В формировании мировоззрения Тимирязева играла роль русская классическая художественная литература, пропагандировавшая освободительные и материалистические идеи русских революционных демократов.
Говоря о тех, кто в годы юности были «властителями его дум», Тимирязев имеет в виду, наряду с Чернышевским, Герценом, Писаревым, также и Некрасова, Салтыкова-Щедрина: «Людям моего возраста, — писал он, — свойственно возвращаться мыслью к тем, кто когда-то, в годы нашей молодости, были „властителями наших дум«, и, конечно, я не мог бы придумать лучшего приветствия молодым товарищам, несущим свой труд и знания на народную ниву, как повторив старые, но вечно юные строки поэта:
Сейте разумное, доброе, вечное, Сейте. Спасибо вам скажет сердечное Русский народ.
Некрасов, несомненно, был прав, — вечно только доброе, потому что только доброе разумно». Тимирязев любил и много читал произведения Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, работавших совместно с Чернышевским в редакции «Современника». Эти писатели еще более укрепляли любовь Тимирязева к своей Родине, к своему народу и ненависть к угнетателям трудящихся.
Для более образного и яркого выражения своих мыслей Тимирязев нередко цитировал Некрасова и Щедрина. Так, в тяжелые годы столыпинской реакции Тимирязев снова пишет о тех тяжелых и честных мыслях, «в которых так много и злобы и боли, в которых так много любви».
В период революционного подъема, в 1913 г., в одной и» его статей можно встретить такую фразу: «Народу, наконец, удалось натолкнуться на вопрос: „Чем хуже был бы твой удел, когда бы меньше ты терпел"». Призывая трудящихся в 1917 г. к борьбе против царского строя, Тимирязев напоминает слова Некрасова: «то сердце разучилось и любить, которое устало ненавидеть». Для характеристики казенной царской «науки» Тимирязев применяет ироническое наименование, данное ей Салтыковым-Щедриным, — «громпобедыразда-вайся». Совершенно очевидно, что Тимирязев приводит слова великих русских писателей-демократов потому, что они соответствовали его общественно-политическим убеждениям, помогали ему ярче выразить свои мысли и настроения. Тимирязев рассматривает их как своих учителей и соратников в борьбе против царского произвола и насилия. Он живет их мыслями, их борьбой и поэтому использует их образные выражения как разящее оружие, направленное против угнетателей.
Еще с детства, под влиянием своего старшего брата Димитрия, Тимирязев проявил большой интерес к естественным наукам. Этот интерес еще более возрос у него после изучения классиков русской философии, придававших естественным наукам огромное значение. Они-то и заложили фундамент его материалистического понимания природы, подготовили его к изучению специальных естественно-научных дисциплин. Немаловажную роль в этом отношении сыграли классики русского естествознания — И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев, А. Н. Бекетов и др. Некоторые из них были его непосредственными учителями в университете. Других он знал по литературе. Тимирязев, еще будучи студентом, внимательно следил за научной литературой. Помногу часов он просиживал ежедневно в Петербургской публичной библиотеке. Уже на склоне лет, посылая ей свой искренний привет ко дню ее столетнего юбилея, Тимирязев писал: «С нею связаны лучшие воспоминания моих университетских лет; вижу перед собою ее старую читальную залу с изображением трех первопечатников, — там научился я понимать науку в ее историческом развитии; помню и узенькую с одним окном комнату новых журналов, где я научился прислушиваться к пульсу живой, сегодняшней науки».
Шестидесятые годы характеризуются необычайным расцветом русского естествознания, связанным с ростом
отечественных производительных сил и необходимостью их изучения. В Петербурге, Москве, Казани и других городах России создаются сильные творческие коллективы ученых.
Великий русский революционер и мыслитель Чернышевский неоднократно указывал на тот огромный сдвиг в развитии естественных наук, который произошел в России в середине XIX в. Он писал тогда: «Наше время — время великих открытий, твердых убеждений в науке».
Прогрессивную роль естественных наук не раз подчеркивали в то время и ближайшие соратники Чернышевского. «Благодаря тому, что современное естествознание, — писал Н. А. Серно-Соловьевич, — сумело стать вразрез со старыми рутинными приемами научного исследования и разорвало всякую связь с метафизическими пошлостями, оно привлекло на свою сторону самые энергические умы и стало лучше других наук удовлетворять требованиям настоящего поколения». Характерной особенностью передовых русских ученых-естествоиспытателей было их материалистическое мировоззрение и широкий научный кругозор.
Одним из самых любимых учителей Тимирязева в университете был Д. И. Менделеев (1834—1907), пользовавшийся огромной популярностью среди студенчества.
Будучи студентом, Тимирязев занимался в лаборатории Менделеева. Под руководством Менделеева он выполнял ряд задач по химии, овладевая при этом важнейшими приемами и методами химических исследований. Тимирязев, вспоминая о своем отчислении из университета за участие в студенческой забастовке, писал, что в то время ему «нелегко было на душе» прежде всего потому, что он, как ему казалось, навсегда будет лишен возможности работать у Менделеева, лекциями которого он особенно увлекался. По окончании университета Тимирязев с большой радостью принял предложение Менделеева работать под его руководством на первых опытных полях по исследованию применения минеральных удобрений и новых приемов агротехники.
Менделеев, как известно, был одним из инициаторов применения минеральных удобрений в России. С целью выяснения роли минеральных удобрений он превратил свое небольшое имение Боблово (близ г. Клина) в опытную сельскохозяйственную станцию. Он показал здесь, что минеральные удобрения позволяют утроить урожаи сельскохозяйственных культур. Менделеев выступал на собраниях Вольно-экономического общества с призывом к организации широких исследований по применению минеральных удобрений, а также к организации их отечественного производства. Хотя призыв Менделеева не нашел в царской России сколько-нибудь серьезной поддержки, он добился все же организации четырех опытных полей в Симбирской, Смоленской, Московской и Тверской губерниях. Тимирязев поехал тогда для проведения опытов в Симбирскую губернию, в остальные губернии отправились другие ученики Менделеева — Густавсон, Яковлев и Капустин. Идея Менделеева о производстве и применении минеральных удобрений в отечественном земледелии нашла в дальнейшем в трудах Тимирязева и его учеников всестороннее развитие и экспериментальное обоснование.
В 1880 г., будучи профессором Петровской земледельческой и лесной академии, Тимирязев внес предложение об избрании Д. И. Менделеева почетным членом Петровской академии. Против этого возражал профессор Шене, мотивируя свое возражение тем, что Менделеев-де не является специалистом в области сельского хозяйства. Тимирязев резко выступил против этой попытки Шене отвести кандидатуру великого русского ученого. Он сказал, что, во-первых, согласно уставу академии почетные члены ее совсем не обязательно должны быть агрономическими работниками, а, во-вторых, Д. И. Менделеев имеет значительные заслуги «специально по агрономической химии. Произведенные им опыты над действием удобрения на урожай по обширности, единству плана, новизне и по полученным результатам единственные в своем роде в России и едва ли много подобных опытов в Западной Европе».
Предложение Тимирязева было поддержано профессором Густавсоном, и Менделеев единогласно был избран в почетные члены Петровской академии.
Тимирязев глубоко усвоил мысли Менделеева о необходимости союза науки и практики, проникся его стремлением посвятить всю свою научную деятельность повышению народного благосостояния.
«Химия, как и всякая наука, — писал Д. И. Менделеев, — есть в одно время и средство, и цель. Она есть средство для достижения тех или других практических, в общем смысле этого слова, стремлений. Так, при содействии ее облегчается обладание веществом в разных его видах, она дает новую возможность пользоваться силами природы, указывает способы получения и свойства множества веществ и т. п. В этом смысле химия близка к делам заводчика и мастера, роль ее служебная, она составляет средство для достижения блага». Тимирязев, как это будет подробно показано в дальнейшем, проводил эту идею Менделеева о единстве науки и практики в отношении физиологии растений, рассматривая ее как основу рационального земледелия. Он настойчиво подчеркивал мысль о единстве цели ученого и практика в области сельского хозяйства.
Таким образом, именно Менделеев был тем учителем Тимирязева, который не только воспитал в нем тонкого и вдумчивого экспериментатора, прекрасно владеющего современными методами исследования, но и научил его направлять свою научную работу на решение практических задач. Влияние Менделеева сказалось на формировании и других сторон мировоззрения Тимирязева. Известно, что Менделеев был материалистом, непримиримым врагом реакционеров и мракобесов от науки. В своей статье «Естествознание и ландшафт» Тимирязев вполне солидаризируется с мыслью Менделеева о том, что «природа человека, включая и его сознание и разум, только часть одного целого и как таковая была легче постижима чрез изучение внешней природы, чем внутреннего человека». Так же, как Менделеев в своем курсе «Органическая химия», Тимирязев в ряде своих работ разоблачает искателей какой-то особой «жизненной силы», якобы присущей органическому миру. Вслед за Менделеевым Тимирязев выступал против спиритуализма, против попытки Оствальда отрицать объективное существование атомов.
