Детские годы Леонида Борисовича Красина прошли в Сибири, на живописных берегах Тобола. Он родился 15 июля 1870 года в Кургане. Очень рано в любознательном, резвом и способном мальчике родилась глубокая любовь к природе, и вместе с нею возник интерес к естественным наукам. Немало способствовала этому исключительно здоровая и редкая по тем временам обстановка в семье.
Трудно сказать, кому из родителей были более обязаны дети Красиных созданием той особой обстановки свободы и глубокого участливого внимания: отцу — Борису Ивановичу, мелкому административному служащему, большому знатоку сибирской жизни, человеку, достаточно образованному и водившему знакомство с «политическими» — ссыльными революционерами, главным образом народниками,— или доброй, заботливой матери — Антонине Григорьевне, крестьянке по происхождению, женщине умной и деловитой, окончившей всего лишь несколько классов городского училища, но достаточно начитанной и хорошо знакомой с русской литературой. Мать до конца дней своих была верным другом и опорой своего старшего сына Леонида, избравшего трудный путь революционера.
Весьма благоприятно на развитии интереса к естественным наукам у юного Красина сказалось обучение в Тюменском реальном училище, славившемся своими лабораториями по физике и химии, механической мастерской, богатым естественноисторическим музеем. Особой страстью юного натуралиста было коллекционирование камней, насекомых, солей, кислот. Окончив реальное училище, осенью 1887 года Красин поступил в Петербургский технологический институт.
В те годы Россия переживала время мрачной реакции. Свершив кровавую расправу над героями «Народной воли» и разгромив ее основные организации, правительство Александра III взяло курс на полное уничтожение революционного подполья. В мае 1887 года царские палачи казнили А. И. Ульянова и его товарищей. Однако жестокая политическая реакция не могла остановить дальнейший рост революционного движения в стране. Из года в год усиливалась стачечная борьба рабочего класса, принимавшая все более организованный характер, продолжалась борьба крестьян с помещиками, массовый характер приняли выступления революционно настроенной учащейся молодежи. И, хотя большинство революционно настроенного студенчества 80-х годов еще было в плену народнических иллюзий, именно в эти годы начался поворот его передовой части от народничества к марксизму. Поэтому 80-е годы были не только периодом жесточайшей реакции, но и эпохой, когда, по определению В. И. Ленина, «всего интенсивнее работала революционная мысль, создав основы социал-демократического миросозерцания».
Видную роль в распространении марксизма в России сыграла первая русская марксистская организация — группа «Освобождение труда», созданная в Женеве в 1883 году под руководством выдающегося теоретика и пропагандиста марксизма Г. В. Плеханова. Почти одновременно с группой «Освобождение труда» в самой России были созданы группы и организации социал-демократического направления, среди них — группы Д. Н. Благоева, П. В. Точисского в Петербурге, кружок Н. Е. Федосеева в Казани и другие. В 1889 году в Петербурге возникла социал-демократическая группа М. И. Бруснева, основное ядро которой составляли студенты Петербургского технологического института, где в то время были очень сильны революционные традиции.
Стать студентом-технологом было страстной мечтой Красина и представлялось ему едва ли не идеалом человеческого счастья. Юный, способный, жадный до знаний, он с головой ушел в науку.
Однако довольно скоро естественные науки отошли на второй план. Уже в первый год своего пребывания в институте Красин включился в общественную жизнь студенчества, стал членом кружка, в котором знакомился сам и знакомил товарищей с сочинениями Адама Смита, Сен-Симона, Фурье, Лассаля, Лаврова, Чернышевского, Герцена, с нелегальными изданиями «Народной воли», «Принципами политической экономии» Милля с примечаниями Чернышевского, а впоследствии — с «Капиталом» К. Маркса. «По части чтения нами за этот год сделано много,— писал Красин родителям осенью 1889 года,— прочли уже почти всего Маркса — книжища в 600 страниц, причем по составлению конспектов к этому самому Марксу на мой пай выпала львиная доля — страниц 300». Далее он добавлял, что большая часть его мыслей «направлена преимущественно на эту книгу».
Изучая сочинения К. Маркса, Красин и его друзья одновременно стремились осмыслить политическое и экономическое положение России и определить линию борьбы с существующим строем: «Нынешним годом,— сообщал Красин в том же письме,— мы покончили с теорией политической экономии, а с будущего примемся за экономическое положение России, изучение которого покажет или по крайней мере должно показать, куда лучше направить свою деятельность».
В начале 1890 года за участие в студенческих «беспорядках» Красин был исключен из института и выслан в Казань с запрещением возвращаться в столицы. Так Красин впервые предстал перед властями как «личность вредного направления». Ссылка не напугала его: «Все это к пользе нашей,— писал он из Казани родителям о себе и брате, также исключенном из института,— приобретается выдержка и воспитывается сила характера, а это качество далеко не лишнее в наше переходное смутное время... Конечно, спокойнее было бы, если бы мы были чурбанами или людьми с полным отсутствием умственного багажа, но спокойнее еще не значит лучше».
Видя в Красине студента незаурядных способностей, институтское начальство в августе того же, 1890 года решило восстановить его в институте с наистрожайшим предупреждением об исключении при малейшей причастности к революционному движению. Но угроза не возымела действия. Более того, именно с момента восстановления в институте Красин активно включился в работу брусневской социал-демократической организации. Кроме М. И. Бруснева из студентов-технологов в нее входили старшекурсники В. Ф. Цивинский, И. К. Бурачевский, брат Л. Б. Красина — Г. Б. Красин, В. Н. Иванов и другие. Со многими из них, и особенно с М. И. Брусневым, у Красина сохранились близкие дружеские отношения на всю жизнь. От Цивинского Красин получил брошюру Г. В. Плеханова «Наши разногласия». Так он впервые узнал о существовании группы «Освобождение труда».
Свою первоочередную задачу члены брусневской организации видели в пропаганде марксизма среди передовых рабочих.
В один из октябрьских дней 1890 года Цивинский, встретив Красина в институтской столовой, бывшей местом тайных встреч и собраний революционно настроенного студенчества, как бы мимоходом бросил: «Есть кружок на Обводном канале из рабочих Резиновой мануфактуры и ткачей, туда нужен интеллигент для систематических занятий и пропаганды». Леонид Борисович выразил согласие работать в этом кружке, и тут же они условились относительно конспиративной клички. Так он стал «Никитичем». А потом, как было условлено, Красин явился на квартиру М. И. Бруснева, сменил в его комнате свою студенческую одежду на косоворотку, поношенное пальто и шапку, слегка выпачкал руки и лицо сажей из печной трубы, чтобы походить на мастерового, и, надев высокие сапоги, бойко вышел к Обводному каналу, где на условленном месте его ждал Цивинский. «В морозном тумане, при слабом свете редких фонарей, оглядываясь по временам — не ведем ли за собою шпика,— вспоминал Леонид Борисович,— шагали мы по Обводному каналу, пока не пришли к большому дому на углу Обводного канала и Екатерингофского проспекта.
По плохо освещенной лестнице — электричество тогда в Питере было лишь в Мариинском театре и на Невском — поднялись в 4-й или 5-й этаж, вошли в квартиру обычного питерского дома в рабочем квартале, где на нас пахнуло своеобразным сырым и теплым воздухом рабочего жилья с запахом хлеба, щей и махорки. Вошли в небольшую комнату с двумя окнами; из-за стола с небольшой керосиновой лампой навстречу нам поднялся сухой, сутуловатый человек с бледным лицом и горящими глазами... Это был организатор кружков Федор Афанасьев...»
Через несколько дней Красин таким же образом, но уже один пришел к Федору Афанасьеву и застал у него в сборе весь кружок. Вначале старым рабочим было несколько обидно, что в руководители и пропагандисты им дали безусого мальчишку. Однако первое впечатление исчезло, как только Красин начал беседу. Она продолжалась два часа. Его глубокие познания, ясная, простая речь, юношески горячая преданность рабочему делу расположили к нему всех членов кружка. Сомнения рассеялись. «Вот побольше бы таких пропагандистов, тогда дело быстро пошло бы на лад»,— поделился своими впечатлениями о молодом пропагандисте Федор Афанасьев в разговоре с М. И. Брусневым. Такой же прием был оказан Красину и в других рабочих кружках, где ему тогда пришлось вести пропаганду. Программа кружков была очень широкой: наряду с изучением положения рабочего класса в России, «Манифеста Коммунистической партии» и «Капитала» К. Маркса занимались естественными науками, познавали основы физики, химии, геологии и даже астрономии. Непосредственно общаясь с рабочими, Красин видел их жизнь, изучал ее, вместе с этим укреплялось его марксистское мировоззрение.
Брусневская социал-демократическая организация не ограничивалась одной только пропагандой среди революционной интеллигенции и передовых рабочих, она стремилась теснее связаться с рабочим движением, откликалась на стачечную борьбу рабочих Петербурга. В ряде случаев в связи со стачками руководители организации писали прокламации к рабочим. Одна из них, обращенная к бастовавшим рабочим петербургского порта (1890 год), была написана Л. Б. Красиным и составлена она была с таким мастерством, с таким знанием местных условий, что рабочие были убеждены, что написал ее свой заводской человек, только очень «башковитый». Эта прокламация была не только составлена Красиным, но им же отпечатана на гектографе в 50—60 экземплярах и распространена среди рабочих.
Революционная работа Красина была прервана его арестом. В апреле 1891 года умер известный общественный деятель и публицист Н. В. Шелгунов. В похоронах, принявших характер широкой политической демонстрации, участвовали революционно настроенные студенты и передовые рабочие. В этот день студент Красин держал трудный экзамен по органической химии. Блестяще выдержав его, он прямо из института поспешил на похороны и присоединился к процессии у самого кладбища. А на другой день поутру в комнату на Забалканском проспекте, где жил Красин, явились околоточный надзиратель и агенты охранки. В тот же день он был исключен из Технологического института без права поступления в другие учебные заведения. Предстояла ссылка в Нижний Новгород.
В переполненном зале институтской столовой собрались студенты, чтобы проститься с товарищем. «Изгоняемый» обратился к друзьям с краткой речью, бодрой и задорной, и от всей его стройной фигуры, еще по-детски круглого лица с огромными серыми лучистыми глазами веяло неистощимой юношески свежей самоуверенностью и боевым задором.
«Юноша-орленок, под ударами царизма только расправивший свои крылья для нового полета в зовущую высь! Какой многообещающий весенний расцвет!» Эти строки, навеянные минутами прощанья, написаны Г. М. Кржижановским и, пожалуй, могут быть отнесены не только к Красину, но и ко всей революционной молодежи тех лет, поднимавшейся на борьбу за дело народное.
Несмотря на арест некоторых руководителей, брусневская организация продолжала работу. Своей деятельностью она подготовила почву для дальнейшего развития социал-демократического движения в России, вступившего в новый этап с созданием В. И. Лениным «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
Сосланный в Нижний Новгород, Красин прожил там около года. Довольно скоро ему удалось войти в круг радикально настроенной молодежи. К тому времени в Нижнем собралось много ссыльных, главным образом студентов, высланных после повсеместных волнений 1891 года. Среди них постоянно возникали споры по теоретическим вопросам, при этом самая острая борьба разгоралась между народниками и марксистами. Красин принимал в этих спорах самое активное участие. Ему неоднократно приходилось сражаться с такими влиятельными народниками, как Н. Ф. Анненский и В. Г. Короленко, и, несмотря на блестящую эрудицию последних, двадцатилетний марксист Красин всегда одерживал верх. Он выступал как большой знаток Маркса, свободно цитировал его, говорил живо и остроумно. Тогда среди нижегородской молодежи, относившейся к речам Красина с видимым интересом, полушутя, полусерьезно говорили,что надо пять раз штудировать Маркса, чтобы его понять, и все сходились на том, что Красин, видимо, это сделал. Вскоре под руководством Л. Б. Красина была организована первая в Нижнем марксистская группа. Члены группы вели пропаганду марксизма среди революционно настроенной молодежи, пытались проникнуть в рабочую среду. Живя в Нижнем, Красин не порывал связи с брусневской организацией и состоял в переписке с М. И. Брусневым. Зимой 1892 года М. И. Бруснев приезжал в Нижний Новгород к Красину для совместного обсуждения планов организации социал-демократической пропаганды.
