При решении теоретических проблем дифференциальной ренты при социализме следует двигаться от простого к сложному. Государство должно изымать ложную социальную стоимость
При изучении проблемы ренты некоторые экономисты совершенно игнорируют метод научной абстракции, метод восхождения от простого к сложному. В самом деле, можно ли решать вопросы ренты без определенной последовательности, включая в анализ сразу, «с порога», все категории социалистической экономики? Мы не имеем права рассматривать вопрос о ценах на сельскохозяйственную продукцию и вопрос о ее стоимости одновременно, на одной и той же ступени анализа. В политике цен мы руководствуемся целым рядом других экономических законов, а не только законом земельной ренты.
Если мы говорим о ренте, то на первых порах нам надлежит придерживаться круга вопросов, связанных с процессом образования стоимости. Не следует также сваливать в одну кучу вопрос о худших и лучших землях и вопрос о худших и лучших колхозах. Следует далее говорить особо о дифференциальной ренте I и дифференциальной ренте П. Нельзя все эти вопросы рассматривать сразу и на первом же этапе анализа.
Одним из требований закона стоимости является определение величины стоимости общественно необходимым трудом. Это значит, что величина стоимости определяется не фактическими затратами труда, а общественно необходимыми для воспроизводства данного товара при данном уровне общественных потребностей в нем. Если общество для удовлетворения своих потребностей нуждается в худших землях, то совершенно понятно, что оно должно обеспечить условия воспроизводства продукта, полученного с худших участков. Если потребности общества меняются, то бывший средний участок становится худшим, но дифференциация земель все равно остается и принцип образования стоимости остается тот же.
Один из выступавших на нашей дискуссии товарищей ставил вопрос о том, откуда общество должно брать эквивалент,для оплаты высокой стоимости сельскохозяйственного продукта, определяемой затратами на худших землях. Такая постановка вопроса неверна. Социалистическое общество не должно в конечном счете оплачивать разницу между общественной и индивидуальной стоимостью сельскохозяйственного продукта; оно может и должно изымать обратно эту разницу, потому что мы имеем здесь дело с ложной социальной стоимостью.
Верно, что источником добавочной прибыли является повышенная производительная сила труда, верно, что более производительный труд создает в единицу времени большую стоимость. Однако в отношении сельского хозяйства это положение требует уточнения. Добавочная стоимость, которая создается на лучших землях, представляет собой не обычную стоимость, а ложную социальную стоимость.
Маркс указывал, что особенность сельского хозяйства по сравнению с промышленностью состоит в том, что рыночная стоимость здесь всегда превышает общую сумму индивидуальных стоимостей.
Позволю себе привести простейший условный пример. Предположим, что в какой-нибудь отрасли промышленности имеется всего три разных предприятия и что затраты труда на единицу продукции составляют на лучшем предприятии 27 час., на среднем — 30 час. и на худшем — 33 часа. При образовании рыночной стоимости в промышленности крайние полюсы, как правило, уравниваются. Рыночная стоимость единицы продукции тяготеет к средним затратам. Всего фактически затрачено по отрасли в целом на производство 3 единиц продукции 90 час. рабочего времени, и совокупная рыночная стоимость этой продукции также равна 90 час., выраженным в соответствующей сумме денег.
А теперь возьмем сельское хозяйство. На его лучших землях на единицу продукции тоже затрачивается 27 час., на средних — 30 час. и на худших — 33 часа.
Определение рыночной стоимости по худшим участкам означает, что рыночная стоимость единицы будет равна 33 час.
Всего затрачено в нашем примере работниками сельского хозяйства 90 час. рабочего времени, а в рыночной стоимости всей продукции воплощено как бы 99 час. Вот эти 9 единиц и представляют собой ложную социальную стоимость.
Маркс говорит о ней следующее: «Тожество рыночной цены однородных товаров есть способ, посредством которого на базисе капиталистического способа производства и вообще производства, покоящегося на обмене товаров между отдельными лицами, проявляется общественный характер стоимости. То, что общество, рассматриваемое как потребитель, переплачивает за продукты земли, то, что составляет минус реализации его рабочего времени в земледельческом продукте,— составляет теперь плюс для одной части общества, для земельных собственников».
У нас нет частных земельных собственников, и государство изымает и должно изымать эту ложную социальную стоимость, т. е. эту разницу между фактическими затратами рабочего времени и созданной рыночной стоимостью. Только таким образом мы можем подчинить себе закон стоимости, исключить необоснованную дифференциацию доходов колхозов, а также исключить нарушение требований закона распределения по труду.
Государство изымает дифференциальную ренту i не только потому, что государству нужен чистый доход, но и потому, что оно руководит народным хозяйством. Мы не можем позволить, чтобы закон стоимости стихийно определял состояние экономики разных колхозов.
В то же время игнорирование роли закона стоимости и закона дифференциальной ренты приводит порой к тому, что одни колхозы не могут йыбраться из плохого состояния, а другие необоснованно богатеют.
