О дифференциальной ренте и чистом доходе при социализме
M. M. Соколов,
(заключительное слово по докладу)
Некоторые участники дискуссии утверждали здесь, будто я отрицаю существование дифференциальной ренты при социализме. Это неверно. Я говорил лишь о том, что в целях планирования народного хозяйства и экономического регулирования нет необходимости раздельно изучать прибыль и ренту. Предпочтительнее оперировать категорией чистого дохода. Я допускаю необходимость изучения ренты, как экономической категории, но мне кажется, что для планирующих органов не нужно разделять чистый доход на ренту и прибыль. Однако рента как экономическая категория при социализме существует, и производство ренты носит объективный характер.
О чистом доходе и о его значении в нашей экономике здесь хорошо говорили и А. М. Гуревич и Н. И. Анисимов. Я с ними согласен. Они говорили, что наше хозяйство движется не к возрастающему значению ренты в нашей экономике, а к возрастающему значению чистого дохода.
В одной из своих работ И. И. Козодоев писал, что дифференциальная рента имеет решающее значение для судеб рабочих и крестьян. И. И. Козодоев переоценил значение дифференциальной ренты и наделил ренту такими свойствами, которыми она никогда не обладала.
Меня упрекали далее в том, что я якобы не провожу разницы между двумя формами дифференциальной ренты. Это не так. Я утверждаю лишь, что в условиях социализма разделение дифференциальной ренты на дифференциальную ренту I и II носит чисто теоретический, познавательный характер и практически ничего не дает.
Тов. Соллертинская здесь правильно говорила, что если даже идеально отделить ренту I от II и потом суммировать обе, то полученная сумма не будет являться суммой двух рент.
Кое-кто упрекал меня в том, что я якобы игнорирую различия, существующие между совхозом и колхозом. Нет, я в этом не повинен, но должен сказать, что некоторые из моих оппонентов склонны игнорировать то общее, что имеется между колхозом и совхозом. Самое общее состоит в том, что и совхоз и колхоз являются социалистическими формами хозяйства. Колхоз является носителем кооперативно-колхозной формы собственности, а совхоз — государственной формы собственности. Мы, экономисты, очень долго подчеркивали, что колхоз есть менее развитая социалистическая форма собственности. Жизнь шла вперед. Колхозы успешно приближались к совхозам как к государственной форме собственности. А мы все твердили, что колхоз «менее развитая социалистическая форма».
В 1957 г. наши колхозы имели более 100 млрд. руб. неделимого фонда. В создании неделимых фондов принимали участие наряду с колхозниками и работники МТС. В неделимых фондах есть значительные элементы государственной собственности. Этого не следовало бы забывать, когда мы говорим о различиях между двумя формами собственности. Здесь выступала т. Ковалева и защищала тезис об определяющей роли издержек производства на худших участках. Она говорила: если мы не будем устанавливать уровень заготовительных цен по издержкам производства худшего участка, то худшие колхозы бросят сельскохозяйственное производство. Я думаю, что это очень прямолинейное и упрощенное рассуждение.
Этого не случится, потому что колхозы работают в условиях социалистической плановой экономики. Колхозы наряду с совхозами выполняют государственный план развития сельского хозяйства. В том, что говорит т. Ковалева, есть некоторые элементы недооценки наших колхозов. Известно, что интересы колхозов не есть частнособственнические интересы, интересы колхозов совпадают с государственными интересами. Нам побольше надо говорить о единстве и общности колхозов и совхозов и поменьше подчеркивать различие, которое у нас иногда преувеличивают. Кооперативно-колхозная форма собственности быстро приближается к государственной форме собственности.
Теперь я остановлюсь на главном пункте наших разногласий — на вопросе о том, какими издержками производства определяется заготовительная цена. Дело не в том, кто прав и кто неправ. Обществу это безразлично. Мы должны искать правильное решение вопроса, чтобы рекомендовать планирующим и земельным органам определенные предложения. Наша дискуссия, мне кажется, дает возможность найти общие формулировки.
А. И. Пашков доказывал, что индивидуальные издержки производства на худших участках определяют величину общественной стоимости. А между тем у Н. С. Хрущева сказано: «При установлении цен надо ориентироваться на большинство колхозов, на уровень развития их экономики». Н. С. Хрущев, освещая вопрос о ценообразовании на сельскохозяйственные продукты,, ничего не говорит ни о худших участках, ни о худших условиях производства.
Когда говорят о худшем участке, то для меня все ясно. Мы все учились по Марксу. Когда же говорят о худших условиях производства, то здесь многое для меня неясно, что вкладывается в понятие «худшие условия производства».
Колхоз есть реальная производственная единица. Колхоз производит сельскохозяйственную продукцию и имеет издержки производства. Величина издержек производства зависит от того, как колхоз использует землю, как использует технику и как использует труд. Издержки большинства колхозов—это и есть общественные издержки производства. Заготовительная цена может отклоняться от стоимости и учитывать в какой-то мере более высокие издержки производства отстающих колхозов. На этой позиции мы могли бы договориться и найти правильное решение вопроса. Заготовительная цена должна быть ниже стоимости, т. е. она должна покрывать полностью с, полностью v и частично m. Если заготовительная цена будет выше этого, то мы будем переплачивать, т. е. причинять ущерб всей социалистической экономике, всему обществу.
Я разделяю мнение одного из выступавших здесь товарищей, который говорил, что правильно решить вопрос о формировании общественной стоимости — значит прежде всего определить различие в образовании общественной стоимости при капитализме и социализме. Ценообразование при социализме идет другими путями, чем при капитализме. При капитализме общественная стоимость образуется стихийно, она учитывается постфактум. У нас общественные издержки производства — величина объективная, фактическая, но государство имеет возможность воздействовать на величину стоимости. Оно устанавливает прогрессивные нормы выработки в колхозах и в совхозах и этим путем способствует снижению общественной стоимости и снижению розничных цен на сельскохозяйственные продукты. Если бы мы встали на точку зрения обязательной ценорегулирующей роли худших участков, то мы затруднили бы регулирующую роль государства и допустили бы элементы стихийности.
Я хочу остановиться также на выступлении Я. С. Кумаченко. Он указывал, что там, где я говорю о причинах образования дифференциальной ренты, у меня все ошибочно. Я. С. Кумаченко считает причиной образования дифференциальной ренты наличие двух форм собственности.
У меня сказано: причиной образования дифференциальной ренты при социализме является наличие товарного производства и закона стоимости. Что же здесь неправильного?
Я. С. Кумаченко особенно не согласен с тем, что дифференциальная земельная рента образуется на основании действия закона стоимости. Он этого не признает. Я думаю, что исчислять дифференциальную ренту, индивидуальную стоимость, общественную стоимость без цен, без закона стоимости нельзя.
А что Я. С. Кумаченко предложил нового? Он сказал, что дифференциальная рента — это «дар природы». Такова его первая установка. Дифференциальная рента образуется без какого бы то ни было усилия со стороны колхозников — это второе. Отсюда вывод: надо забирать у колхозников все, что соответствует дифференциальной ренте. Я. С. Кумаченко говорит: на каком основании колхоз будет пользоваться благами, которые он не производил? Надо изымать и I и II дифференциальную ренту.
Но с этим трудно согласиться. Если нет человека, т. е. рабочей силы, если нет средств производства, если они не действуют, то земля является мертвым телом, она ничего не производит, кроме сорняков. Поэтому, когда говорят «дар природы», то на это можно ответить: дары природы бывают только в сказках.
Маркс указывал, что почвенное плодородие является не таким уж естественным свойством, как принято считать. Оно целиком зависит от характера производственных отношений, от характера общественного строя. Человек, вооруженный техникой и знаниями, все больше и больше вмешивается в почвенные процессы, изменяет эти процессы и подчиняет их себе. Нельзя освещать проблему ренты, связывая ее только с естественными условиями, и игнорировать производственную деятельность человека.
Источником дифференциальной ренты является труд, а не природа. Природа — это естественный базис, который дает возможность получать дифференциальную ренту.
Хочу еще остановиться на вопросе о совхозах. Правы те товарищи, которые считают, что в совхозах дифференциальная рента существует.
Колхозы и совхозы работают в условиях социалистических производственных отношений, на основе социалистической собственности на орудия и средства производства. В передовых совхозах вследствие более низких издержек производства и, следовательно, более низкой индивидуальной стоимости получается дополнительная прибыль, которая носит постоянный характер и которую условно можно назвать дифференциальной рентой.
Принципиально за совхозом земля закреплена на тех же основаниях, что и за колхозами. И в том и в другом случае земля является государственной собственностью. Но в отличие от колхозов здесь мы имеем государственную форму собственности. Государство является хозяином совхозного продукта. Распределение ренты в совхозах происходит по-другому, чем в колхозах. Государство никогда не изымает у совхоза весь продукт. Совхозу оставляется часть плановой прибыли и часть сверхплановой прибыли. Половина этих прибылей идет на материальное стимулирование рабочих совхоза, а половина - на расширенное воспроизводство в совхозе. В совхозе создается также фонд расширенного воспроизводства.
Но настоящих рентных отношений здесь нет. Рента носит здесь формальный характер.
Мы провели на конференции большую и откровенную научную дискуссию. Задача конференции состояла в том, чтобы попытаться внести что-нибудь теоретически новое в разработку вопроса о дифференциальной ренте или, по крайней мере, выяснить позиции, которые у нас существуют по этому вопросу, а также в том, чтобы коллективно выработать известные рекомендации для практических работников, особенно в области ценообразования.
Мы проделали полезную работу. Существующие точки зрения стали ясней. Выяснилась определенная возможность найти общие теоретические позиции.
Но наша конференция имела один существенный недостаток. Этот недостаток состоит в том, что мы слишком много занимались прошлым, много внимания уделили закономерностям прошлого. Нам следовало резче повернуться лицом к настоящему и будущему. Я думаю, что это наша общая слабость, которую мы должны преодолеть.
