Обычные возражения против применения принципа оптимума
Мы остановились подробно на принципе оптимума и на его практическом применении ввиду того, что все это щеет огромное принципиальное и практическое значение.
Принципиальное значение идеи оптимума в том виде, как мы ее развернули, совершенно очевидно. Она—стержень научной постановки всей проблемы рациональной организации и использования всех факторов производства. На наибольшее количество трудностей наталкивается принцип оптимума в его прилоокении к рациональному использованию одного—конечно, весьма важного—фактора производства, именно живой рабочей силы. Но эти трудности меньше относятся к самому методу применения принципа оптимума, а больше—к, практике этого применения. Притом это чаще всего трудности не объективного, а субъективного характера.
Мы нарочно привели и рассмотрели ряд факторов, показывающих и иллюстрирующих не только возможность применения принципа оптимума к рациональному использованию живой рабочей силы, но и огромную практическую ценность такого применения.
Возражения и сомнения, на которые обычно наталкиваешься, сводятся к следующему.
Измерение величины Е,—говорят прежде всего скептики,—практически невозможно или очень неудобно. Так ли это? Мы видели, что необходимое для этого измерение газообмена занимает всего каких-нибудь две-три минуты. Ацлер по этому поводу прибавляет: «само по себе измерение расходуемой на работу энергии не представляет никаких трудностей. Существуют многочисленные респирационные приборы, отлично приспособленные для таких измерений».
Правда, тут же Ацлер выражает сомнение в том, удобно ли производить это измерение в заводской обстановке, в мастерской. Но какие основания имеются к этим сомнениям? Почему нельзя поставить и применить респирационный прибор на пару минут в мастерской? Сам Ацлер в другом месте по этому поводу говорит:. «Можно было бы перейти к измерению газообмена, производимому над заводскими рабочими, притом даже в самой заводской мастерской. Однако против этого стали бы возражать, по различным соображениям, как предприниматели, так и рабочие».
Есть ли у Ацлера основания для заявления, что pабочие не захотят допустить исследование, клонящееся к рациональному использованию их силы,—это весьма сомнительно, С гораздо большей уверенностью можно допустить, что высказанное Ацлером сомнение отражает лишь настроения и интересы предпринимателей.
Во всяком случае в наших советских условиях все эти выдвинутые Ацлером трудности, очевидно, отпадают, и в силе остается мысль Ацлера, что «можно было бы», стало быть, илеально перейти к измерению газообмена в самой заводской мастерской для решения ряда важнейших задач по рациональному использованию энергии рабочих.
Некоторым кажется, что рабочему, над которым производится наблюдение, тяжело работать с зажатым носом и дышать ртом через каучуковую трубку. Но ведь это длится лишь пару минут. А разве в некоторых отраслях не работают люди, да еще по 6—7 часов, в респираторах, которые похожи на намордники и для работающих представляют гораздо более серьезное неудобство?
И ведь это повторяется у таких рабочих изо дня в день, целые годы!
В какой же ужас должны придти люди, которые считают или делают вид, что считают невозможным поработать пару минут (для исследования) в «маске».
Что уж говорить об отдельных исследованиях! Совсем недавно в Колумбийском университете (Сев. Америка) под руководством проф. Лэрда производилось исследование влияния шумов на работу машинисток. При этих исследованиях «каждая из машинисток,—как сообщает наш проф. Борейша,—работала в маске, от которой особые трубы отводили дыхание в контрольные приборы, установленные в соседней комнате. Каждые 1/4 часа производился анализ углекислоты для определения использования энергии». Таким образом даже работа машинисток исследуется по изложенному нами методу, с измерением газообмена. И исследуется, очевидно, успешно: этим путем обнаружено, между прочим, что шумы увеличивают расход энергии машинисток на 20%.
До какой степени несерьезна та трудность, которая заключается в необходимости, для научного определения норм выработки, на короткое время наблюдать человека, дышащего через надетый на него небольшой прибор,—можно видеть и из того факта, что в Америке, для ослабления вредного действия шумов, «появились типы особых приборов-изоляторов, имеющих целью изъять работников из сферы шумов путем надевания особых звуконепроницаемых глухих шлемов-масок, в которые кислород подается по трубке из рядом стоящего баллона».
И—опять-таки—тут идет речь о постоянной работе в маске, а ни в течение 3 минут. Давно пора устранить этого рода возражения, часто проистекающие из определенного источника—рутины, нежелания расстаться со старым, привычным, но явно непригодным, а иногда из еще худшего источника. Особенно пора—у нас.
У нас кое-где уже производится измерение газообмена и даже применение этого измерения по изложенному нами принципу оптимума. Это делается теперь отчасти в Госуд. институте по охране труда и в институте им. Обуха в Москве; это делалось уже давно в Ленинграде профессором Хлопиным (недавно умершим), который этим путем пытался изучить даже процессы умственного труда, проф. Ухтомским в Институте гигиены труда и др. Но это только лабораторные опыты. Бросать их не надо, но этого недостаточно. Нам давно пора разорвать узость кругозора буржуазных спецов. Нам надо вынести применение принципа оптимума из лаборатории в заводско-фабричную мастерскую. Это, впрочем, отчасти уже делают харьковский Институт рабочей медицины и ленинградский Институт гигиены труда.
Этого не делают и не будут делать в частно-капиталистических странах Запада. В этом пункте Ацлер прав, когда говорит, что против этого стали бы возражать предприниматели, которым невыгодно, чтобы был брошен свет науки на вопрос о том, рационально ли или нерационально поставлено в их предприятиях использование энергии рабочих. Нам же это нужно дозарезу. Мы без научного освещения этого вопроса не можем поставить на правильные рельсы дело рациональной организации труда на наших предприятиях.
Вовсе не надо себе представлять это дело тай, что рно у нас сразу пойдет легко, без сучка и задоринки. Трудности некоторые на первых порах тут будут. Но разве в других областях ие встречались трудности в деле приложения научно-теоретических принципов к исследованию сложных жизненных явлений? Встречались,—и все же они преодолевались. Нет решительно никаких оснований утверждать заранее, что трудности окажутся непреодолимыми в данном, сравнительно не таком сложном виде исследований.
У нас, напр., уже сколько лет беспомощно бьются десятки тысяч людей над задачей установления норм выработки. Если бы одну сотую часть сил, времени и денег, на это ухлопанных, мы затратили на то, чтобы изложенными выше методами выяснить рациональные нормы выработки для ряда напболеее распространенных видов фабрично-заводского труда, то мы бы уже давно имели прочный фундамент, на котором могли бы строить дальнейшее сооружение методов нормирования производственного труда.
Есть еще одно возражение, на которое приходится наталкиваться: люди индивидуально различны, а это значит, что понадобится производить измерение газообмена у всех рабочих предприятия для установления на нем рациональных норм выработки,—что является практически почти невыполнимым.
Такого рода возражение можно было бы противопоставить любому способу исследования работы людей. На самом же деле это возражение совсем бессодержательно. Верно, что люди индивидуально различны, но совсем неверно, что надо устанавливать особую норму выработки для каждого рабочего в отдельности. При всем огромном разнообразии индивидуальностей рабочих, достаточно разбить всех рабочих на несколько типичных групп и для каждой из них установить рациональную норму выработки. Этого будет практически вполне достаточно. Не устанавливаем же мы различных продолжительностей нормального рабочего дня для каждого отдельного рабочего, хотя и тут можно бы выдвинуть индивидуальные отличия людей,—ибо практически в этом нет надобности. Совершенно очевидно, что приведенное возражение никак нельзя назвать серьезным.
Такое возражение можно было бы выдвинуть и против школ: в педагогике ведь очень важны индивидуальные особенности воспитываемых детей. Значит, долой общие школы? Значит, особое преподавание для каждого ребенка? Ясно, что это было бы абсурдом. Верно лишь то, что учащихся приходится делить на несколько категорий и для каждой из них варьировать метод воспитания, что отчасти и практикуется.
Впрочем, данное возражение, конечно, несостоятельное, можно было бы делать против любого способа определения норм выработки, стало быть, и того способа, для защиты которого во что бы то ни стало выдвигается это возражение.
Есть другая трудность, принципиально и практически важная. Состоит она в том, что определять расход энергии работающего человека путем измерения его газообмена целесообразно и е при всех видах труда. При умственной работе этот путь неудобен, ибо при этом виде работы пропорциональность между количеством расходуемой работающим человеком энергии и количеством добавочно поглощаемого им кислорода представляется слабо выраженной.
Это обстоятельство делает предложенный нами способ применения принципа оптимума к нормированию труда менее приложимым к видам умственной работы. Сейчас мы ограничиваемся этим указанием пределов, которыми в известной мере действительно ограничивается применение рассмотренного выше метода. Но эти пределы достаточно широки, чтобы проведение указанной работы научного исследования приобретало характер практической задачи огромной важности. Уже не говоря о применимости измерения газообмена даже к таким видам «нефизического» труда, как работа на пишуших машинах,—в эти пределы входит задача нормирования огромного большинства видов работы в наших фабрично-заводских предприятиях, в транспорте, в сельском хозяйстве, в горном деле и пр.
Поэтому нора приступить к работе применения принципа стимула в нашей практике. Его принципиальное утверждение и общая выработка лабораторной техники его применения являются уже совершившимся фактом в западных странах. Нам необходимо, систематически вводя его в мастерских, разработать практику его применения к различным видам производственного труда.
В связи со всем вышеизложенным о научных методах нормирования труда мы обязаны тут же остановиться на обычно практикуемых у нас (да и в других странах) способах нормирования трудовых процессов,—вернее, на способе установления норм выработки.
Таким универсальным способом обыкновенно признается метод хронометража. Его критический анализ необходим тут же, чтобы параллельно с представлением о том, как надо устанавливать нормы выработки, дать представление и о том, как не надо делать это.
