Г. И. Долбилкин, С. А. Елизаров и др. "Приокские зарницы"
Очерки истории завода 1866-1966 гг.
Волго-Вятское книжное изд-во, Горький, 1972 г. OCR Biografia.Ru
История роста политического самосознания кулебакских рабочих в известной мере отражает историю революционного движения в России. Рабочий класс вступил в революцию 1905—1907 годов, обогащенный опытом политической борьбы. Его пробуждение началось еще в конце прошлого века. Первые просветы в тучах бесправия, невежества и мрака связаны с именами Степана Халтурина, Виктора Обнорского, Петра Алексеева. Летом 1896 года из Петербурга в Кулебаки приехал студент лесного института Петр Куров. Он-то и познакомил слесаря завода, сына бывшего крепостного крестьянина из села Липня Владимирской губернии, Алексея Крисанова с прокламацией антиправительственного содержания. Листовка эта была связана с трагедией на Ходынском поле, откуда не вернулось домой около 2 тысяч человек, раздавленных толпой во время празднества в честь коронации Николая II. Не прошло безнаказанно даже чтение этих прокламаций. А. Крисанов, служащий П. Александровский и студент В. Никитин, приехавший из Швейцарии, были арестованы и высланы из Кулебак. После освобождения Алексей Крисанов возвращается на завод и с энтузиазмом и энергией начинает пропагандистскую работу среди своих товарищей. В Кулебаках стали ходить по рукам нелегальные брошюры, прокламации и книги. В 1896 году Алексей Крисанов организует первый социал-демократический кружок. В него вошли Василий Исаков, Дмитрий Канаев, позднее — Ефим Гусев, Яков Чубарев, Степан Догадин (Козокин), Наталья Шарапова и другие. В кружке читали нелегальную литературу. О ее характере и политической направленности говорят уже сами названия: «Рабочий день», «Голод и самодержавие», «Что такое политическая свобода?». Знания, почерпнутые подобным образом кружковцами, становились достоянием и других рабочих. Кружок устанавливает связи с социал-демократами Москвы, Владимира, Сормова, Мурома, откуда получает свежие книги, листовки, брошюры. Революционные идеи привлекают все новых и новых борцов. Кружок из небольшой группы превращается в крепкую организацию, объединяющую наиболее сознательных рабочих.
В 1903 году в Кулебаки из Нижнего Новгорода приезжает студент Илья Вейншток, который только что вернулся из сибирской ссылки. Именно в этом году, по свидетельству местной учительницы-революционерки Людмилы Пантелеевой (Пародни), кружок становится социал-демократической организацией, а после II съезда РСДРП входит в состав партии и руководствуется в своей деятельности директивами ЦК. Кулебакские революционеры приобретают печатный станок — гектограф, с помощью которого размножают прокламации и листовки. Организация расширяет сферу своего влияния: она действует уже не только среди металлургов, но и среди остального населения Кулебак и начинает играть заметную роль в политической жизни села.
Ефим Кузьмич Гусев в «Мемуарах рабочего», вспоминая первую стачку металлургов, связывает ее успех с деятельностью революционного кружка. В начале 900-х годов рабочие пудлингового цеха, доведенные нищетой до отчаяния, в поисках заработков стали уезжать на юг. Администрация пыталась удержать специалистов пудлингования. На этой почве и возник конфликт. Однажды утром металлурги прекратили работу, намереваясь выяснить вопрос о расценках. Заведующий цехом Коломенский на их требование повысить расценки ответил категорическим отказом, но потом под давлением рабочих заявил, что не в его компетенции решать такие вопросы. И ушел к директору. «Мы хорошо знали,— пишет Е. К. Гусев,— что заведующий нас обманет. И действительно, времени прошло больше часа, а заведующий к нам не являлся. Когда же терпение лопнуло, подручные предложили идти всем к конторе». Толпа металлургов заполнила площадь перед зданием заводской конторы. Все с нетерпением ждали выхода директора. Но вместо него в дверях показались урядники и жандармы. Толпа заволновалась. Кто-то ударил жандарма, кто-то закричал. Так началась первая стачка. На следующий день зачинщиков на завод не пустили. Им вынесли за ворота расчет. Однако вскоре на стене конторы появилось объявление, в котором рабочим обещали повысить расценки. Первая победа окрылила металлургов, они поняли, что совместными силами могут добиться многого. Пока еще движение рабочих ограничивалось экономическими требованиями, но пройдет время, и кулебакские пролетарии поймут, что без свержения самодержавия лучшей жизни им не добиться. Работа социал-демократической организации как раз и была направлена на распространение идей, которые указывали единственно правильный путь для революционного переустройства общества. Соединение марксизма с рабочим движением было ближайшей задачей ленинской партии. Все это не могло не вызвать беспокойства у хозяев завода. Полиция установила постоянную слежку за «неблагонадежными», и в конце концов ей удалось схватить одного из руководителей организации — Алексея Васильевича Крисанова, который затем был выслан за пределы Нижегородской губернии. На происки охранки революционеры ответили пополнением своих рядов: в 1904 году организация насчитывала около 100 человек. В 1903—1905 годах, в нее вступили Михаил Суслов, Павел Галанин, Николай Шекалов, Василия Сухов, Дмитрий Петров, Иван Рахманов, Федор Мясников, Людмила Пантелеева (Пародня), Василий Слепов, Иван Кирюхин и другие. Это была уже серьезная сила, с которой не могли не считаться местная власть и администрация завода.
1 Мая 1904 года Кулебакские социал-демократы решили провести демонстрацию. Ей предшествовала большая подготовительная работа. Распространялись листовки, в которых рабочих призывали бороться против войны с Японией, за восьмичасовой рабочий день, за торжество свободы. Однако демонстрация не состоялась, так как в ночь на 30 апреля полицейские устроили на заводе облаву и арестовали 17 активных членов, в том числе Михаила Суслова, Василия Милютина, Ефима Гусева. Подпольная газета Нижегородского комитета РСДРП «Нижегородский рабочий листок» писала по этому поводу: «Были удачно разбросаны листки Нижегородского комитета. Вместе с произведенной полицией облавой, столь нашумевшей, листки эти сильно всколыхнули захолустье». Среди арестованных был и Степан Догадин (Козокин), один из организаторов демонстрации. Судьба Степана Догадина, рабочего-революционера, удивительно похожа на жизнь Павла Власова, литературного героя известного горьковского романа «Мать». Та же нищета, то же горькое пьянство отца, пытавшегося потопить в вине горечь безрадостной жизни. И мать Степана Евдокия Андреевна много общего имеет с Ниловной. Все заботы о детях лежали на ее плечах, особенно после смерти мужа. Еще мальчонкой приглядывался Степан к жизни, пытаясь детским умом своим постичь ее неразрешимые противоречия. Почему одни как сыр в масле катаются, а в его семье хлеба не хватает? Почему одни ходят в шелках да атласах, а рабочий человек приличного костюма сшить не может? Почему одни образование получают, а он такой возможности не имеет? Этих «почему» было много.
Пошел Степан на завод. Работал в бандажепрокатном цехе. А тут новая беда подкатилась — умерла мать. Пришлось Степану самому заботиться о младших братьях. Но не опустились у него руки. Невзгоды только закалили его и прибавили ненависти к этому несправедливо устроенному миру. И совершенно естественно, что вместе с Алексеем Васильевичем Крисановым, Василием Алексеевичем Исаковым, Яковом Игнатьевичем Чубаровым, Ефимом Кузьмичом Гусевым, Дмитрием Петровичем Канаевым, Василием Константиновичем Милютиным Степан в 1903 году оказался в подпольной организации РСДРП. За политическую агитацию его вскоре увольняют с завода. Но он продолжает революционную работу — распространяет нелегальные брошюры, устраивает в доме лесничего Василия Васильевича Богданова совещания со старостами политкружков. В 1905 году нелегальная квартира была обнаружена, и ее хозяина выслали в Архангельск. Теперь «явочной квартирой» стали леса возле переезда Юлино и у кладбища на
Елозге. Через некоторое время Степану удалось вновь поступить на завод, а 14 февраля 1905 г. здесь вспыхнула забастовка. На митинге рабочих было зачитано воззвание Нижегородского комитета РСДРП. Выступил и С. Догадин. В этом же году черносотенцы организовали в Кулебаках поджоги домов, свалив всю вину на «политиканов». Разъяренная толпа начала избивать революционеров. Вот что по этому поводу вспоминает очевидец тех событий Н. И. Туманов: «Черносотенцы, подстрекаемые полицией, вооружились топорами, дубинками и арканами, ловили революционеров и дико над ними издевались. Черносотенная банда, встретив идущего по улице между старой церковью и больницей Степана Догадина, набросилась на него, накинула на шею аркан и пыталась свалить, но Степан не поддавался. Один из черносотенцев ударил его обухом топора по голове. Степан упал, и они всячески стали бить его. Все это видели работники больницы, возмущенные выбежали на улицу, отбили у разъяренных бандитов окровавленное тело Степана и унесли в больницу». Через день из Ардатова прибыл исправник, носивший знаменательную фамилию Самосудов. По его распоряжению всех изувеченных революционеров погрузили на телеги и под охраной конной полиции отправили в тюрьму, где подвергли тяжким испытаниям. Прошел год. Степан, выпущенный к тому времени на свободу, принимает активное участие в стачке рабочих, в разгроме канцелярии пристава, разоружении полиции, помогает освободить революционера-профессионала «Михаила» — И. Г. Уханова. И — снова тюрьма. А за женой Степана — Марией Ивановной, верной спутницей мужа в его бесконечных невзгодах, следит полиция. В декабре 1907 года она закупила в лавке много бумаги. Это было замечено урядником Грязновым. Вскоре наряд полиции нагрянул в дом Догадиных. Ворота и дверь оказались закрытыми. В доме слышалась беготня. Когда же на стук вышла хозяйка и полицейские ворвались в комнату, то за столом они увидели И. С. Рожнова, В. П. Зайцеву и Е. А. Евстигнееву. В печке горела бумага. По выхваченным обрывкдм полицейские установили, что это прокламации. Урядник заметил на калошах И. С. Рожнова свежий снег. Тот объяснил, что выходил во двор за дровами. Дров в комнате не оказалось. Тогда полицейские начали обыск во дворе и на огороде нашли гектограф. В результате все четверо подпольщиков оказались в тюрьме. Через некоторое время Марию Ивановну Догадину и ее товарищей выслали в Ярославскую губернию. Домик самого Степана Догадина часто подвергался налетам полиции, однако обнаружить ничего запретного у него не удавалось. Но аресты и тюрьмы преследовали его всю жизнь. В 1909 году он в числе других 17 товарищей был заключен в Ардатовскую тюрьму по обвинению в подготовке первомайских маевок, волной прокатившихся по России. Из Ардатовской тюрьмы он бежит и скрывается в Муроме, затем переезжает в Ковров, а оттуда — в Москву. В 1910 году он нелегально возвращается в Кулебаки, но вновь попадает здесь в руки охранки. 10 сентября «за участие в сообществе, которое поставило целью своей деятельности насильственное изменение в России установленных законами основ образа правления» временный военный суд в Нижнем Новгороде приговорил его к лишению прав состояния и ссылке на каторгу на 7 лет. Рабочий-революционер, всю свою прекрасную жизнь посвятивший борьбе за освобождение трудящихся, умер в тюрьме осенью 1916 года, немного не дожив до революции.
