Система зональных закупочных цен действует как механизм сокращения ложной социальной стоимости
Дифференциальную земельную ренту Маркс называл «ложной социальной стоимостью». При капитализме ложная социальная стоимость представляет собой разницу между рыночной стоимостью совокупной продукции сельского хозяйства, определяемой худшими участками, и суммой индивидуальных стоимостей всех частей этой совокупной продукции. И вот необходимо установить, что же происходит с этой ложной социальной стоимостью при социализме.
В Советском Союзе колхозы производят зерно в самых разнообразных условиях, индивидуальная стоимость 1 ц зерна колеблется поэтому очень сильно в зависимости от местных условий.
В нашем рассуждении мы совершенно устраняем вопрос о разной степени умения хозяйствовать на земле и исходим из предположения, что система ведения хозяйства на земле во всех колхозах одинакова. Таким образом, для нас условно существует лишь одна группа факторов, создающих разницу в индивидуальных стоимостях,— естественные условия производства.
При капитализме ограниченность лучших земель экономически преломляется в факте огромного удорожания совокупной продукции земледелия. Если рынок предъявляет спрос на всю массу зерна, которая поступила от предприятий, хозяйствующих на разных землях, то в качестве рыночной стоимости выступает индивидуальная стоимость продукта предприятий, хозяйствующих на худших землях. Несмотря на наличие средних и лучших земель, общество вынуждено оплачивать весь хлеб так, как будто он весь произведен на худшей земле.
А как обстоит дело при социализме? Равняется ли в наших условиях сумма цен земледельческих продуктов произведению совокупной массы этих товаров на индивидуальную стоимость единицы продукции, полученной на худшей земле? Нет, не равняется.
Оплата обществом ложной социальной стоимости (и, стало быть, сама эта ложная социальная стоимость) у нас резко сокращается. Каков же механизм этого сокращения? Таким механизмом является дифференциация закупочных цен по зонам.
Мы принимаем, что продукция всех девяти сортов земель нужна обществу. Продукты, произведенные на них колхозами, реализуются не по одной цене, а по трем различным зональным ценам, каждая из которых ориентируется не на худшие земли всей страны, а на худшие земли данной зоны.
Общество (в лице государства) не вынуждено у нас оплачивать все зерно по индивидуальной стоимости предприятий, хозяйствующих на земле. Только одну долю всей массы зерна — и притом скромную долю— оно приобретает по такой цене. Но еще важнее то, что ренту они будут получать в несравненно меньшем количестве, чем в условиях свободного, стихийного действия закона стоимости и закона дифференциальной ренты.
Система дифференцирования закупочных цен по зонам не есть механизм изъятия дифференциальной ренты. Она действует как механизм ликвидации (вернее, резкого сокращения) ложной социальной стоимости.
Громадная часть последней попросту исчезает, не реализуется. Маркс говорил о ее полном исчезновении при социализме, но он не мог предвидеть, что у нас будут колхозы. Нам не удалось пока полностью ликвидировать ложную социальную стоимость, но значение этого фактора удорожания сельскохозяйственного продукта у нас радикально ослаблено.
Против наших рассуждений может быть выдвинут следующий довод: если признать, что сумма цен товаров равна сумме их стоимостей, то как же это получается, что стоимость сельскохозяйственных товаров включает всю ложную социальную стоимость, а цена этой массы товаров намного ниже ее?
Действительно, если бы речь шла не о продуктах земледелия, то было бы странно, что сумма цен меньше суммы стоимостей. Но ложная социальная стоимость неизбежно реализуется лишь постольку, поскольку имеется товарное производство, базирующееся на частной собственности. Последняя есть сила, способная заставить буржуазное общество уплатить известную цену, соответствующую этой ложной социальной стоимости. Социалистическое общество является собственником всей земли и руководит всем народным хозяйством, поэтому оно в состоянии не оплачивать эту ложную социальную стоимость, если не в целом, то во всяком случае в основном.
Сумма цен у нас равна сумме реализованных стоимостей, но меньше суммы первоначально созданных стоимостей. Можно спорить при этом, следует ли считать созданной стоимостью исчезнувшую в процессе реализации основную часть ложной социальной стоимости. Мы полагаем, что следует. Закон стоимости у нас действует, и мы имеем дело в колхозах с обособленными собственниками произведенных товаров. Следовательно, и образование общественной стоимости земледельческих товаров происходит у нас с учетом требований закона стоимости.
