Этот закон обыкновенно формулируется так: прочность цепи определяется прочностью ее слабейшего звена. Это значит: если в длинной цепи одно звено очень слабо, то и вся цепь как таковая в состоянии оказать лишь очень слабое сопротивление разрыву, как бы прочны ни были остальные звенья этой цепи. В случае большего напряжения, чем то, которое может выдержать слабейшее звено, цепь порвется,—и разрыв совершится как раз по этому слабейшему звену, или по линии наименьшего сопротивления, как это говорят обыкновенно в механике.
Этот закон верен, конечно, не только для механических сил, но и для любого рода сил, находящихся между собой в сочетании, во взаимной зависимости или цепной связи. Он, стало быть, применим не только к явлениям из области «мертвой» природы, но и к явлениям из области органической среды и среды социальной.
По поводу этого совершенно естественного, неоспоримого и весьма важного закона у нас недавно получилось досадное недоразумение. Кое-кто пытался истолковать закон цепной связи в смысле нарочитого минимализма в области социальной жизни,—в смысле требования того, чтобы приспособлять все передовые силы к отсталым элементам.
На самом же деле закон цепной связи диктует вовсе яе то, чтобы опускаться до уровня слабого звена, а постараться усилить слабое звено до степени прочности более сильных звеньев. Он диктует не минимализм в действиях, а наоборот—максимальные усилия в направлении возможного укрепления слабого звена и восстановления таким образом согласованности между всеми звеньями цепи. Без этого более сильные звенья не смогут быть полностью использованы как звенья одной цепи,—в известной мере, стало быть, перестанет действовать вся цепь как таковая.
Закон цепной связи или пропорциональности частей требует, стало быть, сугубого внимания к слабейшему звену цепи, требует этого в области сочетания и механических сил, и всяких иных,— вплоть до социально-классовых сил революции. Не кто иной, как В. И. Ленин,—этот замечательный механик и стратег революции, мастерски владевший искусством революционного маневрирования,—в свое время резко выдвинул требование такого сугубого внимания. Он настаивал как известно, на необходимости «сомкнуться с крестьянской массой, с рядовым трудовым крестьянством и начать двигаться вперед неизмеримо, бесконечно медленнее, чем мы мечтали, но зато так, что действительно будет двигаться вся масса с нами. Тогда ускорение этого движения в свое время наступит такое, о котором мы сейчас и мечтать не можем».
Нечего и говорить, что огромную роль это совместное действие всех звеньев цепи, это сохранение цепной связи играет в области нашего хозяйственного строительства. Из нарушения этого требования у нас неоднократно вытекала необходимость выдвигать так называемые «ударные» задачи, каждый раз направленные на экстренное усиление определенного слабейшего в данное время звена цепи хозяйственных сил (транспорта или топлива и т. п.).
Еще и теперь не сошел со сцены этот круг вопросов. Так, передовица «Экономической жизни» (от 17 апреля 1927 г.), посвященная роли понижения себестоимости промышленной продукции, так и ставит вопрос: «Каково то основное звено в области промышленности, за которое необходимо всеми силами уцепиться и укрепление которого делает более крепкой всю цепь советского строительства?»
Что касается разных отраслей народного хозяйства, то на такие слабые звенья (или «узкие места», как часто выражаются), укрепление которых должно сделать более крепкой всю цепь нашего строительства, указывал и председатель ВСНХ В. В. Куйбышев в своем докладе на III Всесоюзном съезде инженеров и техников. Говоря о советском машиностроении, тов. Куйбышев заявил: «Именно здесь находится звено, которое вытащит всю цепь нашего народного хозяйства из рутины на более высокую степень развития. Вот почему вопрос о собственном машиностроении имеет ударное значение». И дальше в том же роде о транспорте: «Необходимо увеличить вложения в транспорт, так как он становится узким местом для развития всего народного хозяйства».
Но и в интересующей нас здесь области организации отдельного хозяйственного предприятия закон цепной связи или пропорциональности его отдельных частей играет не менее важную роль. От этого и зависит отчасти степень массового производства, до которой можно успешно поднять изготовление продуктов на данном предприятии. Тут принцип оптимального использования всех элементов производства; непосредственно превращается в требование согласованности всех звеньев организационной цепи. Тут наличие одного слишком слабого звена может внести дезорганизацию во все предприятие, вызвать простои его важных частей, отдаление их от оптимального использования сил.
В статье, посвященной вопросу о простоях, М. Островский правильно указывает, что большое значение имеет в этом отношении «неувязка и несоответствие между отдельными цехами и частями заводского оборудования. Из 480 часов простоя бессемеровского цеха Днепровского завода 350 часов падает на отсутствие болванки, несоответствие между работой приготовительных и основных отделов... В текстильной промышленности наблюдаются простои буквально из-за мелочей: недостаток ремней, недостаток челноков, нет рогулек, бобин и мелких машинных частей».
И совершенно справедливо этот автор делает вывод: «Предполагаемые ассигнования на капитальный ремонт и переоборудование в первую очередь необходимо направить на устранение несоответствия между отдельными частями производства, на расширение тех частей фабрик и заводов, недостаточная работа которых служит источником простоев отсталых частей заводского организма».
Такая неувязка, такая несогласованность между отдельными частями наблюдаются фактически на значительной части наших предприятий. В качестве одного из многочисленных примеров можно указать на Керченский металлургический завод. На нем «существующая сталелитейная (3 томассовских конвертора с машиной в 1500 лошадиных сил) обеспечивает существующий рельсопрокатный цех сталью полностью и может дать 15—16 миллионов пудов в год стальной болванки. Доменный же цех работает с производительностью чугуна в 4 миллиона пудов вместо потребных 18 миллионов пудов в год. Отсюда полная неувязка работ, и сталелитейная работает 2—3 дня в неделю». Другой факт возьмем из области железнодорожных мастерских. В вагонных мастерских Юго-восточных железных дорог «провели конвейерную систему. Эта система, правда, ускорила темп работы, но одновременно выявила, что достаточного количества материалов для бесперебойной работы на конвейерах нет».
Правильную общую формулировку ненормальности таких явлений дала комиссия РКИ: «Полная несогласованность в работе отдельных цехов по мощности и взаимному расположению друг к другу, узкие места в производстве». «Одни цеха выбрасывали такое количество полуфабрикатов, которое в порядке последовательности операций не могло быть использовано другими цехами, и, наоборот, часто нехватало полуфабрикатов, необходимых в данный момент... Работа одних цехов в 2-3 смены и простой до 1 000 часов в месяц—в других».
В нашей угольной промышленности—особенно в Донбассе—обращает на себя внимание недостаточное снижение себестоимости угля, несмотря на введение механизации его добычи, введение врубовых машин. Причина—несогласованность между собою различных звеньев всей цепи производства угля. Работа врубовой машины (добыча) не согласована с доставкою угля из выемочного пространства к рельсовому пути, а также с доставкою угля на поверхность. Результат—врубовая машина работает неполной нагрузкой.
Когда механизация доставки угля конвейерами и скреперами охватывает всего около 14% механизации выемки угля, то неудивительно, что от -этого разрыва цепной связи получается пониженный результат, а в тех немногих случаях, где этого разрыва нет, получается повышение суточной продукции на 84—127%. И совершенно справедливо проф. Терпигорев указывает на то, что такая «неувязка между отдельными циклами может даже нарушить ранее установившуюся организованность и вредно отразиться на использовании рабочего времени, п о-низив производительность труда».
Та же неувязка силы звеньев одной цепи лежит в основе того ненормального явления, о котором мы выше упомянули и к которому привлек внимание тов. Кивгилло: строятся для текстильных предприятий здания, рассчитанные на существование в течение 80—100 лет, а рассчитаны эти здания на размещение в них старого оборудования, которое придется выбросить, не позже, чем через 10 лет, и заменить новым оборудованием, к которому эти здания окажутся неприспособленными. Очень больное место нашего сельского хозяйства имеет в основе своей аналогичную несогласованность. Как известно, для большинства видов сельскохозяйственных машин годовая техническая норма производительности определяется 50—100 гектарами, т. е. одна машина (12 - рядная сеялка, жатка, сноповязалка, конная молотилка и т. п.) в состоянии обслуживать 10—20 крестьянских хозяйств. Находясь в распоряжении одного индивидуального крестьянского хозяйства, такая машина используется лишь в размере около 10% своей возможности. Закон цепной связи толкает и заставит крестьянство перейти к коллективной обработке земли.
Вообще можно сказать: что кооперирование предприятий (на основе их специализации), о котором мы говорили выше, навязывается той линией рационализации, которая проистекает из учета цепной связи.
В свою очередь, можно без малейшего преувеличения сказать, что сама рационализация, как целостная проблема, представляет собою в СССР как раз то звено, ухватившись за которое мы можем, лутем его усиления, укрепить всю цепь нашего хозяйственного и иного строительства и придать нашему развитию совсем иной темп.
Таким образом цепная связь должна быть соблюдена и в большом и в малом—и во всем строительстве и в работе отдельного предприятия.
Задача соблюдения закона цепной связи сводится к отысканию слабейшего звена, как мы сказали, и к его усилению. Это имеет отношение и к тому вопросу, который у нас так часто привлекает к себе внимание: на скольких сторонках, на скольких станках должен работать один человек? Помимо прочего, это зависит от качества материала. «Если материал,—говорит знаток текстильного дела, С. Антропов,—не обладает требуемым качеством, например, если пряжа недостаточно ровная и прочная,—она часто рвется, и естественно, что одному рабочему нельзя поручить много станков». Таким образом пусть рабочая сила, использование ее энергии, свойства машин и вся организация допускают и даже требуют, как оптимума, работы на 20- ти и больше станках, но если материал обладает плохими свойствами, то придется, очевидно, ограничиться меньшим количеством станков на человека. Отсюда для организатора вытекает в таких случаях, как первейшая задача,—все усилия употребить на то, чтобы улучшить качества материала.
В том-то и дело, что именно вследствие забвения закона цепной связи иногда прилагают рационализаторскую энергию не там, где это целесообразно. «Если рационализация проводится и повышение производительности происходит в узком (курсив автора) месте предприятия,— это благотворно влияет на работу всего предприятия и может повести к его расширению и общему повышению производительности. Но если произвести рационализацию в таком цехе или на такой операция, из-за которых задержек и раньше не бывало, то пропускная способность данного цеха или места увеличивается, скажем, вдвое, но пропускная способность всего предприятия от этого не изменится и производительность по всему предприятию не повысится. На одном заводе, изготовляющем крупные машины, была рационализирована сборка и переведена на систему непрерывного потока. В результате сборку оказалось возможным довести до 20 штук в день, а пропускная: способность остальных цехов—2 машины». («Торг.-пром. газета» от 26 января 1927 г.).
Невероятно, но факт!—приходится сказать по поводу последнего образчика последствий забвения закона цепной связи.
Приходится ли после этого удивляться тому, что у нас кое-где рационализация давала в результате не снижение, а повышение себестоимости продукции?
На необходимость согласования между отдельными частями предприятия (также между отдельными предприятиями треста и между отдельными районами и отраслями всего народного хозяйства) следует обпатитъ особое внимание именно т еперь, в период реорганизации предприятий и сооружения многих новых. Этим путем можно будет обеспечить наибольшую массу производства с сопутствующими ей выгодами. Этим путем можно устранить большое количество всякого рода вредных промежутков и достигнуть наибольшего приближения к оптимуму в использовании всех факторов производства.
