Банки помещают находящиеся в их распоряжении средства в промышленные предприятия различными путями. Виднейшую роль при этом играет форма акционерных обществ.
Чтобы поместить средства в промышленное предприятие, имеющее акционерную форму, банку достаточно приобрести известное количество акций этого предприятия. В свою очередь банки способствуют росту акционерных предприятий. Они берут на себя реорганизацию единоличных промышленных и торговых предприятий в акционерные, занимаются основанием новых акционерных обществ. Через банки производятся продажа и покупка акций. Таким образом, акционерная форма предприятий способствует образованию все более тесной связи между банками и промышленностью.
Акционерная форма предприятий дает возможность крупнейшим финансистам установить свое господство над массами чужого капитала. Теоретически, чтобы господствовать в акционерном обществе, необходимо иметь 51 проц. акций. Однако опыт показывает, что для этой цели вполне достаточно иметь несравненно меньшее количество акций (в США, например, 25, а то и 15 проц.), ибо значительная часть акций неизбежно распылена, принадлежит владельцам, не имеющим никакого отношения к ведению дел акционерного общества.
Это прежде всего масса мелких и средних акционеров, лишенных возможности оказывать какое-либо влияние на ход дел. Это, далее, владельцы акций, сдающие свои ценные бумаги в банк на хранение и управление; тем самым они превращаются на деле из акционеров в рантье, получающих лишь определенный доход от акций.
Количество акций, необходимое для полного хозяйничанья в акционерном обществе, носит название контрольного пакета акций. Владея контрольным пакетом акций, финансовая группа становится фактически полным и неограниченным хозяином всего предприятия в целом.
Система участия
Гигантскому увеличению власти немногих финансистов чрезвычайно способствует так называемая система участия. Она осуществляется путем образования специальных «обществ для участия», «контрольных обществ», «инвестиционных трестов» и т. д.
Сущность системы участия заключается в следующем. Крупный финансист или группа финансистов держит в своих руках основное акционерное общество, возглавляющее концерн. Это «общество-мать», в свою очередь владея контрольными пакетами акций, господствует над зависимыми от него «дочерними обществами»; те таким же способом распоряжаются в «обществах-внуках» и т. д.
Благодаря системе участия финансист, обладающий капиталом в 1 млн. долларов, может себе подчинить, скажем, 8 млн. долларов капитала «обществ-внуков». Если система участия идет дальше, то поле господства крупного капиталиста еще более расширяется.
Система участия создает многоэтажные пирамиды, на вершине которых стоят крупнейшие воротилы капитала. Система участия является одним из важнейших рычагов господства ничтожной кучки магнатов капитала над целыми отраслями народного хозяйства, над огромной долей национального имущества буржуазных стран. Она служит излюбленным прикрытием для всевозможных темных финансовых проделок.
Дело в том, что при системе участия получается разделение ответственности. Скажем, «общество-мать», не отвечает за действия тех «обществ-дочерей», в которых оно заинтересовано и которыми оно фактически полновластно распоряжается. Такое положение чрезвычайно благоприятно для всякого рода скандальных проделок, надувательств, мошенничеств, обмана.
Характерная американская поговорка гласит: если человек украл булку, его сажают в тюрьму, если он украл целую железную дорогу, его назначают министром. История крупнейших миллиардеров пестрит проделками уголовного характера, виновники которых всегда выходят сухими из воды.
Присвоение чужих капиталов
В домонополистическую эпоху частная собственность капиталиста означала право владельца средств производства на присвоение чужого груда и его продукта. В эпоху финансового капитала монополист распоряжается уже не только чужим трудом, но и чужим капиталом, во много раз превышающим его собственный капитал. Монополисты кладут в карман подавляющую долю прибылей с чужих капиталов, захватывают в свои руки все большие массы чужих капиталов.
Какими путями происходит это присвоение чужих капиталов?
Прежде всего путем биржевой игры, спекуляции. Как известно, курс акций на бирже повышается и понижается в зависимости от множества различных причин. Крупные финансисты всегда лучше осведомлены о положении дела, о конъюнктуре, о политических перспективах, о том, предполагаются ли новые крупные вооружения или не предполагаются, и т. д.
Естественно, что при биржевой игре, при покупке и продаже акций крупнейший финансист имеет возможность скупать акции за бесценок тогда, когда их курс падает, и продавать их тогда, когда они повышаются в цене. В результате этих операций огромная масса мелких предприятий разоряется, разоряются и средние держатели акций, а выигрывают крупные и крупнейшие капиталисты. Торговля ценными бумагами считается самой доходной статьей из всех операций банков и финансовых обществ.
Пока капиталы акционерных обществ были относительно невелики, крупную роль в торговле акциями и облигациями играла биржа. С начала XX века положение изменилось, биржа потеряла свою роль, ее функции фактически перешли к крупнейшим банкам. Крупнейшие банки стали теми центрами, которые определяют судьбу отдельных предприятий, курс их акций.
Учредительская прибыль
Одним из важнейших источников обогащения воротил финансового капитала является так называемая учредительская прибыль, это та прибыль, которую получает банк при превращении предприятий из единоличных в акционерные.
Положим, предприятие имеет средства производства фактической стоимостью в 5 млн. долларов. Положим, далее, что при превращении этого предприятия в акционерное общество выпускается акций на 5 млн. долларов. Допустим, наконец, что это предприятие дало в предшествующем году 750 тыс. долларов прибыли, а банк платит по вкладам 5 процентов.
При таких условиях банк, при посредстве которого происходит превращение данного предприятия в акционерное общество, имеет возможность продать эти акции за сумму в 15 млн. долларов, потому что цена акций представляет не что иное, как капитализацию дивиденда. Покупатель акций будет удовлетворен, если он получит 5 проц. на свой капитал. Таким образом, он за акцию в 100 долларов согласится заплатить 300 долларов, потому что он получит
5 проц. с этой суммы.
Это, конечно, расчет гипотетический, но он дает известное представление о том, как велика учредительская прибыль, которую получает банк при превращении единоличных предприятий в акционерные.
Использование государственной казны
Магнаты финансового капитала систематически наживаются за счет государственной государственной
казны. Крупные монополии тащат деньги из государственной казны самыми различными способами. Буржуазные правительства платят втридорога по заказам и поставкам монополистических фирм. Банки и финансовые компании занимаются размещением государственных займов, получая при этом огромные доходы за «посредничество».
Буржуазные правительства выплачивают миллиардные ссуды (субсидии) крупнейшим предпринимателям под флагом поощрения «хозяйственной инициативы». Когда крупные монополии терпят крах и объявляют банкротство, буржуазные правительства оказывают им помощь за счет казны, затрачивая миллиардные суммы на «оздоровление», на покрытие дефицита, списывая в расход казны задолженность и т. д.
Таким образом, финансовый капитал, концентрированный в немногих руках, получает все возрастающую прибыль от учредительства, от выпуска фондовых бумаг, от государственных займов и других операций, облагая все общество громадной данью.
Самофинансирование
Конкретные формы слияния или сращивания банков с промышленностью не могут не изменяться на протяжении монополистической стадии капитализма. Но существо этого процесса остается неизменным — происходит образование и дальнейший рост финансового капитала, представляющего собой сросшийся капитал банковских и промышленных
монополий.
После мирового экономического кризиса 1929—1933 годов и в особенности после второй мировой войны в США, а затем и в других капиталистических странах стали распространяться новые формы финансирования промышленности.
Раньше основным способом мобилизации средств для организации новых промышленных предприятий или значительного расширения старых служил выпуск ценных бумаг на бирже. При этом прибыльную роль посредников, а зачастую и инициаторов организации новых акционерных компаний играли банки (так называемые инвестиционные банки).
Но со временем возросшие масштабы промышленных монополий неизбежно привели к росту удельного веса их внутренних накоплений. В руках крупнейших монополий стали накапливаться огромные сродства. Эти средства стали играть все большую роль в финансировании промышленности.
Внутренние ресурсы промышленных монополий образуются в форме амортизационных отчислений и нераспределенных прибылей. Быстрому росту этих средств во многих странах способствует финансовая и налоговая политика правительств, диктуемая интересами главенствующих финансовых групп.
В США в определенные периоды — во время второй мировой войны, а затем в годы американской агрессии в Корее — правительство установило для корпораций, связанных с военным производством, пятилетний срок амортизации. Это значит, что монополии получили возможность включать в себестоимость продукции, а, стало быть, и в цены, уплачиваемые государством, ежегодно одну пятую своих капиталовложений. Между тем фактически капиталовложения могут служить для производственных целей не 5, а 15—20 лет. При помощи ускоренной амортизации правительство поощряло расширение военных производств, делая их особенно выгодными для корпораций. Ускоренная амортизация имеет место и в других странах. Благодаря ускоренной амортизации в распоряжении монополий оказались огромные денежные накопления.
Большое значение имеет также налоговая политика буржуазных государств, освобождающая от обложения нераспределенные прибыли. Таким путем стимулируется увеличение нераспределенных прибылей, используемых для целей накопления.
В результате этого в течение последнего периода во всех капиталистических странах наблюдается резкое увеличение доли внутренних ресурсов в капиталовложениях промышленных компаний. Процесс этот получил в экономической литературе название «самофинансирования».
Так, в США в течение периода с 1947 по 1957 год примерно семь десятых капиталовложений промышленных корпораций было осуществлено за счет их внутренних ресурсов—нераспределенных прибылей и амортизационных отчислений и лишь три десятых — за счет выпуска ценных бумаг. Аналогичный процесс роста доли внутренних ресурсов в капиталовложениях происходит и в других странах.
На этом основании буржуазные экономисты, а также их реформистские и ревизионистские подголоски подчас пытаются утверждать, будто категория финансового капитала отошла в прошлое. Однако, если понимать финансовый капитал не по Гильфердингу - как банковский капитал, господствующий над промышленностью, а по Ленину — как сросшийся капитал банковских и промышленных монополий, то нет никаких оснований для вывода об исчезновении или хотя бы падении значения финансового капитала. Подобные утверждения не имеют ничего общего с действительностью.
На самом деле рост самофинансирования, относительное падение значения акций, а также увеличение числа акционеров не только не ослабляют позиций незначительных кучек крупнейших финансовых магнатов, а, наоборот, усиливают их позиции. Особенно усиливаются в связи с этим позиции старых финансовых групп, которые цепко держат в своих руках контроль над подавляющей долей всего национального богатства в любой капиталистической стране.
Господство финансового капитала над огромными массами чужого капитала не только не ослабляется, но, наоборот, закрепляется и расширяется. В частности, крупнейшие финансисты получают возможность бесконтрольно хозяйничать в акционерных предприятиях при помощи контрольных пакетов акций значительно меньшего размера, чем прежде.
Источник: Л. А. Леонтьев. "Капиталистический способ производства". М., 1961
