры. В век торговли порок превратился в продуманную систему. Ради наживы торговцы идут на любые преступления. Они обманывают покупателей, фальсифицируют товары. Чтобы добиться повышения цен, торговцы искусственно создают недостаток товаров на рынке, не останавливаясь даже перед уничтожением их. Один биржевой игрок производит такие же опустошения, как целая армия. Торговля отвлекает громадное количество людей от полезных занятий. Подобно монахам, торговцы потребляют, ничего не производя. В торговле занято гораздо больше людей, чем действительно нужно для обслуживания населения. Своей критикой капиталистической торговли Фурье ярко разоблачил уродливость капитализма, раскрыл оборотную сторону прославленной буржуазными экономистами свободной конкуренции. Показывая, что торговля является сферой обогащения для спекулянтов и биржевых игроков, пользующихся самыми недостойными приемами, Фурье фактически бросал обвинение капиталу в целом, для которого все средства хороши, если только они обеспечивают высокую прибыль. Но Фурье не имел правильного представления о классовой структуре капиталистического общества, не знал, как создается и распределяется прибавочная стоимость. Обличая торговый капитал, он обходил эксплуататорскую сущность промышленного капитала, ошибочно считал, что он занимает подчиненное положение. Хотя Фурье ясно видел противоречивость капиталистических отношений, он не смог вскрыть истинную природу классовых антагонизмов. Характерно, что, подобно Сен-Симону, Фурье относил капиталистов-предпринимателей к трудящимся. Фурье обратил внимание на процесс концентрации и централизации в капиталистическом хозяйстве. Мелкие предприятия, указывал он, вытесняются крупными, процесс объединения капиталов развивается ускоренными темпами. Эти тенденции, порожденные конкуренцией, приводят к образованию огромных акционерных компаний. Маркс писал об этом выводе Фурье: «Бессмертная заслуга Фурье в том, что он предсказал эту форму современной промышленности, назвав ее промышленным феодализмом». Дух торговли, подчеркивал Фурье, проник во все области жизни. Правительство находится в подчинении у крупных торговцев. Оно не обеспечивает элементарных прав народу, жестоко преследует за малейшие проступки неимущих, оставляя безнаказанными преступления богатых. Дух торговли наложил свой отпечаток на мораль. Брак превратился в торговую сделку, его широко используют для достижения богатства и положения в обществе. Проституция при строе цивилизации — неизбежный спутник брака. Сам брак — не что иное, как «сложная» проституция, отличающаяся тем, что продают себя одновременно и мужчина, и женщина. Глубоко убежденный, что строй цивилизации, т. е. капитализм, порочен в своей основе, Фурье считал частичные реформы совершенно бессмысленными. Он хотел коренного переворота. Цель моя, заявлял Фурье, «не улучшить строй цивилизации, а уничтожить его и вызвать желание изобрести лучший социальный механизм...». Исключительное значение Фурье придавал разоблачению буржуазных теорий, защищающих существующие порядки. Буржуазных теоретиков он обвинял в том, что они игнорируют интересы народных масс, являются «преданнейшими слугами торговцев», «склонились перед золотым тельцом». Защитники существующего строя выдвигают, по словам Фурье, «возмутительное положение», что «нужно много бедных для того, чтобы было несколько богатых». Политическая экономия, доказывал Фурье, явно враждебна интересам народных масс. У нее гнусное обличье. Она объявила себя раздатчицей благосостояния и сулила нациям богатство. Это сплошное шарлатанство, экономисты — «гренадеры шарлатанов». В глазах политической экономии «всякое производство полезно, лишь бы оно создавало легионы изморенных голодом людей, продающих себя по низкой цене приобретателям и заведующим мастерскими». Фурье великолепно видел, что на защиту существующего строя мобилизованы все средства. «Высшие классы, вооруженные властью, втолковывают народу, что он создан для того, чтобы страдать. Они поддерживают эту догму страхом виселицы, неизбежной доли несчастных, которые осмелились бы возмутиться против своей нищеты и требовать естественных прав». Фурье понимал, что несмотря на все эти меры воздействия, народные массы будут бороться за улучшение своей участи. Но в силы народа, в его способность собственными руками создать для себя счастливое будущее Фурье не верил. Он боялся движения масс, боялся революции. Политические реформы, демократизация государственного строя также, по мнению Фурье, ничего не могут дать народу. Все свои надежды Фурье возлагал на пропаганду своих идей, на то, что отдельные богачи или правительство возьмут на себя их претворение в жизнь.
