Борьба с буржуазно-реформистской апологетикой и ревизионизмом
"История экономических учений". Курс лекций.
Гос. изд-во "Высшая школа", М., 1963 г.
Публикуется с некоторыми сокращениями.
Ленин разрабатывал свою теорию империализма в непримиримой борьбе с буржуазно-реформистской апологетикой, которая вносила дезорганизацию, сеяла заблуждения и беспочвенные иллюзии в среде рабочих, а следовательно, разоружала рабочий класс. Главный огонь своей критики он направлял против Каутского и каутскианства, как международного идейного течения, являющегося продуктом разложения II Интернационала и плохом мелкобуржуазной идеологии. Разоблачение теоретических ошибок каутскианства диктовалось интересами революционного движения.
Каутский дал свое оппортунистическое определение империализма, означавшее прямой разрыв с марксизмом. Это определение гласило: «Империализм есть продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он состоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединять к себе или подчинять все большие аграрные (курсив Каутского) области, без отношения к тому, какими нациями они населены».
Это определение неверно, ибо оно односторонне выпячивает одну сторону вопроса - политическую, а следовательно, политика империализма отрывается от экономики. В той мере, в какой в нем учитывается экономическая сторона, как писал Ленин, неверности ее бьют в лицо. Неверно, что империализм есть продукт промышленного капитализма, ибо для империализма, как показывают факты, как раз характерен финансовый капитал. Что же касается политической стороны данного Каутским определения империализма, то она сводилась к тому, что империализм есть стремление к аннексиям. Стремление к аннексиям в трактовке Каутского есть политика, «предпочитаемая» высокоразвитым промышленным капитализмом. Выражение «предпочитаемая» можно понимать только в том смысле, что наряду с нею и кроме нее возможна и другая политика. При таком понимании империализма рабочему классу надо бороться не за уничтожение коренных экономических основ строя, а лишь за изменение аннексионистской политики. Другими словами, монополии в экономике вполне совместимы с ненасильственной, незахватнической политикой, а политика империалистических государств не определяется господством монополий в экономике.
Каутский сознательно затушевывал то, что именно в эпоху империализма завершен территориальный раздел мира, «составляющий основу своеобразия теперешних форм соревнования между крупнейшими капиталистическими государствами». Он изображал дело так, что территориальный раздел совместим с неимпериалистической политикой. «Получается, — говорит В. И. Ленин, — затушевывание, притупление самых коренных противоречий новейшей ступени капитализма вместо раскрытия глубины их, получается буржуазный реформизм вместо марксизма». Ленин отмечает, что в своем «понимании» империализма Каутский идет назад не только по сравнению с Гильфердингом, но даже по сравнению с английским буржуазным экономистом Гобсоном.
В наши дни современные буржуазные экономисты вновь обращаются к этому каутскианскому пониманию империализма как особой политики, независимой от экономического базиса. Так, американский экономист Брокуэй считает, что «империализм сам по себе является одним из старейших приемов политической практики». Такое определение империализма как одного из видов или приемов политики нужно буржуазной политической экономии для того, чтобы «опровергнуть» ленинское учение об империализме как особой стадии развития капитализма, характеризующейся определенными экономическими явлениями и процессами, которые неизбежно порождают соответствующую им политику.
Ленин раскрывает теоретическую неправильность определения Каутского: «Определение Каутского не только неверное и не марксистское. Оно служит основой целой системы взглядов, разрывающих по всей линии - и с марксистской теорией и с марксистской практикой». Показывая те вредные для рабочего класса и его борьбы выводы, которые вытекают из каутскианского понимания империализма, Ленин тем самым вооружает нас в борьбе с современной буржуазной политической экономией.
Подвергая критике систему взглядов Каутского, Ленин формулирует тот основной вопрос, от ответа на который зависит классовая оценка той или иной теории. Вопрос этот заключается в том, «возможно ли реформистское изменение основ империализма, вперед ли идти, к дальнейшему обострению и углублению противоречий, порождаемых им, или назад, к притуплению их...».
Ответ, дававшийся на этот вопрос Каутским, разоблачал его как буржуазного реформиста. Он «доказывал» и защищал мелкобуржуазную и реакционную (с точки зрения хода исторического, развития) точку зрения о возможности избежать империализма, о том, что «стремления капитализма к расширению» «лучше всего могут быть достигнуты не насильственными методами империализма, а мирной демократией», что капитализм развивался бы быстрее, если бы свободная конкуренция не ограничивалась монополиями.
Ленин доказывает, что это рассуждение Каутского бессмысленно и реакционно. Ведь что означает допустить, что капитализм развивался бы быстрее при свободной конкуренции, без монополий? Это могло бы означать лишь одно — что более быстрое развитие капитализма привело бы к ускорению процесса концентрации производства, а следовательно, к появлению монополий, т. е. именно к тому результату, которого Каутский надеется таким путем избегнуть. Но ведь монополии уже родились, говорит Ленин, из свободной конкуренции. «Если даже монополии стали теперь замедлять развитие, все-таки это не довод за свободную конкуренцию, которая невозможна после того, как она родила монополии».
Каутский, защищая «вчерашний день», порвал с марксизмом. «Как ни вертите рассуждения Каутского, — говорил Ленин, — ничего кроме реакционности и буржуазного реформизма в нем нет».
Реакционный характер носила и пресловутая теория ультраимпериализма, проповедовавшаяся Каутским, которая в той или иной ее разновидности и сейчас используется реформистами и ревизионистами для обмана рабочего класса. Ее апологетическую сущность разоблачил Ленин.
По своему объективному содержанию эта «теория» была призвана отвлечь внимание масс от острых противоречий современного капитализма, убедить их в возможности постоянного мира при капитализме. Она поощряет, говорил Ленин, ту мысль, «будто господство финансового капитала ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их». На самом деле финансовый капитал и монополии, как это показал Ленин всем ходом своего изложения и приводимыми им фактами и как это показало историческое развитие последних десятилетий, усиливают различия в быстроте роста отдельных частей мирового хозяйства, т. е. усиливают неравномерность развития, свойственную капитализму, придают ей особую скачкообразность, конфликтность. Усиление неравномерности развития неизбежно приводит к изменению в соотношении сил между отдельными государствами, между отдельными составными элементами мирового хозяйства, усиливая противоречия между ними.
Разрешение этих противоречий может происходить при капитализме только на основе силы и в соответствии с новым соотношением сил, т. е. путем передела мира с помощью любых средств, в том числе и самых немирных, т. е. войной. «Спрашивается, на почве капитализма какое могло быть иное средство, кроме войны, для устранения несоответствия между развитием производительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, — разделом колоний и «сфер влияния» для финансового капитала, с другой?».
История и предыстория первой и второй мировых войн дают наглядные примеры, подтверждающие этот ленинский анализ, покоящийся на знании законов общественного развития.
Следовательно, конфликты и столкновения между империалистическими державами порождаются самой природой империализма. Неравномерность развития исключает возможность длительных и прочных соглашений между империалистами. «Поэтому «интер-империалистские» или «ультра-империалистские» союзы в капиталистической действительности, а не в пошлой мещанской фантазии английских попов или немецкого «марксиста» Каутского, — в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистической коалиции против другой империалистической коалиции, или в форме всеобщего союза всех империалистических держав — являются неизбежно лишь «передышками» между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн».
В Программе КПСС и предшествовавших ее принятию документах международного коммунистического и рабочего движения содержится дальнейшее развитие ленинского учения о войне применительно к современной эпохе. В Программе говорится: «Еще до полной победы социализма на земле, при сохранении капитализма в части мира, возникнет реальная возможность исключить мировую войну из жизни общества». Но эти выводы не только не опровергают ленинской критики каутскианства в вопросе о возможности мирного развития капитализма, но бьют в том же направлении — по реформизму. Ведь реальная возможность предотвращения войн как средства решения международных вопросов возникает в результате огромного усиления мировой социалистической системы, коренным образом изменившего соотношение сил на мировой арене в пользу социализма, в пользу лагеря мира. Таким образом, не сглаживание противоречий внутри империалистического лагеря, а реальный перевес сил социализма позволит предотвратить мировую войну и помешать,возникновению военных конфликтов в любой точке земного шара. Эти выводы исходят, следовательно, из научного анализа закономерностей развития обеих систем.
