Двадцатый век в России начался крупными массовыми битвами пролетариата с царизмом и буржуазией. Возглавили рабочее движение революционные марксисты во главе с В. И. Лениным. Социал-демократическое движение в Нижнем Новгороде развивалось под его непосредственным влиянием. Уже после первого приезда В. И. Ленина в Нижний в 1893 году нижегородские марксисты наладили контакты со столичными и московскими социал-демократическими кружками. По совету В. И. Ленина они установили более тесную связь с заводскими районами, перешли от пропаганды идей марксизма к злободневной агитации в массах. Уже в следующем году выпускается одна из первых социал-демократических прокламаций и проводится первая маевка в местечке Слуда. Вторая состоялась в 1895 году. «Маевка эта,— рассказывал впоследствии знаменосец известной первомайской демонстрации рабочих в Сормове П. А. Заломов,— состоялась на Моховых горах, на опушке леса у берега Волги. Народу собралось около шестидесяти человек, в большинстве — рабочие. Были и интеллигенты... Мы вели себя, как в свободной стране: жгли костры, кипятили чай, говорили речи и без всякого стеснения пели революционные песни. Маевка вызвала большой подъем, мы почувствовали свою силу, и долго после этого мне помнилось поднятое на этой маевке красное знамя». Для борчан представляет интерес и другое собрание, проходившее на левом волжском берегу, о котором рассказывал П. А. Заломов: «Собрание назначено было в воскресенье на Моховых горах, куда мы приехали на лодках с разных сторон. Сестры Невзоровы приехали с Василием Александровичем Ванеевым (брат А. А. Ванеева). Как истинные нижегородцы, мы пили чай из большого закопченного чайника, привезенного Козиным. Кругом шумели сосны и ели, потрескивал костер, а за широкой
Волгой чуть виден был приземистый Курбатовский завод. Он казался какой-то грязной норой, и не верилось, что именно там проходит большая часть нашей жизни, что там, прячась от солнца и свежего воздуха, мы проводим по 16 часов в сутки». На этом собрании (1897 г.) сестры Невзоровы, входившие в состав петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», поставили вопрос о развертывании революционной работы в Сормове. По их предложению было решено направить в Сормово Громова, который работал «на маленьком заводике недалеко от села Бор». П. А. Заломов разыскал Громова и заручился его согласием.
Кто такой Громов и о каком заводе шла речь? Сын рабочего токарь Михаил Михайлович Громов стал членом марксистской организации Курбатовского завода (ныне завод имени Ульянова) еще в 1891 году. Человек он был, видимо, незаурядный: бесстрашный и с отчетливо выраженным классовым самосознанием. Семнадцатилетним он переправляется в ледоход через Оку на маленькой лодчонке, чтобы предупредить товарища о готовящемся аресте. Лодку раздавило, Михаил оказался в ледяной воде. Измученный донельзя, Громов добрался-таки до Стрелки, а потом еще и сам спасался от преследований жандармов. Он среди бела дня спускал сыщиков с Откоса, а ночью на Большой Покровке (ул. Свердлова) хватал их за горло, бил и скрывался. Где он мог работать? В то время недалеко от Бора было два небольших завода: кузнечно-механический Марачева и механический (его еще называли котельным и судостроительным) Калашникова. Первый был в селе Кононове, а вот второй действительно недалеко от села Бор, на Моховых горах (сейчас там один из цехов «Теплохода»). Работал некоторое время недалеко от Бора и П. А. Заломов. После того как его уволили с завода Курбатова, он поступил слесарем в Муромский затон (ныне судоремонтный завод им. К. Маркса) на стоявший на капитальном ремонте буксирный пароход купца Вагина. Там он организовал стачку, и хозяин вынужден был увеличить заработок всем рабочим на 20 копеек в день. Примерно в это же время в Собчинский затон приезжает кузнец Д. В. Рощин, ставший потом большевиком, и токарь из Сормова Ганин. На Курбатовском заводе работал уроженец с. Бор А. М. Московцев, на волжских судах — А. И. Лепилов, оба стали потом членами РСДРП(б). В результате многократных встреч и бесед с В. И. Лениным, который уже в начале 90-х годов был признанным руководителем революционного рабочего движения, нижегородские марксисты организовали в 1900 году местную группу «искровцев». К весне будущего года активные представители их имелись на Сормовском заводе, и, по словам А. И. Пискунова, устанавливаются новые связи с такими заводами, как Курбатовский, Доброва и Набгольц (ныне завод им. Воробьева), котельный на Моховых горах, Молитовская фабрика и др.
«Таким образом,— пишет А. И. Пискунов,— получилась широкая сеть связей с фабриками и заводами, которая перебрасывалась даже за пределы Нижнего». В 1901 году образовался Нижегородский комитет РСДРП. Он развернул широкую политическую агитацию во всех слоях населения. Большое внимание уделялось крестьянству. Специально для этой группы обездоленных людей выпускались прокламации, которые рассказывали о тяжелом экономическом положении и бесправии крестьян, призывали к борьбе против помещиков и царя и к объединению с революционным пролетариатом. Эти листочки доходили до самых глухих, «медвежьих» уголков Нижегородской губернии. Распространяли их рабочие губернского центра, которые не теряли связи с деревней, а также сельские учителя, врачи, земские работники и другие представители деревенской интеллигенции. Семеновский уездный исправник в одном из рапортов о волнениях крестьян в д. Зименки и Ежово доносил: «Учительница Введенская... раздает [крестьянам.— А. 3.] разного рода листочки, при этом Теснов (староста.— А. З.) представил 4 прокламации от Российской социал-демократической рабочей партии под заглавиями: «Царская милость», «Что нужно крестьянам», «К призывным» и «Нижегородская крестьянская группа». В 1904 году по деревням разбрасываются воззвания «Письмо к крестьянам от рабочих», «Война с Японией». Чуть раньше брошюры политического характера появлялись на заводе Калашникова, а такие, как «К солдатам»,— прямо на улицах села Бор, у волостного правления во время призыва новобранцев. Прокламации «К сормовским и нижегородским рабочим» были обнаружены на борском перевозе. Кстати, и к прокламациям, вернее к их изготовлению, Бор тоже имеет некоторое отношение. Одна из старых большевичек (Е. Цветкова) в своих воспоминаниях указывает: «Пишущая машинка, на которой печатались оригиналы для мимеографа и гектографа, была на Бору, у рабочего (фамилию не помню)». Видимо, речь шла об Афанасии Ивановиче Лепилове. Домик № 140 (ныне ул. Ленина), где он жил, по данным старейшего Борского краеведа К. М. Купцова, не раз служил местом подпольных явок революционеров и «базой» снабжения подпольной литературой. А. И. Лепилов постоянно находился под надзором полиции и не однажды арестовывался за революционную деятельность. На Бору (на Моховых горах) в нефтеналивной барже не раз прятали шрифты для подпольных типографий Нижнего Новгорода. Очень интересные воспоминания известного организатора таких типографий в Воронеже, Нижнем Новгороде, Киеве, Харькове, Баку, Москве, Екатеринославе Н. Н. Кудряшова опубликованы в сборнике «Ленинская «Искра» и Нижегородская организация РСДРП» (ВВКИ, 1983 г.). В частности, есть рассказ о том, как прятал шрифты в земле на Фофановых горах живший на даче статистик Нижегородской земской управы И. В. Цветков. В одном из отчетов о работе Нижегородского комитета РСДРП отмечается, что «комитет начал массовую агитацию среди самых широких слоев рабочих Н. Новгорода и некоторых заводов Нижегородской губернии... комитет распространяет агитацию и на крестьянские слои населения, и солдат». Таким образом, хотя у нас и нет прямых оснований утверждать, что на Бору или в близлежащих волостях Семеновского уезда перед первой русской революцией были организационно оформлены социал-демократические группы или кружки подобно тому, как это было в Васильсурске, Городце, Балахне, Лыскове, Арзамасе и других, но бесспорно, что через прокламации и рассказы рабочих, которые были связаны с нижегородскими марксистами, с «искровцами», до кустарей и крестьян доходили вести и о Сормовской первомайской политической демонстрации 1902 года, и о расколе партии на II съезде РСДРП, и о кровавых расправах полиции и войск с участниками стачек и забастовок в Сормове, Выксе, Молитовке, а также идеи большевиков об антинародном характере русско-японской войны. Экономический кризис 1901—1903 гг., безработица, рост цен, усилившаяся эксплуатация рабочих, зверства и насилия полиции, недовольство войной — все это вызывало политическое брожение в народе. Россия стояла на пороге буржуазно-демократической революции.
