Речь на торжественном годовом собрании Академии наук СССР 29/II 1932 г.
(приводится с некоторыми сокращениями)
Кризис, который переживает в настоящее время вся капиталистическая система, не может не представлять глубочайшего теоретического и практического интереса. Теперь уже вряд ли кто станет отрицать, что человечество переступает решающие границы своего исторического развития. Перед научным познанием, которое является орудием активной практики, встает задача теоретического анализа основных закономерностей развертывающегося на наших глазах исторического процесса. Коренным вопросом, касающимся данной области, является вопрос о конфликте между производительными силами и производственными отношениями современного капитализма. Следовательно, и вопрос о соотношении между его техникой (которая есть часть производительных сил) и его экономикой является крупнейшим вопросом.
1. ТЕХНИКА И ЭКОНОМИКА
В основе всего движения общества лежит процесс труда. Процесс труда является необходимым условием, всеобщим и обязательным для всех исторических формаций. Он есть "обмен веществ" между обществом и природой, где человек выступает, как активная величина. Процесс труда предполагает производительные силы общества (его материальные производительные силы), движение которых и есть самый процесс труда. Производительные силы представляют собою органическое единство средств производства ("мертвого труда" в специфической форме) и живой рабочей силы, этой важнейшей производительной силы общества. Движение производительных сил (процесс труда) всегда проходит в определенных историко-экономических формах. Отношения между людьми, которые складываются в процессе производства на базе различного отношения к средствам производства (в классовых обществах это и есть основа классового деления), определяют общественно-экономическую структуру, специфически-историческую общественную формацию, тип "производственных отношений", "способ производства" в экономическом значении. По отношению к процессу труда как таковому общественная структура является формой; по отношению к общественной структуре процесс труда, rsp. процесс производства, является содержанием. Рассматриваемый с точки зрения своего круговорота процесс производства является процессом воспроизводства. Процесс труда во всех общественно-исторических формациях обнаруживает при ближайшем рассмотрении свой двоякий характер, вскрывая при этом внутренние противоречия разных типов, в нем заложенные. С одной стороны, он есть процесс производства полезных предметов, „потребительных ценностей"; с другой - его продукты являются воплощением труда и на этой основе приравниваются друг к другу; в первом случае он конкретен, во втором - перед нами общественный безразличный труд. Двойственность труда имеет особую, совершенно специфическую форму в товарно-капиталистическом обществе, где общественный характер труда принимает форму абстрактного труда. В то время как, например, в социалистическом хозяйстве конкретный труд сразу выступает как непосредственно общественный труд, противопоставляемый безразличному общественному труду, в условиях товарного (rsp, капиталистического) хозяйства конкретный труд противостоит абстрактному, как труд частный труду специфически общественному. Здесь, с одной стороны, труд производит конкретные и исторически определенные потребительные ценности, с другой - он производит ценности (товарные ценности), причем категория ценности отражает характерную особенность товарного, rsp. капиталистического хозяйства: основой является здесь единство общественного производства при его раздробленности и связи его через обмен; продукты общественного труда приравниваются как таковые друг к другу без того, чтобы агентами хозяйства сознавался общественный характер труда. Безразличный общественный труд становится абстрактным трудом. Продукт становится товаром, абстрактный труд образует „ценность", в „вещи" проявляется производственная связь между людьми; процесс труда создает прибавочную ценность при превращении рабочей силы в товар; он становится, следовательно, процессом создания капитала, который есть не вещь, а общественное отношение, проявляющееся в вещи. Таким образом труд раздвоен: он является в условиях капитализма конкретным (исторически-конкретным) трудом, создающим исторически-конкретные потребительные ценности, удовлетворяющие специфические потребности этого общества как такового; в то же время он является абстрактным трудом, трудом со специфически-историческими чертами (как труд, общественный характер которого устанавливается „за спиной" агентов товарного хозяйства, в стихийном и иррациональном его развитии),- трудом, создающим ценность, прибавочную ценность, капитал; он воссоздает, следовательно, капиталистические общественные отношения производства. Следовательно, можно различать раздвоение единого процесса труда и вскрывать его внутренние противоречия: а) как они развиваются в историческом движении экономических формаций и их переходе одной в другую (что будет соответствовать теории политической экономии в широком смысле слова, если употреблять выражение Ф. Энгельса) и б) с точки зрения капиталистического общества и его категорий (что будет соответствовать теории капитализма, т. е. политической экономии в узком смысле слова). Из вышеприведенного вытекает, что объектом теории капитализма является не одна „форма", отделенная от „содержания", не отношения капиталистического производства в их оторванности от производства, а процесс производства (rsp. воспроизводства) в его исторической форме. „Как творец (Bildnerin) потребительных ценностей, как полезный труд, труд... является независимым от каких бы то ни было общественных форм условием человеческого существования, вечной естественной необходимостью (ewige Naturnotwendigkeit), опосредствующей обмен веществ между человеком и природой, следовательно, человеческую жизнь" (,,Das Kapital", I, 10). Особые виды материи он подчиняет особым потребностям. Эта полезная деятельность „определяется своей целью, способом операций, предметом, средствами, результатом" (ibidem,9). Раз дана эта цель, человек выступает здесь сам как сила природы, использующая ее законы, изменяющая форму материи с помощью ее сил. В своей работе человек подчинен законам природы; его трудовые операции (раз поставлена определенная хозяйственная цель) опираются на естественные, независимые от его воли, связи и соотношения; человек овладевает ими, подчиняясь им, как отмечал еще Бэкон. Таким образом конкретный труд как обмен веществ с природой имеет свою специфическую закономерность, опирающуюся на объективные законы природы: характер, последовательность, связь операций; материалы, орудия труда и т. д. - все это (при данной цели) связано необходимыми нормами. Это и есть техническая сторона производства, производство как технический процесс. Так как он составляет момент общественного процесса производства, то его закономерности подчинены основным закономерностям общественного развития. Под техникой можно разуметь: 1) техническую сторону производства, т. е. совокупность всех технических операций в их специфической связи; 2) систему орудий труда и соответствующую расстановку людей в производственном процессе (прежде всего, разделение труда); 3) только систему орудий труда („костную, мускульную и сосудистую системы производства");
4) систему норм (теоретическая сторона технического процесса, т. е. технология), опирающихся па естественные науки: объектом здесь будут технологические процессы и, прежде всего, функции орудий труда. Технология лежит за пределами нашего анализа. Первое и второе определения говорят об одном и том же (один раз в статике, другой раз - в динамике); третье определение есть неполное, одностороннее и узкое. Условно его можно принять, если только помнить о его односторонности. Итак, существенным для определения технического момента, взятого условно в его изолированности, является то, что мы имеем дело с натуральными величинами; показатели технического типа суть натуральные показатели: таковы коэфициенты полезного действия машин и агрегатов, показатели скоростей химических реакций, показатели мощностей турбин, показатели степени использования топлива и т. д. и т. п. Система измерительных приборов, дающая соответствующие индексы, является базой математически точной проверки технологического процесса. Другую сторону процесса производства представляют безразличный общественный труд и труд абстрактный в их противоположности труду исторически-конкретному. В плановом социалистическом хозяйстве известная сумма безразличного общественного труда должна быть правильно распределена между отраслями производства согласно потребностям. Безразличный общественный труд potentia превращается в конкретные виды труда actu; но он все время выступает как общественный труд, причем каждая часть его рассматривается именно как часть совокупного общественного труда. В меновом обществе и его высшей форме, обществе капиталистическом, абстрактный труд выражает специфические общественные отношения в вещах, причем агенты производства не сознают его общественного характера; ценность и развитая ее форма - капитал (т. е. ценность, приносящая прибавочную ценность), кажутся „естественными" свойствами вещей или вещами. Следовательно, абстрактный труд выражает общественные отношения товарного производства. Ошибка всей буржуазной экономии, включая даже ее лучших представителей поры классического расцвета (Смит и особенно Рикардо) и не говоря об эпигонах и вульгарных школах, заключалась в том, что она не понимала именно этой стороны дела. Отношения между классами, воспроизводство этих отношений, процесс труда как процесс эксплуатации и самовозрастания капитала и т. д. - это есть предмет экономической теории капитализма. Соотношения между основными отраслями производства с точки зрения общественного труда, соотношения между потреблением и накоплением и т. д. составляют проблематику планового социалистического хозяйства. Но аналогичные вопросы уже в их специфически-капиталистической форме входят точно так же в область теории политической экономии капитализма, причем все движение проходит в ценностных формах. Следовательно, показатели экономические - это показатели специфически общественного характера: они относятся к безразличному общественному труду в натуральных хозяйствах, в товарном обществе - к труду абстрактному; они выражают общественные отношения производства; в капиталистическом обществе они все, без исключения, являются ценностными показателями,- vulgo, счет ведется в деньгах; они выражают процесс капиталистической эксплоатации,- vulgo, движущим моментом является прибыль.
Двоякий характер труда, раздвоение трудового процесса на противоречивые моменты, отнюдь не отменяет его реального единства. Реально есть единый процесс труда, внутренне противоречивый, но единый. Это единство выступает, в частности, в том, что сам технический процесс „экономичен"; технические показатели (показатели естественного ряда) имеют за своей спиной экономические показатели (т. е. соотнесены в натуральных хозяйствах прямо и непосредственно с общественным трудом, в капиталистическом обществе - взвешены на весах денег как счетной экономической величины, и направляются расчетами прибыли как регулятивным принципом). Переход одного в другое находит свое выражение в пограничных явлениях и в соответствующих пограничных категориях. Такая основная категория, как производительные силы, включает и технический момент (например, система машин) и экономический („совокупный рабочий" Маркса, понятие, непосредственно содержащее и понятие совокупности некоторых отношений производства). Такая категория, как техническое разделение труда в капиталистическом обществе, с одной стороны, текуче и часто становится на место общественного разделения труда, с другой - оно само отнюдь не только технично. Иерархию трудовых сил на капиталистической фабрике можно рассматривать как техническую иерархию. Но она в то же время связана с иерархией социально-классовой, специфически общественной („Kommando des Kapitals"), которая обусловливается отношением к средствам производства и соответствующим участием в разделе прибавочной ценности. Технические показатели в капиталистическом предприятии имеют за своей спиной решающий регулятор прибыли; техническое разделение труда - команду капитала, руководство капитала, декретируемое основным соотношением классовых сил, структурой капиталистического общества. Таким образом процесс производства есть единство конкретного и безразличного общественного труда в натуральных хозяйствах, есть единство их техники и экономики; в капиталистическом обществе он есть единство конкретного и абстрактного труда, единство производства потребительных ценностей и ценностей, единство процесса труда и процесса возрастания капитала со всеми его общественными свойствами. Но это есть противоречивое единство. Противоречие между конкретным и абстрактным трудом в капиталистическом обществе связано с противоречием между производительными силами и производственными отношениями, между движением техники и развитием экономики, между содержанием трудового процесса и его общественной формой. Следовательно, здесь заложена возможность конфликта, которая переходит в необходимость при особых исторических условиях, создающих такую напряженность противоречий, которая приводит к „скачку", к разрушению старой и образованию новой общественной формы труда.
2. ТЕХНИКА И ЭКОНОМИКА ПРОМЫШЛЕННОГО КАПИТАЛИЗМА
„Употребление и создание средств труда, хотя и свойственное некоторым видам животных, характеризует специфически человеческий процесс труда, и Франклин определяет поэтому человека как животное, делающее орудия... Экономические эпохи различаются не по тому, что производится, а по тому, как, какими средствами труда, производится. Средства труда являются не только мерилом развития человеческой рабочей силы, но и показателем тех общественных отношений, в которых происходит трудовой процесс ". Здесь Маркс выставляет положение, что способ производства в его экономическом смысле (общественная структура) соответствует способу производства в его техническом смысле, причем конститутивным признаком этого последнего является тип орудий труда. Следовательно, мы можем говорить о капиталистической технике не только с точки зрения ее социальной функции безотносительно к ее техническому существу, но и
с точки зрения ее технического существа, неизбежно связанного закономерной связью с определенной структурой общества. Капиталистический способ производства в его более или менее развитом виде ведет свое историческое начало с так называемого „промышленного переворота", своей предпосылкой имевшего, в свою очередь, период „первоначального накопления". Технически это означало рождение и быстрое победоносное шествие машины. Экономически это означало развертывание капиталистических производственных отношений, возрастающее распадение общества на пролетариат и буржуазию. Монополия класса капиталистов на средства производства, товарный характер производства, продажа рабочей силы - таковы основные черты капиталистической экономики. Движущий мотив - прибыль. Форма движения - свободная конкуренция. Экономический опосредствующий момент, связанный непосредственно с техникой,- механизм диференциальной прибыли. Основное противоречие капитализма - противоречие между ростом производительных сил и классовой структурой общества, между общественным характером производства и частным характером присвоения, между тенденцией к безграничному производству и тенденцией к ограничению массового потребления, между материальным „содержанием" производственного процесса и его исторической „формой". Рост производительных сил капиталистического общества выражается в росте технического и органического строения капитала. Растет органическое строение капитала, т. е. ценностное отношение между постоянным и переменным капиталом (c/v): это значит, что все большая доля общественного труда затрачивается на средства производства, причем именно поэтому возрастает в огромных размерах масса потребительных ценностей. Растет масса натуральных величин, потребительных ценностей, физических тел, приводимых в движение одним рабочим,- растет техническое строение капитала. Это есть закон капиталистического способа производства, выражение роста его производительных сил,- закон капиталистического накопления. Внутри постоянной части капитала особенно быстро растет его основная часть, основной капитал, материально заключенный в циклопических сооружениях капиталистической эпохи. Итак, вместе с ростом производительности труда растет масса средств производства, которые приводятся в движение тем же количеством живого труда. Но при этом одни средства производства являются следствием повысившейся производительности труда, другие - условием ее роста (сюда относится, в первую очередь, система орудий труда). Техническое строение капитала связано с его органическим строением: последнее является ценностной оболочкой первого. Процесс накопления имеет двойственный, глубоко противоречивый характер: с одной стороны, рост c/v выражает собой
движение производительных сил. С другой - он означает необходимое периодическое расхождение между массой производимых и подлежащих реализации товарных ценностей, имеющее тенденцию непрерывно возрастать, и эффективным спросом со стороны рабочего класса, определяемым величиною v, доля которого в совокупном общественном продукте ( с + v + m] неизбежно падает. В рамках этого основного противоречия, выражающего еще более глубокое противоречие между ростом производительных сил и структурой эксплоататорского капиталистического общества, движутся все частичные противоречия. Регулятивной внутренней силой, направляющей весь процесс роста производительных сил через постоянный рост общественной техники, является прибыль. По сравнению с докапиталистическими общественными формациями, в основном базировавшимися на отношениях и закономерностях примитивного натурального хозяйства, капитализм является, разумеется, прогрессивной формой. Погоня за прибылью выводила постоянно за рамки уже достигнутых технических уровней, непрерывно революционизируя техническую базу общества. Прибыль есть превращенная форма прибавочной ценности. Ценность товарной единицы или товарной массы определяется количеством общественно-необходимого труда, идущего на производство этой единицы, т. е. труда, соответствующего среднему, типичному уровню техники в данной отрасли производства. Предприятие с более высокой техникой, а следовательно, и с более высокой производительностью труда, чем средняя производительность труда в данной отрасли, производит товар, индивидуальная ценность которого ниже его общественной ценности, определяющей реальные рыночные цены. Следовательно, это предприятие получает в процессе реализации прибавочной ценности добавочную прибыль,- „диференциалъную прибыль". Условия конкуренции заставляют других капиталистов данной отрасли вводить аналогичные улучшения; исключение становится через определенное время правилом; индивидуальная ценность превращается в общественную, высший индивидуальный технический уровень становится типическим, количественная определенность величины ценности получает иное выражение (понижается), все ценностные масштабы меняются, диференциальная прибыль данного предприятия уничтожается. Но одновременно, в том же самом процессе выравнивания, выделяются уже на основании нового технического уровня и новых ценностных масштабов предприятия с еще более высоким техническим уровнем, с новой диференциальной прибылью и т. д. Таким образом конкуренция, через механизм диференциальной прибыли, через ее постоянное уничтожение и постоянное возникновение обусловливает непрерывный технический прогресс, который в условиях анархического эксплуататорского строя сопровождается огромной растратой сил, повышением нормы эксплоатации рабочего класса и развертыванием всех присущих капитализму противоречий. Рост технического строения капитала, движение которого опосредствуется механизмом диференциальной прибыли, должен быть рассмотрен и как имманентное движение, как „самодвижение" техники, с точки зрения внутренних противоречий процесса (при этом необходимо помнить, что сама техника „экономична", как о том говорилось выше); следует, далее, рассмотреть движение таких форм, где техника переходит в экономику; и наконец, движение противоречий между техникой и экономикой в их общественном масштабе. Противоречия первой группы, примерно, суть: а) противоречие между орудием труда и предметом труда; б) противоречие между машиной и материалом для ее производства; с) противоречие между частями машин; д) противоречие между сконструированной машиной и данными техническими возможностями ее производства; е) противоречие между техническими основами разных отраслей производства и т. д. Эти противоречия являются движущим моментом развития: они возникают, „снимаются" для того, чтобы на новой основе, усложненной и обогащенной, возникнуть вновь; это движение противоречий и дает в своем суммировании (не арифметическом, разумеется) реальное поступательное движение техники. Имманентное развитие ее ни в коем случае, однако, нельзя представлять как изолированный процесс, внешне противостоящий другим моментам процесса труда. И в своей основе и во всех своих составных частях он подчинен закономерностям общественно-экономического развития. Приведем здесь ряд примеров, иллюстрирующих эту диалектику движения техники.
1. Противоречие между орудием труда и предметом труда. До изобретения машины Уитни американский зеленосемянный хлопок (предмет труда) не мог конкурировать с черносемянным хлопком, который очищался при помощи сравнительно примитивных орудий. Эти орудия применялись также в очистке зеленосемянного хлопка, но трудность очистки вызывала громадную потерю рабочего времени. Противоречие было „снято" изобретением и введением в производство машины Уитни (1792 г.). В результате экспорт хлопка из Америки поднялся с 63 000 до 8 200 000 кг в 1800 г. 2. Противоречие между машиной и материалом для её производства. Первые простые „машины" сделаны почти сплошь из дерева, и не случайно Витрувий определяет „машины" как деревянное приспособление. Но и в настоящих машинах первоначально дерево играло огромную роль. Так, например, в первых паровых машинах почти все части, за исключением котла и цилиндра, являются деревянными частями. Функция (техническая) машины вступает в противоречие с тем материалом, из которого данная машина сделана. Противоречие „снимается" переходом с дерева на железо. С развитием быстроходных машин и машин высокого давления выявляется новое противоречие между железом как материалом котла и паром высокого давления: железо не удовлетворяет по своим химическим свойствам. Противоречие „снимается" с разрешением проблемы качественного железа и т. д. Сложные системы передач в быстроходных машинах (ср., например, автомобили) предъявляют не только требования механической прочности, но и целого комплекса определенных показателей: отсюда переход от металла к пластическим массам для изготовления ряда деталей машин. Переход от дерева к железу и стали, от них - к качественному металлу и, далее, к пластическим массам, снимая противоречия между машиной и материалом для ее производства, приводит, таким образом, к крупнейшим переменам в технических процессах. 3. Противоречие между частями машин. Маркс различал в машине, как известно, три части: а) двигатель, б) передаточный механизм, с) рабочую машину. В текстильной промышленности создание рабочей машины пришло в конфликт с двигательной силой человека. Противоречие было „снято" изобретением паровой машины. В XVII в. была попытка приводить в движение два бегуна и два постава посредством одного колеса. Увеличение размеров передаточного механизма пришло в противоречие с двигательной силой воды (уровень, недостаток, локальный характер двигательной силы); отсюда так называемая „вторая машина Уатта" (двойного действия) и создание универсальной базы для техники промышленного капитализма. В паровой машине с самого начала существует противоречие между „конечной целью" (создание вращательного движения) и сложной системой передачи (поступательное движение поршня здесь превращается посредством движения рычагов - шатуны, кривошип - во вращательное движение маховика). Количественное изменение быстроходности машин приводит к преодолению этого противоречия и к качественному изменению машины: паровая машина развивается в паровую турбину. Паровая турбина, будучи принципиально той же паровой машиной и подчиняясь тем же термодинамическим законам, отличается от паровой машины тем, что в ней устранен промежуточный передаточный механизм, и энергия вытекающей из сопла струи пара непосредственно превращается во вращательное движение маховика. В тепловозе двигателем является тепловая машина с высшим, по сравнению с паровой, коэфициентом полезного действия; однако вследствие больших начальных пусковых скоростей обычные системы механических передач (шестерни, фрикционная передача) невозможны. Противоречие снимается тем, что механическая энергия дизеля посредством динамомашины превращается в энергию электрического тока, ток подается на мотор, вращающий колеса, тепловоз превращается в электровоз, который сам таит в себе дальнейшие противоречия, двигающие вперед и не дающие успокоиться на раз достигнутом уровне. 4. Противоречие между сконструированной машиной и данными техническими возможностями ее производства. Типичным примером здесь является история паровой машины Уатта. В 1765 г. он делает первую модель своей машины с двумя (в отличие от машины Ньюкомена) цилиндрами: одним для расширения, другим для конденсации пара. Однако оказалось, что выкованные из листового железа цилиндры выпускают пар: высверленные без необходимых (отсутствующих) орудий не удовлетворяют требованиям точности, и пар прорывается из-под поршня. В 1770 г. по контакту между Уаттом и М. Больтоном приступают к работе на лучших заводах Англии,- и снова противоречия между машиной и уровнем техники делает невозможной промышленную реализацию машины. Лишь в 1776 г. Дж. Вильконсону удалось изобрести специальную машину для сверления, при помощи которой он высверлил им же отлитый 18-дюймовый цилиндр. Таким образом указанное противоречие было „снято" появлением новой технической основы производства; создалось новое и решающее техническое звено, а именно, производство машин путем приложения машин, которое, в свою очередь, таило в себе новые противоречия. 5. Противоречие между техническими основами различных производственных отраслей. Прядильная машина была вызвана введением челнока (Кэя) в ткацких станках. Техническое (и экономическое) соотношение между этими родственными отраслями было нарушено. Противоречие было „снято" с появлением прядильной машины (ряд изобретателей, кончая Аркрайтом). Однако появление „Дженни" (исковерканное „engine"; изобретена Гаргрейвсом) нарушило это соотношение в другую сторону: это противоречие, в свою очередь, привело к рождению парового ткацкого станка Картрайта, введение которого снова дало гегемонию ткачеству. Это опять привело к новым прядильным машинам (машины Роберта 1830 г., сельфакторы). С другой стороны, изменение в прядильной и ткацкой индустрии пришло в противоречие с техническими основами белильной, ситцепечатной и красильной индустрии, - противоречие было „снято" технической революцией в этих отраслях. Бумагопрядильная индустрия, вступив в конфликт со своей сырьевой базой, вызвала изменение в технике очистки хлопка. Появление новых машин и огромного количества металла вступило в противоречие с техникой производства и вызвало появление машиностроительной промышленности. Технические перевороты в промышленности (и отчасти земледелии), столкнувшись с узкой транспортной базой, привели к настоящей революции в средствах транспорта. Создание железнодорожной сети, в свою очередь, оказало могущественное влияние на техническое развитие машинной индустрии и т. д. В дальнейшем мы наблюдаем аналогичные процессы: рост электротехнической промышленности, например, пришел в противоречие с металлургической базой: отсюда - новые сплавы (ср. трансформаторное железо); авиация вызвала рост техники в производстве дюралюминия и других легких нержавеющих металлов. И т. д. и т. п. Таковы противоречия и движущие силы в развитии техники, поскольку идет речь об имманентных противоречиях. Вторым типом противоречий являются противоречия между развитием вещественных элементов производительных сил и технологическими процессами в их материально-вещественном выражении, с одной стороны, и рабочими силами и их технической организацией (которая в то же время является и социально-исторической категорией) - с другой. Сюда относятся, примерно, следующие моменты: а) противоречие между техникой, системой орудий труда и рабочей силой (ее квалификацией); b) противоречие между техникой и строем технического разделения труда внутри данной производственной единицы; с) противоречие между техникой и размером предприятия; d) противоречие между техникой и общественным разделением труда. 1. Противоречие между техникой и квалификацией рабочей силы. Если рассматривать всю техническую систему общества в целом и в ее диалектическом движении (в том числе, следовательно, и с точки зрения возникновения новых производств, а равно с точки зрения перегруппировок среди старых производств и их технического роста, то станет ясным, что изменения в вещественно-материальной технике неизбежно должны вызывать и появление новых видов рабочих, с новыми квалификациями (а также новых видов техников, инженеров и т. д.). Развитие техники приходит, следовательно, в противоречие (на базисе общих экономических основ капитализма как эксплоататорской системы, обеспечивающей производство прибавочной ценности) с данными квалификациями рабочих сил. Это противоречие „снимается" соответствующими изменениями в структуре рабочей силы, которые развиваются отнюдь не в одном направлении (упрощение функций и детальный рабочий; специализация и квалифицированный труд; тенденция к автоматизму и труд по надзору и контролю; конвейер и рабочая сила, развивающая сверхинтенсивный труд; с другой стороны - появление новых профессий, перегруппировки среди старых и т. д.). 2. Противоречие между техникой и техническим разделением труда внутри данной производственной единицы. Техническое разделение труда связано в то же время и с социально-классовой иерархией („команда капитала"), воплощением капиталистического деспотизма на фабрике, который опирается на капиталистическую собственность. Изменение в технике вступает в противоречие с техническим разделением труда по разным направлениям: а) новая техника требует изменения в квалификации рабочих и тем самым требует другого их технического комбинирования; б) новая техника меняет строй фабричной иерархии (новые функции надзора и управления). 3. Противоречие между техникой и размером предприятия. Технический прогресс, будучи выражением роста производительных сил, в то же время является технической предпосылкой процесса капиталистического накопления. Он предполагает увеличение масс орудий труда и их мощностей; увеличение масс сырого материала; относительное уменьшение, но абсолютное увеличение (не обязательное) массы эксплоатируемых рабочих. Технически это означает процесс расширения предприятия, концентрацию средств производства и рабочих сил. Экономически это означает концентрацию капитала. Таким образом техническое развитие постоянно взрывает данный размер предприятия, расширяет „систему машин" и сосредоточивает в гигантских зданиях огромные массы агрегатов, топлива, сырья и живого труда, воспроизводя процесс концентрации на все новой и новой основе. 4. Противоречие между техникой и общественным разделением труда.Перевороты в технике а) порождают новые потребности и средства их удовлетворения (новые производства как в области производства средств производства, так и в области производства средств потребления); b) сталкиваясь с данным комплексом разделенного труда, вызывают необходимость перегруппировки отраслей общественного производства; с) выражают техническую потребность в техническом комбинировании (последнее противоречие „снимается" процессом вертикальной концентрации и централизации капитала); d) противоречие между движением совокупной техники и всей общественной системой разделения труда при капитализме (это противоречие отражает основные противоречия капитализма и окончательно „снимается" лишь с гибелью капиталистического общества). Почти все эти противоречия реально, в объективном процессе развития производительных сил капиталистического общества, переплетаются друг с другом и в своем итоге дают подъем кривой капиталистического развития. Одно противоречие исчезает для того, чтобы на его место сейчас же появилось другое. „Современная промышленность,- писал Маркс,- никогда не рассматривает и не трактует данную форму производственного процесса как окончательную. Ее технический базис поэтому революционен, в то время как все прежние способы производства были существенно консервативны". Эпоха промышленного, домонополистического, капитализма, с господством свободной конкуренции, с ее принципом laissez faire, laissez passer, была в то же время эпохой вытеснения докапиталистических форм (так называемых „третьих лиц"), колониального раздела мира, непрерывной гибели средних прослоек, эпохой концентрации и централизации капитала, обострения классовых противоположностей, постепенного превращения пролетариата из класса „в себе" в класс „для себя". Несмотря на все блестящие технические достижения, она уже обнаружила процесс превращения капиталистической общественной формы труда из формы развития в оковы этого развития. Периодические промышленные кризисы были буревестниками грядущих грандиозных катастроф; противоречие между ростом производительных сил и производственными отношениями, между тенденциями производства и тенденциями массового потребления стало периодически прорываться в циклически возвращающихся потрясениях, со всеми их опустошительными последствиями. Технически эпоха промышленного капитализма,- это „век пара" par excellence. Поступательное движение техники, в разные периоды выставляя с особой остротой разные группы противоречий, выдвинуло одну главную линию технического развития, выражавшую господство машины: это есть линия машинного производства машин; и оно же, в общем, для эпохи промышленного капитализма дало конкретное выражение этому господству в виде господства силы пара. Следующая стадия капитализма, эпоха монополистического капитализма, капитализма умирающего, уже выносила в своем лоне новую техническую силу, полное развитие которой принципиально несовместимо с капитализмом. Век электричества уже по сути дела есть век социализма.
3. ТЕХНИКА И ЭКОНОМИКА МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
Переход к монополистическому капитализму не был только переходом к некоторым новым организационным формам капитализма. Продолжая развитие техники промышленного капитализма, капитал создал и некоторые новые качества в технической области. Продолжая процесс концентрации и централизации, он вызвал к жизни формы могущественных капиталистических объединений. Становясь господствующей формой, как монополистический капитал, и значительно ограничивая свободную конкуренцию, он, однако, оставил ее наряду с монополией, тем самым обострив свои внутренние противоречия. Монополистическая форма капитала, поскольку она ограничивает свободную конкуренцию, калечит в известной мере и механизм, связанный с диференциальной прибылью. Обостряя все противоречия капитализма (и, в первую очередь, противоречия между развитием производительных сил и производственными отношениями), монополистический капитализм обнажает действие всех основных „законов движения" капитала, выясненных Марксом, и приводит через кризисы, войны и революции пролетариата к социалистическим формам общественного труда.
А. ТЕХНИКА МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
Переход к эпохе империализма, этой высшей стадии капиталистического развития, предполагал в действительности известные качественные сдвиги в области материально-технической базы общества. Здесь следует, прежде всего, остановиться на материально-вещественной непосредственной связи между хозяйствами. Сюда относятся: а) процесс электрификации, b) теплофикация, с) газификация, d) нефтепроводы и т. д. Ранее важнейшей связью материально-технического порядка были, в первую очередь, средства транспорта. Вместе с электрическим проводом в самом процессе производства появляется „начало", связывающее ряд хозяйств непосредственной материально-технической связью. Речь идет здесь не о связи через передвижение товаров транспортом, а об объединении в сердце самого производства, в его энергетических источниках, в центрах его двигательной силы. Речь идет здесь не о связи через обмен между формально независимыми предприятиями, а о материально-технической связи. Речь идет, следовательно, об известном качественном сдвиге в области техники. Аналогичное значение (но, конечно, не такого удельного веса) имеют газопровод, нефтепровод и т. д. Следовательно, между отдельными предприятиями и их группами, иногда весьма разнородными (в случае электрификации - любыми), положены связующие материальные балки. Основной тенденцией здесь, не могущей, однако, быть реализованной в пределах капиталистической формации, является тенденция к созданию единой электроэнергетической системы, которая охватывает производство, передачу и потребление энергии: в области производства - комбинирование с тепловым хозяйством; в области передачи - единая высоковольтная сеть; в области потребления - электрический привод вместо механического, одиночный вместо группового и слияние привода с рабочей машиной. Нетрудно видеть, что эта тенденция технического развития потенциально означает универсальное техническое комбинирование на основе электрификации. Нетрудно видеть также, что эта тенденция в ее развитии вступает в жесточайший конфликт с имущественными отношениями капитализма. Прямо и непосредственно к вопросу об электроэнергетическом хозяйстве примыкает вопрос о теплофикации и о комбинировании обоих видов энергетики, ее электрического и ее теплового крыла („теплоэлектроцентрали"), где экономно используются отработанный пар, тепловая энергия и энергия электротока. Это объединение чрезвычайно повышает техническую эффективность всего комплекса и имеет огромные экономические выгоды и преимущества. Тенденция к многостороннему техническому комбинированию есть существеннейшая тенденция технического развития в эпоху монополистического капитализма. Чрезвычайно важную роль играет здесь возрастающий процесс химизации производства. С точки зрения орудий труда это означает повышение роли тех орудий труда, совокупность которых Маркс называл „сосудистой системой" в отличие от механических орудий труда, составляющих „костную и мускульную систему". Маркс, предчувствуя грядущую роль химической промышленности, говорит и о важнейшей роли этой сосудистой системы производства („аппараты", в которых проходят химические процессы), роли, ведущей свое начало именно от химической промышленности. Чрезвычайно возросшее значение химической промышленности (синтетическое получение ряда важнейших продуктов, проникновение современной химии в металлургию, электрохимия, химия угля и нефти, туковая промышленность; производство кислот, солей, щелочей; производство красок, взрывчатых веществ, лекарств, духов; производство азота из воздуха и т. д.; газификация, искусственное волокно и т. д. и т. п.), при крайнем разветвлении химических процессов, гигантском их разнообразии и многосторонности делает из химизации точно так же основу технического комбинирования с огромным радиусом захвата. К техническому комбинированию вышеуказанных типов примыкает комбинирование родственных производств, где продукт одного производства является сырьем для следующего вида индустрии, например руда, металлургия, металлообработка; уголь, железо и т.д.; далее, сюда относятся: а) производство, основанное на использовании отходов (пар, газ, продукты химического расщепления сырья и т. д.), b) производство суррогатов, причем эти отрасли из побочных быстро становятся новыми отраслями, технически комбинирующимися с „главными" и более старыми разветвлениями производственного процесса. Использование „отходов" представляет крайне важную (технически и экономически) величину. Примерами может служить использование „отходящей" при термических процессах теплоты как в целях отопления домов и т. д., так и в производственных целях (см. выше о теплофикации); использование газов в доменных печах (отопление, силовые установки); облагорожение угля путем его промывки, сушки, брикетирования; размельчение угля в целях пылевидного сжигания; добыча газа, обжиг и гидрирование, причем получается бесконечное разнообразие „побочных продуктов": кокс, газ, смолы являются истоками ряда дробных производств. Механизация и автоматизация производства, сделав гигантский скачок вверх, точно так же в высокой степени усилили тенденцию к техническому комбинированию. Если говорить об орудиях труда, то следует, прежде всего, отметить огромный рост двигателей внутреннего сгорания (революция, которую они произвели в сельском хозяйстве, транспорте, авиастроении: автомобиль, мотоцикл, аэроплан, трактор, танк); в сельском хозяйстве - трактор и комбайн; в ряде отраслей промышленности - специализированные станки, отдельные электромоторы без трансмиссий, внутризаводский механизированный транспорт и конвейер, непрерывный поток. Анализируя „систему машин", Маркс в свое время ясно предугадал тенденцию к „автоматической фабрике". „Система машин,- писал он,- покоится ли она только на кооперации однородных рабочих машин, как в ткачестве, или на комбинации разнородных, как в прядении, сама по себе образует большой автомат, поскольку она приводится в движение самодвижущимся первоначальным мотором... Поскольку и когда рабочая машина исполняет все нужные для обработки сырья движения без человеческой помощи и нуждается лишь в последующем вмешательстве (контроле), мы имеем автоматическую систему машин, способную на дальнейшее постоянное развитие своих частей ... „Как расчлененная система рабочих машин, которые получают свое движение - посредством трансмиссионных приспособлений - от одного центрального аппарата, машинная производственная единица обладает своей наиболее развитой формой". И, наконец, Маркс со всей резкостью выдвигает принцип непрерывности: „Комбинированная рабочая машина, теперь расчлененная система разнородных отдельных рабочих машин и их групп, тем совершеннее, чем непрерывнее ее совокупный процесс, т. е. чем с меньшими перерывами сырье переходит из своей первой фазы в последнюю, чем больше, следовательно, его двигает из одной производственной фазы в другую вместо человеческой руки сам механизм". Развитие внутризаводского транспорта „снимает" одно из внутренних противоречий технической эволюции в рамках капиталистической фабрики. Автоматизация системы машин пришла в столкновение с недостаточной урегулированностью в сочетаниях между исполнением определенных работ: при „прилаженных" друг к другу скоростях в движении специализированных машин не было точной „прилаженности" соответствующих людских трудовых операций. Отсюда проблема производственного ритма, производственного „такта". Противоречие снимается поточной системой труда, в первую очередь, на базе механического конвейера. Но этот переворот внутри предприятия выходит по своему значению за его пределы: он подкрепляет тенденцию к техническому комбинированию, обеспечивая непрерывное прохождение фаз производственного процесса вплоть до конечного продукта (ср. Форд и непрерывный поток, объединяющий металлургию, металлообработку, сборку). По той же линии идет воздействие возрастающей сети новых мощных средств транспорта (электрифицированный транспорт, исключительно быстро растущий автомобильный транспорт, воздушный транспорт) и средств связи (телефон, радио, телевизия). Эти основные тенденции технического развития вырастают, в свою очередь, на базе изменения сырья, источников энергии, конструкций машин и т. д.: вводятся новые металлы, металлические сплавы (сверхтвердые стали, сверхлегкие металлы, нержавеющие виды металлов); растет мощность машин и их агрегатов; чрезвычайно ускоряются все процессы движения (например, скорости вращения); повышаются коэфициенты полезного действия... Технические изменения, о которых шла речь выше, изменяют характер и формы технического разделения труда. Прежде всего, вместе с электрическим проводом, заменяющим тяжелые трансмиссии, и отдельными электромоторами меняется расположение машин: раньше одинаковые машины сгружива-лись вместе в одной мастерской; теперь рядом устанавливаются машины по линии производственных фаз: критерием является не однородность машин, а однородность конкретной производимой потребительной ценности. Это меняет „общественные группировки процесса труда" (Маркс), с другой стороны, с введением непрерывного потока и конвейера невероятно повышается интенсивность труда и, следовательно, возрастает норма эксплоатации. Этим капитал предъявляет особые требования к рабочей силе: она должна развивать большее количество живого труда в единицу времени. Конвейерная система при разделении труда требует от рабочего однотипных операций,- это обедняет „духовное содержание" трудового процесса и еще более калечит рабочего. С другой стороны электрификация производства и управление сложными автоматами требуют технически культурной рабочей силы,- это выдвигает группы рабочих соответствующей квалификации. Наконец, перемены в техническом строе предприятия повышает удельный вес „офицеров промышленности"- инженерно-технического персонала. Таким образом возникает гораздо более рафинированная система эксплоатации, к которой в высочайшей степени применимы слова Маркса: „Здесь выступает прежний (прошлый? Н. Б.) труд - в автомате, в приводимых им в движение машинах - выступает, как может казаться, самостоятельно и независимо от труда, вместо того чтобы подчиняться
ему, железный человек - против человека из плоти и крови. Подчинение труда капиталу, всасывание его труда капиталом... выступает тут как технологический факт". Вышеописанное развитие технического базиса монополистического капитализма предполагает а) возрастающее применение науки и, в связи с этим, б) изменения в организации производства, труда, управления и руководства. Внутренняя жизнь предприятия все более рационализируется и „объективируется". Роль науки повышается в огромной степени, и она все более и более становится - под углом зрения капиталистической прибыли - составной частью производственного процесса. Вещественно-материальная сторона производства обслуживается всей совокупностью естественных наук: роль физики, химии и математики чрезвычайно возрастает. Субъективный фактор производственного процесса - рабочий класс - стал объектом ряда специальных дисциплин, до „биотехники" и „психотехники" включительно... Возникли новые частные и общие дисциплины. Создались огромные научно-исследовательские учреждения в недрах самих предприятий. Измерительные приборы на заводе, аппаратура институтов и лабораторий; счетные машины и счетные таблицы (номограммы), аппараты для вскрывания и запечатывания писем и т. д. в „конторе" составляют совокупную материально-техническую базу соответствующих отделов предприятия. Все в целом опосредствует процесс капиталистической эксплоатации. Развитие этого процесса, взятого с его технической стороны, обнаруживает некоторые основные тенденции, которые, вступая в конфликт с производственными отношениями монополистического капитализма и капитализма вообще, приводят через революционную борьбу пролетариата к крушению всего капиталистического режима. Прежде всего, очевидно, что во всем техническом комплексе и взаимно переплетающихся его частях все более и более выделяется ведущая роль электроэнергии. Электроэнергии, рассматриваемая, как техническая сила, представляет одновременно и самый „общий", и самый „дробимый", и действующий в огромных масштабах, и подлежащий точному измерению в самых малых частях энергии. С начала XX столетия темпы развития различных отраслей в их соотношениях довольно резко изменились: на первый план выступили „новые отрасли" (новые металлы, химическая промышленность, электротехническая промышленность). Среди новых - электроэнергия и строительство электроцентралей заняли наиболее почетное место. Совершенно очевидно, таким образом, что технически тенденция к электрификации является основной тенденцией развития, если речь идет о специфической форме энергии и о специфической отрасли (отраслях) производства. Но выше мы видели, что почти решающие тенденции технического развития в настоящее время толкают к одному, а именно - к техническому комбинированию в возможно более широком общественном масштабе. Рост химии, механизация, автоматизация и т. д. в своем движении сталкиваются с раздельностью дополняющих друг друга производственных комплексов и усиливают тенденцию к техническому комбинированию. Таким образом создается всеобщая техническая тенденция монополистического капитализма. Эта всеобщая тенденция технического развития есть тенденция к универсальному техническому комбинированию. Она в своем развитии, будучи принципиально несовместима с капитализмом и взрывая капиталистическую форму общества, означает: 1. Превращение всего общества, с его технической стороны, в единый технический комбинат. 2. Превращение его силовых установок, централизованных и могущественных, в моторную силу всего общественного комплекса, по отношению к которой все производственные единицы играют роль исполнительных органов. 3. Организацию внутри технического комплекса общества, на искусственной и рациональной основе, энергетического круговорота, до известной степени аналогичного круговороту в природе и подчиненного человеческим целям. Развитие этой тенденции несовместимо с капиталистическими имущественными отношениями; монополистический капитализм тормозит это развитие, консервируя отсталые формы техники; поэтому дальнейшее развертывание основной тенденции означает уже выход за пределы капитализма; оно может быть реализовано только после взрыва капитализма; оно означает техническую базу социалистического общества. Таким образом диалектика технического развития воспроизводит на новой основе, гораздо более могущественной, богатой и разнообразной, черты прежних фаз технического развития: машина повторила ремесленные орудия труда, превратив их в специализированные рабочие свои части; фабрика, с ее системой машин, повторила машину, где мотором стала двигательная установка фабрики, а разнородные машины - ее исполнительными органами; центральная электростанция со всем комплексом предприятий, ею объединенных, сама становится мотором, по отношению к которому уже целые предприятия и их группы превращаются в исполнительные рабочие органы; наконец, единый технический комбинат, который уже выходит. За рамки капитализма, есть система, где гигантские комплексы центральных станций имеют своими рабочими органами целые производственные комплексы районов, с их комбинатами, местными станциями и т. д. При этом необходимо подчеркнуть, что эта основная тенденция технического развития реально сосуществует с остальными техническими формами. Подобно тому, как монополия существует рядом со свободной конкуренцией, никогда ее не уничтожая, так и эта тенденция никогда, в пределах капитализма, не может привести к единому технически организованному капитализму. В недрах капиталистического общества уже вызрел материальный костяк нового общественного строя: концентрированные средства производства, со своими могущественными энергетическими центрами; родственность производств, дошедшая до их максимального сближения; транспорт и конвейер, превращающие все совокупное производство в единый непрерывный производственный поток; общественный характер труда, объединенного с наукой, и рационализация всех основных процессов. Но дальнейшее развитие этих тенденций, находящих свое обобщенное техническое выражение в тенденции к универсальному техническому комбинированию на основе электрификации, становится несовместимым с экономическим строем капитализма.
В. ЭКОНОМИКА МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
Этот строй приобрел форму монополистического капитализма. На базе конкурентной борьбы закон централизации и концентрации капитала привел к образованию разных форм капиталистических монополий. Сюда относятся корнеры, ринги, пулы; картели и синдикаты; ресты, мерджеры, концерны; банковские консорциумы. Банковский капитал сращивается с промышленным и превращается в финансовый капитал. Капиталистические монополии выражают в известной мере те сдвиги, которые происходят в технической области: таковы в особенности монополии, объединяющие разнородные (обычно смежные по производству) отрасли. Но уже сразу следует заметить: здесь нет параллелизма: техническая целесообразность не совпадает с коммерческой рентабельностью, технически рациональное вовсе не обязательно соответствует интересам конкурирующих капиталистических собственников или их объединений. Организационные формы капитализма не могут не отражать тенденций технического развития. Но а) они отражают их непоследовательно, б) они вступают в противоречие с этими тенденциями, причем в последнем счете этот конфликт взрывает капиталистическую оболочку общества. Монополистическая тенденция крайне сильна и могущественна. Она выражает один из основных законов „движения капитала", закон концентрации и централизации. Закон концентрации и централизации капитала, действуя на основе „свободной конкуренции", приводит к формам капиталистической монополии, все более ограничивающей свободную конкуренцию. Масса самостоятельных индивидуальных предприятий разного типа, величины, экономической мощности, с различными строениями капиталов; масса предприимчивых „предпринимателей" сменяется громадными предприятиями монопольного типа, где вся власть концентрируется в руках владельцев „контрольных пакетов акций", верхушки финансово-капиталистической олигархии. Это есть основной экономический признак капитализма новейшей формации. Ленин, как известно, дает такую совокупную характеристику признаков, отличающих эту формацию: 1) решающее значение монополий в хозяйственной жизни; 2) создание финансового капитала; 3) вывоз капитала, как особо характерная форма экономических отношений между странами; 4) интернациональные монополии, делящие мир; 5) законченность территориального раздела земли между крупнейшими державами. Многоразличные формы предпринимательских монополий, от более или менее преходящих соглашений (ринги, корнеры) до фузий и мерджеров, сопровождаются рационализацией всего строя предприятия в целом: сложный бюрократический аппарат производственных управлений, „онаучивание" всего процесса производства, точное разделение труда, нормы, инструкции, отчеты; падение роли „личности предпринимателя" (пресловутый „дух" капитализма) и возросшая роль учреждений - таковы характерные черты внутренней реорганизации. Эти могучие тела находятся в конкурентной борьбе, причем главные бои разыгрываются между монополиями: и внутри отдельных стран, и на мировом рынке... Средства борьбы становятся средствами, где экономическая концентрированная мощь перерастает в непосредственное силовое давление: ...лишение конкурента рабочих рук (по договору с реформистскими профсоюзами!), лишение сырья, лишение сбыта, договора с покупателями о бойкоте конкурирующего „дикого", искусственное стратегическое сбивание цен, лишение кредита, бойкот и т. д.,- все это „новые" средства борьбы, практикуемые капиталистическими монополиями. Одной своей стороной монополии обращены к „диким", которых они душат в процессе централизации капитала, ибо имеют на своей стороне преимущества техники, науки и крупного хозяйства вообще; другой стороной они обращены к покупателю, на которого они накладывают дань путем высоких монопольных цен; третьей стороной они обращены к пролетариату, организации которого противостоят, таким образом, организациям капитала.
Одним из важнейших теоретических вопросов, непосредственно связанных со структурой монополистического капитализма в его целом, является вопрос о соотношении монополии и конкуренции. Здесь, нужно отметить: а) что монополия являются господствующим началом; б) что они не уничтожают конкуренции, „а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов" (Ленин); с) что и внутри монополий идет своеобразная борьба. Таким образом мы имеем очень пеструю картину: 1) внутри монополий идет борьба за квоты, распределение заказов, влияние на ряд других условий раздела прибыли; 2) на так называемом „отечественном" рынке монополии ведут открытую борьбу с другими монополиями (однородными или гетерогенными) и 3) с outsiders'ами; на мировом рынке они ведут борьбу: 4) с монополиями „своей" страны, 5) с монополиями других стран, 6) с интернациональными картелями (если
они в них не входят) и за квоты в интернациональных картелях (если они и них входят); они ведут, далее, 7) борьбу outsiders'ами „своей" страны и 8) с outsiders'ами „чужих" стран. Таким образом ни в коем случае нельзя сказать, что уничтожается рынок, рыночные отношения и адэкватные им экономические категории; внешний рынок находится в тесной связи с внутренним; закон ценности в масштабе мирового хозяйства (заведомо анархического во всех своих частях) не может не действовать; но и внутри страны модификация цен и распределение прибавочной ценности между картелированными и некартелированными сферами производства не могут быть поняты иначе, как на основе признания объективного закона ценности. Однако данное положение отнюдь не значит, что в этой области все остается попрежнему: картельная прибыль и систематическое перераспределение прибавочной ценности в пользу монопольных сфер; возможность для монополистов рынка сжимать производство, накидывая амортизируемую ценность стоящих предприятий на цену товаров; так называемые „валоризации" и т. д. существенно модифицируют реальное проявление закона ценности: в результате распределение производительных сил идет таким образом, что анархия производства не уменьшается, а увеличивается. Другими словами: образование громадных комбинированных капиталистических монополий, внутри которых - поскольку речь идет о фузиях, мерджерах, трестах - создается технико-экономический распорядок, не только не приводит к стадии организованного капитализма, бескризисно развивающегося, но обостряет экономический хаос и на мировом рынке и на рынке внутреннем; ущербленное действие закона ценности, которому вполне адэкватен лишь экономический режим свободной конкуренции, мстит за себя. Эта „смесь" (Ленин) монополии и конкуренции является замечательным показателем того, что рассматриваемый с всемирно-исторической точки зрения монополистический капитализм есть переходная ступень к социализму (Ленин): обобществленный характер труда уже перерос по всей линии имущественные отношения капитализма. Монополии мирового рынка суть или совокупная „монопольная позиция" какой-либо империалистической страны, государственная власть которой политически выражает своей армией и флотом мощь ее соответствующего положения (ср. прежнюю Великобританию или теперешние САСШ), или монопольное объединение какой-либо империалистической страны, или же, наконец, монополия интернациональной ассоциации капиталистов (в последнем случае, особенно при неравномерных силах участников и разных их групп, ведется иногда очень жестокая, скрытая, конкуренция). Нетруно видеть, что закон неравномерности капиталистического развития неизбежно обостряет все конкурентные противоречия и развязывает борьбу. Постоянные передвижки технического базиса, перегруппировки силовых соотношений опрокидываются на всю совокупность экономических связей как на мировом рынке, так и на внутренних рынках. Монопольный характер капитала, отсутствие „свободных" территорий, т. е. свободного, не занятого империализмом поля эксплоатации, экспорт капитала, как характерная черта монополистического капитализма, не только обостряют борьбу по существу, но и определяют ее форму, которая в конце концов принимает форму вооруженных столкновений (поэтому либеральный принцип „открытых дверей" или „равноправности держав" есть лишь роскошь и лицемерная маска со стороны державы, стоящей hors concours в этой всемирно-исторической борьбе). Высокий протекционизм и милитаризм есть „мирное" выражение подготовки к вооруженным схваткам.
Монополистический капитализм, обостряя все противоречия, имманентные капитализму, противопоставляет свои организации организациям рабочего класса. Основное отношение эксплоатации, которое на рынке проявляется как купля-продажа рабочей силы, проходит в рамках борьбы (открытой или скрытой) между классовыми организациями. Капитал при этом использует все возможности, чтобы раздробить силы рабочего класса: сюда относится, прежде всего, использование различий между колониальными рабочими и рабочими метрополий, между неквалифицированным и квалифицированным трудом, между пролетарским плебсом и рабочей аристократией. Таким образом и здесь формы монополистического капитализма „политизируют" экономические отношения. Именно то обстоятельство, что вместо отдельных предприятий возникли их объединения, вместо отдельных предпринимателей - могущественные их организации, вместо раздробленных рабочих - их ассоциации, по всему фронту политизирует экономику: политика непосредственно выступает как концентрированная экономика. Это вовсе не означает... ликвидации экономической детерминированности политических отношений; это далеко не равнозначно отсутствию противоречий в их единстве. Но это означает, что экономические соотношения выступают в эпоху монополистического капитализма с новым качеством. Это означает, что все вопросы общественно-экономического развития поставлены ребром.
С. ПРОТИВОРЕЧИЯ МЕЖДУ ТЕХНИКОЙ И ЭКОНОМИКОЙ МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
Итак, основной тенденцией технического развития в эпоху монополистического капитализма является техническое комбинирование на базе электрификации; основной формой существования капитала является его монополистическая форма. Сила пара, характерная для периода промышленного капитализма, сменяется силой электрического тока; индивидуальное техническое бытие „самостоятельной" фабрики перерастает в технический комбинат, развивающий эту тенденцию дальше. Отдельный предприниматель сменяется ассоциацией предпринимателей, свободная конкуренция уступает господствующее место монополии. Весь процесс идет неполно, непоследовательно, тормозясь контртенденциями и развивая внутренние противоречия. Эти противоречия, вытекающие из основных противоречий между движением производительных сил и рамками капиталистических отношений производства, ведут к двум важнейшим, хотя и совершенно не равновеликим, последствиям: 1) они вызывают явления загнивания монополистического капитализма; 2) они расширяются до таких пределов, когда напряжение противоречий вызывает катастрофу. Оба эти явления и подлежат нашему анализу. ... Та часть постоянного капитала, которая передает свою ценность товару по маленьким сравнительно порциям (маленьким по отношению к своей совокупной ценности), называется основным капиталом. Эта часть, рассматриваемая с точки зрения ее натурально-технической формы, заключена в исполинских сооружениях современных капиталистических фабрик, заводов, рудников, гидроэлектроцентралей и в их машинном и аппаратном оборудовании. Ценностное выражение этой части капитала исключительно велико. Техническая эффективность входящих в монополистическое объединение производственных единиц иногда разнородна. Весь их комплекс входит в состав монопольного объединения. Все участники его должны получать определенные дивиденды. Все предприятие в целом (т. е. вся сумма производственных единиц) должно быть рентабельно, как целое. Отсюда вытекает боязнь новых технических сооружений, в особенности обновления капитала во времена кризисов. Как мы уже видели, при свободной конкуренции движущим моментом было получение добавочной, диференциальной, прибыли: то предприятие, которое вводило новое оборудование, имело большую производительность труда; индивидуальная ценность товара на единицу его здесь ниже, чем в других предприятиях; общественная же ценность определяется не тем количеством труда, которое затрачивается на единицу продукта в предприятии с лучшей техникой, а „общественно-необходимым рабочим временем". Отсюда - диференциальная прибыль. Но в конкурентной борьбе решают движение нормы прибыли, поэтому другие капиталисты идут на затраты, подтягиваясь к пионеру новой техники. Общественным результатом является, как известно, падение нормы прибыли (m/c+v), так как более высокий индивидуальный уровень производительности труда перерастает в общественный. Тогда начинается новое движение, вверх от этого уровня. Так, через механизм диференциальной прибыли и конкуренции, которая ею движется, совершается процесс роста производительности общественного труда, роста технической основы общества и в то же время падения нормы прибыли. При монополистическом капитализме 1) уменьшается стимул получения новой диференциальной прибыли, так как монополия уже обеспечивает определенную величину сверхприбыли, а сильных конкурентов нет; 2) нововведения большого масштаба предполагают обесценение уже существующих капитальных масс, связанных своей натуральной формой („основной капитал"); эти капитальные ценности так или иначе подлежат амортизации; 3) технически отсталые производственные единицы не подтягиваются к передовым, ибо с коммерческой точки зрения все эти единицы обезличены: их „владельцы" получают дивиденды независимо от того, как они (т. е. именно эти предприятия) „работают"; таким образом тот механизм диференциальной прибыли, который чрезвычайно форсировал развитие в эпоху свободной конкуренции, ослабляется, поскольку речь идет о производственных единицах внутри данного монопольного объединения; 4) наличие отсталых (или даже неработающих) производственных единиц в данном монопольном объединении капиталистов приводит к тому, что их амортизация появляется в форме составного элемента издержек, в цене товаров, реально выработанных в других производственных единицах; таким образом здесь налицо искусственная поддержка нежизнеспособных предприятий, с одной стороны, и новый элемент цены товаров - с другой, элемент, как мы увидим ниже, имеющий большое значение для понимания процессов современного экономического развития. Все перечисленные моменты безусловно являются моментами загнивания. Однако движение противоречиво; огромные преимущества централизованного крупного хозяйства все же так велики, что монополистический капитализм (ср. его довоенный период) означал шаг вперед с точки зрения развития производительных сил. Необходимо, далее, отметить крайнюю трудность организации новых предприятий. Поскольку капиталистическое монопольное объединение уже играет решающую роль на рынке, постольку для организации новых предприятий, стоящих вне синдиката (картеля или треста), требуются такие огромные инвестиции капитала, которые трудно иметь в распоряжении помимо картеля.
Капиталистическое применение машин при монополистическом капитализме является проблемой того же порядка. Вообще говоря, С растет гораздо более быстро, чем V („неизмеримо быстрее", как говорил Ленин), и именно потому происходит выталкивание рабочих из производственного процесса. Но, с другой стороны, удешевление рабочей силы и огромное разрастание резервной промышленной армии, совершенно не известное прежним периодам в развитии капитализма, вызывает контртенденцию. Как известно, машины при капиталистическом режиме вводятся не потому, что они сберегают труд, а потому, что они сберегают издержки на труд. Техническая целесообразность и целесообразность общественно-экономическая целиком расходятся здесь с коммерческой рентабельностью. Чем ниже ценность, rsр. цена, рабочей силы или, капиталистически выражаясь, чем „дешевле труд", тем больше тормозов для технического прогресса. Рост c/v сам порождает, таким образом тенденцию к своему отрицанию. Здесь, следовательно, мы наблюдаем другой очаг загнивания. Наконец, необходимо сугубо подчеркнуть такой огромнейший мировой фактор, как паразитическое загнивание капитализма, поскольку речь идет о монополиях над колониями; необходимо указать на получение оттуда масс прибавочной ценности; на торможение индустриального развития в колониях (превращение их в аграрные „дополнения" и огромная доля экспроприируемого народного дохода); на паразитическую неподвижность и окостенелость соответствующих государств, поскольку они превращаются в государства-рантье, и на сопутствующие этому явления. Несмотря на все эти тенденции, капитализм в его империалистской фазе развивался, обнаруживая в своем развитии все более кричащие противоречия. В мировой войне 1914 - 1918 гг., предупредившей надвигавшийся грандиозный промышленный кризис, со всей яркостью проявилось противоречие между ростом производительных сил мирового хозяйства и его государственным дроблением. Производительные силы настолько выросли (и следовательно, настолько поднялась техническая основа общества), что они противоречат этим перегородкам. Империализм хочет решить это противоречие таким путем, который не только не решает задачи, а плодит новые противоречия, еще более могущественные. Таким образом дальнейшее развитие идет на основе огромного кризиса всей капиталистической системы, причем циклический кризис, переживаемый сейчас мировым хозяйством, есть выражение этого общего кризиса капитализма. Могущественные производительные силы современного капитализма (и его исключительная техника и его живые рабочие силы) уже не могут быть использованы капиталом. С необычайной яркостью демонстрируется развивающееся противоречие между тенденцией к росту производительных сил (и следовательно, техники) и капиталистической общественной структурой, сокращающей эффективный спрос. Исключительный рост c/v при суженном (в результате первой империалистской мировой войны) эффективном спросе вызвал и гигантскую недогрузку производственного аппарата и многомиллионную безработицу. „Всеобщий закон капиталистического накопления" Маркса получил исключительной силы подтверждение. Правда, технический прогресс сделал как будто неожиданные успехи в земледелии. Но самые эти успехи носят на себе зловещую печать. Явления загнивания в промышленности придали, как мы видели, совершенно исключительное значение издержкам основного капитала. Эти издержки основного капитала входят в цену товара даже тогда, когда огромные массы этого капитала лежат без движения: таков „закон" монопольного образования цены. Здесь, следовательно, возникает нечто, что можно (крайне условно) сравнить с абсолютной земельной рентой: 1) монополия собственников, 2) элемент цены, 3) тормоз технического прогресса. Таким образом „ fixe Kosten" в известной мере сбалансировали абсолютную ренту, тяжелой гирей висящую на сельском хозяйстве. Органический состав капитала в сельском хозяйстве стал быстро повышаться, и техника в земледелии, в САСШ в первую очередь, сделала поразительные успехи. Но эти успехи, сопровождавшиеся освоением новых огромных территорий, привели к необычайному усилению аграрного кризиса; он еще более обострил весь ход общего кризиса капитализма, который, развиваясь из войны, готовится перерасти в новую мировую войну. Монополистический капитализм, будучи капитализмом умирающим, обнаруживает ряд непреодолимых тенденций к распаду и, в конечном счете, к своему крушению (через революцию пролетариата). Мировая война своеобразно „лже-ориентировала" всю технику капитализма, разрушила огромные производительные силы, подорвала социально-классовые устои капитализма (ряд революций) и породила гигантскую революцию в России, создавшую диктатуру пролетариата. Монополистический капитализм вступил в полосу кризисов с короткими промежутками подъемом. Новыми и характерными чертами этой полосы явились чрезвычайно низкие темпы капиталистической продукции; кричащее несоответствие между огромной мощностью производственного аппарата и его загрузкой; наличность большой „технологической безработицы" даже в моменты конъюнктурного подъема; высокий коэфициент энерговооруженности рабочего при низком росте объема производства; исключительное несоответствие между возможностями производства и возможностями реализации. Всеобщий кризис капитализма демонстрирует с поразительной силой противоречие между своей технической базой и общественной экономикой. Обостряется неравномерность развития, чрезвычайно затруднено приспособление отдельных частей хозяйства друг к другу; накапливается целая „система" больших и малых диспропорций; высокая техника становится для монополистических объединений нерентабельной; регулирующий капиталистическое хозяйство стихийный механизм расстраивается (ср. жалобы на утрату хозяйственного регулятора, на хаос цен и развал механизма цен); экономика тормозит технику, сковывает ее, связывает ее рост (ср. антитехническую идеологию, жалобы на иррациональность капиталистической рационализации, ...на подавление техникой коммерческой рентабельности); аппараты наиболее могущественных монополий тяжелеют, бюрократизируются (ср. ламентации по поводу тисков „связанного хозяйства", угасание „капиталистического духа", отсутствие „инициативы" и хозяйственных вождей); налицо, таким образом, глубокий кризис и техники и экономики, дезорганизующей эту технику, омертвляющей ее и выбрасывающей за борт производства десятки миллионов рабочих сил. Капиталистическая антитеза между производством и потреблением достигает небывалого напряжения. Но эта антитеза, по существу, есть иная формулировка противоречия между техникой и экономикой, выражение того решающего факта, что современная капиталистическая техника заходит в свой экономический тупик. Техническое развитие, тяготеющее к универсальному техническому комбинату на базе электрификации, натыкается на границы частной собственности капитала. Электричество обнаруживает себя как производительная сила, развитие которой „становится несовместимым с руководством буржуазии" (Энгельс). Все составные части технического прогресса уже перерастают рамки капитала: высоковольтная единая сеть лежит за его пределами; техническое комбинирование лежит за его пределами; иное размещение производства (более технически и экономически целесообразные штандорты) лежит за его пределами. Точно так же за пределами капитализма лежит и решение этих вопросов, воспроизведенных на их мировой основе: барьеры границ, таможенных застав и т. д. суть барьеры для дальнейшего развития мировых производительных сил. Эти противоречия капитализм пытаемся решить в войнах. Противоречия между развитием производства и ограничением потребления он „решает" в кризисах. И то и другое означает неслыханное в истории человечества расхищение производительных сил. И то и другое имеет одну основную причину: конфликт между гигантскими производительными силами и капиталистической формой производства. Под оболочкой монополистического капитализма выросла система концентрированных средств производства, движущихся к универсальному своему комбинированию, выросла организация общественного труда огромной мощности и охвата, подготовившая основы научной рационализации всего производственного процесса. По эта оболочка уже стала путами дальнейшего развития. Она должна быть взорвана, и она будет взорвана по всей линии революцией международного пролетариата. Гибель капитализма не есть его автоматическое самоуничтожение. Ход всеобщего кризиса капитализма детерминирует расстановку классовых сил и направление концентрированной воли пролетарских масс в сторону решающей борьбы с капитализмом. В этой борьбе международный пролетариат имеет свой опорный пункт в СССР. Именно поэтому капитал стремится войной против СССР найти выход из современного кризиса и одновременно разбить главные организованные силы своего могильщика. „Программа" буржуазии означает, однако, не что иное, как дальнейшее воспроизводство тех же самых гигантских противоречий, но на их расширенной основе. „Программа" пролетариата, наоборот, снимает противоречия капиталистического режима, выводит производительные силы из тупика, освобождает технику от ее капиталистических пут. Если на отсталой основе российского хозяйства, в исключительно неблагоприятной международной обстановке, СССР удалось показать рекордные цифры строительной работы, то на базе освобожденной европейско-американской техники рабочий класс может добиться совершенно исключительных результатов. Техника современного капитализма, по существу, уже не есть „его" техника. Она властно требует новой, социалистической экономики. Эта социалистическая экономика будет создана победоносной революцией международного пролетариата.
