В эпоху диктатуры пролетариата присвоение ренты не базируется на земельной собственности
И. И. Козодоев
Среднеарифметические и общественно необходимые издержки производства в сельском хозяйстве. О некоторых особенностях ныне действующих закупочных цен на сельскохозяйственные продукты
В первом издании учебника «Политическая экономия» говорилось, что значительная часть дифференциальной ренты должна доставаться колхозам. Во втором издании говорилось, что всю дифференциальную ренту I надо зымать, причем это сопровождалось ссылкой на Ленина. А между тем наше государство никогда не изымало всю дифференциальную ренту I. Сами авторы учебника отмечают это обстоятельство, но утверждают, однако, что оно объясняется соображениями «конъюнктурного», преходящего порядка. Что же касается дифференциальной ренты II, то в учебнике говорилось, что вся дифференциальная рента II, которая создается в колхозах при участии МТС, должна изыматься.
Что получилось бы, если эта рекомендация учебника стала бы проводиться в жизнь. Конечно, колхозный строй очутился бы в очень тяжелом положении.
Тот избыточный продукт, который является материальной основой дифференциальной ренты, составляет по моим подсчетам около 30%, а по подсчетам М. М. Соколова — около 20% от совокупной колхозной продукции. Допустим, что методика подсчетов M. M. Соколова более точна. Но и в этом случае получается, что учебник рекомендует государству забирать безвозмездно 20% совокупного колхозного продукта. Двадцать процентов!
Сравним кубанские колхозы и северные. По сравнению с северными колхозами кубанские колхозы получают на каждый гектар земли при равных затратах (подчеркиваю, при равных затратах на единицу площади) излишек в 50 примерно пудов пшеницы. Что было бы, если б мы кубанским колхозам заявили: «50 пудов -это дар природы, образование этого излишка связано с более благоприятными природными условиями, и на этом основании государство будет забирать у вас этот излишек безвозмездно». Разве такое изъятие не подорвало бы материальную заинтересованность?
Главной и ведущей проблемой теории дифференциальной ренты при социализме является проблема распределения ренты. Это крупная политическая проблема. Она непосредственно смыкается с коренными задачами поддержания и укрепления союза рабочего класса и крестьянства. В этом центральном вопросе у меня нет расхождений с обоими докладчиками — А. И. Пашковым и М. М. Соколовым. К сожалению, M. M. Соколов лишь походя остановился на этом вопросе. Все свое внимание он уделил вопросу об определении общественной стоимости сельскохозяйственных продуктов. И тут наши точки зрения резко расходятся.
M. M. Соколов утверждает, что общественные издержки производства не есть средняя арифметическая, как пытаются ее изобразить некоторые товарищи. Это вполне правильно. Затем он говорит: общественные издержки производства — это типичные издержки при данных условиях. Это тоже приемлемо. Но все несчастье в том, что за этой «типичной» у M. M. Соколова все-таки фактически скрывается арифметическая средняя. И мы сейчас в этом убедимся.
Чтобы показать нам «в действии» механизм формирования общественно необходимых («типичных») издержек производства, M. M. Соколов дает нам гипотетический пример. Напомню его. В некой зоне имеется 160 колхозов, производящих зерно. Причем:
у 30 колхозов себестоимость 1 ц составляет 30 руб., а у 10 колхозов - 100 руб.
Но почему, спрашивается, у 10 колхозов себестоимость столь высока— 100 руб.? Потому что земли хуже: суглинки, песочки. При таких условиях себестоимость будет, конечно, высока. А почему у 30 колхозов себестоимость равна всего 30 руб.? Потому, очевидно, что они хозяйствуют на хороших землях. У них тучный чернозем, поймы и другие благоприятные естественные условия.
Какую же себестоимость принять за базисную при установлении зональной цены? Как определить ту среднюю, по которой надо платить за зерно всем этим колхозам? Тов. Соколов так отвечает на этот вопрос: типичными издержками производства являются в этих условиях издержки производства, имеющиеся в 100 колхозах (50 руб. на 1 ц), так как эти колхозы производят основную массу сельскохозяйственных продуктов данной зоны. Итак, т. Соколов предлагает платить всем колхозам по 50 руб. за 1 ц.
Что же получается? У 30 колхозов себестоимость равна 30 руб. Значит на 1 ц они получат добавку в 20 руб. Хорошо. У 100 колхозов (т. е. у абсолютного большинства) себестоимость 1 ц зерна составляет 50 руб. И получать они будут по 50 руб. за 1 ц. Значит никаких накоплений у этих колхозов не будет. Расширенное воспроизводство они осуществлять не смогут. Значит эти колхозы будут прозябать. Но идем дальше: 20 колхозов, где себестоимость 1 ц составляет 70 руб., будут получать по 50 руб., а 10 колхозов, где себестоимость 1 ц составляет 100 руб., тоже будут получать по 50 руб. Значит 30 колхозов т. Соколов обрекает на разорение—и только потому, что объективные природные условия у них наихудшие. Чего проще: их обидела природа, а мы не посчитаемся с этим и политикой цен доконаем их.
Совершив эту операцию, т. Соколов заявляет, что при установлении закупочных цен государство должно обеспечить справедливое распределение жизненных благ среди трудящихся в зависимости от вклада каждого работника в общее дело, т. е. с соблюдением социалистического принципа распределения по количеству и качеству труда! Нам остается только воскликнуть: избави бог наши колхозы от такой справедливости, которую т. Соколов советует нашему государству осуществлять! Но государство наше не склонно следовать подобным советам. На-, оборот, никогда еще цены не приближались в такой степени к стоимости продукции колхозов, хозяйствующих в относительно худших условиях, как теперь, после решений июньского Пленума ЦК КПСС (1958 г.).
Единые закупочные цены, установленные после июньского Пленума ЦК КПСС, отличаются (в интересующем нас отношении) тем, во-первых, что их уровень приближается к стоимости продукции колхозов, хозяйствующих в относительно худших условиях, и, во-вторых, тем, что они имеют меньшую, чем раньше, амплитуду колебаний по зонам. Если и раньше дифференциация цен по зонам была меньше фактической разности в урожайности, то теперь это несоответствие усилено. Вследствие слабой дифференциации новых цен колхозы, хозяйствующие в относительно лучших условиях, имеют возможность частично реализовать эти преимущества. А высокий уровень новых цен обеспечивает колхозам, хозяйствующим в худших условиях, необходимые накопления.
Мы впервые пришли к тому, что достаточные стимулы обепечиваются всем колхозам: и тем, которые работают в лучших условиях, и тем, которые хозяйствуют в средних и в относительно худших условиях. Уже сентябрьский Пленум ЦК КПСС (1953 г.) сделал большой крен в эту сторону, а июньский Пленум (1958 г.) это дело в основном завершил.
Признание того факта, что общественно необходимыми издержками являются издержки колхозов, хозяйствующих в относительно худших условиях, отнюдь не равнозначно утверждению, что цены должны строиться строго на уровне индивидуальной стоимости продукции этих колхозов. Со стоимостью колхозов, хозяйствующих в относительно худших условиях, необходимо считаться. Но цены могут устанавливаться несколько ниже этой стоимости, так как колхозы должны отдавать часть прибавочного продукта государству безвозмездно. Нам могут сказать: эту часть следует изымать путем налога. Я читал недавно диссертацию, в которой развивалась идея, что прибавочный продукт должен изыматься только путем налогов. Однако такое предложение партия не примет никогда. Перераспределение ренты путем цен, конечно, куда эластичнее, нежели посредством налога. Ведь налог все-таки есть налог. И с помощью налоговой системы нельзя обеспечить такие стимулы, как с помощью, скажем, ценностного механизма.
Я веду все время речь о ренте в колхозах. Я ничего не говорю в этой связи о совхозах. Почему? Потому что я считаю, что в совхозах мы с этой категорией не имеем дела.
Давайте разберемся в этом вопросе. Прежде всего надо самым строжайшим образом различать материальный субстрат ренты и отношения между людьми по поводу этого материального субстрата. Это одно из важнейших исходных методологических положений теории ренты.
При изучении экономической жизни самым трудным делом является, как известно, проведение грани между производственными отношениями и производительными силами. Надо уметь различать их, т. е. не путать производственные отношения с производительными силами и наоборот, не разрывать их и вместе с тем различать.
Что является материальной основой дифференциальной ренты? Этой основой является излишек, образующийся на относительно лучших землях по сравнению с относительно худшими землями при равных затратах на равновеликих участках. Только в связи с этим излишком и никаким другим, который может возникнуть по различным причинам, образуется дифференциальная земельная рента.
Рента возникает в антагонистических формациях тогда, когда земля как объект собственности отделяется от земли как от объекта хозяйства.
Если собственник земли сам ведет на ней капиталистическое производство, то рентных отношений по поводу этой земли не существует, несмотря на то, что избыточная дифференциальная прибыль здесь, скажем, существует. Между кем здесь могут быть рентные отношения? Капиталист присваивает себе всю прибавочную стоимость, в том числе и те сверхприбыли, которые образуют субстанцию всех форм ренты. Он присваивает их не потому, что является собственником земли, а потому, что земля как объект хозяйства в его руках, все средства производства в его руках, он нанимает рабочих и эксплуатирует их. Здесь, говорит Маркс, имеется лишь потенциальная рента.
Ни в одной стране из лагеря социализма мы не имеем такого положения, чтобы доход получался только в силу собственности на землю. Наше государство является собственником земли, но оно не получает дифференциальноного избытка от относительно лучших земель на том основании, что оно собственник земли. Советское государство, безусловно, получает часть этого излишка, но не на основании собственности на землю. В эпоху диктатуры пролетариата никакая форма земельной собственности (будь то единолично-крестьянская или кооперативная в Китае и ряде других стран народной демократии, или земельная собственность народной коммуны в Китае, или, наконец, государственная земельная собственность) не имеет никакого отношения к присвоению земельной ренты.
В этом смысле «рентные» отношения в эпоху диктатуры пролетариата не укладываются в Марксово определение ренты.
Но материальная основа дифференциальной ренты у нас образуется или нет? Образуется. Возникает ли по поводу этой материальной основы какое-либо специфическое отношение между людьми? В колхозах — да, в совхозах — нет.
Колхоз — хозяин на земле. Земля как объект хозяйства находится в его руках. При возделывании относительно лучших земель образуется избыточный прибавочный продукт. В силу этого избытка создается специфическое отношение между колхозом и государством.
