С первых дней своей научной деятельности Михаил Фёдорович является прогрессивным деятелем в области своей работы. Ещё будучи участковым ветеринарным врачом, он на всех общественных совещаниях борется за культуру в животноводческой практике. Много трудов и энергии стоило ему добиться открытия ветеринарной клиники и бактериологической лаборатории.
Будучи профессором Харьковского ветеринарного института, а затем профессором в Москве, он неоднократно являлся участником совещаний, съездов, конгрессов, где выступал с актуальными докладами. В 1903 году на 1-м Всероссийском съезде ветеринарных врачей в Петербурге он делает два доклада: «Задачи русского животноводства» и «Скотоводческие выставки и их недостатки». В 1909 году на 11-м Всероссийском съезде ветеринарных врачей в Москве он выступает с докладами: «Необходимость более рационального преподавания животноводства в ветеринарных институтах» и «Необходимость опытных зоотехнических станций».
Михаил Фёдорович участвует на съезде овцеводов, состоявшемся в 1907 году в Петербурге, и на Всероссийском съезде по овцеводству в Москве в 1912 году. Там он делает доклад: «Что дала метизация в русском овцеводстве». В 1905 году он был командирован в Будапешт на Международный ветеринарный конгресс, а в 1911 году — в Дрезден на Международную гигиеническую выставку. В 1907 году он был участником Менделеевского съезда химиков. На областных съездах по опытному делу в Харькове, Полтаве, Екатеринославе (ныне Днепропетровск) он — активный участник разработки вопросов по развитию и массовому улучшению животноводства, по организации опытной работы на станциях и по устройству опытных животноводческих станций.
Михаил Фёдорович состоял действительным членом многих обществ: Сельскохозяйственного, Ветеринарных врачей, Распространения грамотности, Любителей природы и др. По заданию этих обществ он читает много публичных лекций, освещая в них животрепещущие вопросы, главным образом, по животноводству.
В послереволюционный период Михаил Фёдорович привлекается для крупной государственной работы во многих республиканских учреждениях. Он — член Междуведомственной комиссии при Совете труда и обороны по вопросам овцеводства, член Зоотехнического учёного совета при Наркомате земледелия РСФСР и УССР, консультант в обществах «Шерсть» и «Племкультура».
Кроме постоянной работы в вузах, следует отметить его работу на курсах: курсы директоров овцеводческих совхозов, на которых он в течение трёх созывов был заведующим учебной частью и преподавателем; курсы шерстоведов, организованные ВСНХ; курсы двадцатипятитысячников, мобилизованных для работы в колхозах, организованные ЦК ВКП(б); курсы специалистов для еврейских колхозов, организованные Комиссией Совнаркома СССР.
Михаил Фёдорович после Великой Октябрьской социалистической революции один из первых поднял вопрос о восстановлении тонкорунного овцеводства и улучшении грубошёрстного. Он всегда резко выступал против неправильных решений в области развития тонкорунного овцеводства. Его статья «Угроза овцеводству» была толчком для уточнения породного районирования овцеводства в СССР.
Академик Иванов содействовал развитию культурного овцеводства в европейской части СССР. Михаил Фёдорович был активным членом Междуведомственной комиссии при Совете труда и обороны, труды которой имели огромное значение для развития овцеводства в нашем Союзе, особенно тонкорунного. Работы его в Комиссии послужили началом для выработки стандарта шерстей.
В течение нескольких лет он принимал участие в работах общества «Шерсть» по вопросам шерстоведения и овцеводства, а также в работах общества «Овцевод» по вопросам восстановления тонкорунного овцеводства и покупке племенного материала за границей.
Михаил Фёдорович был консультантом в Наркомвнуторге по вопросам восстановления тонкорунного овцеводства, сбыта шерсти, кожи и щетины.
Он состоял членом Зоотехнического учёного совета при Наркомземе РСФСР, членом Центральной зоотехнической комиссии при том же наркомате и членом Научно-совещательного совета при Наркомземе Украины. За границей Михаила Фёдоровича знали как лучшего в мире знатока овец и шерсти.
В Америке на Иллинойской опытной станции руководители отдела овцеводства с исключительным вниманием слушали оценку отдельных животных, даваемую Михаилом Фёдоровичем при осмотре опытных стад. В Чикаго на Интернациональной животноводческой выставке в 1926 году профессор сельскохозяйственного колледжа в своём докладе ссылался на показательную работу, проведённую русским профессором Ивановым.
Будучи экспертом в 1925 году в США для отбора закупаемых для СССР животных, Михаил Фёдорович получил от одного крупного фермера предложение остаться у него в качестве главного руководителя овцеводства. Магнат предложил ему жалование 1 500 долларов в месяц, готовую виллу с полным обслуживанием. Михаил Фёдорович отверг это предложение как неприемлемое для советского гражданина.
Правительство и народ глубоко ценили Михаила Фёдоровича. Это особенно выявилось в день празднования тридцатилетнего юбилея его научной и практической деятельности. 5 апреля 1929 года наступила эта дата. Организация честовования учёного была поручена Московскому зоотехническому институту. К Зоотехническому институту присоединились многочисленные сельскохозяйственные вузы и организации Москвы и других городов Союза, и, таким образом, чествование вылилось в большое торжество русской зоотехнии. Первый день был официальной частью торжества и праздновался в зале Госторга на Мясницкой улице (ныне улица Кирова). В начале заседания председателем были прочитаны многочисленные телеграммы со всех концов Союза от различных учреждений и от массы учеников Михаила Фёдоровича.
Советское правительство высоко отметило заслуги Михаила Фёдоровича. В 1929 году ему было присвоено звание Заслуженного деятеля науки и техники. В 1930 году он был избран членом Исполнительного Комитета Совета депутатов трудящихся Ново-Троицкого района Херсонской области.
В 1935 году отмечалось десятилетие плодотворной работы Михаила Фёдоровича в Аскании-Нова. Михаил Фёдорович на этом юбилее сказал: «До конца моей жизни и до конца моих сил, поскольку я в состоянии буду работать, я отдам все свои силы на пользу Советскому Союзу. Советская власть есть единственная власть, которая так высоко оценивает труд научных работников и создаёт условия для процветания социалистической науки».
Когда общественность Аскании-Нова выделила Михаила Фёдоровича ударником науки и вручила ему почётную грамоту, он был глубоко растроган.
Своё избрание 1 января 1935 года на VII съезде Советов членом Центрального Исполнительного Комитета СССР академик Иванов воспринял как высокое доверие к себе партии и советского правительства и всего себя отдал на служение Родине. Этот период его работы был особенно продуктивным.
Он обладал исключительно благородными чертами характера. Михаил Фёдорович с женой Натальей Константиновной в Асканийской степи. Я не помню случая, когда бы он покривил душой. Вот почему он пользовался большим доверием.
Не могу не отметить доброту, соединённую с мягкостью и деликатностью его натуры. Оказать помощь человеку доставляло ему большое удовольствие, притом он не любил и избегал благодарности. Талантливый учёный, вышедший из народа, он был очень чуток к нуждам людей.
— Я знаю, что такое нужда и безвыходное положение, — говорил он. Бережное отношение к людям часто заставляло его поступаться собственными интересами.
— Не обидеть бы!— было постоянной тревогой Михаила Фёдоровича, и, действительно, он готов был сам пережить неприятное, чем нарушить душевное равновесие человека.
Сколько деликатности и бережливой заботливости было у Михаила Фёдоровича к своей матери. Много скорбных переживаний выразил он в письме ко мне по случаю её смерти. Детей у нас не было, но в семье нашей всегда жил и воспитывался кто-либо из племянников или племянниц Михаила Фёдоровича.
Михаил Фёдорович был страстный и неутомимый путешественник. Несмотря на всё моё нерасположение к передвижениям (я была домоседкой), я почти всегда следовала за Михаилом Фёдоровичем. В более поздние годы я не оставляла его из-за постоянного страха за его здоровье, а кроме того, спаянные многолетней дружбой, под конец жизни мы уже не могли обходиться один без другого.
Такого отдыха, каким в настоящее время пользуются, научные работники в санаториях и домах отдыха, мы в молодые годы не имели, и только в старости, под конец, жизни, два самых жарких летних месяца мы проводили в санатории.
Я смотрю сейчас на два этюда, висящие передо мной на стене, написанные Михаилом Фёдоровичем в 1904 году: «Весна» и «Поздняя осень», и думаю: каким многогранным и талантливым был этот замечательный человек.
В 1910 году мы проводили лето в Крыму, в Кастрополе. Михаил Фёдорович здесь много писал маслом. Пять крымских этюдов отправил он на передвижную выставку в Харькове. За них он получил награду. Когда я вспоминаю нашу совместную жизнь, я могу смело сказать, что Михаил Фёдорович находился в вечном движении. Всегда, сколько помню, он был за работой: то лекции, заседания, то работа дома, и только видишь его склонённую голову над книгой или писанием. В результате своей плодотворной научной и учебной деятельности Михаил Фёдорович создал обширную школу своих учеников и последователей. Среди них, наряду с академиками, профессорами, зоотехниками, тысячи передовых, животноводов нашей необъятной Родины, стахановцев овцеводов-чабанов, свиноводов, которые дружной семьёй превращают наше отечественное животноводство в самое передовое культурное животноводство мира.
