Предлагаемый читателю томик представляет собрание статей, посвященных дарвинизму. В западных литературах существует несколько подобных сборников под названием "Darwiniana".
Учение это продолжает у нас попрежнему занимать умы, но тех, кто с ним близко знаком, поражает факт, что обращающиеся в обществе сведения чаще и чаще распространяют совершенно превратное о нём представление. Чаще и чаще приходится встречаться с людьми, очень развязно высказывающими о нём суждение и, очевидно, никогда не имевшими в руках «Происхождения видовк Это тем более понятно, что подлинник едва ли когда имел многочисленных читателей, а русский перевод, к сожалению, уже давно стал библиографической редкостью. Если к этому прибавить, что чтение этой книги всегда было немаловажным умственным трудом, то появление извлечений, вроде предложенного на следующих страницах, получает себе полное оправдание. Что в этих очерках читатель с небольшой сравнительно затратой труда и времени ознакомится с основами «настоящего» дарвинизма, — ручательством тому служит свидетельство покойного Данилевского и Н. Н. Страхова, отзывы которых никак нельзя заподозрить в пристрастии к автору этих строк.
За период времени, истекший после выхода второго издания моей книги, только что упомянутые писатели, как известно, сделали попытку полного опровержения дарвинизма, почему я счёл уместным поместить в конце книги, в виде особого приложения, и вызванные этой попыткой мои критические статьи. Нахожу это полезным как потому, что для русского читателя легко доступное русское опровержение имеет более значения, чем мало известные сходные попытки иностранных писателей, так и потому, что наши антидарвинисты довольно тщательно подобрали всё, что могли найти против Дарвина в иностранных литературах (1).
Сопоставляя мысли Дарвина с тем, что было предъявлено против них, читатель, конечно, всего лучше сам себе составит понятие о неотразимой логической силе этого учения, состав-
-------------------------------------
1. С тех пор Н. Н. Страхов в предисловии к своей книге «Борьба с Западом» пытался вновь уверить своих читателей, будто в речи «Факторы органической эволюции» («Русская Мысль», 1893) я отступаю от свсего первоначального воззрения на дарвинизм. Но если читатель сличит то, что я говорю в этой речи, с тем, что я говорю в V главе «Краткого очерка», в X главе «Жизни растения» и в своей речи «Основные задачи физиологии растений» (см. мою книгу «Насущные задачи современного естествознания»), то Еезде, где я касался вопроса о ближайших причинах изменения форм, найдёт выражение одной и той же мысли. [В настоящем издании см.: V главу «Краткого очерка теории Дарвина», стр. 173 этого тома; X главу «Жизни растения» — том III, «Основные задачи физиологии растений» — том II, стр. 331, «Факторы органической эволюции» см. К. А. Тимирязев, т. V, стр. 107, Сочинения, Сельхозгиз, 1938. Ред.] Если г. Страхов позволяет себе уличать меня в несуществующей непоследовательности, то, очевидно, только на том основании, что не дал себе труда познакомиться с тем, что я в действительности высказывал в печати за последние 10—15 лет.
--------------------------------------
ляющего одно из величайших завоеваний научной мысли за истекающее столетие.
Приложенный очень оригинальный и мало известный портрет Дарвина и рисунок, изображающий его рабочую комнату [стр. 81], помимо их непосредственного интереса, мне кажется, наводят на мысль о двух довольно распространённых современных заблуждениях. Портрет наглядно показывает нам, как далёк был от навязываемых ему идеалов людоеда этот мыслитель, видевший в «благоволении ко всей твари» один из высших нравственных атрибутов человека, а скромный кабинет учёного показывает несостоятельность так часто повторяемого на все лады утверждения, будто наука XIX века может успешно развиваться только в роскошных дворцах. Вот в какой обстановке созрела и вылилась в окончательную форму одна из плодотворнейших научных идей века или, вернее, всех веков. Кабинет потсдамского полкового врача (1), где зародилось и нашло себе выражение учение о сохранении энергии, вероятно, был не роскошнее. К. ТИМИРЯЗЕВ Москва, февраль 1894 г.
-------------------------
1. Гельмгольца.
-------------------------
