Г. И. Долбилкин, С. А. Елизаров и др. "Приокские зарницы"
Очерки истории завода 1866-1966 гг.
Волго-Вятское книжное изд-во, Горький, 1972 г. OCR Biografia.Ru
«Все для фронта!», «Все для победы!», «Завод — тот же фронт!». Эти лозунги военного времени стали законом жизни для всех советских людей. Фронт и тыл жили одним стремлением — быстрее разгромить фашистов. Промышленность быстро перестраивалась на военный лад. Заводы и фабрики работали по-военному. Советский народ теснее сплачивался вокруг Коммунистической партии и Советского правительства. На всех участках Кулебакского металлургического шла напряженная борьба за экономию металла и материалов, за повышение производительности труда. Круглые сутки бушевало пламя в мартеновских печах, беспрерывно на прокатных станах жарко вздыхали огнедышащие слитки. Не хватало топлива — в дело пошел торф, как в гражданскую войну.
— Работать по-фронтовому! Об отдыхе вспоминать как можно реже,— любил говорить товарищам мастер листопрокатного цеха В. М. Кащеев.— Тебе тяжело — так ты стисни зубы. Смена старого мастера одна из первых на заводе получила право называться фронтовой. А звание это присваивалось тем коллективам, в которых каждый умел работать за двоих. Двухсотниками называли таких людей. Двухсотник — это человек, который одну норму выполнял за себя, другую — за товарища, ушедшего на фронт.
В четвертый месяц войны в механическом, сталелитейном, термическом и других цехах каждый третий молодой рабочий выполнял нормы на 200 и более процентов. В 1943 году в механическом цехе завода двухсотники составляли 30 процентов от числа производственников. «С меньшим числом — больше продукции!» — под таким девизом трудились кулебакские металлурги всю войну. Василия Михайловича Кащеева как большого знатока проката хорошо знали еще до войны. «Профессор проката» — так звали его шутливо товарищи. И действительно, у Василия Михайловича было какое-то особое чутье, словно он слышал голос металла, чувствовал его, разговаривал с ним на «ты». Смена, которой он руководил, достигала наибольшей производительности стана, выдавая прокат отличного качества. И к «профессорскому» званию Василия Михайловича прибавилось другое, официальное — «лучший мастер завода». Василий Михайлович всегда считал работу прокатчиков делом творческим, коллективным и прививал чувство товарищеского локтя молодым рабочим. В день, когда старый мастер отмечал сорокалетие своей работы на заводе, прокатчики смены написали ему: «Все эти годы Вы были для нас примером любви к своей работе, честности, постоянного стремления ко всему передовому, новому. Вы служите нам примером подлинно коммунистической принципиальности, скромности...» В этих словах содержалась прекрасная характеристика мастеру, оценка его труда. Таких умельцев, людей со светлой головой и искусными руками, на заводе было немало. Их смекалка и знания были особенно необходимы в военное время, когда завод пополнился «необстрелянной» молодежью, еще не достигшей солдатского возраста, не обладавшей ни сноровкой квалифицированных рабочих, ни соответствующими знаниями. Сталевар Илья Матвеевич Манин — представитель старого поколения металлургов. Он, как и В. М. Кащеев, щедро делился с молодыми своим опытом, секретами мастерства. За короткое время он обучил сталеварскому искусству многих подручных, тех, кто только вступал в трудовую жизнь, но кто ковал победу в тылу.
Большой вклад внес И. М. Манин в освоение производства высококачественных марок сталей. Высоколегированные марки сталей были чрезвычайно трудоемкими. Мастер стремился интенсифицировать процесс плавки. Задача эта была не из легких. Раньше своды в мартеновских печах делали из динасового кирпича, хромомагнезитовых еще не знали. И надо было обладать незаурядными способностями, чтобы провести скоростную плавку и не сжечь свод. И. М. Манин умел это делать. Его бригада успешно варила качественную стгаль для фронта. Чародеями сталеварения слыли Павел Луковкин, Петр Гуряков, Андрей и Федор Шимановы, Андрей Гладков, Матвей Свистунов, Николай Шкретов, Иван Симонов, Павел Муратов, Дмитрий Малахин, Филипп Куделин, разливальщик Федор Крошкин, инженеры братья Евгений и Геннадий Долбилкины. Считать не пересчитать, сколько выплавили они металла сверх плана. Металла, который нес смерть фашистским захватчикам, служил броней нашим воинам. Труд многих металлургов был отмечен орденами и медалями. Сталевар Иван Тимофеевич Симонов за доблестный труд удостоен высшей награды — ордена Ленина. Об Иване Тимофеевиче, его характере, самоотверженности рассказывает небольшая заметка, опубликованная, в «Кулебакском металлисте» в октябре 1942 года:
«Сталевар печи №6 Симонов 19 октября варил скоростную плавку. В период плавки с ним произошел несчастный случай — скрытый перелом предплечья левой руки. Тов. Симонову была оказана медицинская помощь. Но он не оставил рабочего места до тех пор, пока не довел плавку до конца, сварив ее за 7 часов 40 минут...»
Да, было трудно. На фронте воевало много кулебакчан. Движение двухсотников, многостаночников призвано было восполнить недостаток квалифицированных рабочих. В бригадах развернулась борьба за право называться фронтовой. Члены таких бригад давали клятву работать так, как сражаются бойцы на фронте. Первую фронтовую молодежно-комсомольскую бригаду возглавлял Г. П. Хохлов из термического цеха. Двести процентов выработки стало нормой каждого члена бригады, а сменная выработка самого бригадира за четыре военных года составила в среднем около 400 процентов. Г. П. Хохлов был награжден орденом Красной Звезды — орденом, которым отмечается ратный труд воина. Звание фронтовой бригаде Г. П. Хохлова было присвоено в ноябре 1943 года, а уже через три месяца число таких бригад на заводе превысило тридцать. В начале 1944 года их насчитывалось семьдесят. В летописи Великой Отечественной войны немало страниц посвящено героизму наших женщин на фронтах. О женщинах тыла рассказывается значительно меньше, хотя труд их тоже был героическим. Дарья Хомутова в числе многих женщин-кулебакчанок пришла в отдел кадров металлургического завода в начале войны и попросила направить ее в мартеновский цех. Она стала канавщицей. Первой женщиной, освоившей тяжелую мужскую профессию. Едва успеет электрокран отнести изложницы, слитки, как в канаву, еще отдающую жаром, спускается рабочий, начинает очищать дорожки поддона, укладывать в них огнеупорный кирпич. Быстрота, ловкость, наметанный глаз — профессиональные качества наборщика канавы. Маленькая, чуть заметная трещинка, некачественная пробка стакана — и жди прошиба: раскаленная лава тут же вырвется наружу. Последствия этой аварии — тонны упущенного металла, потерянное время. Дарья с женской аккуратностью и проворством делала свое дело, готовя канаву к тому моменту, когда из мартена начнется выпуск металла. На заводе в те дни таких женщин было много. И диву сейчас даешься, откуда они брали силы, чтобы справиться с тяжелой мужской работой. Не было, кажется, такого задания, которое оказалось бы не по плечу этим неутомимым труженицам. В копровом цехе на сортировке шихты большой известностью пользовалась пятидесятишестилетняя Федосья Ивановна Гришечкина. Никто не принуждал ее работать по 12 часов в сутки — и возраст, и состояние здоровья давали ей право ограничить рабочий день восемью часами. Но Федосья Ивановна даже мысленно не могла примириться с тем, что в тяжелую для Родины годину она может пользоваться какими-то поблажками. Часто она выполняла за смену две нормы — одну за себя, другую — за ушедшего на фронт. Мало того, придя домой, женщина брала в руки спицы, моток шерсти и начинала вязать. В 1944 году она связала и отослала на фронт 20 пар варежек и носков.
— Характер, видать, у меня такой,— говорила Федосья Ивановна, — не могу спокойно работать. Хочется все сделать побыстрее да получше. И всегда переживаю, а так ли я сделала, не забыла ли чего. «Спокойно» — это значит равнодушно, спустя рукава. Она так работать не могла. Не могли работать «спокойно» и другие труженики завода: прессовщицы Е. П. Камбарова и Т. В. Мартюхина, мастер Е. А. Скворцова, стерженщица Л. Я. Ерофеева, телефонистка И. П. Утина, контролер ОТК А. Ф. Головина.
А сколько испытаний и трудностей выпало на долю подростков! Наравне со взрослыми они варили сталь, прокатывали ее, вытачивали детали. Недосыпали, недоедали. Виктору Александрову, воспитаннику ремесленного училища, исполнилось шестнадцать лет, когда грянула война. Первым его порывом было отправиться на фронт. Но в военкомате сказали:
— Рано. Поступай работать. Завод — это, брат, тоже фронт. И вот Виктор на заводе — калильщик в термическом цехе. Бывало, посмотрит на черноволосого паренька старый рабочий, покачает головой и скажет со вздохом: — Эх, парень, тебе бы еще в игрушки играть, в школе учиться. — Вы на мой рост не смотрите, у нас в роду все низкорослые, — обиженно отвечает подросток. Через некоторое время его взял на выучку в бригаду Г. П. Хохлов. Эта бригада напоминала по слаженности артиллерийский расчет. Работали здесь четко, дружно. Тут и вырос, закалился Виктор, научился беречь рабочую честь. — Дерево славится плодами, а человек трудом,— любил повторять бригадир. Молодой рабочий Александров старался во всем подражать бригадиру. Прошло три месяца, и В. Александров стал лучшим калильщиком в цехе. Уже в конце войны Виктора призвали служить в Военно-Морской Флот. Отслужив срок, он снова вернулся на завод. Сейчас Виктор Иванович работает слесарем в первом цехе тракторных запасных деталей, и теперь он — в рядах лучших рабочих завода. Осенью 1941 года встала к сверловочному станку в механическом цехе шестнадцатилетняя Маша Бокова. Ойытный сверловщик Георгий Сосунов помог девушке освоить станок. Недели через три она уже выполняла задания, а через некоторое время обрабатывала деталей не меньше своего учителя. В те суровые годы все проходило ускоренными темпами — становление характера, овладение мастерством. Чтобы сократить износ режущего инструмента, Маша стала тщательно следить за сверлами, регулярно производила их замену и заточку. Это увеличивало «рабочий век» дорогостоящего инструмента и давало возможность улучшить качество обработки деталей.
Сейчас М. А. Бокова по-прежнему работает в механическом цехе. Годы наложили отпечаток на ее внешность, но в характере, в работе ее остался все тот же задор. Многие из юной поросли металлургов, пришедших на завод подростками в годы войны, стали членами партии, руководителями коллективов. Бывший токарь К. Ф. Коршунов окончил техникум и сейчас возглавляет смену коммунистического труда в бандажепрокатном цехе.
