Защита К. Каутским и Р. Гильфердингом государственно-монополистического капитализма под флагом социализма
"История экономических учений". Курс лекций.
Гос. изд-во "Высшая школа", М., 1963 г.
Публикуется с некоторыми сокращениями.
Победа марксизма над оппортунизмом является закономерностью роста рабочего движения. Но пока жив империализм, налицо все условия для возрождения оппортунизма. Поэтому В. И. Ленин предупреждал марксистов, что с крахом II Интернационала оппортунизм не исчезнет навсегда из жизни рабочего движения. И чем шире размах революционного движения, тем активнее должна быть борьба марксизма против оппортунизма.
История экономических теорий реформистов и ревизионистов — это история приспособления их к нуждам капитала и буржуазной апологетики. В эпоху общего кризиса капитализма происходит тесное сближение буржуазных, реформистских и ревизионистских теорий.
Победу Великой Октябрьской социалистической революции, установление диктатуры пролетариата в форме Советской власти реформисты встретили в штыки. Совершив предательство по отношению к пролетариату в период I мировой войны, реформисты уже не гнушались никакими средствами борьбы с рабочим движением. Они помогли буржуазии задушить социалистические революции в Европе. Они принялись травить молодую Советскую республику и доказывать, что диктатура пролетариата в России является нарушением марксизма. «Противники ленинизма, — говорится в Программе КПСС, — утверждали, что Россия якобы не созрела для социалистической революции, что построить социализм в одной стране невозможно. Но противники ленинизма были посрамлены».
Пытаясь оттолкнуть народные массы от марксизма и революции, они пустили в ход миф, якобы пролетарская революция может совершаться исключительно в насильственных кровопролитных формах.
К. Каутский и Р. Гильфердинг выступали в роли теоретиков ревизионизма и реформизма на первом этапе общего кризиса капитализма. Они открыто ополчились против ленинизма. Блокируясь с троцкистами и бухаринцами, они пророчили гибель Советской власти и, вопреки учению В. И. Ленина, уверяли, что победа социализма в одной стране невозможна. Теоретические положения, изложенные в работах Каутского и Гильфердинга, до сих пор являются источником «мудрости» современного реформизма и ревизионизма.
В работе «Материалистическое понимание истории» К. Каутский попытался развить новый вариант оппортунистической теории «врастания капитализма в социализм» под вывеской «чистой» или «политической» демократии».
За «чистую» или «политическую демократию» К. Каутский выдавал парламентарную буржуазную демократию в капиталистических странах, которая на деле не только не изменяет классового характера буржуазного государства, но маскирует его истинную классовую сущность. К. Каутский внушал пролетариату, что капиталистическое государство под «давлением сил демократии» существенно изменяется, перестает быть орудием эксплуатации угнетенного класса и служит интересам всех слоев общества. Он утверждал, что парламентарная демократия смягчает классовую борьбу, сближает интересы капиталистов и рабочих. «Гармония их интересов может быть связана с тем, что прогресс производительности труда, который приносит с собой промышленный капитал, идет на пользу не только ему одному, но также и рабочим, и ... рабочие так же заинтересованы в процветании хозяйства, как и капиталисты». Бывший марксист Каутский стал, как мы видим, откровенным проповедником классовой гармонии при капитализме.
В своей теории «политической», или «чистой демократии» К. Каутский, продолжая линию на отрицание диктатуры пролетариата, утверждал, что произошло якобы коренное изменение капитализма и буржуазного государства в сторону демократии и социализма. Его теория, таким образом, продолжает попытки ревизовать марксистское учение о классовом характере буржуазного государства. Бывший «критик» полностью капитулировал перед Бернштейном.
Но К. Каутский пошел еще дальше. Он капитулировал и перед откровенно буржуазной идеологией. Открыто порвав с марксизмом, Каутский объявил устаревшей историческую формулировку «Коммунистического Манифеста», что пролетариям нечего терять, кроме своих цепей, приобретут же они весь мир. Не рискуя открыто отрицать необходимость завоевания власти пролетариатом, он утверждал, что это станет возможным лишь в отдаленном будущем, когда капиталистическое производство будет «находиться в большем расцвете», когда созреют «моральные и интеллектуальные предпосылки» для социализма. Иначе говоря, буржуазия, по его мнению, еще недостаточно богата для того, чтобы имело смысл ее экспроприировать, а пролетариат (уже совершивший Октябрьскую социалистическую революцию!), оказывается, если верить К. Каутскому, еще не дорос ло захвата власти. Таким образом, правая социал-демократия перешла на чозиции откровенно буржуазной идеологии.
В. И. Ленин в статье «О «демократии» и диктатуре» писал: «Буржуазии выгодно и необходимо скрывать от народа буржуазный характер современной демократии, изображать ее демократией вообще или «чистой демократией», и Шейдеманы, а также Каутские, повторяя это, на деле покидают точку зрения пролетариата и переходят на сторону буржуазии».
Р. Гильфердинг придерживался той же теоретической и политической линии, что и Каутский. Его теория «организованного капитализма», или «хозяйственной демократии», дополняет измышления К. Каутского о буржуазной демократии. В вмешательстве государства в экономику Гильфердинг увидел ростки социализма. По утверждениям Гильфердинга, государство «чистой демократии» берет в свои руки хозяйство, организует его, направляя развитие экономики «в интересах всех слоев общества в целом». Кроме того, растет якобы и демократизация снизу. Рабочие увеличивают свое участие в организации хозяйства через представительство профсоюзов.
На съезде Германской социал-демократической партии в Киле (1927 г.) Гильфердинг говорил, что «организованный капитализм» означает в действительности принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планомерного производства, таким образом, рост государственно-монополистического капитализма Гильфердинг, так же как и Каутский, выдавал за рост социализма. Критикуя подобные взгляды, В. И. Ленин писал, что «самой распространенной ошибкой является буржуазно-реформистское утверждение, будто монополистический или государственно-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван «государственным социализмом» и тому подобное». В. И. Ленин подчеркивал, что регулирование буржуазного государства не может изменить существа капитализма. В условиях государственно-монополистического капитализма монополия по-прежнему остается основной, экономической сутью империализма. Таким образом, экономическое регулирование в условиях государственно-монополистического капитализма крайне ограничено господством монополий.
Вместе с тем, как показал Б. И. Ленин, буржуазное государство не может оставаться нейтральным, осуществляя «регулирование». Регулирование со стороны государства в условиях господства монополий — это регулирование в интересах основной экономической силы монополий. Это регулирование - в ущерб тем, кого эксплуатируют монополии, т. е. в первую очередь — в ущерб трудящимся массам. Это, наконец, такое регулирование, которое направлено на усиление власти капитала. «Сила «экономически сильного» в том, между прочим, и состоит. что он держит в своих руках политическую власть. Без нее он не мог бы удержать своего экономического господства», — писал, В. И. Ленин. И эта политическая власть — государство — соединено с силой монополий. Оно действует во имя монополий. Оно является диктатурой, закрепляющей господство эксплуатирующего меньшинства над эксплуатируемым большинством. В обществе, основанном на господстве монополий, не может быть «демократии для всех».
Таким образом, теории «политической» и «хозяйственной демократии» Каутского и Гильфердинга — это в корне антинаучные теории, выгодные для монополистического капитала. Реформисты уже на первом этапе общего кризиса капитализма оказались в близком духовном родстве с буржуазной политической экономией, искажающей сущность государственно-монополистического капитализма и приукрашивающей капитализм.
