Улучшение государственных кредитов через займы широко практикуется в капиталистических странах. Царское правительство было кругом должно Франции по нескольким займам, а также постоянно производило займы внутренние.
Временное Правительство за короткий срок своего существования успело выпустить один внутренний заем („Заем свободы"), который, правда, не был полностью покрыт. Но не только Россия производила займы: за время войны не осталось в Европе ни одной страны, которая не была бы должна другим странам и не выпустила бы также внутренних займов.
Советское правительство, принимая во внимание, что займы, заключенные царским правительством, имели задачей способствовать порабощению трудящихся или шли полностью на продолжение империалистической войны, — аннулировало все внешние и внутренние займы (декрет ВЦИК от 31 января и 26 октября 1918 года).
Это мероприятие не шло в разрез с общей нашей экономической политикой и было направлено как к тому, чтобы раскрепостить народные массы и снять бремя уплаты процентов по займам и самих займов, так и к тому, чтобы окончательно лишить возможности буржуазию затягивать петлю на шее трудовых масс. Аннулирование внешних займов и прекращение уплаты процентов по ним вызвало протест со стороны капиталистических стран и отчасти послужило причиной интервенции, точно также, как аннулирование внутренних займов сыграло не малую роль в том, что русские белогвардейцы стремились свалить Советскую власть. Но тем не менее, ни внутренние, ни внешние долги не были восстановлены. Перед нами стоит вопрос о необходимости произвести заем для республики. При отсутствии у нас крупных капиталов мы поставлены перед необходимостью произвести внешний заем, обеспечивающий развитие производительных сил страны.
Внешний займ
Но вопрос о новых займах за границей, естественно, вызвал необходимость пересмотреть постановление об аннулировании старых, так как ни одна капиталистическая страна не согласится дать нам взаймы деньги, не имея гарантии, что мы уплатим, и лучшей гарантией служит уплата старых долгов. С другой стороны, мы не в состоянии теперь платить старые долги, а если бы были в состоянии, то нам не нужно было бы производить новые займы. Таким образом, принципиально соглашаясь платить старые долги, Советское правительство настаивает на получении продолжительной отсрочки в уплате при условии немедленного займа. Так был поставлен вопрос на двух конференциях (Генуэзской и Гаагской), на которых представители РСФСР встречались с дипломатами европейских капиталистических государств. Для Англии и Франции является весьма желательным дать России необходимые ей кредиты, так как они заинтересованы в ее восстановлении, в установлении с ней связи и получении от нее необходимых им запасов сырья. Но денежную помощь СССР они хотят использовать, как средство экономического порабощения, требуют немедленных имущественных обеспечений, установления контроля над хозяйством, возвращения безоговорочно фабрик и заводов прежним владельцам и т. д.
Среди этих требований и условий большая часть для нас неприемлема, так как закабаляет СССР на многие годы иностранному капиталу. Соглашаясь дать кредиты СССР, европейские страны хотят эти кредиты дать не непосредственно советскому правительству, как государственный заем, а желают просто внести деньги, как капиталы тех иностранных предпринимателей, которые будут организовывать в СССР фабрики, брать концессии и т. д. Такая постановка совершенно недопустима. Советскому правительству иностранные кредиты нужны, как капитал в руках правительства для кредитования отдельных отраслей хозяйства соответственно тем потребностям, которые имеют наши хозяйственные органы. Нам необходим кредит для планового использования средств на восстановление хозяйства.
В то время, как капиталистические страны стремятся использовать кредитование России, как средство экономического порабощения, для нашей республики внешний заем должен явиться средством оздоровления хозяйства. Поэтому ни в коем случае нельзя допустить заключение займа на тех условиях, которые предлагаются капиталистами. Неудачи Генуэзской и Гаагской конференций должны доказать Англии и Франции, что Россия не настолько разорена, чтобы броситься в петлю и идти на любые условия, но, вместе с тем, задача внешней политики прежде всего состоит в том, чтобы принять все меры к скорейшему заключению внешнего займа, который дает возможность закупить новые машины, оздоровить внутри страны денежное обращение.
Внутренние займы
Если внешний заем, заключенный на длительный срок и на выгодных условиях, является весьма значительным фактором в деле восстановления хозяйства, то внутренние займы могли в первое время помочь только изъятию из обращения более или менее значительного количества бумажных денег. За годы империалистической и гражданской войны страна обнищала, машины износились, производительность труда понизилась, крестьянское хозяйство пришло в упадок. Крестьянство не имеет материальных ценностей, которые реально можно использовать через внутренний заем для восстановления хозяйства, новая буржуазия недостаточно крепка и устойчива.
Государство, возвращая в казначейство часть бумажных денег, тем самым сокращало эмиссию, уменьшало сумму денег в обращении, уменьшало быстроту их падения, используя получаемые одновременно крупные суммы для ряда коренных хозяйственных улучшений.
Хлебные займы и их значение
Советское правительство произвело первый внутренний заем — „Хлебный заем". Сущность его заключается в том, что государство выпустило облигации (квитанции, свидетельства на право получения), ценою каждая в 4 миллиона рублей (400 рублей образца 1922 года), с обязательством уплатить за каждую облигацию по одному пуду ржи (в зерне) после получения натурального налога (в декабре месяце). Кроме того, крестьяне, которые должны уплачивать налог, могут вместо зерна вносить облигации займа, чем очень облегчается уплата продналога, так как не нужно вовсе затрачивать труда и средств на провоз зерна до ссыпного пункта.
Всего было выпущено облигаций на 10.000.000 пуд. хлеба, что дало» государству сорок миллионов рублей.
Конечно, „хлебный заем" нельзя назвать таким займом, который помогает государству стать твердо на ноги, но поскольку он был первой попыткой организованного проведения займа государством у населения, поскольку он дал возможность временно приостановить выпуск денежных знаков, — его значение в этом и заключается. Тем более это важно-отметить, что на первых шагах трудно было выпустить заем в другой форме, так как никто не стал бы покупать облигаций государственного займа без достаточных гарантий, когда он не уверен, что получит при выплате большую или во всяком случае такую же по покупательной силе сумму, какую он заплатил за облигацию займа.
Успех первого хлебного займа дал возможность повторить этот опыт, который приучает население к участию в общегосударственных хозяйственных операциях, облегчает крестьянам взнос налога и дает в руки государства некоторые оборотные средства. В 1923 году был проведен второй хлебный заем, который был очень быстро распределен и показал, что население поняло значение займов и идет навстречу государству. В 1923 году проведен „Сахарный заем", т. е выпуск облигаций, которые могут погашаться и деньгами и сахаром. Этот заем также был проведен успешно и дал значительные результаты.
Наша политика внутренних займов в первые годы нового курса должна состоять в выпуске ряда небольших займов, иногда даже местного значения (сахарный заем распространялся только в определенных районах, второй хлебный заем также выпущен был с разделением на три района). Эти небольшие займы легче погашать, и одновременно они дают некоторые средства государству.
