"История экономических учений". Курс лекций.
Гос. изд-во "Высшая школа", М., 1963 г.
Публикуется с некоторыми сокращениями.
Буржуазную идеологию, охватил неотвратимый процесс разложения. Буржуазная идеология переживает глубокий кризис.
Кризис буржуазной идеологии, в том числе и буржуазной политической экономии, отражает состояние капиталистической системы в целом. Появление первого в мире социалистического государства и начало новой эпохи перехода от капитализма к социализму во всемирном масштабе, общий кризис капитализма и перерастание капитализма в государственно-монополистический - таковы те глубинные социально-экономические и общественно-политические процессы, которые обусловили кризис буржуазной политической экономии.
Кризис буржуазной политической экономии находит свое проявление в разных формах. В частности он проявляется в крушении традиционных догм, которыми пробавлялись буржуазные экономисты до наступления общего кризиса капитализма. С победой Великой Октябрьской социалистической революции буржуазная политическая экономия лишилась своей вековой традиционной догмы о вечности капиталистической общественной системы. Жизнь разоблачила и другие буржуазные догмы о гармоничном развитии капиталистической экономики, о капиталистическом обществе как лучшем из миров, без кризисов и безработицы, без классовых антагонизмов и т. д.
Кризис буржуазной политической экономии проявляется в том, что она потеряла прежнюю уверенность и оптимизм. Буржуазные экономисты стали выражать тревожные опасения за судьбу капитализма.
Французский буржуазный экономист Э. Жамс неслучайно начинает свою книгу, посвященную истории экономических учений XX в., словами: «По сравнению с такой неспокойной экономической мыслью нашего времени мысль XIX в. представляется весьма ясной».
Конец «спокойствию» и «уверенности» буржуазной политической экономии наступает в 20—30-х гг. нашего века. Для буржуазных экономистов это были годы переоценки «старых ценностей». С особенной интенсивностью пересмотр традиционных догм, на которых основывалась буржуазная политическая экономия, начался после невиданного по своей глубине экономического кризиса перепроизводства 1929—1933 гг.
Ведущие буржуазные экономисты конца XIX—начала XX вв. А.Маршалл и Д. Б. Кларк игнорировали в своих теориях проблемы кризисов перепроизводства и безработицы. Они исходили из догмы, что капиталистический механизм свободной конкуренции способен обеспечить гармоничное развитие капиталистической экономики. Но, когда во время кризиса 1929—33 гг. промышленное производство во всем капиталистическом мире упало на 37%, а армия безработных достигла 30 млн. человек, стало ясно, что капитализм без кризисов и безработицы, без классовых противоречий существует только на бумаге, в работах А. Маршалла, Д. Б. Кларка и прочих творцов буржуазных теорий.
В реальной капиталистической действительности гармонии не было. В результате под давлением неопровержимых фактов буржуазные экономисты вынуждены были признать банкротство господствующей среди них теории «равновесия» капиталистической экономики в условиях свободной конкуренции. В буржуазной политической экономии начался период поисков новых систем и теорий. С помощью обновленных теоретических схем буржуазные экономисты стремились преодолеть кризис буржуазной идеологии.
Безуспешные попытки апологетов капитализма вывести буржуазную политическую экономию из тупика, спасти капиталистическую систему заставили их сконцентрировать внимание прежде всего на проблемах кризисов и безработицы, ставших особенно острыми в период общего кризиса капитализма. Если А. Маршалл и Д. Б. Кларк, преследуя цель обосновать «классовый мир» и «экономические гармонии», сосредоточивали свое внимание на проблемах стоимости (предельной полезности) и распределения доходов (теории предельной производительности), то в период общего кризиса перед лицом фатальной угрозы, нависшей над всем капиталистическим миром, проблемы стоимости и распределения кажутся буржуазным экономистам не актуальными и второстепенными. «Теория предельной полезности отступила на задний план перед изучением мировой экономики... В этих условиях — пишет Э. Жамс, — главным предметом позитивных исследований являются уже поиски средств осуществления стабильного экономического равновесия». От «изучения характера отдельных экономических хозяйств» буржуазные экономисты перешли к «непосредственному наблюдению за общими явлениями». В их работах появились так называемые «совокупные» категории: «совокупный спрос», «совокупное предложение», «совокупные сбережения» и т. д. В буржуазной политической экономии этот процесс получил название перехода от «микроэкономии» к «макроэкономии».
Итак, с наступлением общего кризиса капитализма буржуазные экономисты сосредоточивают внимание на вопросах, связанных с судьбой капитализма, на теории капиталистического воспроизводства.
В период общего кризиса капитализма буржуазные экономисты вынуждены были признать, что капиталистическая экономика развивается в условиях противоречий. Но классовые позиции буржуазных ученых исключают возможность научного анализа «общего кризиса капитализма. Буржуазная политическая экономия трактует вопрос в единственно возможном для нее духе — в духе апологетического толкования капиталистических противоречий, уверяя, что есть средства для их смягчения.
Буржуазные экономисты широко использовали в апологетических целях объективный процесс перерастания монополистического капитализма в государственно-монополистический. Все свои «рецепты» лечения умирающего капитализма и новые формы социальной демагогии они связывают с государственно-монополистическим капитализмом. Основной недостаток капиталистической экономики апологеты капитализма увидели в политике невмешательства государства в экономику (laissez faire). Они стали утверждать, что стоит правительству энергично взяться за дело и начать активное регулирование экономической жизни страны, как кризисам и безработице придет конец и «экономическое равновесие» восторжествует.
Таким образом теории экономического регулирования явились первыми плодами перестройки буржуазной политической экономии применительно к эпохе общего кризиса и государственно-монополистическому капитализму.
Буржуазные теории экономического регулирования извращают значение и роль государственно-монополистического капитализма. «Государственно-монополистический капитализм соединяет силу монополий с силой государства в единый механизм в целях обогащения монополий, подавления рабочего движения и национально-освободительной борьбы, спасения капиталистического строя, развязывания агрессивных войн». Буржуазия с помощью государственно-монополистического капитализма стремится спасти свой строй от гибели. Однако объективным результатом развития государственно-монополистического капитализма является рост противоречий капиталистической экономики и, прежде всего, основного противоречия между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения. Буржуазные и теологи затушевывают в своих работах объективные последствия развития государственно-монополистического капитализма и связывают с ним надежды и чаяния на спасение и укрепление капиталистической системы.
В буржуазных теориях маскируется эксплуататорская сущность государственно-монополистического капитализма, который
порождает целую сложную систему дополнительного перераспределения национального дохода в пользу господствующего класса для максимального увеличения прибылей. В буржуазной политической экономии эта сторона государственно-монополистического капитализма прикрыта многочисленными теориями «трансформации» капитализма, «народного капитализма», «государства всеобщего благоденствия» и т. п. В этих теориях, представляющих собой разновидность современных форм апологетики и социальной демагогии, государству и монополиям приписана роль выразителя интересов общества «в целом», и в первую очередь трудящихся масс.
Буржуазные экономисты широко развернули демагогию вокруг социальных реформ, на которые вынужден идти господствующий класс под давлением роста классовой борьбы и растущего влияния мировой социалистической системы. Законы о социальном страховании, пособия по безработице, рабочее законодательство, заключение коллективных договоров между профсоюзами и предпринимателями, представляющие собой уступки, вырванные рабочим классом в упорной борьбе, буржуазные экономисты используют для апологетических утверждений и антикоммунистической пропаганды.
В работах буржуазных экономистов в извращенном свете представлена вся современная эпоха перехода от капитализма к социализму. Они отрицают высшую стадию капитализма и замалчивают ленинскую теорию империализма, искажают сущность монополий и буржуазного государства, маскируя их взаимную связь, отрицают общий кризис капитализма и извращают закономерности развития современной эпохи в целом.
Прикрываясь проповедью классового сотрудничества, идеологи монополистического капитала подсказывают господствующим классам, как лучше и больше грабить трудящихся. Они изыскивают новые методы ограбления народа применительно к государственно-монополистическому капитализму. Во имя высоких прибылей монополий они широко рекламируют инфляцию и антинародную налоговую политику. Рабочим сулят избавление от безработицы и процветание с помощью роста милитаризации экономики. Идеологи империализма в эпоху общего кризиса капитализма оправдывают милитаризацию экономики и захватнические империалистические войны. Для идеологического прикрытия военно-монополистического государственного капитализма мобилизуются фашистские теории.
Новыми апологетическими теориями империалисты хотят приостановить рост революционного сознания пролетариата, задержать победное шествие марксизма-ленинизма. Буржуазные экономисты в эпоху перехода от капитализма к социализму уделяют еще большее внимание борьбе против марксистско-ленинской теории. Усиливается антикоммунизм буржуазной политической экономии.
Таковы характерные особенности апологетики буржуазной вульгарной политической экономии в период общего кризиса капитализма. Они свидетельствуют об усилении ее загнивания, углублении ее реакционности.
