В крупнейшей английской колонии, Индии, судьба древнего общинного союза рисуется с новой стороны. Здесь лучше, чем в каком бы то ни было уголке земного шара, можно изучать образцы самых различных форм землевладения; здесь, как на карте звездного неба Гершеля, спроектирована на плоскости история тысячелетий. В Индии можно было еще несколько десятков лет назад встретить вполне сохранившуюся деревенскую общину рядом с родовой, периодические переделы равных земельных участков наряду с пожизненным владением различными по величине участками, общественную обработку земли наряду с частным хозяйством, равноправие всех деревенских жителей в области общинного землевладения наряду с привилегиями отдельных групп и, наконец, рядом со всеми этими формами общественного владения, земельную собственность в виде крестьянских карликовых хозяйств, краткосрочных аренд и огромных латифундий. О древности существования общины в Индии свидетельствуют индусские юридические источники, как, напр., самое старое обычное право—Ману, кодифицированное в XI в. до нашей эры и содержащее многочисленные постановления о пограничных спорах между отдельными общинами из-за неразделенной земли и о заселении неразделенных земель старых общинновыми деревнями—дочерьми. Это право признает лишь собственность на землю при условии личного труда и рассматривает ремесло как побочное занятие при сельском хозяйстве; оно стремится ограничить экономическую мощь браминов, т. е. священников, разрешая им иметь лишь движимое имущество. Позднейшие туземные князья, раджи, здесь фигурируют еще как выборные старейшины племен. Более поздние книги законов, как, например, Jadschnawalkja и Narada, составленные в V веке до нашей эры, признают родовой союз общественной организацией, а политическая власть и судопроизводство сосредоточены в это время в руках собрания общинников. Последние солидарно отвечают за проступки и преступления каждого товарища по общине в отдельности. Во главе деревни стоит избранный старшина марки. Обе вышеупомянутые книги законов рекомендуют избирать на эту должность миролюбивых и наиболее справедливых членов общины и оказывать им безусловное повиновение. Книга Narada различает уже два типа общинных союзов: общину «родственников», т. е. родовой союз, и общину «совместно живущих», т. е. соседскую общину, как местный союз людей, не связанных кровным родством. Обе книги опять-таки признают собственность лишь при условии личного труда: покинутая земля принадлежит тому, кто желает ее обработать, а неправомерное владение не признается даже после трех поколений, если оно не связано с личной обработкой данного участка. До сих пор мы наблюдаем, следовательно, у индусов те примитивные общественные и хозяйственные отношения, в которых они жили в области Инда втечение тысячелетий и впоследствии в эпоху героического завоевания области Ганга. В это время и зародился могучий народный эпос Рамайана и Магабгарата. Лишь появившиеся впоследствии комментарии к старым книгам законов, всегда являющиеся характерным симптомом глубоких социальных изменений и вытекающие из стремления приспособить старые правовые нормы к новым интересам, свидетельствуют о том, что индусское общество за период до XVI в.—эпохи деятельности комментатора—пережило в своей социальной структуре глубокий сдвиг. Надо заметить, что тем временем возникла влиятельная каста священников, которая в материальном и правовом отношении заметно поднялась над крестьянской массой. Комментаторы стремятся так «истолковать» ясный язык старых правовых книг,— наподобие того, как это делают их христианские коллеги на феодальном Западе,—чтобы оправдать землевладение священников, содействовать разделу общинных земель путем дарения земли священникам и усиления их землевладения за счет крестьянства. Этот процесс был типичен для судьбы всех восточных общин.
Насущным вопросом для всякого более или менее развитого сельского хозяйства в обширных областях Востока является искусственное орошение. И мы уже в раннюю пору находим как в Индии, так и в Египте великолепную оросительную сеть, каналы, колодцы и планомерное приспособление сельского хозяйства к периодическим наводнениям 2). Все эти обширные предприятия были не по силам отдельным общинам и выходили за, пределы их инициативы и хозяйственного плана. Для руководства ими необходим был авторитет, распространявшийся за пределы отдельных деревень и их рабочей силы и сосредоточивавший в своих руках единство организации; для этого требовалось также большее знание законов природы, чем это было доступно полю наблюдения и опыту замкнутой в своих деревнях крестьянской массы. Отсюда вытекала важная функция священников на Востоке, занимавшихся, в соответствии с характером их религии, наблюдением природы и получивших возможность, благодаря тому, что они на определенной ступени развития были освобождены от непосредственного участия в сельскохозяйственных работах, наилучшим образом руководить большими общественными оросительными предприятиями. Из этой чисто хозяйственной функции со временем, естественно, возникла особенная социальная мощь священников, и благодаря специализации одной части общества, вытекавшей из разделения труда, выросла наследственная замкнутая каста, обладавшая привилегиями по отношению к крестьянству и стремившаяся его эксплуатировать.
Как далеко заходил этот процесс у того или иного народа,— оставался ли он в начальной стадии, как у перуанских индейцев, или переходил в настоящее государственное господство духовенства, в теократию, как в Египте или у древних евреев,— зависело в каждом отдельном случае от особых географических и исторических условий, особенно же от того, часто ли имели место военные столкновения с соседними народами. В последнем случае, наряду с кастой священников, возникала мощная военная каста, которая в качестве военного дворянства конкурировала с духовенством. Во всяком случае опять-таки узкая обособленность старой коммунистической марки, ее неприспособленность к проведению крупных хозяйственных и политических задач приводили к тому, что она должна была подчиняться силам, вне ее стоявшим, перенимавшим выполнение этих функций. Именно в этих функциях нужно искать ключ к политическому подчинению и хозяйственной эксплоатации крестьянской массы: мы видим, что все варвары, завоевавшие Восток, будь то монголы, персы или арабы, всегда брали в свои руки в завоеванной стране не только военную власть, но и руководство и создание тех крупных общественных предприятий, которые являлись насущной необходимостью для сельского хозяйства. Точно так же, как инки в Перу взяли на себя верховное наблюдение за всеми сооружениями искусственного орошения, за проведением дорог и постройкой мостов, рассматривая это не только как свою привилегию, но и как свою обязанность, так и деспотические династии, в течение столетий сменявшиеся в Индии, считали нужным взять на себя этот труд. И вопреки образованию каст, вопреки чужеземному деспотическому господству, подчинившему себе всю страну, вопреки, наконец, политическим переворотам, тихая деревня продолжала в недрах индийского общества влачить свое скромное существование. А внутри каждой деревни господствовали древние традиционные нормы общинного союза, проделывавшие под покровом бурных политических событий собственную тихую и незаметную внутреннюю историю, отбрасывая старые формы, принимая новые, попеременно переживая периоды распада и расцвета разрушений и новых образований. Никакой летописец не отмечал этих процессов, и в то время как мировая история описывает смелый поход Александра из Македонии к истокам Инда, и в (то время как она заполнена шумом походов кровавого Тамерлана и его монголов, она совершенно умалчивает о внутренней хозяйственной истории индусского народа. Лишь по остаткам: старых наслоений этой истории мы можем восстановить приблизительную схему развития индусской общины, и заслуга Ковалевского в том, что он выполнил эту важную научную задачу. На основании исследований Ковалевского можно расположить типы сельских общин, которые можно было наблюдать еще в середине XIX века в Индии, в следующей исторической последовательности:
1. Самой старой формой является чисто родовая община, охватывающая совокупность всех кровных родственников одного рода, сообща владеющая землей и сообща ее обрабатывающая. Здесь даже пашня составляет общее владение, и распределяется лишь жатва, сохраняемая в общих деревенских амбарах. Этот примитивный тип деревенской общины уцелел лишь в немногих областях северной Индии. Население ее большею частью ограничивалось лишь несколькими ветвями («putti») старых родов. Ковалевский усматривает в этом, по аналогии с «задругой» в Боснии и Герцеговине, продукт распада первоначального кровного родства. С течением времени, вследствие роста населения, кровные родственники раскалываются на отдельные большие семьи, выделяя приэтом свои земельные участки. Еще в середине прошлого столетия можно было встретить деревенские общины этого типа, из которых некоторые состояли из 150, а другие из 400 членов. Преобладал однако тип деревенских общин, которые лишь в исклю-тельных случаях, как, например, при продаже земельного владения, объединялись в более крупные родственные группы в пределах старого рода. Обычно они вели замкнутое, регулируемое »огими правилами существование, которое Маркс в своем «Капитале» рисует, на основании английских источников, следующим образом:
Первобытные мелкие индийские общины, сохраняющиеся частью и до сих пор, покоятся на общинном владении землей на непосредственном соединении земледелия с ремеслом и на упрочившихся нормах разделения труда, которые при основании каждой новой общины дают готовый план и схему производства. Каждая такая община образует самодовлеющее производственное целое, область производства которого охватывает от 100 до нескольких тысяч акров. Главная масса продукта производится для непосредственного потребления самой общины, а не в качестве товара, и потому самое производство не зависит от того разделения труда во всем индийском обществе, которое осуществляется при посредстве обмена товаров. Только избыток продуктов превращается в товар, и притом в значительной своей части лишь в руках государства, к которому с незапамятных времен притекает определенное количество продукта в виде натуральной ренты. В различных частях Индии встречаются различные формы общин. В общинах наиболее простого типа обработка земли производится совместно, причем продукт разделяется между отдельными членами, тогда как прядением, ткачеством и т. д. занимается каждая семья самостоятельно как домашним побочным промыслом. Наряду с этой массой, занятой однородным трудом, мы находим, «главу» общины, соединяющего в одном лице судью, полицейского начальника и сборщика податей ; бухгалтера, ведущего счет земледельческим операциям, кадастрирующего и регистрирующего все сюда относящееся; третьего чиновника, преследующего преступников и сопровождающего иностранных путешественников от деревни до деревни; пограничника, охраняющего границы общины от посягательств соседних общин; надзирателя за водоемами, который распределяет из общественных водоемов воду, необходимую для орошения полей; брамина, выполняющего функции религиозного культа; школьного учителя, обучающего детей общины читать и писать на песке; календарного брамина, который в качестве астролога указывает время посева, жатвы и вообще благоприятное и неблагоприятное время для различных земледельческих работ; кузнеца и плотника, которые изготовляют и чинят все земледельческие орудия; горшечника, изготовляющего посуду для всей деревни; цырюльника; прачечника, моющего одежду; серебряных дел мастера и, в отдельных случаях, поэта, который в одних общинах замещает собою серебряных дел мастера, в других;—школьного учителя. Эта дюжина лиц содержится на счет всей общины. По мере роста населения новоселы основывают на невозделанной земле новые общины но образцу старых. Механизм общины обнаруживает планомерноо разделение труда, но мануфактурное разделение его немыслимо, так как рынок для кузнеца, плотника и т. д. остается неизменным, и в лучшем случае, в зависимости от величины деревень, встречаются вместо одного два—три кузнеца, горшечника и т. д. Закон, регулирующий разделение общинного труда, действует здесь с непреложной властью закона природы; каждый отдельный ремесленник, напр., кузнец и т. д., выполняет все относящиеся к его профессии операции строго установленным традиционным способом и однако совершенно самостоятельно, не признавая над собой никакого авторитета в пределах мастерской. Простота производственного механизма этих самодовлеющих общин, которые постоянно воспроизводят себя в одной и той же форме и, будучи разрушены, возникают снова в том же самом месте, под тем же самым именем, объясняет тайну неизменности азиатских обществ, находящейся в таком резком контрасте с постоянным разрушением и новообразованием азиатских государств и быстрой сменой их династий. Структура основных экономических элементов этого общества не затрагивается бурями, происходящими в облачной сфере политики».
2. Ко времени английского завоевания первоначальная родовая община с неразделенной землей уже распалась. На ее развалинах возникла новая форма: община на родственных началах и с разделенной землею, но с семейными участками разной величины, размер которых точно зависел от, степени родства данного владельца с родоначальником. Эта форма была очень распространена в северо-западной Индии и в Пенджабе. Участки распределялись здесь не пожизненно и не переходили по наследству, а оставались во владении данной семьи до тех пор, пока прирост населения или приток временно отсутствовавших родственников не делал необходимым новое перераспределение. Часто, однако, новые притязания удовлетворялись не путем общего передела, а путем наделения из необработанных земельных запасов общины.
Таким образом семейные наделы фактически остаются пожизненно в одних руках и даже переходят в наследство, хотя юридически это не допускается. Наряду с этой неравномерно распределенной пашней леса, болота, луга и необработанные земли остаются в общем владении всех семейств, которые сообща ими пользуются. Эта своеобразная коммунистическая организация, основанная на неравенстве, с течением времени приходит в конфликт с новыми интересами. С каждым последующим поколением все больше затрудняется определение степени родства каждого в отдельности, традиции кровных уз ослабевают, и неравномерность земельных наделов вызывает недовольство обойденных. С другой стороны, во многих местностях неизбежно происходит смешение населения вследствие ухода одной части родственников, а также вследствие войн и истребления другой части оседлого населения и поселения новых пришельцев. Итак, вопреки кажущейся неподвижности и неизменчивости условий, намечаются новшества. Вся земля распределяется на участки по качеству («Wund»), и каждая семья получает отдельные полосы как в лучше орошаемых участках («Sholgura»), так и в худших («Culmee»). До английского завоевания переделы не носили периодического характера, а имели место лишь в тех случаях, когда естественный прирост населения вызывал фактическое неравенство в экономическом положении отдельных семейств. Особенно это имело место в тех общинах, которые располагали большим запасом пригодных земель. В маленьких общинах переделы имели место каждые 10, 8, 5 лет, а часто и ежегодно. Последнее встречалось там, где недостаток хороших земель делал невозможным равномерное распределение ее между членами и где лишь путем попеременного пользования различными участками восстанавливалась уравнительная справедливость. Таким образом индусская родовая община приходит в результате своего распада к той форме, которая исторически является исходным пунктом первобытной германской марки. В Британской Индии и Алжире мы познакомились с двумя классическими примерами трагического конца старой коммунистической хозяйственной организации и ее отчаянной борьбы с европейским капитализмом. Картина изменчивой судьбы общинного союза была бы неполной, если бы мы в заключение не остановились на замечательном примере другой страны, где история как будто сложилась иначе, а именно, где государство не только не стремилось насильно разрушить общественное землевладение крестьян, а, наоборот, всеми силами старалось спасти и сохранить его. Речь идет о царской России.
