Супрун Е. А., Суровов Б. Г. "Полвека в трудовом строю"
Из истории Балахнинского целлюлозно-картонного комбината
Волго-Вятское кн. изд-во, Горький, 1979 г. OCR Biografia.Ru
После свершения Великой Октябрьской социалистической революции Коммунистическая партия и Советское правительство, руководствуясь Программой, принятой на VIII съезде РКП(б), приступили к осуществлению в стране культурной революции. Программа намечала целую систему мероприятий по ликвидации культурной отсталости и созданию новой, общенародной социалистической культуры. Несмотря на острую нехватку бумаги и картона, продолжало развиваться издательское дело. По указанию В. И. Ленина Государственное издательство приступило к выпуску доступных народу произведений классиков русской и зарубежной литературы. Но, чтобы обеспечить дальнейшее развитие культуры, нужно было иметь высокоразвитую целлюлозно-бумажную промышленность, способную удовлетворить в полной мере нужды издательств, выпускающих школьные учебники, политическую и художественную литературу. В первые годы Советской власти в стране не хватало около одного миллиона пудов бумаги. В 1920 году ее было выработано 30 тысяч пудов, или в 10 раз меньше, чем в 1913 году. На необходимость развития социалистической целлюлозно-бумажной промышленности обращал внимание В. И. Ленин. В 1921 году он лично распорядился о создании особого денежного фонда для улучшения дел в бумажной промышленности. Следуя ленинскому плану хозяйственного возрождения страны, Государственная общеплановая комиссия предусматривала строительство целлюлозно-бумажных фабрик. Планировалось, в частности, возведение Балахнинской картонной фабрики. Площадку под ее строительство определили на правом берегу Волги, на окраине старинного города Балахны. Болотистое, заросшее лесом место с незапамятных времен называлось Солдатской слободой. Там, где было посуше, стояли потемневшие от давности лет избы с покосившимися маленькими оконцами. У самого берега Волги возвышалось опустевшее здание бывшего колокольного завода. Ниже по течению реки находились полуразвалившиеся печи для обжига кирпича и давно заброшенная лесопилка. Вдоль берега пролегал старинный тракт на Сормово. В конце 1925 года специальная комиссия из Нижнего Новгорода тщательно осмотрела площадку под строительство будущей картонной фабрики. Члены губернской комиссии и прибывшие специалисты взвесили все «за» и «против» и пришли к единому выводу: признать расположение площадки экономически выгодным. Во-первых, неподалеку находилась надежная сырьевая база — Унжинский лесной массив, откуда кратчайшим водный путем будет поступать сплавная древесина. Во-вторых, рядом крупная районная электростанция, работающая на местных залежах торфа. Она могла бы давать фабрике сравнительно дешевую электроэнергию. В-третьих, шоссейная дорога и железнодорожная ветка, связывающие Балахну с Нижним, будут служить для доставки стройматериалов, а с пуском фабрики — для вывоза готовой продукции. Эти же операции можно будет осуществлять в период навигации на Волге водным транспортом. Решение специальной комиссии дало стройке право на жизнь. Площадка постепенно стала оживать. Сюда на санях начали подвозить пиломатериалы, кирпич. Появились первые строители. Однако начинать работы в полную силу они не решались, побаивались весеннего паводка. И не ошиблись. Весной 1926 года река вышла из берегов, разлилась на много километров вокруг. В начале мая было затоплено почти две трети Балахны. 5 и 6 мая вода достигла наибольшего уровня. Поднявшийся сильный ветер почти сутки гнал высокие волны на город. Отведенная под строительство фабрики площадка полностью скрылась под водой. Рискуя жизнью, рабочие сумели спасти большую часть строительных материалов и инструмента. После спада воды стройка ожила с новой силой, ее шум разносился далеко по заволжским лесам. Сооружение фабрики осуществлялось по проекту, разработанному под руководством немецкого профессора Серка. Техническим директором строительства был назначен опытный специалист, хорошо знавший производство картона, Иван Иванович Ус, прибывший в Балахну с картонной фабрики им. М. И. Калинина*. На новостройку первой пятилетки потянулись массы крестьян из окружающих деревень: Малого Козина, Алешина, Пыры, Рогожина, из заволжских сел со своими лошадьми и телегами, с тачками и лопатами. Покинувшие обжитые места крестьяне постепенно втягивались в работу большой социалистической стройки. Они ровняли площадку, подготавливали участки, отведенные под главный корпус фабрики, производственные здания и вспомогательные службы.
С началом навигации на Волге к строительной площадке стали подходить баржи с кирпичом, песком, цементом, щебнем и другими строительными материалами. Все это рабочие перевозили на тачках, переносили на себе в мешках и на «козах».
(* Картонная фабрика им. М. И. Калинина находится в Ветлужском районе Горьковской области, производит листовой картон. С 1976 года объединена с Балахнинским картонным комбинатом.)
Картонстрой с каждым днем набирал силу. Строительные работы, какими бы трудоемкими они ни были, шли ускоренными темпами. Плотники в незавидной деревенской одежде, в лаптях дружно стучали топорами. Одни рубили бараки для жилья, другие готовили балки, стропила, доски, строили подсобные и хозяйственные помещения, ставили сараи для хранения материалов и инструмента. Землекопы рыли котлован под фундамент главного корпуса фабрики. Их труд был особенно тяжелым. Люди очень уставали. Но, выкурив самокрутку из крепкого самосада, передохнув минуту-другую, они снова брались за лопаты и продолжали работу.
В связи с угрозой срыва начального цикла работ по инициативе партийной ячейки на стройке состоялся экстренный митинг. Речь шла об ускорении окончания всех подготовительных земляных работ, чтобы с прибытием оборудования можно было сразу же приступить к монтажу. Выступившие тогда на митинге коммунисты выдвинули лозунг: «Даешь Картонстрой!» Этот лаконичный клич все работающие восприняли как клятву партии и правительству в том, что стройку они завершат во что бы то ни стало. Слово свое они сдержали. Котлован под фундамент главного корпуса фабрики землекопы закончили досрочно. Раньше намеченного срока были подготовлены места для закладки фундамента под здания древесно-массного отдела, котельной и электросиловой станции. По-ударному трудились на земляных работах А. П. Гусев, В. И. Вишуткин, Н. П. Николаевский, И. В. Денисов, С. А. Скородумов, М. И. Крайнов, В. Шматов, П. Ф. Морозов, А. М. Павлов, Н. П. Репин, В. И. Храмцов и сотни других. Стали появляться первые, пока еще самые примитивные, жилые и административные помещения. Построили три деревянных барака. В первых двух разместили контору и столовую, в третьем поселились строители. Труд в большом коллективе социалистической стройки оказывал огромное воспитательное воздействие на вчерашних крестьян, постепенно становившихся кадровыми рабочими.
Строительство картонной фабрики принимало все более широкий размах, стала ощущаться нехватка рабочей силы, приток ее был незначителен. Это объяснялось тем, что в каких-нибудь 6—7 километрах выше по Волге возводился будущий Балахнинский целлюлозно-бумажный комбинат им. Ф. Э. Дзержинского, впоследствии получивший всесоюзную известность как основной поставщик газетной бумаги. Чтобы увеличить численность работающих, руководство Картонстроя разослало по Нижегородской губернии и за ее пределы своих вербовщиков. Действенную помощь в решении вопроса по обеспечению новостройки рабочей силой оказывали Балахнинский уездный комитет партии, исполком, губком партии и губисполком. В результате принятых мер приток строителей возрос. Прибывающих устраивали на частные квартиры, расселяли по баракам. Люди постепенно обживались. Многие решили навсегда обосноваться на новом месте и стали строить собственные дома. Руководство строительством поощряло застройщиков и по возможности помогало им. Строительство не прекращалось и ночью. Развернулись ответственные работы по возведению главного корпуса и зданий будущих цехов и отделов фабрики. Темп был настолько высок, особенно у каменщиков на кладке стен, что подсобники едва успевали подвозить на тачках и подносить необходимые материалы. Стал ощущаться недостаток в досках, брусьях и других пиломатериалах. Тогда и вспомнили о заброшенной на берегу Волги лесопильне, решили ее восстановить. Отремонтировать и отладить находящееся в ней оборудование взялись коммунисты и комсомольцы. Это стоило большого труда инициаторам-ремонтникам, однако они сумели пустить ее в короткий срок. С развитием строительства перед руководством возникали новые проблемы, решение которых не терпело промедления. Так, для удовлетворения потребности в столярных изделиях, которые на фабрику не поступали, пришлось немедленно оборудовать и наладить работу столярного цеха. На строительную площадку стали завозить оборудование, катушки с электрокабелем, проводом, трубы различного диаметра. Поступила в разобранном виде и импортная картоноделательная машина, закупленная в Германии. Она обошлась нашему государству в пять миллионов рублей золотом. Фирма гарантировала производительность машины 40 тонн картона в сутки при рабочей скорости 40 метров в минуту. На монтаж картоноделательной машины приехали четыре немецких шеф-монтера. Наблюдая за работой советских рабочих, строивших фабрику невиданными темпами, они удивлялись их энтузиазму и мастерству и не могли понять, как это люди могут работать по 10—12 часов, хотя их никто к этому не принуждает. И другое удивляло иностранцев: простое товарищеское общение между рабочими и руководителями стройки. Трудно было понять специалистам капиталистической страны советскую действительность, новые, неприемлемые для них законы социалистического общества, основанные на равенстве и братстве всех людей труда. «Иностранцы многому у нас удивлялись,— вспоминает ветеран картонного комбината Андрей Петрович Гусев, прибывший на строительство фабрики в июне 1926 года.— На стройку я пришел из деревни неграмотным парнем. Трудился в бригаде грузчиков, копал котлованы. Иногда приходилось работать по 10—12 часов, особенно на разгрузке стройматериалов и оборудования. На трудности никто никогда не жаловался. Мы понимали: стройке крайне нужны грузы. Поглядывая на нас, германские представители с недоверием покачивали головами, видно, мало верили в наш успех. А мы верили в свое дело и упорно трудились. Пришлось мне поработать и разнорабочим в столярном и механическом цехах. Когда на стройке организовали дневные и вечерние курсы по подготовке рабочих различных профессий, поступил учиться. Получил профессию электрика и принимал участие в монтаже сложного оборудования. Комбинат, которому я отдал почти пятьдесят три года своей трудовой жизни, стал для меня родным домом». Нижегородский губком партии, Балахнинский уездный партийный комитет постоянно держали в поле зрения строительство картонной фабрики, помогали руководству в решении вопросов материально-технического обеспечения, ускорении доставки технологического оборудования, в налаживании нормального ритма работы. Партийная ячейка являлась боевым авангардом стройки. Коммунисты вносили в массы рабочих высокую сознательность, организованность, мобилизовали строителей на выполнение поставленных перед ними задач. На партийных собраниях они смело критиковали недостатки в организации труда, вносили предложения по их устранению, требовали от руководства более настойчиво добиваться обеспечения строительных работ необходимыми материалами. Партийцы непримиримо относились к прогульщикам, пьяницам, лодырям, рвачам, бракоделам и вели против них решительную борьбу. Под руководством партячейки на Картонстрое развернулось соревнование за ударный труд и ускорение темпов строительства, которое захватило большинство строителей. Показывая образцы трудовой доблести, коммунисты требовали, чтобы каждый работал честно, в полную меру своих сил. Партийная ячейка оказала большую помощь администрации в укреплении трудовой дисциплины на стройке, подборе и закреплении кадров. Секретарем ячейки в то время был Федор Стариков. Активная деятельность коммунистов способствовала досрочному завершению строительства основных объектов фабрики.
После ввода в строй производственных зданий на Картонстрое наступил один из самых ответственных этапов — монтаж оборудования. Работы раздернулись широким фронтом на всех участках. На монтаже самоотверженно трудились слесари А. П. Гусев, В. И. Храмцов, Н. Ф. Репин, П. Ф. Морозов, А. П. Мишин и другие. Картоноделательную машину монтировали 15 слесарей-монтажников под наблюдением немецких шеф-монтеров. Рабочие гордились, что им доверили монтировать такую сложную технику. Доверие окрыляло монтажников, вселяло в них высокую ответственность. Работы на монтаже машины велись быстро и за зиму 1927/28 года были закончены. За этот же период установили оборудование древесномассного отдела, корообдирочные станки, турбину на 400 киловатт, подготовили к работе котельную. Создали лесное хозяйство, оборудовали лесную биржу лебедками для выкатки древесины из воды и складирования ее в штабеля. Фабрика приобрела небольшой флот. С весны 1928 года на фабрику стала поступать сплавная древесина из Унжинского лесного массива. На бирже постепенно создавался запас сырья на весь 1928 год и начало 1929-го вплоть до следующей навигации. Летом опробовали котельную. Прозвучал первый протяжный гудок, возвестивший строителям и монтажникам о вступлении в строй действующих еще одного промышленного объекта. Расчет расходуемой электроэнергии показал, что собственная электроэнергия не сможет обеспечить нормальную работу фабрики. И тогда руководство решило проложить электросиловой кабель от НиГРЭС. Люди работали в трудных условиях, но с заданием справились вовремя. 14 мая 1928 года провели пробный пуск фабрики. Он оказался неудачным: в работе оборудования обнаружилось много неполадок. Монтажники приступили к их устранению. Не один день пришлось им потрудиться на наладке и регулировке узлов картоноделательнои машины. За месяц с небольшим специалисты сумели подготовить фабрику к очередному пуску. День 23 июня 1928 года для коллектива предприятия был особенно волнующим: назначался пуск машины с подачей на нее древесной массы. Все с волнением ждали результата. Машину запустили, но тут же и остановили. Оказалось, что из-за неправильной сборки схемы растяжения 49-метрового сукна оно сбивалось в складки. Выявились и другие дефекты на технологической линии производства картона. 25 июня сделали новую попытку пустить машину. И опять неудачно — был поврежден подземный силовой кабель, питающий фабрику электроэнергией от районной электростанции. Вслед за этим было еще несколько неудачных пусков. Однако картонщики терпеливо продолжали добиваться своего. 5 июля у машины собрались все основные специалисты фабрики. Для них этот день был решающим. Сеточник И. В. Денисов расставил членов бригады по местам. По сигналу машину запустили. Вздрогнули стены здания, помещение наполнилось шумом работающего картоноделательного агрегата. Собравшиеся с волнением ожидали появления картона. А когда показалась его широкая лента, людей охватил восторг, они радостно пожимали друг другу руки, поздравляли с победой. Но тут вдруг опять случился обрыв. Машину остановили. Однако это никого не испугало, ведь цель была достигнута — получены первые метры товарного картона. Вот что сообщила губернская газета «Нижегородская коммуна» 26 июля 1928 года: «Машину пустили вновь 7 июля, утром. И с утра она не дала и листа хорошего картона. Все брак! Около машины — десяток мастеров, регулируют отдельные ее части, наблюдают за ходом картонной ленты. В дальнем корпусе — дефибреры (древотеры), на них освобожденные от коры еловые кряжи в метр длиной перемалываются в жидкую массу. Работает то один дефибрер, то другой. Масса идет в чаны, за ней следят, чтобы она не была густой, но и не слишком жидкой. Насосы подают массу в сортировки, а оттуда в картонную машину. На картонной машине движущиеся по валам сукна принимают на себя тонкий слой древесной массы. Вода стекает. Древесная масса наслаивается до толщины нужного картона и идет дальше по машине, длина которой 80 метров.
С прессовой части машины картонная сырая лента поступает на цилиндры, подогреваемые паром. Тут-то и начинаются неудачи. Рабочие заправляют ленту под один, другой, третий цилиндры... Вдруг лента обрывается. Но вот проводят картонную ленту между всеми цилиндрами. Сухой, но неровный, с трещинами и прорывами, картон показывается в конце машины. Облегченно вздыхают: «Вот — дождались!» Но... нет. Со средины машины раздается свисток машиниста. Это опять порвалась картонная лента. Около машины — груда негодного сырого и сухого картона. Женщины на носилках уносят брак на склад, чтобы потом пустить негодный картон в переработку». Действительно этот день был для картонщиков неудачным! После останова машины, когда был получен первый хороший картон, ее пустили утром следующего дня, но с машины не получили и метра качественного картона.
Возле машины собрались специалисты. Они регулировали отдельные ее части, наблюдали за ходом работы узлов агрегата, обсуждали способы устранения неполадок. Особые трудности представляла работа сушильной части машины, где обрыв картонного полотна был особенно частым. В год пуска машины картонщики не имели еще достаточного опыта и навыков, поэтому не могли своевременно определять причины возникающих неисправностей и устранять их. Первую картоноделательную машину и другое технологическое оборудование на фабрике они осваивали с терпеливой настойчивостью, постепенно накапливая знания и производственный опыт. Люди были уверенны в том, что в самый кратчайший срок они пустят фабрику в непрерывную эксплуатацию.
