Вся рента должна в принципе принадлежать народу, ибо народу принадлежит земля
Е. И. Соллертинская
Не только закон дифференциальной ренты, действующий при социализме, но и закон дифференциальной ренты, действующий при капитализме, не предполагает обязательно регулирующей роли худших земель. Несостоятельность представления, будто дифференциальная рента II не связана с различием плодородия различных земель. Национализация земли экономически реализуется в присвоении ренты государством
Один из исходных тезисов, выдвинутых проф. Пашковым, таков: утверждение, гласящее, что общественная стоимость сельскохозяйственных продуктов определяется при социализме не худшими, а средними землями, равнозначно отрицанию самого закона дифференциальной ренты при социализме. Следовательно, определение стоимости затратами труда на худших участках непосредственно входит, по мнению проф. Пашкова, в содержание закона дифференциальной ренты. Так ли это? Этот вопрос рассматривался Марксом и в «Капитале» и в «Теориях прибавочной стоимости».
Прежде чем решать вопрос о дифференциальной ренте при социализме, следует, конечно, иметь ясное представление о капиталистическом законе дифференциальной ренты. Этот закон, как известно, связан с действием закона рыночной стоимости. И вот что писал Маркс о рыночной (общественной) стоимости:
«Этот закон, в силу которого рыночная стоимость не может быть выше индивидуальной стоимости продукта, произведенного при наихудших условиях производства, но составляющего часть необходимого предложения, Рикардо перетолковывает в том смысле, что рыночная стоимость не может упасть ниже стоимости этого продукта, т. е. всегда должна определяться ею. В дальнейшем мы увидим, насколько это ошибочно».
Мы видим, таким образом, что представление о том, будто рыночная стоимость всегда определяется условиями производства на худших участках, это представление Рикардо, а не Маркса. И Рикардово воззрение было опровергнуто Марксом. Закон дифференциальной ренты не зависит от абсолютного уровня стоимости сельскохозяйственных товаров и от абсолютного уровня цен. Закон действует и в тех условиях, когда общественная (рыночная) стоимость сельскохозяйственных товаров не регулируется условиями производства на худших участках, а такие условия могут иметь место и при капитализме.
Можно, например, с полным основанием утверждать, что в США общественная рыночная стоимость не регулируется ныне, в условиях длительного аграрного кризиса, индивидуальной стоимостью продукта, произведенного на худших участках.
Закон дифференциальной ренты отнюдь не обязательно предполагает, что стоимость определяется условиями производства на худших участках. Поэтому не простая ссылка на закон, а лишь конкретный анализ конкретных условий может дать правильный ответ на вопрос о том, какие участки — худшие или средние — регулируют рыночную стоимость.
Остановлюсь теперь на трактовке взаимоотношения между дифференциальной рентой I и II, которую мы находим у проф. Пашкова (и не только у него). А. И. Пашков усматривает их особенности в следующем: дифференциальная рента I зависит от относительного плодородия земель, обрабатываемых отдельным колхозом, и нисколько не зависит, по его мнению, от стараний этого колхоза, между тем как дифференциальная рента II является прямым результатом лучшего хозяйствования самого колхоза — применения им более высокой агротехники, добавочных затрат живого труда и средств производства. Верно ли такое противопоставление дифференциальной ренты I дифференциальной ренте II?
Обратимся к анализу дифференциальной ренты II, представленному Марксом в т. III «Капитала», и мы сразу убедимся в том, что Маркс неизменно рассматривает дифференциальную ренту II на базе дифференциальной ренты I и в связи с нею. Он писал, что «дифференциальная рента II является лишь другим выражением дифференциальной ренты I, а по существу совпадает с нею». Все таблицы Маркса в т. III «Капитала», посвященные дифференциальной ренте II (их больше 30), построены таким образом: по вертикали дается род земли (А, В, С, D) различного плодородия, по горизонтали - различные затраты капитала на разных участках.
Применим ли этот метод к изучению обеих форм дифференциальной ренты в наших колхозах? Безусловно.
Допустим, что в разряд А войдут колхозы, расположенные в Якутии на землях вечной мерзлоты (худшие участки), в разряд В — нечерноземные земли, в разряд С — черноземные земли в засушливых районах, в разряд D — черноземные земли с достаточным увлажнением и т. д.
И вот поставим вопрос: различие в плодородии между землями, например, Якутии и Кубани, окажет влияние только на первую затрату труда и средств производства или оно повлияет на эффективность и второй, и третьей, и всех других последовательных затрат?
Если вторые и третьи затраты производятся на черноземных землях Кубани, то они дадут иную эффективность, чем в других районах, на относительно худших землях, и в этом скажется, в частности, и различие в плодородии почв.
Подчеркиваю еще раз, что во всех таблицах Маркса в «Капитале» обе формы дифференциальной ренты даны нераздельно. Дифференциальная рента I и дифференциальная рента II различаются Марксом по методу производства ренты, подобно тому как Маркс различает производство абсолютной и производство относительной прибавочной стоимости. Мы имеем здесь различие в методах увеличения ренты — экстенсивном и интенсивном, — но рента в конечном счете одна и дана Марксом как единая рента.
Нам показалось бы странным и нелепым, если бы кто-нибудь стал утверждать, что прибавочная стоимость равна сумме абсолютной прибавочной стоимости и относительной прибавочной стоимости. Это абсурд. Но есть экономисты, которые говорят, что дифференциальная рента равна дифференциальной ренте I плюс дифференциальная рента II. Это неверно. Мы имеем здесь только различие в методах производства, в факторах производства, и нельзя говорить, что один присваивает дифференциальную ренту I, а другой — дифференциальную ренту II, как нельзя сказать, что один присваивает абсолютную прибавочную стоимость, а другой — относительную прибавочную стоимость.
Но это не значит, что не следует различать дифференциальную ренту I и II. Маркс рассматривает обе формы ренты в их единстве и вместе с тем в их различии в этом единстве.
Перехожу к крайне важному вопросу— о распределении дифференциальной ренты при социализме. Вопрос стоит так: должна ли рента изыматься государством или нет? На этот вопрос экономисты в большинстве случаев отвечают так: часть ренты должна изыматься государством, а другая часть должна оставаться у колхозов. Но это не решение вопроса. Прежде чем говорить о количественной стороне явления, надо проанализировать его с качественной стороны. Какая форма присвоения ренты наиболее соответствует принципам социализма? Надо ведь уметь различать принципы как таковые и практику осуществления этих принципов в конкретных условиях.
Мне кажется, что ответ на поставленный вопрос очень важен и вытекает из понимания природы самой дифференциальной ренты при социализме.
Маркс во многих своих работах писал о том, что частная собственность на землю означает монополию отдельных лиц на это весьма важное средство производства, что социализм несовместим не только с частной, но и с групповой собственностью на землю, потому что групповая собственность на землю означает монополию группы лиц, интересы которой могут быть противопоставлены интересам общества в целом. Земля должна быть всенародным достоянием. Почему? Потому что только национализация земли, только общенародная собственность уничтожает монополию на землю, и производители ставятся в действительно равное отношение к этому средству производства. Социализм, как известно,— это равенство в смысле равного отношения людей к средствам производства.
Так вот, спрашивается, колхозы, хозяйствующие на кубанской земле, и колхозы, хозяйствующие на земле с вечной мерзлотой, находятся в равном отношении к земле? Нет, не в равном. Для того чтобы они находились в равном отношении, та часть прибавочного продукта, которая получена в результате исключительной производительности труда, обусловленной использованием земель лучшего качества, должна передаваться государству. Только передача ренты социалистическому государству Ъбеспечивает равное отношение людей к средствам производства, т. е. в данном случае — к земле.
Ленинские слова: «Национализация земли — есть передача рейты государству» сохраняют полностью свое значение и при социализме. Проф. Пашков считает, что эти слова относятся к условиям национализации земли только в буржуазном обществе. Это неверно. Я считаю, что только передача ренты в руки государства обеспечивает равное отношение людей к земле и находится в соответствии с основным принципом социализма: «от каждого по способностям, каждому — по количеству и качеству труда».
Вот почему в принципе рента должна принадлежать государству. И я никак не могу понять, почему проф. Пашков считает, что статья 17 Закона о социализации земли, подписанного Лениным, потеряла свое значение и была в свое время уступкой эсерам. Это неверно. Ленин никаких уступок эсерам не делал.
Некоторые товарищи рассматривают передачу ренты в руки государства чуть ли не как эксплуатацию колхозников. Есть такая точка зрения: рента создается трудом колхозников, значит она должна принадлежать им и только им, и нет никаких оснований передавать ее государству. Верно, конечно, что рента создается трудом колхозников. Но она создается благодаря повышенной производительности, достигнутой на лучших участках. А эти лучшие участки — не собственность колхоза, а собственность народа. Рента есть экономическое выражение земельной собственности. Если колхозы присваивают ренту, то в экономическом отношении они выступают как собственники земли, несмотря на то что юридически они не являются таковыми. Но разве закон о национализации земли мыслится как чисто юридический акт, не имеющий экономического содержания? Национализация земли экономически реализуется в присвоении ренты государством. Национализация земли, обращение всей земли во всенародное достояние ликвидирует монополию на землю, а следовательно, и присвоение ренты отдельными лицами или коллективами.
Я согласна с проф. Пашковым, что в делах, связанных с присвоением ренты, играют роль и практические аспекты государственной политики. Политика меняется от этапа к этапу. Мы проводили продразверстку, продналог и т. д. Политика меняется на каждом этапе, но теория земельной ренты не может изменяться с каждым этапом изменения экономической политики. Из соображений конкретной экономической политики государство может в те или иные периоды считать целесообразным оставлять часть ренты колхозам для стимулирования производства, интенсификации и т. д. Но в принципе рента принадлежит народу, потому что народу принадлежит земля.
